Значение русской народной песни

Многие свадебные ритуалы по ходу свадьбы «пересказывались», «комментировались», «опевались» в песнях, причитаниях, приговорах. Весь этот комплекс свадебной поэзии создавал особую поэтическую действительность, свой сценарий действа. Этот поэтический сюжет свадьбы, отраженный в песнях и причитаниях, и представлен в данном разделе.

Поэтическая свадебная действительность отлична от того, что совершалось на самом деле, так сказать, от действительности реальной. Она трансформирует происходящие события; возникает фантастически-сказочный мир. В этом волшебном мире невеста - всегда лебедь белая, княгиня первображная; жених - сокол ясный, князь молодой; свекровь - змея лютая; чужая сторона (дом жениха) - «слезами полита»… Как в сказке все образы однозначны, да и сам обряд поэтически интерпретированный, предстает своеобразной сказкой.

Из-за гор высоких, из-за лесу темного, из-за моря синего поднималась туча грозная, гряновитая, с громами гремучими, с молниями палючими, с крупным частым дождичком, с бурею, с тяжкой метелицей. Из-под той то тучи грозной вылетало стадо серых гусей да серых утичек. Замешалась среди них лебедь белая. Стали они лебедь клевати, щипати, злато крылышко ломати. Закричала лебедь звонким голосом лебединым: «Не щипите меня, гуси серые, не сама я к вам залетела, занесло меня погодью, да великою невзгодью»…

Свадьба, являясь одним из самых значительных событий человеческой жизни, требовала празднично-торжественного обрамления. И если прочитать по порядку все причитания и песни, то, углубившись в фантастический свадебный мир, можно почувствовать щемящую красоту этого ритуала. Останутся «за кадром» красочные одежды, гремящий колокольцами свадебный поезд, многоголосый хор «песельниц», заунывные мелодии причитаний, звуки гармоней и балалаек - но поэтическое слово воскрешает боль и высокую радость того праздничного состояния души, которое уже ушло от нас Русские народные песни /Составитель В.В. Варганова.- М.: Музгиз, 1988, с. 25-30..

Итак, вся жизнь народа крепко связана с песней. Труд, отдых, радость, горе - все нашло в ней свое отражение. Песни передавались из уст в уста, хранились в памяти народа и переходили из поколения в поколение. В народной песне нашли воплощение все лучшие черты русского характера: доброта, широта, трудолюбие, душевная щедрость и смелость.

2 Значение русской  народной песни

2.1 Русская народная  песня в произведениях писателей и композиторов

Трудно лучше Гоголя сказать о народной песне и музыке. И как он прав, утверждая: «Ничто не может быть сильнее народной музыки, если только народ имел поэтическое расположение, разнообразие и деятельность жизни; если натиски насилий и непреодолимых вечных препятствий не давали ему ни на минуту уснуть и вынуждали из него жалобы, и если эти жалобы не могли иначе и нигде выразиться, как только в его песнях...»

И в другом месте: «Покажите мне народ, у которого бы больше было песен. Наша Украина звенит песнями. По Волге, от верховья до моря, на всей веренице влекущихся барок заливаются бурлацкие песни. Под песни рубятся из сосновых бревен избы по всей Руси. Под песни мечутся из рук в руки кирпичи, и как грибы вырастают города. Под песни баб пеленается, женится и хоронится русский человек. Все дорожное: дворянство и недворянство, летит под песни ямщиков. У Черного моря безбородый, смуглый, со смолистыми усами казак, заряжая пищаль свою, поет старинную песню; а там, на другом конце, верхом на плывущей льдине, русский промышленник бьет острогой кита, затягивая песню. У нас ли не из чего составить своей оперы? Опера Глинки есть только прекрасное начало. Он счастливо умел слить в своем творении две славянские музыки; слышишь, где говорит русский и где поляк; у одного дышит раздольный мотив русской песни, у другого опрометчивый мотив польской мазурки...».

