Мария Васильевна Крупенина: педагог, профессор

Мария Васильевна Крупенина

[26.10(07.11).1892 г., Бологое, - 18.12.1950 г., г.  Петропавловск Северо-Казахстанской  области], педагог, профессор. Училась  в Психоневрологическом институте.  Окончила Бестужевские высшие женские курсы в Петербурге. Работала в системе кооперации в Вятке и Петроградской губернии (1916-1919 гг.). С 1919 г. заведовала детским домом (под Москвой), отделом детских домов Московского ОНО, кабинетом Центрального бюро юных пионеров (1922 г.). Активно участвовала в создании (1922 г.) и затем руководила совместно с В. Н. Шульгиным Институтом методов школьной работы (с 1926, в 1927-1931 гг. заместитель директора). Одновременно в 1922-1931 гг. работала в научно-педагогической секции ГУСа, преподавала в АКБ, 2-м МГУ и МОПИ. В 1931-1932 гг. возглавляла опытно-показательную школу им. П. Н. Лепешинского, в 1932-1933 гг. профессор во ВКИПе, заведующая кафедрой МОПИ (1933-1935 гг.) и Томского педагогического института (1935-1937 гг.).

Разрабатывала вопросы истории  и теории педагогики, в том числе  проблемы связи школы с жизнью, обучения с общественно полезным трудом, внешкольного образования, школьного  самоуправления и детского коммунистического  движения [автор статей "Детское коммунистическое движение, его сущность и задачи" и "Коммунистическое детское движение и школа" в Педагогической энциклопедии, под ред. А. Г. Калашникова, т. 2 (1928 г.)]. Исследовала соотношения "организованного" и "неорганизованного" процессов воспитания, влияния социальной среды на формирование личности учащихся. Совместно с Шульгиным создала оригинальную концепцию взаимодействия школы и среды. Её основные компоненты: изучение окружающих школу сфер семьи, улицы, производства и т. д.; механизмы включения коллектива школы в жизнь среды с целью её совершенствования, что, по замыслу Крупениной, должно способствовать повышению воспитательного потенциала среды. К субъектам воспитательного воздействия Крупенина относила школу, детский сад, семью, предприятия, культурно-просветительские, учреждения и т. д. Апробировала эти идеи, руководя Станцией социалистического воспитания Трёхгорной мануфактуры.

В конце 20-х гг. Крупенина вместе с Шульгиным выступила за более  глубокое осмысление предмета педагогики, против ограниченного понимания  педагогики только как теории воспитания в дошкольном учреждении и школе; обосновала необходимость разработки частных педагогик - партийной, профсоюзной, военной.

Педагогическим воззрениям Крупениной и Шульгина свойственно некоторое  принижение роли школы в системе  других социальных институтов образования  и воспитания. Излишне прямолинейно трактуя тезис К. Маркса об отмирании  государства в коммунистическом обществе, они выдвинули теорию "отмирания  школы", вызвавшую большую полемику в педагогических кругах. Крупенина  и Шульгин имели в виду лишь переход от традиционной "школы  учёбы", по их мнению, непригодной  для решения воспитательных задач  в новых условиях, к "школе труда", тесно связанной с окружающей жизнью. Придавая важнейшую роль в обучении и воспитании общественно полезному труду школьников, Крупенина переоценивала его роль при обосновании необходимости нового типа учебного заведения - "школы-производства". Проблемы политехнизации школы Крупенина связывала с усилением общественно-политического воспитания, с новым подходом к содержанию и организации учебного процесса, к учебной литературе, которая, по её мнению, должна иметь чётко выраженную практическую направленность, отражать взаимодействие со средой, основываться на краеведческом материале.

Взгляды Крупениной (в особенности  недооценка общего образования) в 20-30-е  гг. вызвали жёсткую критику, многие педагоги опасались, что такие подходы  могут привести к снижению образовательного уровня, противопоставлению задач обучения и воспитания. Исследования среды  в 30-е гг. были прерваны с отстранением Крупениной и Шульгина от руководства  Институтом марксистско-ленинской  педагогики и последующим его расформированием (1931 г.). В 1938 г. необоснованно репрессирована. В 1949-1950 гг. после освобождения из мест заключения работала учителем в Северо-Казахстанской области, заведующей методическим кабинетом Петропавловского облоно. Реабилитирована посмертно в 1955.

Шульгин  Виктор Николаевич

10(22).6.1894, Рязань, - 27.10.1965], педагог  и деятель образования. Окончил ист. ф-т Моск. ун-та (1917). Зам. рязанского губернского комиссара просвещения (1918). В 1918—22 работал в Наркомпросе РСФСР, в 1922—31 директор Ин-та методов шк. работы (в 1931 Ин-т марксистско-ленинской педагогики). Чл. науч.-пед. секции ГУСа (1921- 1931). После 1932 науч. сотрудник ряда музеев.

