Монархические партии и движения

Содержание

Введение………...…………………………………………………………………3

1. Революционно-радикальные партии………………………………………….4

2. Либеральные варианты  преобразования России……………………………10

3. Монархические партии  и движения…………………………………………17

Заключение……………………………………………………………………….20

Список литературы………………………………………………………………22

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

К началу XX в. закончилось  формирование территории Российской империи. Особенности социального строя  России заключались в том, что  в нем переплетались старые и  новые черты. Вся законодательная  и исполнительная власть была сосредоточена в руках царя, самодержавно правившего Россией и опиравшегося в основном на дворянство.

Господствовала административно-полицейская  система управления страной. Сохранялись  сословная градация общества и привилегированное  положение отдельных социальных групп (дворянства, духовенства, казачества). Отсутствовали демократические свободы, была запрещена (до 1905 г) деятельность политических партий и профессиональных союзов.

Новые черты в социальном строе возникали вследствие изменений  в экономике и расстановке  политических сил страны. Модернизация ускорила складывание классов капиталистического общества - буржуазии и пролетариата. Она же вызвала размывание сословного деления, изменение социального лица помещиков и крестьян, усилила политические амбиции буржуазии и общественную роль рабочего класса. В 1906 г. был создан представительный орган (Государственная дума), после чего государственное устройство России стало приближаться (по типу) к парламентской монархии.

Достигнутое в результате борьбы трудящихся некоторое ограничение  самодержавия не удовлетворяло разные слои населения, требовавшие продолжения демократизации страны. В 1917 г. это привело к краху самодержавия.

Социальные противоречия и неспособность правительства  решить важнейшие политические проблемы привели в начале XX в. к глубокому социально-политическому кризису. Он выражался в обострении рабочего и аграрно-крестьянского вопросов, в борьбе трудящихся против самодержавно-полицейского строя, в создании леворадикальных политических партий и либеральных оппозиционных союзов, в спорах внутри правящей верхушки и колебаниях правительственного курса.

1. Революционно-радикальные партии

Первые социал-демократические  партии начали возникать в 80-90-х годах XIX в. в национальных районах России: Финляндии, Польше, Армении. В середине 90-х годов в Петербурге, Москве и других городах образовались "Союзы борьбы за освобождение рабочего класса". Они установили связь с бастующими рабочими, но их деятельность была прервана полицией. Попытка создать Российскую социал-демократическую рабочую партию на съезде 1898 г. не имела успеха. Ни программа, ни устав не были приняты. Делегаты съезда были арестованы.

Новая попытка сплотиться в политическую организацию была предпринята Г.В. Плехановым, Ю.О. Цедербаумом (Л. Мартов), В.И. Ульяновым (Ленин) и др. С 1900 г. они начали издавать за границей нелегальную политическую газету "Искра". Она объединила разрозненные кружки и организации. В 1903 г. на съезде в Лондоне были приняты программа и устав, оформившие образование Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП).

          В программе предусматривалось два этапа революции. На первом - программа-минимум - реализация буржуазно-демократических требований: ликвидация самодержавия, ограничение рабочего дня 8 часами; введение всеобщего, равного, прямого избирательного права и других демократических свобод; возвращение крестьянам отрезков и предоставление им права свободного распоряжения землей; отмена выкупных платежей, возвращение крестьянам сумм, взятых в форме выкупных и оброчных платежей. На втором - программа-максимум - осуществление социалистической революции и установление диктатуры пролетариата. 
           Однако идейные (программные) и организационные разногласия раскололи партию на большевиков (сторонников Ленина) и меньшевиков (сторонников Л. Мартова).

Большевики стремились превратить партию в узкую организацию профессиональных революционеров. Введение в программу идеи диктатуры пролетариата обособило их от других общественно-демократических течений. В понимании большевиков диктатура пролетариата означала установление политической власти рабочих для построения социализма и в будущем бесклассового общества. В.И. Ленин стал признанным теоретиком и политическим вождем большевиков. Меньшевики не считали Россию готовой к социалистической революции, выступали против диктатуры пролетариата и предполагали возможность сотрудничества со всеми оппозиционными силами. Несмотря на раскол, РСДРП взяла курс на разжигание рабоче-крестьянского движения и подготовку революции.

