История права феодальной Японии

Введение

 

Феодальные отношения, в течение многих веков господствовавшие в Японии, настолько сходны с европейскими - и это при полном отсутствии связей, - что само по себе это кажется "чудом".

Пример японского феодализма является убедительным свидетельством правильности марксистской исторической концепции происхождения и сущности феодальных общественных отношений  вообще. Если возможно, чтобы у столь  разных народов, к тому же разделенных  огромными пространствами, развились  и существовали столь схожие (даже в подробностях) общественные отношения, значит, имеется определенная закономерность в истории, и ее надо искать не в климате, не в религии, не в цвете кожи, а в том, что может быть действительно общим для всех, - в развитии производительных сил общества.

В Японии существовало фактическое  прикрепление крестьян к земле, продуктовая  и денежная ренты, отработки. Система  пятидворок связывала крестьян круговой ответственностью.

В городах существовали цехи и гильдии. И так же, как, например, в Германии, они регламентировали не только производство, но и частную  жизнь своих членов.

Японский феодальный класс состоял из двух основных сословий - полунезависимых от центральной  власти князей (даймьо) и мелкого дворянства, известного под названием "самураев".

Самураи были в массе  своей мелкими землевладельцами, многие же из них, особенно к началу буржуазного развития Японии, существовали на доходы, которые давала торговля или интеллигентная профессия, а  главным образом военная служба.

Самураи были сплоченным сословием. Они крепко держались  за свои привилегии. Последние простирались настолько далеко, что предоставляли  самураю право безнаказанного убийства любого ремесленника или купца, если последние не выказывали ему достаточного почтения.

Во главе Японии стоял  император. Власть его, однако, была призрачной. Начиная с 1603 года фактическим управителем государства становится узурпатор - сегун ("верховный главнокомандующий"), которым сделался глава феодального рода Токугава. Самый же сегунат как режим возник намного раньше, в 1192 году.

Японское феодальное право развивалось под сильным  влиянием китайского и так же, как это последнее, было проникнуто конфуцианскими моральными догмами. Оно не проводило достаточно четкого разграничения (как и китайское право) между уголовным преступлением, гражданско-правовым деликтом и даже просто неисполнением обязательства. Неспособность выплатить взятый у ростовщика долг могла в такой же степени служить основанием для уголовной ответственности, как и кража, так как в обоих этих случаях имело место недопустимое, с точки зрения конфуцианства, нарушение моральной обязанности.

Японский феодальный свод "ста законов" ( 1742 г ) заключал в себе основные нормы гражданского, уголовного и процессуального права без сколько-нибудь определенного разграничения.

Пользоваться сводом могли одни только специально приставленные  к нему чиновники (три человека). Считалось, что законы, особенно уголовные, должны сохраняться в тайне. В  официальной теории отношение человека к писаному праву выражалось формулой: "следует выполнять, но не знать"(!). И в этом случае руководствовались  старинными китайскими правилами нравственности, исходившими из представления, что  преступник скорее отважится на злодеяние, если он будет знать, что ему не грозит смертная казнь.

Государственной идеологией, как и в Китае, было конфуцианство: из него черпали нормы права, нравственности и религии. Подчинение вассала сюзерену, жены - мужу, детей - родителям было доведено до крайней меры: вассал, убивший сюзерена, жена - мужа, дети - родителя, предавались казни независимо от обстоятельств.

В феодальной Японии не существовало ни юристов, ни юридической науки. Не удивительно, что, столкнувшись с европейским  правом, японцы с трудом переводили французские или немецкие правовые термины. "Обязательство" стало  толковаться как "право делать" что-либо, или "воздерживаться от действий". А английская "свобода" (liberty) стала переводиться китайским термином, означавшим "произвол", "своеволие".

Ни политическая, ни экономическая  жизнь феодальной Японии не нуждалась  в такого рода терминологии и как-то обходилась без науки права вообще. Странно, но так было!

 

 

Источники права

 

Для раннесредневекового  права Японии было характерно повсеместное распространение норм обычного права, действующих в тех или иных общинах или в той или иной складывающейся сословной группе.

