Современная политика франции

Современная политика Франции  Политика удержания имперского влияния дорого обошлась Франции. Жестокие колониальные войны – в Индокитае (1946–1954) и  Алжире (1954–1962) – поставили страну на грань катастрофы, серьезно подорвав ее внешнеполитические позиции. Но Париж  потому и бился за сохранение своих  колоний с таким ожесточением, что империя оставалась последним  из былых символов великодержавности.  «Всякое проявление могущества (от завоевания до помощи, от вмешательства  до сотрудничества) имеет свою цену... Оно порождает цепь субординации, клиентельных отношений, претензий. Поддержание могущества, вначале скрыто, потом явно, подтачивает само это могущество», – указывает видный французский политолог Филипп Моро-Дефарж [3]. Могущество преходяще, и причина упадка кроется в самой его природе: издержки могущества начинают постепенно перевешивать его преимущества. «Всякая империя погибнет» – таков вывод классика французской политологии Жан-Батиста Дюрозеля, давший название его книге о тайне международного влияния.  Разрыв Франции с имперским прошлым знаменовался двумя событиями: Суэцким кризисом 1956 года и деколонизацией Алжира в 1962-м. Но колониальный шлейф не оборвался после массового (около миллиона человек) бегства французов из бывшего заморского департамента. Конец империи привел к еще более массовой иммиграции во Францию жителей стран Магриба, Ближнего Востока и Черной Африки. Выходцы с других берегов Средиземного моря создали внутри французского общества мощную мусульманскую идентичность, которая, как мы еще раз могли убедиться во время бурных событий ноября 2005 года, превратилась в важный фактор внутриполитического и социального развития.  Последнее обстоятельство серьезно влияет на выработку политики в отношении мусульманского Востока и в ближневосточном конфликте. С одной стороны, Франция стремится поддерживать интенсивные отношения со странами Магриба. С другой – стать арбитром в ближневосточном урегулировании Парижу мешает память арабов о Суэцком кризисе. После национализации Египтом Суэцкого канала Лондон и Париж попытались оказать военное давление на Каир для обеспечения судоходства на их условиях. Против англо-французских действий выступил Вашингтон, в результате чего войсковую операцию пришлось прекратить [3].  Франция не желает ни предоставить страны региона самим себе, ни допустить в них безраздельное влияние США, привлеченных нефтяными богатствами региона. В пост колониальную эру Париж привык считать свои бывшие территории в Средиземноморье и Африке «заповедной зоной» собственного влияния. В 1995-м тогдашний французский премьер-министр Ален Жюппе заявил, что эти два региона представляют для Франции «предпочтительную ценность». И от Парижа требуется особая деликатность, чтобы попытки покровительствовать и помогать бывшим колониям не были истолкованы как неоколониализм. Груз колониальных отношений и сравнительная ограниченность финансовых ресурсов, которые Франция может направить на оказание помощи в развитии стран региона, Париж уравновешивает, привлекая к средиземноморскому сотрудничеству средства и институты Европейского союза [1].  В отличие от многих стран, Франция не отягощена комплексом вины из-за своего колониального прошлого, что дает ей повод для претензий на глобальную роль в мире, что выражается в стремлении играть роль посредника между ведущими западными странами и государствами “третьего мира”. В отличие от США, Франция никогда не стремилась к одностороннему гегемонизму. Традиционно обеспечение безопасности ею рассматривается посредством равновесия великих держав в рамках многополярного мироустройства. Отсюда и традиционное стремление Франции к проведению гибкой политики балансирования и отказ от каких-либо двусторонних союзов в пользу многосторонних.  Франция также рассматривает военные инструменты в качестве основы обеспечения политики безопасности, что находит подтверждение в обособленности в вопросах национальной обороны от НАТО и других государств Европы, а также в проведении собственной ядерной политики.  В геополитическом плане Франция числит себя не только континентальной и морской державой одновременно, но и уточняет, что является единственной (исключая Испанию) европейской страной, одновременно выходящей к Атлантике и Средиземному морю. Такое положение Франции предопределило и геополитическую специфику – во-первых, связь со своими бывшими колониями, во-вторых, участие Франции в формировании регионального порядка как в Средиземноморье, Северной Африке, так и на Ближнем Востоке и прилегающих к нему акваториях. В-третьих, особая важность состояния безопасности в Европе и участие в европейских делах, где Франция традиционно рассматривает себя как регионального лидера, сдерживая при этом европейские аппетиты США, Великобритании (англосаксонская группа), Германии и, в некоторых случаях, России.  Поскольку и экономические, и силовые возможности Франции в мире существенно сократились, основной упор делается на гуманитарный характер миссии и – в связи с мусульманским фактором внутри французского общества – на диалог цивилизаций. «Наша роль всегда состояла в том, – писал Жюппе, – чтобы наводить мосты, утверждать ценности свободы, терпимости, демократии, которые могут приобретать различные оттенки в соответствии с духом, присущим каждой нации, каждой цивилизации, но которые остаются универсальными» [3].  