Демократический транзит в Чили

      Вот как оценил еще в 2005 году значимость и масштабы перемен в Чили авторитетный лондонский еженедельник «Экономист», подчеркнувший: «Если во многих латиноамериканских странах проекты полноценной демократии и экономического развития все еще находятся под вопросом, то чилийцы начинают ощущать, что достигли и того, и другого. Повсюду на латиноамериканском континенте и левые, и правые заговорили о чилийской модели, хотя в это понятие они вкладывали разный смысл» [23].

      11 марта 2010 года произошло важнейшее  политическое событие. Правящая левоцентристская коалиция передала эстафету правой оппозиции, представитель которой победил во втором туре президентских выборов, состоявшемся в январе текущего года. Смена власти осуществилась буднично, без эксцессов, продемонстрировав зрелость чилийской демократии.

      Электоральный успех правой коалиции отнюдь не случаен. Она тоже внесла существенный вклад в демократический транзит. На протяжении минувших 20 лет занимала конструктивную позицию, придерживалась установившихся правил игры. Ее выдвиженцы на равных регулярно боролись за президентский пост во всех избирательных кампаниях. И как правило, разница между победителем и побежденным была минимальной. Они были достойными соперниками с собственными представлениями о путях развития страны, органично вписывавшимися в рамки демократической парадигмы. Они стойко терпели неудачи. И наконец, их час настал. Уход в оппозицию соперников – отнюдь не трагедия, а нормальная практика в демократических правовых государствах.

      Нелишне напомнить об общеизвестной истине. Регулярная смена у руля правления  различных сил посредством электоральных процедур служит гарантией необратимости демократических процессов и хорошей вакциной от авторитаризма. Длительное пребывание на Олимпе одной политической силы либо коалиции чревато негативными последствиями, порождает застой, стагнацию. И в этом состоит еще один урок Чили. Не следует засиживаться у власти. Пришла пора передать бразды правления оппозиции, которая не на словах, а на деле попытается доказать гражданам свою способность управлять демократическими методами лучше предшественников. В противном случае неизбежно их возвращение к власти.

      Специфический чилийский опыт перехода от авторитаризма  к демократии имеет непреходящее значение. Он востребован, пристально изучается не только в Латинской Америке, но и далеко за ее пределами. Далеко не случайно, что первый демократический президент этой страны П. Эйлвин, побывавший в 1993 году в России с официальным визитом, встречался не только с официальными деятелями, обсуждая состояние и перспективы двусторонних отношений. Весьма плодотворным было его общение с представителями научной общественности в здании президиума Российской академии наук, где высокий гость изложил стратегию правящей коалиции, делавшей начальные шаги в этом направлении, и ответил на многочисленные вопросы собравшихся.

      Эту практику в известной степени продолжил другой глава государства, Э. Фрей Руис-Тагле, приезжавший в Москву после сдачи полномочий и выступивший перед сотрудниками Института Латинской Америки РАН. Вслед за этим в МГИМО(У) МИД РФ руководитель оборонного ведомства М. Бачелет в 2002 году поведала студентам о специфике складывания военно-гражданского союза. Реакция слушателей повсюду свидетельствовала о живом интересе к процессам, происходящим в одном из государств, казалось бы, далекого, но на самом деле близкого континента.

      Причина лежит на поверхности: она проста и понятна. В обеих странах демократический транзит стартовал практически одновременно — на заре 1990-х годов. В Чили он оказался успешным, поскольку на протяжении 20 лет осуществлялся под руководством уникальной в своем роде коалиции, имевшей хорошо продуманную стратегию и опиравшейся на поддержку различных социальных слоев. В России же он двигался зигзагообразным путем, а в настоящее время переживает стагнацию.