Бедность как социальное явление

Причиной появления андеркласса считается экономическая реструктуризация, повлекшая за собой существенное ухудшение положения неквалифицированных рабочих, включая их жилищные условия. Драматический рост уровня бедности был связан с тем. что для этих людей просто не хватало рабочих мест. Хроническая невозможность найти работу оказала влияние на нее это сообщество. Произошла диспропорциональная концентрация наиболее ущемленного сегмента населения, для которого отсутствие работы стало образом жизни. Одним из наиболее удручающих последствий этих изменений стала дезинтеграция социальных сетей, которая привела к изоляции андерклассов. Это стало центральным пунктом в понимании социальной динамики урбанистических гетто. Многие консервативные ученые рост и феминизацию бедности (выражавшуюся в подростковых беременностях, рождении детей и, как следствие, в увеличении домохозяиств, возглавляемых матерями-одиночками) связывали с экспансией американского Welfare State с его специальными программами пособий (например AFDC Programme, направленная на помощь семьям с детьми)⁸.

Первые исследования, раскрывавшие содержание понятия андеркласса и связанных с его существованием проблем, зачастую основывались на данных переписи. Кроме того, есть другой метод - так называемый этнографический или журналистский, когда внимание ученых сосредоточено на описании наиболее ярких случаев из жизни андеркласса. На протяжении 1983-1984 годов газета "Чикаго трибюн" печатала серию материалов о повседневной жизни представителей андеркласса одного из беднейших городских гетто (позднее это исследование было издано отдельной книгой).

В рамках данного направления  помимо традиционных черт, характеризующих андеркласс, было выявлено его невероятное умение выживать в тяжелейших жилищных условиях - при отсутствии всяких удобств, в грязи и перенаселенности. Некоторые семьи демонстрировали известную гибкость, манипулируя системой государственных пособий (например, иногда было выгоднее получить инвалидность и отказаться от схемы получения помощи через программу AFDC). Вниманию США были представлены достаточно живописные негативные портреты типичных представителей андеркласса: алкоголиков, бывших осужденных, иждивенцев общества. Подобные исследования были ценны тем, что содержали в себе не только признаки депривации, но и поражающие воображение примеры выживания. Тем не менее лишь немногие из применяемых стратегий оказались по-настоящему успешными (как правило, они были связаны с получением хоть какой-то низкооплачиваемой работы).

Несмотря на то, что на протяжении 60 -70-х годов были разработаны и применялись многочисленные социальные программы адресной поддержки национальных меньшинств (что привело даже к формированию черного среднего класса, который смог выбраться из гетто), во время президентства Р. Рейгана многие из них перестали финансироваться. Проблема тем самым обрела хронический характер. Учитывая как европейский, так и североамериканский опыт, Л. Вакуант, анализируя постфордистские процессы социальной эксклюзии и обнищания, предложил говорить о так называемой "продвинутой маргинальности" (advanced marginality). Главная черта этого процесса - нестабильность, неоднородность и дифференцированность оплачиваемой занятости значительной части рабочего класса⁹.

Это становится источником фрагментации и ненадежности, а не безопасности и однородности, каковой оплачиваемая занятость предстает по крайней мере в европейском контексте. Вакуант тем самым затрагивает очень важный вопрос бедности работающих людей как одной из существенных характеристик бедности в США в целом, а также возникновения территорий городской бедности, превращающихся в непонятные места сплошной борьбы за выживание. Вместо прежних социальных сетей гражданского общества сегодняшние маргиналы вынуждены опираться на так называемые "индивидуальные стратегии самообеспечения, теневую занятость, подпольную коммерцию и квазиинституциализированные пробивные способности, что едва ли облегчает их ненадежное положение".

Наконец, в то время как  ранее бедность складывалас ь в контексте формирования классом, сегодняшняя социальная эксклюзия развивается в контексте классовой декомпозиции и под серьезным прессом депролетаризации. Достаточно высокая степень разнообразия внутри исключенных или маргинализированных групп сильно затрудняет поиск общего язык а и общих институтов, призванных отстаивать их интересы.

В то время как интересы и требования "старых" бедных защищались профсоюзами. сильно фрагментированные институты "новых" маргиналов (такие, как общество защиты бездомных или союз безработных) слишком слабы, чтобы служить серьезной альтернативой традиционным организациям. Подводя итог, следует констатировать, что сущность бедности качественно изменилась в силу экономических и классовых сдвигов в обществе. В результате андеркласс оказался гораздо более фрагментированным и отстраненным от американского mainstream, чем это было с бедными представителями рабочего класса в прежние времена¹⁰.

