Ксенофобия и политика в современной России

страна Россия, а государство с таким названием. На самом деле они отстаивают не государственные, а личные интересы, которые выдают за государственные и общенародные. Но бюрократии необходима какая-то надличная опора, поэтому она хватается за патриотизм. Это в полной мере относится и к нашей военной касте, тоже, разумеется, исповедующей государственный, державный, имперский патриотизм. «Патриотическая» накачка мускулов – любимая игра наших генералов.»Патриотическая» идеология апеллирует к архаическим ценностям, к племенному сознанию, а ему, среди прочего, присущ и культ вождя. Поэтому не приходится удивляться тому неумеренному лизоблюдству, тому неискоренимому холопскому энтузиазму, которое принимает у нас форму всепоглощающей любви к Главе Государства.

Если вы поддерживаете нарушение прав человека, зачистку СМИ, концентрацию власти в одних руках, одним словом, если вы за авторитарный режим, – вам необходимо благопристойное прикрытие. Это и есть

патриотизм, и если его дополнить централизованной ситемой насилия, то за державу можно быть спокойным. Державно-националистическую идеологию, опять-таки прикрытую патриотизмом, исповедует и руководство Русской Православной Церкви. Церковь – это верующий народ, однако он лишен всяких прав в РПЦ. От его имени линию православия формирует Московская патриархия. Церковная

бюрократия ничем не лучше, а даже и хуже бюрократии светской, потому что она профанирует христианство, превращая православие в некую национально-государственную идею. Фундаменталисты, которых немало в Церкви и которые оказывают сильное давление на иерархию, доводят дело до

полного абсурда. Они охвачены националистической паранойей. Их православие – это племенная идеология, согласно которой православный – значит русский, русский – значит православный. У них даже Христос – русский. Иерархия РПЦ стоит на более умеренных, хотя и консервативно-традиционалистских позициях. Тем не менее державно-националистический комплекс свойствен ей в полной мере. Сюда

входит самопревозношение, мессианство, антизападничество, антикатоличество, антилиберализм, сакрализация власти (Державы), патернализм, коллективизм (называемый для приличия соборностью),

тенденция к изоляционизму, ориентация на давно изжитые, архаические модели церковной жизни. Николай Бердяев писал в свое время об «опасности национализма, который есть измена русскому универсализму и русскому призванию в мире». К сожалению, эта опасность не исчезла, а, напротив, усилилась: клерикальный национализм стал доминирующим фактором в Русской Православной Церкви. Никто из священноначалия РПЦ не выразил сочувствия родным убитой таджикской девочки. Никто из них ни разу не осудил наших доморощенных неонацистов. Какой уж тут универсализм, какая всемирная отзывчивость?

Особая категория суперпатриотов – это «патриоты» из спецслужб. Их»патриотизм» – это прикрытие их корпоративных интересов и криминально-конспирологических методов, схожих с методами агента 007,

как известно, имевшего от начальства лицензию на убийство. Шовинистическая идеология широко распространена в этой среде, и она заранее оправдывает «национальными интересами» любые беззаконные акции»Органов». Разжигание националистических страстей вроде бы противоречит российской

Конституции и правовым нормам, закрепленным в наших законах, но одно дело формальное законодательство и официально провозглашенное стремление бороться с проявлениями национальной и религиозной розни и другое дело – реальная позиция властей, не только не желающих бороться с ксенофобией и национализмом, но и попустительствующих им, поощряющих их и даже прямо их провоцирующих. Наиболее яркий пример – постоянные призывы губернатора Краснодарского края Ткачева к дискриминации и депортации представителей национальных меньшинств, прежде всего турок-месхетинцев, грузин и армян. И это не только призывы, но практическая политика, ведущая к погромам и

этническим чисткам. Об этом прекрасно осведомлена кремлевская администрация. Ее ответ – открыто выражаемая симпатия к Ткачеву. Погромы, акты вандализма, избиения и убийства на национальной почве

никого уже не удивляют – они стали у нас бытом, повседневными нашими спутниками. Количество таких преступлений постоянно растет, но власть отказывается видеть в них серьезную проблему, объясняет их чем угодно – нелегальной миграцией, несоблюдением паспортного режима, правил регистрации и т.п. Между тем не только ксенофобия, но и нацизм перестает у нас быть маргинальным явлением. Колоссальный импульс этим тенденциям дала и чеченская война. Позиция власти в отношении вспышек национализма