Песня -- живая, говорящая, звучащая о прошедшем летопись. И право же, думается, не только о словах, но и мотивах (вообще о песне, как единстве) мыслил Гоголь, когда писал, что если историк «захочет узнать верный быт, стихии характера, все изгибы и оттенки чувств, волнений, страданий, веселий изображаемого народа, когда захочет выпытать дух минувшего века, общий характер всего целого и порознь каждого частного, тогда он будет удовлетворен вполне; история народа разоблачится перед ним в ясном величии...».

Гоголь писал «Петербургские записки» под свежим впечатлением от глинкинского «Ивана Сусанина», значит, у истоков русской классической -- для нас теперь -- музыки. Это был великий момент, когда Глинка гигантской хваткой сочетал и бывшее и настоящее русской музыкальной культуры. Освоив достижения Европы, но не пожертвовав ничем родным, Глинка первой же оперой своей обнаружил свое новое понимание народной песни как массового непрерывного творчества, проявляющегося по всей стране. И потому песня для него то, что развивается, и за отдельными песнями он почувствовал песенность -- становление, процесс создания и видоизменения видов, жанров, стилей, различных манер выявления в себе человеком тонов. Он понял, что народная опера -- не попурри из русских песен, а мышление звуками в присущем народу интонационном строе -- в искусстве распева тонов и в искусстве варианта.

Новое главное качество оперной музыки Глинки, отмеченное сразу же наиболее чуткими современниками, заключалось в том, что не от количества набранных в оперу подлинных и притом старинных песен зависело преимущественное впечатление русского национального песенного характера музыки. Объяснить себе этого не могли, но в своем ощущении были глубоко правы. Музыка по формам и. сложению своему звучала как будто общепринято, «по-европейски». Но что-то в ней было не то, а популярных напевов оказывалось раз-два, и обчелся.

Гениальность Глинки, его интуиции, проявилась в ином -- распевно-вариантном -- развитии мыслей, органически связавшихся и с народной песенностью и с европейским инструментально-симфоническим голосоведением.

Влечение Глинки и Танеева к наиболее в даль веков уходящим ладовым основам европейской музыки понятно: там еще не были изжиты до конца великие традиции песенно-интонационного искусства первого тысячелетия нашей эры, а возможно, и музыкальной культуры Средиземноморья.

Чем же объяснить ту постоянную глубокую тягу к песенности, которую всегда чувствует каждый русский музыкант и в чем Глинка остался пока еще примером наибольшей полноты вникания? При этом чем глубже и «кореннее» песенные мелодии народа, чем они чище в смысле подлинности интонации, т. е. тона, в котором слышна сущность народа и, главным образом, открытость и широта высказывания чувства,-- тем они сильнее привлекают к себе.

С Глинкой впервые появились произведения, в которых не заимствование элементов народного музыкального языка являлось определяющим моментом, а опыт обобщения элементов этого языка в новую стадию музыкального сознания, в высокое помыслами произведение. Глинка создал произведения из элементов русского музыкального языка, естественно-песенного, а не из песен. Это оценили немногие, да и потом путали долго и путают до сих пор.

---

Сколько угодно было в жизни русской музыки полутора последних веков опер и симфонических произведений, в которых принцип заимствования напевов народных и их обработки по немецкой колее, как сказал бы Глинка, преобладал. Но они оказывались едва ли не однодневками, а «Иван Сусанин» и «Камаринская» остались единственными в своей незыблемости. Надо еще тут досказать немногое: что Глинка остается русским, когда так блестяще сочиняет польский акт, и что Чайковский -- всегда песенный по внутренней сущности своего мелодизма и напевности тематического развития, потому что он владел тоном, который свойствен качеству, воспринимаемому как русское песенное. Его-то и раскрыл Глинка в своем композиторском почерке, а за ним Бородин в своем, Мусоргский в своем и т. д., каждый с той или иной степенью обобщения народной интонации в ее характерных чертах. Наличие этих черт в музыке и дает ей тот призвук русского, который так удивлял иностранцев при первых знакомствах с капитальными выступлениями русских классиков за границей.