           До своего II съезда, состоявшегося в Брюсселе и Лондоне летом 1903 г., РСДРП не имела официально утвержденной партийной программы и устава, а также Центрального Комитета (три члена ЦК, избранные на I съезде РСДРП в Минске, вскоре были арестованы полицией, и с тех пор ЦК не воссоздавался). При этом социал-демократическая работа велась довольно кустарно, организации различных районов страны действовали разобщенно, вяло, часто подвергались полицейским репрессиям. 
          Большую роль в их сплочении и выработке единой партийной линии сыграла издававшаяся за границей с декабря 1900 г. газета "Искра".  
         "Искра" стала идейно-организационным центром РСДРП, объединила действия эмигрантских и российских партийных организаций, обеспечила победу "политиков" над "экономистами", выработала (не без острой борьбы внутри редакции) проект программы партии и подготовила созыв II съезда РСДРП. Но к концу его работы, в ходе обсуждения организационных вопросов и выборов центральных органов партии, делегаты раскололись на сторонников Ленина, оказавшихся в незначительном большинстве и получивших название большевиков, и сторонников Мартова - так называемых меньшевиков.  
          В дальнейшем между большевиками и меньшевиками возникли также разногласия по вопросам тактики. К весне 1905 г. обе фракции фактически превратились в самостоятельные революционные партии: большевики провели свой съезд в Лондоне, а меньшевики ответили на него конференцией в Женеве; большевики издавали газету "Вперед", а меньшевики - "Искру" и т.д. Но под влиянием революции позиции большевиков и меньшевиков сблизились, что позволило им весной 1906 г. провести в Стокгольме объединительный съезд. Однако после спада революционной волны стало ясно, что достигнутое с таким трудом единство носит в значительной мере формальный характер. В 1912 г. пути большевиков и меньшевиков снова - и теперь уже окончательно - разошлись, и в 1917 г. в России официально оформились две марксистские рабочие партии - РСДРП (большевиков) и РСДРП (объединенная), где сосредоточилась большая часть меньшевиков. 
           Если меньшевики в общем и целом тяготели к той модели социалистической партии, которая сложилась в Западной Европе в эпоху II Интернационала (эталоном для них, бесспорно, была германская социал-демократия), то большевики под руководством Ленина строили революционную партию нового типа, нацеленную на захват власти и превращение в руководящую партийно-государственную структуру, жестко контролирующую всю экономическую, общественно-политическую и культурную жизнь России.  
           Для большевиков с самого начала приоритетами были: предельно централизованная и строго дисциплинированная партийная организация, сплоченная вокруг своего вождя - Ленина; использование самых радикальных методов политической борьбы; приход к власти. При этом во имя скорейшего достижения поставленной цели они готовы были идти на нарушение некоторых морально-этических и демократических норм. Большевики отличались особой агрессивностью, торопливостью, часто прямолинейностью и полнейшей нетерпимостью к инакомыслию. 
            Меньшевики расставляли приоритеты иначе: массовая, преимущественно рабочая по составу и демократическая по своему духу партия; особое внимание к легальным организациям и парламентским формам борьбы; доверие к стихии массового революционного движения. Для них понятия "революция" и "нравственность" были неразделимы, а свою главную задачу в период подготовки революционного переворота меньшевики видели в развитии социальной активности пролетарских масс, их сознательности. Меньшевики были более осторожны в своих действиях, чем большевики, но зато и менее решительны при принятии ответственных решений, чаше проявляли политический импрессионизм, сомневались и колебались, что давало дополнительные козыри их оппонентам. 
            Судьба неонароднического течения в России складывалась трудно и драматично. Путь от "Народной воли" к Партии социалистов-революционеров (эсеров) занял около 20 лет. Возрождение народнических организаций в эмиграции и в самой России началось в 90-х гг. XIX в. Они были тогда малочисленны, оторваны от рабочих и крестьянских масс, объединяли в основном радикально настроенную интеллигенцию. Эсеровская альтернатива марксизму теоретически была еще не разработана, хотя для решения этой задачи уже интенсивно работали В.М. Чернов, А.В. Пешехонов и другие.  
