Выразительное чтение

ВЫРАЗИТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

Современное понимание проблемы

Один из основных инструментов современного учителя  — интонация. Интонация основывается на так называемой «выразительной триаде». Выразительная триада, в свою очередь, Состоит из

1) техники речи; 2) логики чтения; 3) эмоционально-образной выразительности.

Разрабатывая  методические аспекты выразительного чтения, педагоги опираются на работы К.С. Станиславского , Г.В. Артоболевского², В.Н. Аксенова³ и др.

Однако задача учителя  заключается не только в том, чтобы самому овладеть техникой выразительного чтения: крайне важно, чтобы элементами выразительного чтения овладели ученики. Передавая различные эмоции, настроения героев во время чтения вслух или «по ролям», они зачастую стесняются собственного голоса, бывают скованными, слишком сдержанными в передаче интонационного рисунка речи.

Как пишет автор специальной  работы, посвященной выразительному чтению, «исследователи все больше и больше сходятся на

мысли о том, что поэтические произведения могут  оживать только в устной интерпретации; что лишь тогда можно считать стихотворение проанализированным, когда верно уловлены его ритмические и мелодические формы»¹. Для учителя эта мысль давно уже аксиоматична, и в педагогических учебных заведениях читается обязательный курс «Выразительное чтение»². У истоков этого курса — как и у истоков современного понимания выразительного чтения — работы В.П. Острогорского.

В.П. Острогорский Искусство чтения

...Наши ученики  и ученицы, за чрезвычайно редкими  исключениями, не только не умеют сколько-нибудь порядочно читать своих родных поэтов (об европейских мы уже не говорим), не только поразительно мало знают из них наизусть, но часто даже мало знакомы и с самими их сочинениями. Попробуйте спросить на выпускном экзамене, какой или какие из поэтов у оканчивающих курс любимые, что выучено наизусть из этого поэта по собственному выбору и охоте, есть ли тетрадь с выписками любимых, понравившихся мест; есть ли, например, свой собственный экземпляр сочинений этого поэта, его портрет, биография, — попробуйте, и вы увидите, какими удивленными, недоумевающими глазами посмотрит на вас юноша Ведь он или она пишет довольно правильно, а иногда и очень связно (что до того, что в сочинении бедность мыслей, а об изяществе, красоте речи нет и помину), знает бойко, j <как> разбирать грамматически, развязно и гладко умеет рассказать со слов учителя краткую биографию и критическую оценку главнейших писателей, — чего же вам больше? Формальное знание языка достигнуто; есть кое-какие сведения из истории словесности и истории литературы; развитие же эстетическое, знание поэтов и любовь к ним, а тем более устное хорошее произнесение их великих творений, — все это считается в нашем, довольно грубом и узкоматериальном, современном обществе ненужной роскошью, а то и просто пустяком. В погоне за формальными знаниями мы совершенно забываем о гуманном, сердечном, эстетическом воспитании наших детей.

<...> Чтение — самый  тонкий критик художественного  произведения и отличное средство проверки своих первых впечатлений. Как часто стихотворение, увлекшее нас чудесной формой или каким-нибудь особым отношением к нашей собственной личности, например, по воспоминаниям, по отношению к нашим личным вкусам или симпатиям, оказывается совершенно не стоящим внимания, когда мы станем подробно анализировать его для чтения вслух. Таковы, например, многие, излюбленные малоразвитыми эстетически людьми произведения Никитина, Бенедиктова и др. То же — наоборот. Как часто непонятны и малоинтересны юношеству многие вещи Шекспира, Гете, Шиллера, Байрона, да, пожалуй, и наших Пушкина и Лермонтова, только потому, что оно не берёт на себя труда хорошенько вдуматься в слова и выражения, что при подготовке к чтению вслух непременно <произойдет>.

Искусство чтения в значительной мере способствует изгнанию из школы так называемой долбни или бессмысленного зубрения уроков, чем особенно отличаются младшие классы. Вместо бормотания, вслух или про себя, каждого слова раз по двадцати кряду, совершенно машинально, пока не вобьется в голову строка за строкой целая страница, ученик будет читать то, что нужно выучить, правильно соблюдая пунктуацию, следя за движением мысли. И прочитанный таким образом отрывок легче запомнится, потому что будет усвоен яснее умом, так что учиться читать — значит в то же время учиться тому, как следует учить уроки. Искусство чтения пособит и ответам устным, которые так поражают в школах монотонностью, неприятной для уха и оскорбляющей здравый смысл, точно начиная отвечать урок, особенно стихи, ученики делаются какими-то бестолковыми, как будто не понимают того, что говорят.

ВЫРАЗИТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

<„ > Наконец,  искусство чтения, преподаваемое  постепенно с самого малого  возраста, когда дитя, выучивая небольшие  легонькие художественные произведения, еще не умея читать, Со слов матери или воспитательницы накопляет, развивая в то же время вкус, чувство и воображение, к окончанию курса в средних учебных заведениях целую массу прекрасного литературного материала, остающегося как неоценимый капитал на всю жизнь человека. Не говорим уже о том, что вкус и привычка запоминать хорошие стихи и вообще цитаты заставляют нас и в зрелые годы охотно усваивать художественные произведения.

' <...> Искусное  чтение, помимо же пользы, составляет  для самого чтеца великое, благороднейшее удовольствие, которое он, зная наизусть множество прекрасных художественных произведений, может, подобно музыканту, хорошо владеющему инструментом, возобновлять для себя всегда и всюду, даже в минуты горького одиночества.

у <„.> И насколько, в самом деле, хорошее чтение не только самих учеников, но даже учителя, если он, хотя бы мало-мальски, владеет дикцией, доставляет ученикам удовольствие с самых маленьких классов, в этом нам случалось много раз убеждаться на практике. Надобно видеть, как класс внимательно относится к чтению; какая напряженная, торжественная тишина водворяется в целом классе <...> каким блеском загораются юношеские глаза, какую выразительность получают самые бесцветные сонные лица, когда искусно читается учителем какое-нибудь прекрасное произведение поэзии. Мы даже думаем, что учитель, читающий хорошо, наиболее уважается учениками и особенно ученицами, которые в том случае восприимчивее мальчиков; хорошим чтецом-учителем 111 кола гордится, и чтение является тогда не только удовольствием, наслаждением, но даже одною из педагогических дисциплинарных сил; хорошему чтецу-учителю родного языка не нужно понукать учащихся к занятиям и соблюдению дисциплины, класс^1(урок) его - удовольствие, ободрительно действующее на юные души, и самые занятия более сухие, например, грамматика, воспринимался легче и охотнее, потому что в виду имеется наслаждение художественным чтением. Искусство учителя невольно переходит, более или менее, и к самим ученикам, которые часто сами просят поучить их читать, а читающие ученики — гордость товарищей. Насколько же самый голос, манера, интонация чтения, воодушевление учителя в самых низших классах хорошо усваиваются учащимися, помимо даже особых уроков, одною подражательностью, столь свойственною детям, в этом нам неоднократно приходилось убеждаться, слушая чтение учеников, учащихся у преподавателей, читающих хорошо.

Этот талант, служащий мужчине, так сказать, рабочим инструментом, средством успеха в его профессии (адвокат, священник, учитель литературы, актер и др.), женщине может помогать в исполнении самых приятных занятий, самых дорогих обязанностей домашней жизни: обязанностей дочери, сестры, матери, жены. Как часто приходится видеть в семье старого, дряхлого отца или мать, пораженную сильным горем, или больное дитя. Отец не может уже читать, — от этого отказываются глаза; мать не хочет читать! — ей не до того; дитя и хотело бы, да еще не умеет. Какое удовольствие для девушки... возможность при помощи нескольких хорошо прочитанных страниц облегчить страдание одного, успокоить горе другого, занять третьего! Поэтому, во имя самых святых семейных чувств... я говорю всем женщинам «Учитесь читать, старайтесь усвоить талант, который может обратиться в добродетель!» Обучение чтению женщин у нас в России, добавим мы, не говоря уже о том, что мать невольно выучит читать и своих детей, способствовало бы наполнению досуга в семьях развлечениями более разумными, чем обыкновенные у нас карты и пошлая болтовня: в семью внесся бы новый живой элемент литературный, интерес эстетический, правильный критический анализ поэзии, и этот элемент, вносимый и поддерживаемый женщиной, мог бы представить весьма значительный противовес мертвящей семейной скуке и пошлости, которые часто побуждают у нас молодежь искать не всегда нравственных развлечений вне семьи. Семейные чтения за чайным столом, в дружном домашнем кругу... тесней сплачивали бы между собой членов семьи и в самых младших из них поселяли с детства вкус к изящному и привычку к разумному провождению времени.

Говорить ли о том, что, если искусство чтения играет такую большую роль для  всякого человека вообще, то тем  более необходимо оно для всякого, кто посвящает себя деятельности, так сказать, публичной, — для проповедника, адвоката, земца, народного учителя, литератора, актера? Все эти профессии, теперь еще новые в России¹, но которым предстоит громадное распространение, все они требуют ораторов и чтецов, хорошо подготовленных, а как у нас плохо говорят и читают публично, какова дикция даже большинства наших присяжных актеров, — известно всем и каждому.