Конечно, область русской протяжной песни действительно является одним из высших этапов мировой мелодической культуры, ибо в ней человеческое дыхание управляет интонацией глубоких душевных помыслов, на несколько веков вперед сохраняя силу воздействия. Ведь почти каждый отдельный звук протяжной песни облюбовывается, осязается. Вы не можете не чувствовать, что на звуке сосредоточивается душа...

Как бы ни анализировать музыку и ни удивляться в ней звукозодчеству, самое жизненное в ней -- правдивость чувства. Это стык, где сливаются красота звучания и стройность с правдой высказанного, правдой культуры чувства... Значит, даже былая русская песенность отражала столь высокую культуру человеческого чувства, что не только отдельные мелодии, рождавшиеся в этой атмосфере, но и свойственные этому искусству качества и принципы одушевляют нашу музыку посейчас.

В народной песне звучит всей глубиной своей человечность, все пережитое, передуманное и испытанное русским народом. Звучит без крикливого, шумного, парадного пафоса,-- в глубокой серьезности, в величавом своей скромностью сосредоточении чувства. Так поет страна, для которой жизнь была всегда нелегким времяпрепровождением. В протяжной песне состав ее свидетельствует о веках упорной работы. Надо только вникать, как в музыке -- искусстве звуковой памяти (разумею музыку устной традиции) -- трудно выковываются относительно длительные формы. Потому культура протяжной песни могла быть той вершиной, на которой в истории каждого художества сходятся усилия ряда лет, вдруг порождая новую красоту.

Но главное все-таки в душевном богатстве и глубинности чувства песни у народа, чьи раздумья о жизни могли вызвать напевы столь убедительной внутренней силы, столь сдержанно раскрываемой энергии.

Песенность требует от композитора самого трудного: не швырять звуками только как нотами, т. е. «письменной грамотой», а ощущать каждый звук весомым, внутри себя выношенным, выпестованным, значит, тоном. И как же все рады, когда в окружающей нас музыке чувствуется среди нервной оторопи весомость -- психологическая убедительность -- тонов. И когда она есть, музыка по-весеннему свежеет.

Есть еще одно обширное поле русской народной музыки. Тут она искрится остроумием. Преимущественная форма -- частушка. Восхитительный орнамент обусловлен фактурой гармонии. Если бы собрать хоть наиболее характерные из этих орнаментов и возможно точнее уловить прихотливость их узоров,-- восторг не уступил бы самым красочным собраниям изобразительной орнаментики. Это наитончайший юмор в музыке. Русский юмор тонов. Он не уступает юмору словесному. Кто хоть немного знает и понимает эту сферу, тому смешна вся «философия русского уныния, терпения, непротивленчества» во всех ее изворотах. Тут простор интонационной гибкости. Тут чудесная закономерность голосоведения. Тут до классической прозрачности доходящая озорная гомофония, редко себя не оправдывающая и не мотивируемая «головоломной логикой пальцев», если только уметь ее ценить.

Лесковским словесным зазубринам можно уподобить искусство частушечных наигрышей с их синкопами, лукавыми цезурами, завитками, словно с ценнейших рукописных миниатюр, и хитроумнейшей акцентуацией. И лесковским сказом или гоголевским солнечным юмором «Сорочинской ярмарки» надо обладать, чтобы уметь передать словами забористую соль этих песенно-инструментальных диалогов. Наслаждение от них не слабее, чем от словесно-узорных забав сказочников Поморья и Прионежья, с которыми так радостно было «оживляться» в странствованиях по Северу, при встречах где-либо на пристанях и в ожидании парохода, который «кто его знает, когда зайдет и зайдет ли?», или в приглядывании подходящей лодки и спутников.

Очень мало мы вникаем в эту область народного юмора. Композиторам больше удается приближение к «лирике расставаний» и мимолетных свиданий, где цветет сентиментализм города. Только в некоторых оперных массовках -- песнях веселых настроений -- пробивается и струя частушечного юмора. Увы, она бедна и узка в сравнении с «подлинниками», хотя вне сравнений и может показаться талантливой.