Право в это время  еще не выделилось из религиозных  и этических норм, если не считать  отдельных понятий о наказаниях, которые были связанны с представлением о грехе, каре, о «божьем суде». В древнейших японских источниках они  выступают в виде «семи небесных грехов» и «восьми небесных грехов». За которое полагались или кара, или очищение. Становление писаного права происходило в Японии под  сильным влиянием религиозно-правовой идеологии, норм китайского права. Японские государственные и правовые институты  не потеряли, своей специфики.

Первые записки правовых норм, как это имело место, например, в конституции Сётоку-тайси 604 года, носили характер наставлений, моральных заветов правителей своим чиновникам.

В ведение надельной  системы в VII в., строгое деление  общества на ранги привело к появлению  законодательных документов, получивших, как и в Китае, название «кодекс». Первым кодексом был кодекс «Тайхо рё»(701), а в 718 году он появился под новым названием «Ёро рицу рё».

Две версии кодекса «Тайхо» и «Ёро» представлены в исторической науке в качестве единого свода.

В Своде нет деления  права на частное и публичное.

Нельзя здесь обнаружить и четного деления на отрасли  права.

Вместе с тем свод - правовое произведение, а не собрание моралистических наставлений более  позднего периода.

Вместе с кодексами  среди источников права этого  периода широко было представлено текущее  нормотворчество императора в виде указов и постановлений.

Указы объединялись в  сборники.

В XV-XVI вв. роль общеяпонского права упала до самого низшего предела. Каждое княжество, каждое сословие руководствовалось своими собственными установлениями, нормами обычного права, которое лишь иногда, главным образом в виде моральных заповедей, инструкций, поручений, объединялись в сборники. Законодательство оживилось в Японии в период третьего сёгутана Токугавы, в период относительного объединения стороны в XVII-XVIII вв., но и в это время оно было сугубо адресным, касалось, как правило, конкретных сословий.

 

Земельное право

 

Складывание феодальных аграрных отношений происходило  в условиях так называемой надельной  системы. Ее официальное введение в  Японии относится к VII веку. Основные принципы этого раннефеодального аграрного  строя были зафиксированы в составленном в 701 г. кодексе «Тайхорё». Вся земля объявлялась принадлежащей государству,. представителем и главой которого являлся император.

Каждый крестьянский двор получал во временное пользование  пахотную землю соответственно числу  членов семьи, считая с шестилетнего возраста.

Размер надела мужчины  равнялся двум танам, женщина получала 2/3 этой площади. Систематически, раз в шесть лет, должны были происходить переделы земли в соответствии с появлением новых податных в семье или с их смертью.

Кроме того, за крестьянской семьей закреплялись на правах собственности  садовый и усадебный участки. Такое наделение землей подрывало  древние общинно-родовые связи. Надельное  крестьянство превращалось в сословие феодального общества. Типично феодальные — по форме и существу— институты эксплуатации трудового населения в ту пору воплощались в зерновом налоге, подати продукцией крестьянского промысла или ремесла и трудовой повинности.

«Переворот Тайка» способствовал  более быстрому развитию феодальных отношений, установлению системы государственного закрепощения крестьян.

Ранее лично свободные  общинники и полурабы «бэ» составили сословие закрепощенного крестьянства, прикрепленного к земле и захваленного феодалами. Термин «бэ» сохранился лишь в применении к ограниченной группе ремесленников, обслуживавших царский двор. Однако рабство отнюдь не было отменено.

Кодекс «Тайхорё» не только признавал рабство, но и обставлял рабовладение рядом юридических гарантий, устанавливая функции некоторых категорий рабов (яцуко). Кроме того, этот закон делал владение рабами одним из средств дополнительного получения земли: по кодексу на каждого государственного раба выдавался такой же надел, как и на свободного, на каждого раба, принадлежавшего частному лицу надела свободного.

Такие обстоятельства способствовали увеличению числа рабов и «бэ». Но к концу VIII — середине IX века в  связи с начавшимся кризисом надельной  системы и недостатком рабочих  рук рабский труд стал применяться  все реже, а использование рабов  в земледелии совершенно прекратилось. Крупная аристократия, как уже  было сказано выше, получала большие  земельные угодья (от 8 до 250 тё, что больше крестьянских наделов в 40 и 1250 раз) и право «кормовых пожалований».