Виктор Николаевич Шульгин (1894-1965) – личность талантливая, яркая, неординарная, убежденная, непримиримо относящийся  к тем, кого он считал своими идеологическими  и педагогическими противниками.

Взлет В. Н. Шульгина был на удивление  стремительный: с багажом историко-филологического  факультета университета и небольшим  опытом работы в провинциальных органах  образования, он уже в 28 лет становится директором Института методов школьной работы. Но настоящий пик известности  и значимости Шульгина падает на 1929 г. - времени яростных споров о дальнейших путях развития марксисткой педагогики.

В 20-х гг. разрабатывал (совм. с М. В. Крупениной). концепцию воспитания нового человека, отвечающего требованиям социалистич. строя. Воспитание трактовал как сложную систему социальных связей и отношений, охватывающих все сферы жизни общества; рассматривал его во всей совокупности стихийных влияний как процесс социализации личности. Считал необходимым включить в сферу пед. анализа деятельность не только школы и семьи, но и всех гос. и обществ, институтов (партии, советов, производств, коллективов, армии и др.). Коллективом Ин-та методов шк. работы под руководством Ш. были разработаны методики изучения среды и её педагоги-зации, апробированы подходы к дифференциации воспитат. возможностей социального окружения в условиях индустр. р-на, с.-х. коммуны и др. Эти исследования противопоставлялись тенденции нач. 30-х гг. к унификации ср. школы.

 Осн. методом пед. работы считал развитие самодеятельности детей и подростков. Большое значение придавал работе дет. и юношеских объединений, особенно пионерской орг-ции.

 Фактически Ш. предпринял попытку соединить концепцию Дж. Дьюи с марксистскими принципами воспитания и образования и создать модель нового общеобразоват. института, противостоящего «школе учёбы». В концепции Ш. воспитание коммунистич. морали преобладало над обучением, идеология - над образованием, принципы классовости и партийности - над общечеловеческими ценностями, социальное воспитание - над школьным, политехн. образования - над общим. Такая точка зрения приводила к недооценке роли образования в развитии личности, к трансформации сущности школы как образоват. учреждения в один из факторов социализации. Ш. сформулированы осн. тенденции развития уч. заведения типа школы-коммуны, носящей замкнутый характер, в школу, действующую в тесной связи с окружающей средой и преобразующую её затем в уч. заведение нового типа, основанное на базе широкого политехн. обучения и общественно полезного производит, труда (школа - цех предприятия, отделение колхоза и т. п.). В соответствии с моделью школы, предложенной Ш. и его сотрудниками в 1930—31, учащиеся получали знания непосредственно на предприятиях, в лабораториях, б-ках и т. п. Уч.-воспитат. процесс строился на трудовых основах, на включении учащихся в жизнь предприятия и постепенно перерастал в гипер-трофиров. производств, деятельность. Классы переоборудовались в комнаты самостоят. деятельности учащихся, учебники заменялись спец. рабочими книгами, вводилось комплексное построение уч. программ. \

Однако, главную известность, причем скандальную, Шульгину принесла его идея, связанная с отмиранием школы как специфического института  общества. Увлекшись утопическими идеями коммунистического будущего и совершенно оторвавшись от реальности, Шульгин  яростно отстаивал опасную идею создания школы – производства, школы-колхоза. В данной связи Шульгин  отрицал все традиции российской педагогики, крайне пренебрежительно писал об учителях называя их «дядями в колпаках».

Но особенно страстно Шульгин  нападал на своих оппонентов, а  такими были все, кто сомневался в  правильности выдвигаемых им педагогических иллюзий. Заняв опасную позицию  погромщика в педагогике, он обвинял  в антимарксизме как педагогов-гуманистов, так и не разделявших его утопии деятелей Наркомпроса. Впрочем, делал все это Шульгин достаточно талантливо, – писал короткими предложениями (максимум по два-три слова) в стиле, как отметил П. Блонский, «полуодурманенной пифии».

Естественно у Виктора  Николаевича была масса врагов. После  партийного постановления о школе 1931 г., где деятельность Шульгина и  его сподвижников была беспощадно раскритикована (они были не без основания обвинены в развале школы), он благоразумно ушел из педагогики и занялся историческими  исследованиями. Шульгину удалось избежать репрессий и даже вернуться в  Москву, где он в течение 30 лет  вновь беспощадно громил врагов: верующих, ренегатов и космополитов.