неадекватна и безответственна, и она чревата тяжелыми последствиями. Никакая экономическая стабильность здесь не поможет. Идя по этому пути, мы придем к саморазрушению. Национал-патриотизм в России крепчает. Широко распространенный комплекс национального унижения в связи с утратой статуса великой державы обусловил поворот к авторитаризму и к неоимперской политике. Традиции

Российской и советской империй никуда не исчезли, они живы. Страна победившей бюрократии не может быть страной демократии. Государство у нас по-прежнему стоит над обществом и над человеком. Трансформация в сторону государства-нации (европейская и американская модель) в обозримом будущем нам не грозит. Мы гораздо ближе к этническому типу государства, чем к гражданскому. Об этом свидетельствует хотя бы резкий рост ксенофобии в нашем обществе, выражающейся, например, в убийствах на расовой почве. Сегодня мы, возможно, самая расистская страна в мире. Конечно, можно сказать, и это будет справедливо, что повинна в таком положении именно власть. Но это лишь одна сторона дела. Другая же состоит в том, что ксенофобией заражена весьма значительная (если не

большая) часть народа. Об этом говорят результаты опросов общественного мнения, об этом говорят результаты парламентских выборов. Само обилие в стране расистских и нацистских надписей (и если бы только надписей!) говорит о том, что агрессивный национализм, выступающий под маской патриотизма, – это массовый феномен. Народ показал, что свобода не входит для него в число приоритетов, вообще в число значимых ценностей. Безопасность, справедливость, порядок – да, а свобода – нет. И права

человека – нет, и демократия – нет. Народ ответствен за нынешнюю власть. Это его выбор. И не зря он испытывает ностальгию по советским временам. А чего еще можно было ожидать после столетий деспотизма, после десятилетий большевистского рабства, после сталинской «прополки»? Страна тяжело больна. Это данность, с которой приходится считаться. Мы только недавно вылезли из трясины и, кажется, вновь погружаемся в нее. Государство, которому нужны не граждане и даже не подданные, а

верноподданные, в конечном счете обречено. И никакие «игры патриотов» его не спасут. Чем более крайние формы примет наш авторитаризм, тем короче будет его господство. Национальный вопрос не может быть решен раз и навсегда – его надо решать каждый день. С ксенофобией нельзя покончить, но ее можно свести к более или менее приемлемому и неопасному уровню. Начинать надо со школы. Детей

надо воспитывать в уважении к обычаям и культуре всех наций, а не только одной, хотя бы и самой большой. Их необходимо научить тому, что без диалога и взаимопонимания людей разных национальностей не может быть нормальной жизни, а может быть лишь война всех против всех. В наших интересах – позволить другим быть другими. Многообразие наций, культур, религий, уникальность каждой из них – не повод для столкновений и конфликтов, а возможность взаимного обогащения новым опытом и новыми

знаниями. Я хочу закончить свое выступление словами Александра Меня: «Гармоничное соцветие, ансамбль культурного и языкового многообразия не даны нам в готовом виде. Это заданность. И осуществляется она одновременно с ростом духовности, широты, открытости. В этом деле на интеллигенции наших народов лежит огромная ответственность, суровая, даже кровавая. Ведь всем нам выпало на долю жить в многонациональном государстве. Все многонациональные империи распадались, и порой очень болезненно.

Необходимо решать эту проблему мирным путем. Иначе возьмут верх шовинистические центробежные силы и страна истечет кровью. Пострадает неисчислимое количество ни в чем не повинных людей, пострадает культура, мы все будем отброшены в каменный век. Очень печально, что сейчас некоторые представители интеллигенции- плохо отдают себе в этом отчет. Не понимают, что речь идет не об академической

дискуссии, а о жизни, о человеке. О будущем наших детей и внуков. Забывают порой, что спор идет с размахиванием факелами около пороховой бочки. Сначала нужно либо убрать бочку, либо погасить факел, а потом уже спорить. У диспутов, у поисков, у общения, у формальной и неформальной деятельности цель должна быть одна: сберечь страну, сберечь живых людей».