Весьма важно, именно у нас в России, уметь  читать выразительно народному учителю, особенно сельскому. Заброшенный в глухую деревню, вдали от города, осенью и зимой совершенно разобщенную с человеческим миром... умеющий выразительно читать учитель — истинное благодеяние. Сколько наслаждения доставит он не только детям, но и их родителям, всем взрослым деревни, читая им в долгие осенние и зимние вечера лучшие произведения родных поэтов, пробуждая в слушателях чувство, воображение, мысль, любознательность, беседуя о прочитанном, иллюстрируя чтение картинами в волшебном фонаре! Какое великое значение имеют такие чтения, наполняя праздный досуг и отвлекая от кабака! Как способствуют такие чтения поднятию в глазах народа авторитета учителя! Скажем кстати, что учитель, прошедший сам хорошую школу выразительного чтения может еще и приготовить искусных чтецов из более способных учащихся, которые явятся его помощниками. Такое особенно важное значение выразительного чтения для деревни заставляет нас сказать прямо, что обязательное обучение этому искусству во всех наших учительских институтах, семинариях и школах для приготовления сельских учителей является делом неотложной необходимости, причем каждый готовящийся в учителя должен обязательно сдавать по выразительному чтению экзамен наравне со всеми другими предметами. На помощь учителю, если бы искусство чтения получило у нас путем школы распространение, могла бы прийти вообще и деревенская интеллигенция...

Острогорский  В. Выразительное чтение. Пособие  для учащих и учащихся. 8-е изд. — М., 1916. — С. 2—18.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. «… — самый тонкий критик художественного произведения и отличное средство проверки своих первых впечатлений». Если вы внимательно прочитали главу, то легко вставите пропущенное слово.

2. Перечислите на отдельном листке те преимущества, которыми владеет учитель, умеющий выразительно читать. Положите листок под стекло на свой рабочий стол и не забывайте в него заглядывать хотя бы раз в неделю!

3. Возьмите в библиотеке книгу В. Острогорского «Двадцать образцовых биографий русских писателей». Вам не составит труда найти последнее издание (М.: Народное образование, 1995). Изложение биографий объединено схожей структурой. Перечислите основные пункты, по которым излагается жизнь писателей.

СВЕДЕНИЯ О МЕТОДИСТЕ

Виктор Петрович Острогорский (1840—1902) уже студентом стал одним из основателей первой санкт-петербургской воскресной школы. Он преподавал в столичных гимназиях, на женских педагогических курсах (1869—1892), в Елизаветинском институте, в Смольном и др.

Острогорского принято считать проводником  воспитательных идей Пирогова, Ушинского и Стоюнина. Его любимой эпохой были 60-е годы XIX в., эпоха, когда «ясно, убедительно и подробно выяснены в литературе значение и настоятельная необходимость для освобожденного государства создания общего, всесословного народного образования... реального в смысле приобретения полезных знаний, гуманного в смысле смягчения дикости нравов и поселения альтруистического духа взамен грубейшего эгоизма». Его считали «чистым идеалистом, восторженным проповедником правды и любви к людям, каким выступил в начале 60-х годов».

Острогорский  много печатался: в «Библиотеке  для чтения», «Женском образовании», энциклопедических словарях Лаврова  и Толля, редактировал «Детское чтение», «Педагогический листок» (1877—1884), «Воспитание  и обучение» (1885), «Мир Божий» (1892—1902).

Очень популярны  были этюды Острогорского о великих  русских писателях.

В своей автобиографической книге «Из истории моего учительства» (СПб., 1895) В. П. Острогорский писал: «У нас, особенно в нынешнее время, любят повторять, что нет людей, что все таланты повымерли, что ни одна интеллектуальная профессия почти не выдвигает, мол, ни одного выдающегося деятеля. Неправда! Никакое органическое, способное к развитию тело не умирает; оно только временно скрывает свои силы до тех пор, пока не наступит благоприятный момент для их полного проявления. Жизни, мысли убить нельзя! Не умирает общество, не умирает народ, имеющий свою историю, и в эпохи застоя, иногда и продолжительные, п< 41 см ногу собирается с силами, изучает свое прошлое, набираясь

0 та и мудрости, и, как только снова наступит момент пробуждения, сразу выдвигает из своей среды целый ряд деятелей... Так было п истории всюду и всегда; было так и у нас».

Он был не просто человеком передовых взглядов, неустанно заботившимся о просвещении родного народа. Острогорский учился в 3-й петербургской гимназии, у основателя русской методики литературы В. Я. Стоюнина, так что его стараниями протянулась к ним из прошлого нить высоких идей и педагогических традиций. Многое успел Острогорский сделать для эстетического воспитания детей и, для разработки системы письменных работ — эффективного средства развития самостоятельной мысли учащихся. Одно из действенных средств повышения общей культуры он видел в выразительном чтении, которому посвящён ряд его работ. Отрывки из одной из них мы приводим выше.