Земли, пожалованные императором  или данные за заслуги перед государством напоминают западноевропейские бенефиции, но правом на крупное землевладение в Японии обладала только аристократия.

Таким образом, в Японии сложился аграрный строй надельной  системы, которая строго регламентировала количество и качество землевладения, налоговой системы, политические права. Определенно, это был первый шаг к формированию четкого института частной собственности и этот процесс аналогичен для Западной Европы. Однако в Японии для крестьянства главным критерием оставалась семья, тогда как в Европе феодалы отвечали за раздачу земли крестьянам. Такой особый статус семьи, при котором семья являлась главной ячейкой политической и социальной структуры, экономического уклада, проявления культуры, остался и по сей день. Этот факт является главным фактором Востока в Японии.

 

Административное право

 

Важнейшую часть правового  строя рицурё составляли урегулированные законом взаимоотношения государственной власти и управляющих. Права и обязанности лиц, привлеченных к административной деятельности за счет и в интересах государства, регламентировались в отношении содержания служебных обязанностей, порядка прохождения службы, выплат государственного жалованья, полагающихся льгот и привилегий.

Государственная администрация, следуя китайским образцам, строилась  по системе должностных рангов. Ранги  далеко не всегда соответствовали собственно должности, содержанию служебной деятельности. От министра и до писца – это  посты, от первого класса принцев  крови и до начального ранга –  это ранги. Ранги бывают благородные  и неблагородные, посты – высокие  и низкие. Благородные занимают высокие  посты, неблагородные назначаются  на низкие должности. Посты и ранги  соответствуют друг другу. Каждый из рангов имеет степени, разряды и  ступени. Законы заключали в себе исчерпывающий, по-видимому, перечень служб и постов государственной  и дворцовой администрации (в 1-м  классе числился единственно старший  государственный министр, в низшем, начальном младшем ранге –  писцы управлений водоснабжения, придворный красильщик и т. д.).

От наличия того или  другого ранга зависели возможность  и право занять ту или другую должность. Высшие пять рангов присваивались только указом императора, с восьмого (низшего) ранга и выше - с доклада Государственного совета, в т. н. начальные ранги  производил Государственный совет  собственным решением. Допускалось  занятие не одного, а двух постов, в этом случае один считался основным. Запрещалась служба близких родственников  в одном учреждении.

Законы регламентировали и содержание служебных обязанностей, в том числе степень своего рода строгости соблюдений этих обязанностей: для высших она была максимальной, включая критерии этические, для  низших – была чисто формальной и связывалась только с состоянием порученной по должности сферы управления. Например, старшему министру, «как наставнику Сына Неба», полагалось быть «примером для всего света, держать страну на путях морали и приводить в гармонию отрицательное и положительное...» Если такого человека нет, то пост этот оставлять незанятым. Писцы же должны были только снимать копии с документов, записывать и содержать в порядке официальные документы.

Соответствие должности, назначение на другую должность, присвоение высшего ранга зависело от результатов  аттестации чиновников. Ее проводили  регулярно, в ряде случаев ежегодно. Составлял аттестационное представление  начальник управления или ведомства, включая в него обязательно «сведения  о хорошем поведении, заслугах и  провинностях». Начальник же нес  персональную ответственность за возможные  искажения: это был минус в  его аттестацию. Аттестуемые чиновники  распределялись по девяти классам: в  высший разряд включались те, кто обладал  несколькими достоинствами (в основном этического плана) помимо исправного знания службы, в низший, 9-й, – те, кто  «допускает лесть, обман, алчность». Последних  надлежало увольнять со службы –  но только по результатам испытаний. Для начальной деятельности устанавливались  экзамены: по литературоведению, философии, канцелярскому делу, праву – соответственно будущему делу. На экзаменах по праву кандидат должен был «хорошо уяснить содержание десяти статей рицуре и отвечать на вопросы без колебания и задержки». «Если же экзаменующийся в общем знает основы права, но еще глубоко не овладел сущностью, считать его невыдержавшим».

От аттестации зависело продвижение чиновников, в том  числе самое жизненно важное –  из провинции в столицу. Пропорционально  рангам чиновники получали жалованье. Законы регламентировали точные размеры  государственных выдач – шелком, холстом, мотыгами. За упущения по службе жалованье задерживалось или  могло быть конфисковано.