Частушка и частушечные наигрыши -- замечательнейшее интонационное мастерство: сколько наблюдения над людскими повадками и сколько, можно предполагать, если знать среду, где возникает та или иная импровизация,-- портретности и карикатуры! Поэтому надо, во что бы то ни стало стремиться работать не над мотивами только, но добиваться искусства передачи оркестровыми средствами интонаций народной музыки.

Когда обозреваешь слухом всю картину русской песенности, насыщаешься жизненной полнотой ее. Правда, нет области, которую можно было бы ощутить как зачаточные посылки драматических аллегро. Но -- задорный юмор частушек и их инструментальный, весельем трепетный, орнамент. Оттенки -- бесчисленные -- раздумья в протяжной лирике и скорби плачей и причети. Восторги силы и удали в мужских плясовых напевах и плавная поступь девичьей красоты в хороводах, где всегда ведь столько любования и красования здоровьем и жизнью! Разве это все не искупает отсутствия драматической контрастности? Ведь перед нами мир звуковых образов, отражающий богатства душевности в лирико-эпических высказываниях и ритмах. Тут нет, конечно, нервного тока. Нет суетливой спешки жизни. Чувства раскрываются в полноте и в мерности. Право, чтобы понять этот мир интонаций в его цельности, лучше всего внимательно вслушаться в музыку «Князя Игоря» Бородина, где действительно -- так случилось -- оказались собранными все наилучшие черты песенности без нарочитого «выпячивания» песен как таковых.

Но в «Игоре» нет, конечно, русской песенности и хороводносги, нет музыки красования и любования; сюжет не вел сюда. Так полюбуйтесь этой областью музыки, областью русских рондо, по сборникам песен, преимущественно лядовским: слух свежеет от весеннего бодрящего «зеленого шума», от оздоровляющей сердце плавности, пластичности поступи напевов в их ясности. Пожалуй, нет лучше слов, чем ясный, ясность, чтобы определить, чем так ласкает музыка веснянок и хороводных зазываний. И, полюбив их, расценишь, сколько в них вешнего соку и приветности, сколько душевного пригрева и народного прямодушия.

Что можно различить в происходящем процессе перерастания русской песенности как наиболее устоявшееся? Прежде всего, в отношении общестилевом,-- это собранность элементов, образующих песню. Выдвигается значение акцента. Акцент осмысляется, приобретает множество деталей, значительно меняющих лицо песенности.

Акцент в частушке играет, пожалуй, еще большую смысловую роль, ибо там нет необходимости в постоянно четком отбивании шага и можно позволить опевать мотив разнообразнейшими орнаментами со всяческими ироническими подчеркиваниями. Во всякого рода плясовых Allegro русские задор и лихость, понятно, не потеряли своей сочности и блеска. Но в общем больше всего расцвела ритмика маршевости как естественное выражение боевого мужества и стойкости всей страны в годы величайшего напряжения народных сил и роста народной славы.

А рядом по-прежнему живет старинная протяжная лирическая песня, как чистое кристальное зеркало -- отражение народной души. И красота былых напевов становится все строже по своей действительно ощутимой коренной спаянности с далями русской жизни. В красоте старинных песен образуется живая связь с эпическим тоном подвигов русского человека сегодняшних дней. Неразрывна поэтому и связь советской музыки с далями русской народной музыки Асафьев Б. О народной музыке.- Л.: Музыка, 1987, с. 26-33..

2.2 Социальная роль народной  песни

Формы народной песни оттачивались временем и приобретали законченность и художественную ценность. В создание и развитие народных песен вложило свою фантазию и талант не одно поколение русского народа. Имея свою образную систему, народная песня в соответствии с ее закономерностями в условной, музыкальной и словесной форме отражает реальные жизненные явления. Так, в нем проявляются принятые обществом этика, мораль, нормы взаимоотношения и поведения людей. Изменения, происходящие в экономическом, социальном, политическом укладах жизни, уровень общей культуры общества находят свое отражение в песенном творчестве народа, а, следовательно, и в народной песне. Таким образом, народная песня как один из видов искусства выступает специфической формой отражения действительности.