             В январе 1902 г. было объявлено о слиянии Союза социалистов-революционеров, созданного в 1896 г. в Саратове, и Южной партии эсеров, оформившейся в Харькове в 1900 г. Так возникла общероссийская Партия социалистов-революционеров, центральным печатным органом которой стала издававшаяся в Париже под редакцией В.М. Чернова газета "Революционная Россия".  
             В основу эсеровской идеологии была положена народническая концепция особого пути освободившейся от гнета самодержавия России к демократическому социализму через крестьянскую общину и различные виды кооперации. При этом в отличие от марксистов, эсеры не связывали социализм с высоким уровнем развития капитализма, отрицали мелкобуржуазный характер трудового крестьянского хозяйства, считали его экономически устойчивым и перспективным и не видели принципиальных различий между крестьянином-тружеником и городским рабочим. I съезд Партии социалистов-революционеров состоялся лишь в самом конце декабря 1905 - начале января 1906 г. на территории Финляндии. На нем были представлены более 40 местных эсеровских организаций. Съезд принял программу и устав партии, избрал ее ЦК.  
             Но эсеры не избежали той же участи, что и РСДРП: в 1906 г. их левое крыло оформилось в Союз социалистов-революционеров максималистов, а правое во главе с А.В. Пешехоновым - в Трудовую народно-социалистическую партию. Максималисты были близки к анархистам, принципиально отрицали любую программу-минимум, требовали создания "трудовой республики", обобществления не только земли, но и фабрик и заводов, пропагандировали широкомасштабный политический и аграрный террор, экспроприации. Народные социалисты (энесы), напротив, были горячими сторонниками мирного, эволюционного продвижения России к социализму.  
              Помимо общероссийской эсеровской партии существовало еще несколько крупных национальных неонароднических организаций: армянский "Дашнакцутюн" ("Союз"), возникший в эмиграции еще в 1890 г.; Белорусская социалистическая Громада, оформившаяся в конце 1903 г.; Партия социалистов-федералистов Грузии (1904); Социалистическая еврейская рабочая партия - СЕРП (1906). Террористическая тактика до некоторой степени роднила с эсерами и Польскую социалистическую партию - ППС.  
               Что касается последователей анархизма, то в 1900-е гг. их число не превышало в России 5-7 тыс. человек. Среди них были анархисты-индивидуалисты, анархисты-коммунисты (сторонники П.А. Кропоткина) и анархисты-синдикалисты, вербовавшие себе сторонников среди студентов, интеллигентов, молодых рабочих, ремесленников, деклассированных элементов. Всех анархистов объединяло отрицание любых форм государственности, стремление освободить личность от всех форм политической, экономической и духовной зависимости посредством объединения в свободные и добровольные ассоциации граждан. Анархисты широко применяли террор, в том числе "безмотивный" (только за принадлежность к классу "паразитов-эксплуататоров"), а также экспроприации. Анархисты-синдикалисты считали профсоюзы высшей формой классовой организации пролетариата и основным рычагом его социального освобождения.  
            Таким образом, российский социализм представлял собой в начале XX в. очень пеструю мозаику различных течений, которые находились в состоянии конфронтации не только с самодержавным режимом и буржуазией, но и между собой, расходуя на взаимные упреки, споры и "войну компроматов" неоправданно много сил и средств.  
            Но были здесь и некоторые новые моменты: так, между неонародничеством и марксизмом действовали не только силы взаимного отталкивания, но и силы взаимного притяжения. Неонародничество постепенно "европеизировалось", теряло свой прежний славянофильский привкус и многое заимствовало из марксистской социологии. Марксизм же в лице большевизма делал энергичные шаги в сторону синтеза доктрины Маркса с русской домарксистской революционной традицией, то есть прежде всего с народничеством. Недаром Плеханов неоднократно упрекал Ленина в том, что он думает и действует, как народник.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Либеральные  варианты преобразования России