Продвигая внутри Евросоюза (совместно с Испанией и Италией) идею евро-средиземноморского партнерства, Франция добилась созыва в Барселоне осенью 1995 года средиземноморской конференции. В ее задачи входило преодоление растущей психологической пропасти между европейским и арабо-мусульманским миром, создание «пространства солидарности» со всеми странами Средиземноморья.  Африка традиционно считалась одной из опор глобальной политики Франции. Париж, сохранивший после деколонизации сильные военно-политические позиции в регионе, претендовал на роль гаранта стабильности. Франция имеет право военного вмешательства в целях сохранения или восстановления внутриполитической стабильности и обеспечения безопасности европейского населения, а также располагает воинскими контингентами на территории ряда стран: Джибути, Сенегала, Центральноафриканской Республики, Чада, Кот-д’Ивуара, Камеруна.  После окончания биполярного противостояния в мире, когда Африка потеряла прежнее значение как объект соперничества в соревновании двух систем, стратегия Франции направлена на активное подключение разного рода международных организаций и объединений (ВТО, ООН, ЕС) к оказанию помощи ее бывшим колониям. Одно из важнейших направлений – преодоление отсталости бывших африканских колоний в рамках франко-африканского сообщества. В 1989 году глава государства Франсуа Миттеран выступил с инициативой списания долгов с наиболее слаборазвитых стран. В следующем году их займы были преобразованы в безвозмездные субсидии. С начала 1990-х руководители Франции выступают с инициативой превращения долгов в инвестиции, что пока не вызвало большого энтузиазма ни у развитых стран, ни у французской экономической элиты.  Несмотря на великодушные призывы к расширению экономического содействия слаборазвитым странам, в последние годы французская помощь на нужды развития сократилась с 0,5 % до 0,32 % ВВП, хотя социалисты еще в 1980-х годах намеревались довести ее вес в бюджете до 1 % ВВП. Тем не менее по объему помощи бедным странам по отношению к ВВП Франция продолжает занимать первое место в «большой семерке».  В конце 1990-х французская дипломатия была вынуждена принципиально изменить концепцию франко-африканских отношений. Как и в других сферах, главным фактором приумножения ее влияния является Европейский союз. Изменилась и риторика, сопровождающая политику Парижа. Этой риторике все еще присущ ностальгический тон, но она наполнилась актуальным содержанием. Обсуждаются главным образом две ключевые идеи – борьба с бедностью и гуманная глобализация. Официально декларируемая политика сотрудничества «призвана играть ведущую роль, подчеркивающую решимость Франции бороться за более управляемую и гармоничную глобализацию». Девизом страны стала «солидарная глобализация».    Заключение  Что принес колониализм народам Азии и Африки кроме миллионов жертв, безудержной эксплуатации и частичного приобщения к европейским технологиям и культуре?  Наиболее заметны политические изменения. Многие границы исчезли, но возникли новые рубежи, порой весьма произвольные, отражающие не географические или этнические реалии, а договоренности европейцев по дележу колониальной добычи. Так территория Афганистана была увеличена, чтобы эта страна могла служить буфером между Российской империей и Британской Индией. Современная карта Ближнего Востока это результат тайных договоров союзников по Антанте, деливших Османскую империю в 1913 году. Налоговая и фискальная политика колонизаторов привела к распространению денежного обращения там где его не было, например в Африке или в Индокитае (где налоги в пред колониальную эпоху были преимущественно натуральными). Все больше людей стали работать вне дома, ускорилась урбанизация и деление общества на классы. Существенно возросла роль государства, которое стало способно вмешиваться в жизнь каждого человека, в самом удаленном уголке мира.  Во многих государствах традиционные элиты исчезли. Особенно это верно для французских колоний, где из заменила новая иерархия созданная по европейскому образцу. Существенно сократились и размеры рабства, хотя о полном исчезновение этого явления говорить пока рано.  Даже религиозная карта мира претерпела существенные изменения. Многие местные культы исчезли. Христианство распространилось в Африке, а так же в некоторых странах Юго-Восточной Азии, например во Вьетнаме. Но колониализм парадоксальным образом способствовал и экспансии ислама. Многие колониальные чиновники, считали, что эта религии лучше всего подходит для покоренных народов. Африканцев принимающих христианство они презирали. Для дикарей, по мнению чиновников-европейцев, это была слишком интеллектуальная религия, которую аборигены понять не в состоянии.  К настоящему времени Франция сохраняет лишь ничтожную часть своей бывшей заморской империи (чуть более 1% ее площади): Сен-Пьер и Микелон, Гваделупа, Мартиника, Гвиана, Реюньон, Майотта, Новая Каледония, Французская Полинезия, Уоллис и Футуна, тихоокеанский остров Клиппертон и несколько необитаемых островов в южной части Индийского океана.