Несмотря на то, что активно ведущиеся дискуссии о конце, кризисе, перестройке "золотого века" государства всеобщего благосостояния еще далеки от завершения, следует отметить, что социальная структура современного общества изменилась. Традиционное классовое капиталистическое общество с большой долей рабочего класса, незначительной прослойкой мелкой буржуазии и еще меньшим слоем собственно буржуазии превратилось в общество большой средней массы, небольшого элитного слоя и растущего меньшинства социально исключенных (андеркласса). Изменился при этом и характер политических институтов. Лучше всего сути этих социетальных изменений охарактеризовал У. Бэк, назвавший постиндустриальное общество рисковым обществом. Там, где старое государство благосостояния, по крайней мере в принципе, стремилось к солидарности и равенству, новое государство благосостояния более заинтересовано в безопасности и разделении рисков.

Новый взгляд на политику, скрепленный "Зеленым меморандумом о будущем социальной политики в Европе" 1993 года, подразумевает уже не только озабоченность негативным воздействием социальной эксклюзии на сплоченность и европейский социальный порядок. Но и сама возможность позитивного развития общества, для которого данные процессы явно представляют угрозу, ставится под сомнение. В меморандуме отмечается наличие серьезного риска того, что результатом существующей ныне политики станет дуалистическое общество, в котором создание богатства сосредоточится в руках высококвалифицированной рабочей силы, в то время как доходы будут перераспределяться в пользу растущей массы экономически неактивных людей на основании принципов социальной справедливости. Такое общество неизбежно станет не только более разобщенным, полагают авторы меморандума, но и потребует максимальной мобилизации всех ресурсов для того, чтобы оставаться конкурентоспособным.

2.2. Реализация стратегии  преодоления бедности

Политика благосостояния в  обществах эпохи позднего модерна меняется радикальным образом, делая ставку на активный подход к рискам и социальным проблемам. Это серьезно меняет представления о том, что мы привыкли подразумевать под такой политикой. Акцентируется в первую очередь активизация политики на рынке труда, что включает в себя как создание государством систем "искусственной" занятости (общественные или субсидированные рабочие места), так и серьезное повышение профессионального мастерства и переобучение. Все это предполагает, с одной стороны, обязанность клиента активно участвовать в предлагаемых ему схемах, а с другой - обязанность государства создавать такую систему предложений, от которых он не может отказаться.

Таким образом, мы наблюдаем  развитие социальной политики, все  в большей степени уходящей от трансфертов в сторону социального обслуживания, а простое получение трансфертов заменяется активным содействием занятости через систему создания рабочих мест и переобучение. При этом проводится определенное различие между находящимися на частичном государственном содержании маргиналами, требующими социального контроля и управления, и ядром рабочей силы, которое должно активно включаться в реальную интеграцию на рынке труда через систему институтов mainstream. Другими словами, традиционное разделение социальной политики на широкий спектр социальных прав для интегрированных рабочих и, скорее, ограниченное пассивное соцобеспечение для маргиналов в современных условиях только усиливается.

Благосостояние эпохи постмодерна: между социальным контролем и разрешением. Несмотря на все обещания Welfare State, бедность остается и, похоже, всегда будет с нами. Однако ныне положение вещей не совсем такое, каким мы привыкли его считать. Определенная часть населения не просто бедна, что означает недостаток необходимых ресурсов; она выброшена из социетального образа жизни mainstream. Другая часть населения хотя и не бедна, все равно исключается из общественного mainstream через многочисленные механизмы дискриминации. В прежние времена бедные не были "исключенными", поскольку составляли большинство населения. По выражению С. Паугама, это была интегрированная бедность, жизненные стандарты этих людей были низки, но они не выпадали из социальных сетей, будь то семья или непосредственное окружение. Ситуация сильно изменилась в эпоху Welfare State, но не обязательно по его вине. Быть рабочим или пенсионером больше не означает "быть бедным", поскольку бедность стала маргинальной. А в эпоху, пришедшую на смену "золотому веку" Welfare State, мы наблюдаем продвинутую маргинальность, выражающую себя в форме андеркласса или социальной эксклюзии.

Существует множество определений  современного уровня социальной ущемленности, однако наличествует и определенный консенсус по поводу его основных характеристик. Социальная эксклюзия многомерна, урбанистична, работает через динамику дискриминации от социетальных институтов интеграции - особенно от рынка труда - и отклоняется в сторону этнических меньшинств. Однако, когда политики различных уровней наблюдаем большую степень расхождений ¹¹.

Продолжая данную тему, мы могли  бы предложить свою модель преодоления бедности, учитывая, что Россия становится полноправным участником мировых глобализационных процессов и, стало быть, рассмотренные процессы будут иметь в ней место в ближайшие годы. Вместо социальных услуг, направленных исключительно на средний класс, которые к тому же качественно отличаются от тех, что предлагаются андерклассу, мы исходим из наличия базовых социальных потребностей, которые удовлетворяются отдельными институтами, и специфически социокультурных потребностей, удовлетворяемых посредством самоуправления в различных сообществах, к которым люди принадлежат или с которыми они себя ассоциируют.