Издание Манифеста 17 октября  1905 г. активизировало поляризацию сил в либеральной среде. В результате была создана не одна либеральная партия, как это предполагалось ранее, а несколько: кадеты, демократических реформ, свободомыслящих, мирно обновленцев, октябристов. Организационный раскол среди русских либералов, доходящий нередко до открытой конфронтации, в значительной степени ослаблял их борьбу против авторитарного режима.  
          Конституционно-демократическая партия (в январе 1906 г. к основному названию было добавлено: партия народной свободы) организационно оформилась в октябре 1905 г. Партия октябристов (полное название "Союз 17 октября") была создана в ноябре 1905 г. Общая численность каждой из этих двух крупных общероссийских либеральных партий не превышала тогда 60-70 тыс. человек. Что же касается других партий либерального толка, то они были малочисленны (численность партии демократических реформ и партии мирного обновления соответственно не превышала 2 тыс. человек).  
           Несмотря на схожесть социальной природы, между кадетами, октябристами и прогрессистами имели место существенные разногласия по проблеме выбора пути модернизации России. По существу, в рамках единой либеральной модели общественного прогресса наметилось три варианта модернизации страны. Их наличие было обусловлено различным пониманием кадетами, октябристами и прогрессистами потенциальных возможностей общественных сил, заинтересованных в капиталистическом развитии страны. Октябристы были убеждены в том, что оба господствующих класса, (и крупные помещики, и крупная буржуазия) в равной степени заинтересованы в модернизации всей системы социально-экономических и политических отношений. Причем эта модернизация, по их мнению, должна была протекать медленными темпами, не затрагивая основ экономического господства тех слоев крупных помещиков и крупной торгово-промышленной буржуазии, интересы которых они представляли на политической арене.  
            Несколько иной точки зрения придерживались прогрессисты. Они считали, что "между аграриями и промышленниками союза быть не может" и "дворянину и буржуа нельзя уже стало вместе оставаться на плечах народа: одному из них приходится уходить". Обращаясь к опыту борьбы между дворянством и буржуазией за политическое господство в западноевропейских странах, идеологи прогрессизма подчеркивали, что "вся история доказывает одно. Как только наметилась противоположность интересов между классом землевладельцев и классом торгово-промышленным, знамя прогресса никогда не переходило в лагерь землевладельцев". Фактически речь шла о провозглашении новой системы ценностных ориентации, в шкале которой приоритетными становились создание рациональной капиталистической экономики и выделение центральной фигуры общественного прогресса в лице передовых и политически активных слоев торгово-промышленной буржуазии.  
             В свою очередь, кадеты, прямо не связанные ни с помещичьей, ни с капиталистической собственностью, ни с господствующими классами и правительственной бюрократией, предлагали более радикальный вариант модернизации страны. Суть его сводилась к преобразованию России в цивилизованное демократическое государство, созданию условий для гармонического развития личности и нормального (без политических, социальных и национальных катаклизмов) функционирования гражданского общества. 
            Теоретические разногласия, имевшиеся в рамках либеральной модели общественного прогресса, нашли свое отражение в программных документах кадетов, октябристов и прогрессистов. Причем наиболее зримо они проявились в вопросах преобразования политического строя России.  
            Политическим идеалом кадетов и прогрессистов являлось установление в стране конституционно-парламентарного режима, основанного на четком разделении трех ветвей власти: представительной, исполнительной и судебной, независимых друг от друга, но вместе с тем составляющих единую целостную систему правового государства. Законодательная власть принадлежала и осуществлялась монархом и двухпалатным народным представительством, избранным на основе всеобщего избирательного права. Исполнительная власть передавалась ответственному думскому министерству. Радикальному реформированию подлежала (и по вертикали, и по горизонтали) вся система органов местного управления и самоуправления. Местное самоуправление распространялось на всю Россию и приближалось непосредственно к населению (введение волостного и поселкового земства). Все российские граждане независимо от пола, национальности и вероисповедания получали равные политические права, закрепляемые в конституции и охраняемые независимой судебной властью. Таким образом, создавались политические условия и предпосылки для формирования гражданского общества и правового государства, для нормального функционирования всей системы общественных отношений, всестороннего раскрытия потенциальных творческих возможностей личности.  
             Что касается октябристов, то их политическая программа носила консервативный характер. Они отстаивали принцип наследственной конституционной монархии, были противниками парламентаризма, выступали за сохранение имущественного и образовательного цензов, а также ценза оседлости для выборов в Государственную думу, органы местного самоуправления и местный суд.  
             Будучи по своему миросозерцанию унитаристами, кадеты, прогрессисты и октябристы не признавали право наций на политическое отделение от Российской империи, выступали против федеративного устройства государства. Однако между ними были и отличия. Так, кадеты в своей национальной программе требовали предоставления автономии Польше и Финляндии, прав культурно-национального самоопределения (использование родного языка в школе, высших учебных заведениях, суде и т.д.), а в отдельных, каждый раз особо санкционируемых представительной властью случаях - предоставления областной автономии. Прогрессисты и октябристы были решительными противниками национальной автономии (за исключением Финляндии). По их мнению, предоставление личности гражданских и политических прав, распространение местного самоуправления на всю территорию России является вполне достаточным для защиты прав национальных меньшинств.  