Каждая историческая эпоха, каждая социальная группа влияли на логику построения народной песни, отражались на ее стилистических особенностях, создавали свои определенные музыкальные формы.

Сфера современной народной песни -- бытовые жизненные ситуации (гуляния, праздники, труд), где его главная цель -- способствовать общению людей между собой. Однако социальная роль народной песни значительно шире. Она определяется теми многообразными эстетическими и этическими задачами, с которыми в течение нескольких столетий было связано народное танцевальное искусство.

Передавая из поколения в поколение традиции песен, народ запечатлел в них нормы поведения людей при общении, традиционные праздничные каноны и живой кодекс морали. Изменения в укладе жизни и нормах поведения приводили к изменениям в характере и манере исполнения одних и тех же песен, к появлению новых их форм.

Вместе с тем народная бытовая форма песен и песни, исполняемые в великосветских салонах, соприкасались друг с другом. Между ними происходил постоянный взаимообмен: не только народные песни проникали на праздники аристократии, но и многие из народных песен, видоизмененные в салоне, снова возвращались в народ.

Поскольку народная песня является составной частью современной культуры, в ней также происходят процессы, отражающие эту борьбу. В наше время развитых, средств информации, когда можно широко и быстро внедрить в быт те или иные новые песни и музыкальные ритмы, народная песня нередко распространяется не по законам логики, а в силу влияния стихии моды.

Народная песня отражает объективную действительность: безусловность реального жизненного содержания выражается в нем в условной форме. Главным выразительным средством является здесь пластика человеческого голоса. Народная песня не только рассказывает о реальных явлениях, событиях или о конкретных предметах, но и как музыкальное искусство в целом, является по преимуществу искусством, в котором отражаются, прежде всего, внутренний мир человека, его эмоциональное состояние, настроения, чувства, мысли.

По содержанию и форме народная песня может выражать общечеловеческие чувства и быть вместе с тем глубоко национальной. Национальный характер песни проявляется в целом ряде особенностей: музыкальной структуре, исполнительской манере, колоритных деталях. В песне от народной, национальной первоосновы сохраняется все самое типичное, концентрируются наиболее характерные ее черты.

Песня родилась в недрах самого народа, и является плодом коллективного творчества. Коллективность народной песни проявляется как в процессе его создания, так и в процессе исполнения, поскольку лишь коллектив, определенная социальная группа общества делает возможным длительное существование той или иной песни. И от того, примет ее народ или нет, зависит судьба песни. Эта закономерность лежит в основе возникновения, развития и распространения народных песен. Для того чтобы песня жила, необходимо, чтобы ее знали самые широкие круги исполнителей -- это условие его существования.

В написании песенной музыки имеются богатые традиции. Многие народные песни получили отражение в творчестве ведущих композиторов и даже композиторов-классиков. Это придало песенной музыке художественную ценность. На протяжении веков песенные мелодии культивировались целым рядом поколений музыкантов.

Народная песня оказывает также большое влияние и на формирование внутренней культуры человека. Она органически связаны с усвоением норм народной этики, немыслимы без выработки высокой культуры общения между людьми. Чувство меры, простота, скромность, доброжелательность, приветливость -- вот те характерные черты, которые воспитывают народные песни. Так народные песни помогают воспитывать характер человека.

Народная песня -- одно из средств эстетического воспитания и воспитания творческого начала в человеке. Как и всякое искусство, народная песня способна приносить глубокое эстетическое удовлетворение. Человек, который хорошо поет радуется точности, красоте песни. Все это само по себе уже служит источником эстетического удовлетворения Соболева Г. Г. Современный русский народный хор. - М.: Знание, 1988, с. 7 - 10..

Таким образом, народная песня выступает как средство для развития творческих способностей, внутренней культуры человека, массового общения людей, дает возможность содержательно провести время, познакомиться, подружиться, т. е. имеет ни с чем несравнимое социальное значение.