В то же время социологическая  концепция потребностей крайне противоречива. Проблема в том, как определить универсальные потребности и отделить их от желаний. Дифференциация может пролегать между "толстыми" и "тонкими" потребностями, а также между индивидуальными и социетальными. Наиболее реальна структура, предложенная Я. Гоуфом, которая в целом лежит в рамках концепции Леонарда. Гоуф рассматривает универсальные цели, базовые потребности, промежуточные потребности и социетальные условия для удовлетворения потребностей. При этом базовые потребности - физическое здоровье и автономность, которые сами по себе - суть универсальные условия для успешного социального участия.

Можно заключить, что социальная эксклюзия управляется посредством социального контроля и субординации, и потому это рисковый менеджмент. В то же время социальная эксклюзия может и должна управляться средствами социальной интеграции как проект освобождения и разрешения.

Глава 3. Влияние процессов  обеднения населения на социальную структуру общества

3.1. Фактор снижения производительности  труда

Бедность отражается и на трудовом, и на военном, и на образовательном, и на репродуктивном потенциале страны. Обнищание ведет к росту числа психозов, наркомании, алкоголизму. Уровень психических заболеваний в России за последние полтора-два десятилетия вырос в 11,5 раза. По данным Всемирной организации здравоохранения, в России 12 млн. чел. страдают выраженными психическими заболеваниями, но из них только 4 млн. попали в руки психиатров, остальные 8 млн. предоставлены сами себе. Медики отмечают, что свыше 70% россиян живут в состоянии затяжного психоэмоционального и социального стресса. Значительно увеличилось количество наркоманов (эксперты полагают, что их число составляет от 3 до 4 млн.). Россия прочно занимает первое место в мире по потреблению алкоголя (14 л чистого спирта в год на душу населения); число алкоголиков достигло 2,3 млн. чел., из них 473 тыс. - женщины¹².

Сейчас по совокупности демографических  показателей наша страна занимает 70-е  место в мире. Ежегодно российские матери оставляют 12-13 тыс. своих детей в роддомах именно из-за бедности. Россия сегодня занимает первое место в мире по объему поставок на международный невольничий рынок "живого товара", оставляя позади такие страны, как Украина, Таиланд. Китай. За последние годы из России за рубеж выехали около 4 млн. женщин в возрасте от 18 до 25 лет.

Другую часть бедного  населения составляют одинокие матери, многодетные семьи, инвалиды, пенсионеры, чьи доходы могут немного и  превышать прожиточный минимум, но не дотягивают до стоимости фиксированного набора потребительских товаров и услуг.

Наряду с этими традиционными  бедными возникла категория "новых  бедных". Эта группа населения  по своему образованию и квалификации, социальному статусу и демографическим  характеристикам никогда ранее  не была малообеспеченной. Многие из них  работают, но получают низкую заработную плату. По данным статистики, час работы в России стоит в 25 раз меньше, чем в Дании, и в 20 раз меньше, чем в США¹³.

Денег в бедных семьях хватает  только на самое необходимое. Затраты на платное обучение детей, на дорогие лекарства, новую домашнюю мебель, замену одежды для такой семьи оказываются неподъемными. К этому слою относятся многие бюджетники - учителя, врачи, инженеры, военные, научные работники - примерно 30% населения. Доходов в таких семьях едва хватает на сносное питание да на оплату жилищных и коммунальных услуг.

По мировым меркам, если человек тратит на питание до 30% своих  доходов, то он способен на расширенное  воспроизводство. При затратах от 30 до 70% возможно простое воспроизводство, уровень затрат более 70% исключает  возможность какого-либо воспроизводства - идет деградация общества, что и  наблюдается сегодня в России. Бедность инициирует пьянство, бедные рожают бедных, у которых ни богатства, ни здоровья в перспективе не прибавится.

Работать и в то же время  нищенствовать - это признак болезни, ненормальности, характерный для  России. Эта особенность значительно  способствует распаду страны на две  неравные и непохожие части. И  хотя зарплата и пенсии увеличиваются, этот прирост тут же съедается  инфляцией и ростом коммунальных тарифов. Основная установка для  всей этой части населения - выжить, выжить любой ценой¹⁴.

По последним данным Всероссийского центра уровня жизни, 5% населения России - это богатые и сверхбогатые, 30% малообеспеченные, 35% бедные.

По данным Росстата, за 9 месяцев 2009 г. бедняков в стране стало на 700 тыс. больше. Эта цифра равна 19,7 млн. чел. В 2008 г. за чертой бедности находились 13,4% от всего населения, сегодня - 14%.