           Большое внимание в программах кадетов, прогрессистов и октябристов уделялось социальным проблемам, прежде всего наиболее острому для России аграрному вопросу. При этом общим для либеральных партий было стремление во что бы то ни стало максимально сохранить хозяйство капиталистического типа. Так, прогрессисты и октябристы основной акцент делали не на увеличение крестьянского землевладения за счет принудительного отчуждения помещичьей земли, а прежде всего на уравнении крестьян в гражданских правах с другими сословиями, на ликвидации архаичной системы земледелия, повышении производительности труда. Вместе с тем октябристы и прогрессисты разошлись в оценке столыпинских аграрных преобразований. Если программа октябристов, по существу, совпадала со столыпинской аграрной программой, то прогрессисты считали нецелесообразным форсировать процесс насильственного разрушения крестьянской общины, ибо это, по их мнению, ведет к обнищанию и пролетаризации значительной части крестьянства. Прогрессисты полагали, что без крупной материально-технической и финансовой поддержки государства переход крестьян с общинной формы хозяйствования на хутора и отруба будет затруднен.  
              В свою очередь, кадеты считали, что без частичного принудительного отчуждения помещичьей земли решить аграрный вопрос нельзя. Настаивая на сохранении помещичьей собственности капиталистического типа, кадеты выражали готовность пожертвовать крупным латифундиальным землевладением - экономической основой авторитарной власти и постоянным источником недовольства крестьянских масс. Вместе с тем кадеты понимали, что одними латифундиями от крестьянского движения откупиться не удастся. Поэтому они допускали возможность отчуждения части земли и у тех помещиков, которые вели самостоятельное хозяйство. Однако и в том, и в другом случае отчуждение помещичьей земли предполагалось провести за выкуп - наполовину за счет государства и наполовину за счет самих крестьян. Кадеты намеревались передать решение земельного вопроса в местные комитеты, состоящие на паритетных началах из представителей заинтересованных сторон: помещиков, крестьян и чиновников.  
             По мнению теоретиков либерализма, государство должно было выступить в роли регулятора отношений между промышленниками и наемными рабочими. В конституции и специальном рабочем законодательстве должно было быть предусмотрено право рабочих и служащих на забастовки, создание профсоюзов, примирительных камер и арбитражных судов, кооперативов, страховых обществ и т.д.  
              Вместе с тем между кадетами, прогрессистами и октябристами имели место некоторые расхождения по рабочему вопросу. Так, например, согласно октябристской программе, стачки запрещались на всех производствах, имевших "государственный и общественный характер": на железных дорогах, предприятиях оборонного значения, на коммунальном транспорте, в торговых предприятиях, аптеках и т.д. В отличие от кадетской программы, в которой фигурировало требование постепенного введения 8-часового рабочего дня, октябристы и прогрессисты не спешили с сокращением рабочего дня для взрослых рабочих.  
              Если в политических и социальных разделах программ между кадетами, прогрессистами и октябристами имелись различия, то в области экономических преобразований наблюдалось совпадение взглядов. Разрабатывая концепцию модернизации экономики, либеральные теоретики подчеркивали, что "подъем производительных сил есть в настоящее время подлинная национальная задача, национальная обязанность современных поколений, от которой зависит политическое и культурное будущее России". Развитие производительных сил, по их мнению, должно было способствовать реализации целого комплекса задач: превратить Россию в развитую индустриальную державу, ликвидировав тем самым ее экономическое отставание от передовых капиталистических стран; упрочить экономическую мощь и политическое влияние русской буржуазии; подвести прочный экономический фундамент под систему правового государства, под намечаемые социальные реформы, без проведения которых нельзя было достичь и политической стабильности.  
             Огромную роль в процессе экономической модернизации страны либералы придавали государству. Выступая за развитие частного предпринимательства и частной инициативы, кадеты, прогрессисты и октябристы считали, что государство, освободившись от "гипертрофии экономических функций", должно взять на себя обязанности планирования экономики. Предполагалось создать при Совете министров специальный координирующий орган (с участием представителей законодательных палат и деловых промышленных кругов) для разработки перспективного плана развития всех отраслей народного хозяйства. Кардинальному пересмотру подлежали устаревшее торгово-промышленное законодательство, налоговая система, тарифы. Государство должно было принять меры к устранению мелочной бюрократической опеки и регламентации, стесняющих свободу торгово-предпринимательской деятельности, открыть доступ частному капиталу к эксплуатации природных богатств, железнодорожному строительству, горным промыслам, почтово-телеграфному делу и т.д. Одновременно государство должно было способствовать организации всех видов промышленного кредита; создать широкую сеть торгово-промышленных палат и биржевых судов; содействовать расширению внешней торговли и организации консульской службы. Подобного рода система государственных мероприятий должна была создать оптимальные условия для рационального функционирования и дальнейшего развития капиталистической системы хозяйства, укрепить экономическую мощь и политическое влияние предпринимательского класса.  
              Уделяя преимущественное внимание проблемам индустриализации, теоретики либерализма считали крайне важным ликвидировать "ножницы" между уровнем и темпами развития промышленности и сельского хозяйства. 
              Несмотря на различия, программы либеральных партий все же сходились в главном. В них теоретики либерализма пытались сконструировать модель "Великой России" и рассчитывали внедрить ее в массовое сознание. Они призывали интеллигенцию коренным образом пересмотреть свое "экономическое мировоззрение", которое пронизывали идеи равенства и социальной справедливости, признать, что содействие развитию производительных сил есть "национальный идеал и национальное служение". Настаивая на тесном сотрудничестве науки и капитала, они были убеждены в том, что это в конечном счете может привести к созданию рационально функционирующей системы рыночных отношений, к взаимному приспособлению и примирению "демократии и капитализма", к установлению в стране политической стабильности и социального мира. Одновременно они призывали рабочих и служащих к пониманию роли "свободной дисциплины труда", которая является "основой хозяйства", к мирному разрешению конфликтов между трудом и капиталом. Солидарность всех социальных сил, участвующих в производственном процессе, позволила бы, по мнению либеральных теоретиков, преодолеть классовые антагонизмы, рудименты антибуржуазной ментальности и широко распространенной уравнительной психологии.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Монархические  партии и движения