Итак, национальный характер каждого народа складывается в результате воздействия на сознание и психический склад людей определенных жизненных обстоятельств, определенного исторического пути развития. Психический склад, присущий каждой нации, накладывает неповторимо своеобразный отпечаток и на его художественную культуру, в том числе на народнопесенное искусство, ярко проявляясь в особенностях художественно-образного мышления, выразительных свойствах поэтического и музыкального языка. В процессе постепенного формирования народностей в нации разнообразные виды народного творчества, в особенности поэтического и музыкального, приобретают значение одного из наиболее ярких и характерных выразителей специфических особенностей народно-национальной культуры и, тем самым, выразителей психологического склада каждой нации.

 

 

 

 

 

 

Заключение

Вышли на сцену певцы в ярких, живописных костюмах; встали полукругом, задумались и тихо запели:

Ах, ты степь, широкая,

Степь раздольная,

Широка ты, матушка,

Протянулася...

Полилась русская песня, затеплилась, засеребрилась напевом, запричитала скороговоркой и, набравшись сил, полилась вольно, широко. И словно раздвинулись стены зала, зазеленели поля, зашуршала колосом нива и встал незримо за песней образ Родины.

Подобные чувства мы испытываем, слушая русские народные песни. Родные напевы, инструментальные наигрыши, хороводы, пляски, орнаменты костюмов, характерный говор, глубина и искренность исполнения несут нам встречу с неповторимым искусством родного края, с образами и приметами Родины.

Но не только образы Родины волнуют нас в народном искусстве. Огромная художественная сила русских песен, выразительная пластика танцев, совершенство инструментальных мелодий волнуют нас не меньше. Именно народные песни, вобравшие в себя красоту сказочных русских просторов, ритмы труда, отголоски борьбы со стихией, мечты, верования и надежды человека стали живительным источником вдохновения для многих поколений поэтов, художников, композиторов.

Это в финале IV симфонии Чайковского простая мелодия русской песни «Во поле береза стояла» превращается благодаря искусству мастера в монументальное оркестровое полотно, воплощающее праздник народа. «Ступай в народ, -- говорил композитор, сочиняя эту музыку, -- смотри, как он умеет веселиться, отдаваясь беспредельно радостным чувствам». Это русские эпические песни-былины вдохновили Васнецова на создание прекрасных образов русских богатырей, а русские исторические песни помогли Сурикову воплотить образ Степана Разина.

Мелодии русских песен наполняют сочинения композиторов прошлого. Они в величавом образе Ивана Сусанина и в радостной «Камаринской» Глинки. Русские песни наполнили подлинностью монументальные народные сцены опер «Борис Годунов» и «Хованщина» Мусоргского, открыли поэтическую прелесть обрядовых сцен оперы «Снегурочка», эпическую мощь «Садко» Римского-Корсакова.

Русская песня продолжает увлекать и современных композиторов, создающих на ее основе запоминающиеся сочинения. Достаточно вспомнить хоровой цикл «Курские песни» Георгия Свиридова или оркестровый концерт «Озорные частушки» Родиона Щедрина.

Наконец, русская песня сыграла решающую роль в создании русского народного оркестра, ансамбля народного танца и русского народного хора.

Русская песенная культура складывалась веками. Народная школа пения развивалась в недрах народной жизни, оставаясь на уровне устной традиции как часть художественного быта русского народа, тесно связанного с песенным творчеством. Однако богатство и жанровое разнообразие русских песен, исполняемых народом, говорило о высокой песенной культуре. Известно, что исполнение народными певцами русских протяжных песен вызывало удивление и восхищение иностранцев, посещавших Россию. Как сообщает один из составителей первого нотного сборника русских песен Н. А. Львов, итальянский композитор Г. Паизиелло был поражен искусством народного хора, его песнями и не хотел верить, что были они творением простых людей, «полагая оные произведением искусных музыкальных сочинителей». Это сообщение было сделано Львовым в 1790 году, когда заметно вырос интерес к народному музыкальному творчеству, начались работы по записи русских народных песен.

