Автор работы: Пользователь скрыл имя, 30 Апреля 2014 в 22:48, контрольная работа
Современный российский исследователь А.С. Ахиезер считает, что в Новое время на Западе родилась либеральная цивилизация, первым этапом развития которой является капитализм. Для либеральной цивилизации главной ценностью является свободная творческая личность. Для капитализма характерна личная свобода индивида, но вместе с тем отношение к человеку не как к самоценности, а как к ресурсу, средству экономического развития. Ограниченность этого этапа преодолевается развитием общества, где человек все больше начинает выступать как самоценность. В политической мысли Нового и Новейшего времени формулируются многообразные новые представления на судьбы человека и общества.
Введение
1. Индивидуализм и демократизм в западных учениях XVII – XVIII вв.
2. Либеральные теории XIX в.
3. Социалистическая мысль XIX в.
4. Заключение
Список литературы
Как видим, можно по-разному оценивать политическую теорию Маркса, но нельзя не согласиться с мнением Андерсона, что многие проблемы как теоретического, так и практического плана, возникшие у его последователей в XX столетии, связаны с неразработанностью самой марксистской политической теории. Андерсон в этой связи отмечал как наиболее уязвимые следующие проблемы. Во-первых, отношение Маркса к капиталистическому государству. В ранних работах он предпринял попытку теоретического исследования (пусть на весьма абстрактном философском уровне) структуры буржуазной демократии. Затем, в 1848–1850 гг. провел единственное конкретное историческое исследование диктаторского государства, созданного Лун Наполеоном, после чего уничижительный ярлык «бонапартизм» использовал применительно к любому буржуазному государству вообще. Никогда не анализировал английское парламентское государство, в условиях которого он прожил до конца своих дней. В результате Марксу не удалось создать учение о структурах классовой власти буржуазии. Во-вторых, поражение 1848 г. привело к возникновению у Маркса ошибочного представления о невозможности в будущем буржуазных революций из-за повсеместного страха капитала перед рабочим классом. На самом деле весь оставшийся период жизни Маркса совпал с триумфальным шествием буржуазных революций в Германии, Италии, Японии и др. Все эти революции происходили под знаменем национализма, а не демократии. Маркс предполагал, что развитие капитализма ослабит национальные различия, фактически же оно вызвало и усилило национализм. Таким образом, следующим поколениям социалистов были оставлены пустоты в исследовании сущности наций и национализма. (Андерсен назвал эти и некоторые другие неудачи Маркса в области экономической теории потому, что считал Маркса слишком большим ученым, заплатившим ошибками и упущениями за свое гениальное предвидение будущего.)
Как уже отмечалось, взгляды на государство и революцию в марксизме претерпели определенное изменение, что связано, в первую очередь, с именем Энгельса. Можно сказать, что до середины 80-х гг. в марксизме главенствовало представление о государстве как организации «исключительно господствующего класса», которая «во всех случаях остается по существу машиной для подавления угнетенного, эксплуатируемого класса», (Так представлял себе суть дела Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства».) Однако «поздний» Энгельс сумел увидеть в политических структурах капитализма конца XIX в. то, чего не было в нем в революционный период европейской истории 40–70-х гг. XIX в., когда и сформировались взгляды марксизма на революцию. Речь идет не только о таких важных мероприятиях, как введение всеобщего начального образования и всеобщего социального страхования, что свидетельствовало о начале перехода буржуазного государства от традиционных эксплуататорских функций к функциям социальной поддержки и социальной политики. Речь идет также о расширении избирательных прав, о переходе ко всеобщему избирательному праву, пользуясь которым рабочие впервые получили возможность направить своих представителей в структуры государственной власти.
Не случайно в это время Энгельс сказал о возможности «поворотного пункта» в истории капитализма, после которого буржуазия «теряет способность к исключительному политическому господству; ищет себе союзников, с которыми, смотря по обстоятельствам, она или делит свое господство, или уступает его целиком». Как видно, Энгельс говорил о возможности совершенно немыслимого ранее политического процесса – о частичной уступке буржуазией своего политического господства своим союзникам. И хотя Энгельс не назвал “по имени” этих союзников буржуазии, которым она может уступить политическую власть частично или даже целиком, – идея такой возможности объективно открывала перед рабочим классом новые перспективы в борьбе за власть. Эту идею в дальнейшем развили теоретики социал-демократии.
В 1895 г., незадолго до своей смерти, Энгельс говорил об «иронии всемирной истории», которая «ставит все вверх ногами»: «История совершенно изменила те условия, при которых приходится вести борьбу пролетариату. Способ борьбы, применявшийся в 1848 г., теперь во всех отношениях устарел... Мы, «революционеры», «ниспровергатели», гораздо больше преуспеваем с помощью легальных средств, чем с помощью нелегальных или с помощью переворота», т.е. насильственной революции.
Совершенно естественно, что эти идеи потребовали пересмотра положения о необходимости “слома старого государства», высказанного Марксом в работе «18 брюмера Луи Бонапарта» и в письмах к Л. Кугелвману: «Если ты заглянешь в последнюю главу «18 брюмера», ты увидишь, что следующей попыткой французской революции я объявляю: не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, как бывало сих пор, а сломать ее, и именно таково предварительное условие действительно народной революции на континенте».
Спустя 12 лет, в 1883 г. Энгельс заявил иначе. Он исключил марксистов из числа «сломщиков» буржуазного государства, ограничивая их анархистами и подвергая последних критике: «Анархисты ставят все на голову. Они заявляют, что пролетарская революция должна начаться упразднения политической организации государства. Но единственная организация, которую рабочий класс застает в готовом виде после своей победы, – это именно государство. Правда, это государство требует значительных изменений, прежде чем оно станет выполнять свои функции. Но разрушить его в такой момент – значило бы разрушить то единственное орудие, посредством которого победоносный рабочий класс может осуществлять только что завоеванную им власть.». Таким образом, марксизм оставлял возможность как революционной, так и социал-демократической стратегии в отношении к буржуазному государству.