Манифест 17 октября ускорил  поляризацию политических сил. Как  только телеграф разнес весть об обещанных  свободах, начались митинги и демократические  демонстрации. Вслед за этим проявили себя силы, лояльные царскому режиму. Патриотические манифестации зачастую перерастали в погромы, особенно кровопролитные в черте "еврейской оседлости". Однако погромы затронули не только еврейское население и в целом носили не столько национальный, сколько политический характер. Жертвами погромщиков стала демократическая интеллигенция и учащаяся молодежь.

В октябре толпам погромщиков  удалось установить режим террора  на улицах многих городов, ноябрь прошел под знаком усиления революционного движения, в декабре противостояние вылилось в вооруженные столкновения. В Петербурге фактически существовало двоевластие - наряду с правительством действовал Совет рабочих депутатов во главе с Г.С. Хрусталевым-Носарем и Л.Д. Троцким. Когда Витте упрятал весь состав Петербургского Совета за решетку, Московский Совет вынес решение начать 7 декабря 1905 г. вооруженное выступление с целью свержения царизма и установления демократической республики. Властям с большим трудом удалось направить в Москву лейб-гвардии Семеновский полк под командованием Г.А. Мина. Семеновцы окружили главный очаг восстания и 19 декабря овладели Пресней.

На Транссибирскую магистраль, находившуюся в руках забастовщиков, были посланы военные экспедиции. Особенно отличился генерал А.Н. Меллер-Закомельский, с отрядом из двухсот солдат очистивший от забастовщиков несколько тысяч верст пути и восстановивший связь с армиями в Маньчжурии. Николай II все чаще высказывал убеждение, что политика уступок себя не оправдала, что нужна беспощадность и решительность. Витте жаловался:

"После московского  успеха Дурново стал принимать  жестокие, излишние, часто ничем не оправдывавшиеся меры, никакие мои протесты, никакие ходатайства ни к чему не служили - государь всегда держал сторону Дурново".