Русская песня - величайшее музыкально-поэтическое воздание народного гения. Многообразно и глубоко отражает она жизнь человека, раскрывает его духовную красоту и богатство, его думы и чаяния. Именно в песенном творчестве отразилась во всей полноте извечное стремление русского народа к добру, к правде, к свету, к счастью. Этические и моральные идеалы, заложенные в народной песне, воспитывают многие поколения. Благодаря исключительной задушевности, искренности, народная песня оказывает глубокое эмоциональное воздействие на всех, кто с ней соприкасается. Она учит с достоинством, но без ложной патетики любить свою Родину, народ, природу, землю. Народная песня развивает музыкально-поэтический вкус, пробуждает творческие способности.

В заключение сформулируем выводы:

- Вся жизнь народа крепко связана  с песней. Труд, отдых, радость, горе - все нашло в ней свое отражение. Песни передавались из уст в уста, хранились в памяти народа и переходили из поколения в поколение. В народной песне нашли воплощение все лучшие черты русского характера: доброта, широта, трудолюбие, душевная щедрость и смелость.

- Национальный характер каждого  народа складывается в результате  воздействия на сознание и  психический склад людей определенных  жизненных обстоятельств, определенного  исторического пути развития. Психический  склад, присущий каждой нации, накладывает неповторимо своеобразный отпечаток и на его художественную культуру, в том числе на народнопесенное искусство, ярко проявляясь в особенностях художественно-образного мышления, выразительных свойствах поэтического и музыкального языка. В процессе постепенного формирования народностей в нации разнообразные виды народного творчества, в особенности поэтического и музыкального, приобретают значение одного из наиболее ярких и характерных выразителей специфических особенностей народно-национальной культуры и, тем самым, выразителей психологического склада каждой нации.

Список литературы

1. Асафьев Б.О народной музыке.- Л., 1987.

2. Белинский. В.Г. Полное собрание сочинений, том VI. - М.: Просвещение, 1960.

3. Богатырев П. Русское народное  поэтическое творчество. - М.: Музгиз, 1974.

4. Владыкина-Бачинская Н. Музыкальный  стиль русских хороводных песен. - М.: Искусство, 1996.

5. Вульфиус П. Русскмя мысль о  музыкальном фольклоре. - М.: Советская  Россия, 1979.

6. Горький А.М. О литературе. Литературно-критические статьи.- М.: Просвещение, 1953, с. 698.

7. Гошовский В. У истоков народной  музыки славян. - М.Искусство, 1990.

8. Дубравин В. Русские календарные  песни на Украине.- М.: Музгиз, 1984.

9. Земцовский И. Мелодика календарных  песен.- Л., 1985.

10. Земцовский И. Фольклор и композитор. - Л. - М.: Музгиз, 1978.

11. Камаев А.Ф., Камаева Т.Ю. Народное  музыкальное творчество.- М.: Академия, 2005

12. Кравцов Н., Лазутин С. Русское  устное народное творчество. - М.: Советская Россия, 1983.

13. Одоевский В. Ф. Избранные музыкально-критические статьи. М.--Л., Музгиз, 1961, с. 63.

14. Попова Т. Русское народное музыкальное  творчество. - М.: Государственное музыкальное  издательство, 1982.

15. Попова Т. Основы русской народной  музыки. - М.: Музгиз, 1987.

16. Руднева А. Русское народное музыкальное творчество. - М.: Государственное музыкальное издательство, 1994.

17. Русские народные песни /Составитель  В.В. Варганова.- М.: Музгиз, 1988.

18. Серов А.Н. Избранные статьи, т. 1. М.--Л., Музгиз, 1985.

19. Селиванов В.В. Год русского земледельца. М.: Знание, 1987.

20. Соболева Г.Г. Современный русский  народный хор. - М.: Знание, 1988.

21. Щуров В.М. Песня, традиция, память.- М.: Государственное музыкальное  издательство, 1987.

22. Щуров В.М. Южнорусская песенная  традиция.- М.: Московская государственная консерватория, 1997.

23. Щуров В.М. Стилевые основы русской  народной музыки. - М.: Московская  государственная консерватория, 2001.