Заблуждение, что простой  русский народ, в отличие от инородцев  и интеллигенции, по-прежнему придерживается монархических взглядов, было характерно для высших сфер. Доказательство этого они видели в монархических союзах. Эти организации возникли вскоре после октябрьских погромов и были немедленно окрещены черной сотней. Сами себя они предпочитали называть патриотами и истинно русскими. Черносотенцы заявляли, что "царское самодержавие не отменено Манифестом 17 октября". Они выдвинули лозунг "Россия для русских", подчеркивая, что "русская народность как собирательница земли русской и устроительница русского государства есть народность державная, господствующая и первенствующая". Монархические союзы были единственными, кто открыто заявлял о своем антисемитизме. Черносотенцы обвиняли евреев в организации заговора против Российского государства в целях порабощения русского народа, разрушения его нравственных ценностей, культуры, хозяйства. Революция объявлялась всецело организованной и финансируемой тайным еврейским правительством.

Черная сотня представляла собой конгломерат самостоятельных  союзов, обществ, дружин, лиг и т.п. Самой крупной из черносотенных организаций являлся Союз русского народа, созданный в ноябре 1905 г. Он изображался как общенародное объединение и в широком смысле слова отождествлялся со всей русской нацией. В такой трактовке принадлежность к Союзу русского народа являлась не добровольным выбором, а священной обязанностью каждого верноподданного, членство же в любой другой политической организации приравнивалось к государственной измене. На бумаге Союз русского народа имел стройную структуру. Сельские подотделы подчинялись уездным и губернским, а во главе всей организации стоял Главный совет. На деле черносотенцам никогда не удавалось преодолеть организационную слабость и рыхлость. В первые месяцы своего существования черносотенцы были ничтожной силой. Лишь некоторые организации перевалили за тысячу членов. Но численность черносотенцев быстро росла и к концу 1907 - началу 1908 г. достигла, согласно архивным данным, 408 999 человек. Монархические организации были открыты в 2229 населенных пунктах. Основными районами влияния черносотенцев были западные и юго-западные губернии, входившие в черту еврейской оседлости. Парадоксально, что Союз русского народа состоял большей частью из украинцев и белорусов. Подавляющее большинство монархических отделов было открыто в селах и деревнях, но черносотенцы также сумели создать ряд филиалов в крупных промышленных центрах. Оплотом черносотенного движения считался Путиловский завод. Горячие цеха этого предприятия находились под влиянием крайне правых, холодные мастерские шли за крайне левыми.

Председателем Главного совета был избран доктор медицины А.И. Дубровин. На публике он появлялся редко, предпочитая  закулисную деятельность, зато его заместитель В.М. Пуришкевич пользовался всероссийской известностью. Внук священнослужителя из Бессарабии, он был горячим защитником привилегий русского дворянства. Пуришкевич казался чрезмерно экспансивным, даже психически неуравновешенным. Однако внимательные наблюдатели отмечали, что за Пуришкевичем-шутом скрывался изворотливый политик. Пуришкевич вскоре разошелся с Дубровиным по тактическим вопросам и создал собственную черносотенную организацию - Русский народный союз имени Михаила Архангела. Большое влияние на крайне правых имел курский помещик Н.Е. Марков, через много лет, уже в эмиграции, утверждавший, что русские черносотенцы были предшественниками фашистов, и жалевший, что их возможности не были использованы царизмом.

 

 

 

Заключение

В историографии отсутствует  единое понимание характера, социальной сущности, идеологической ориентации партий и движений, что связано  с проблемой самоидентификации  субъектов политики. Вопрос "правая-левая где сторона" решается либо на основе критерия прогресса (левые - прогрессисты, правые - консерваторы), либо на основе отношения к собственности (левые - социалисты, правые капиталисты, собственники). В последнее время стал преобладать второй подход.