Твори класичної літератури в сучасних балетних виставах Б.Єйфмана

Герой спектакля - молодой царевич Павел. Это период его светлых честолюбивых желаний и первых трагических катастроф. Это поиск своего ответа на вечное Гамлетовское «Быть или не быть?». Эйфмана всегда привлекал образ Гамлета и связанное с ним понятие "гамлетизм". Изучая материалы о царевиче Павле, он обратил внимание на удивительные биографические аналогии между российским и датским принцами. У обоих были подло убиты отцы, и оба сына об этом узнали. У обоих насильно отняли предназначенный им по праву трон. Оба пережили потерю любимых женщин. У обоих были сложные отношения с окружением матери. Обоих называли безумцами. Обоими владела мания преследования. Оба жаждали мести и воспринимали ее как высшую справедливость. Его интересовал только ранний период жизни будущего царя.  Период его юности, к которому и относится "прозвище" "русский Гамлет". Именно в это время в его жизни произошли катастрофы и разочарования.  Именно тогда и начался слом в его мироощущении: Эйфману  хотелось проанализировать его первые                                          погружения в мир фантазий  галлюцинаций, мир его одинокой души:" 
Не нарушая исторической правды (Павел Первый при жизни был назван "русским Гамлетом"), Эйфман рассказывает о своем герое, свободно пользуясь аналогией с шекспировским "Гамлетом" в нужном ему ракурсе. Дело в том, что биография Гамлета даже российскому зрителю известна лучше, чем биография царевича Павла. Умело манипулируя намеками на известные эпизоды шекспировской трагедии ("Мышеловка", сцена с Призраком), Эйфман с легкостью перебрасывает сюжетные мостики из одного королевства в другое, словно бы понимающе перемигиваясь со зрителем: смотри как похоже, только еще трагичней, чем у Шекспира, еще страшней и грязней. Благодаря этому, в воображении зрителя постепенно происходит как бы слияние двух исторических хроник.

«Современный мир стремительно меняется, - считает хореограф, - и  современный танец является его отражением, балет - искусство вечных ценностей и устоявшихся академических канонов, но современный танец – проводя литературные аналогии, это не язык Державина и Ломоносова, как классический балет, а разговорный язык, живой и образный».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.3. Балет Б. Эйфмана по роману Л.Н. Толстого « Анна Каренина »

       Балет “Анна Каренина” не является пересказом романа Льва Толстого, хореограф придумал свою балетную версию любовной трагедии, придерживаясь лишь общей фабулы романа. Поразительную фантазию проявил хореограф в создании бесчисленных нюансов любовных отношений и любовного страдания, скорее в стиле Достоевского, чем Толстого. 
Трагический конец истории — самоубийство Анны, бросившейся под поезд, заявлен с самого начала, заявлен невинной игрой ребенка, сына Карениных, который катает по рельсам игрушечный паровозик. 
Непосредственно любовная история в спектакле начинается светским балом, где впервые встречаются Анна Каренина и Вронский. На фоне серебристых нарядов танцующих Вронский и Китти выделяются иным оттенком платьев, чета Карениных появляется в черных вечерних туалетах. “Однообразный и безумный, как вихорь жизни молодой, кружиться вальса вихорь шумный; чета мелькает за четой” (А.С.Пушкин). Действительно, бал кажется довольно однообразным, несмотря на красоту движений и поз и излюбленную Эйфманом полифонию танца. Балет, как всегда у Эйфмана, представляет собой танцевальное полотно, хореографическую симфонию, состоящую из ансамблей, дуэтов и монологов.     

 "Балет – это особая область реализации психологических драм, возможность проникнуть в подсознание. Каждый новый спектакль – поиск неведомого.  
Роман "Анна Каренина" всегда интересовал меня. Когда читаешь Толстого, чувствуешь невероятное понимание автора психологического мира его героев, удивительную чуткость и точность отражения жизни России. В романе "Анна Каренина" есть не только погружение в психологический мир героини, но и настоящее психоэротическое осмысление ее личности. Даже в сегодняшней литературе мы не найдем подобных страстей, метаморфоз, фантасмагорий. Все это стало сутью хореографических размышлений

 Б. Эйфмана.  Размеренный ритм жизни семьи Карениных – государственная служба главы, строгое соблюдение светских условностей – создавали иллюзию гармонии и покоя. Страсть Анны к Вронскому разрушила привычное. Искренность чувств влюбленных отвергалась, пугала откровенностью. Лицемерие Каренина было приемлемо для всех, кроме Анны. Она предпочла всепоглощающее чувство к любимому мужчине долгу матери перед сыном. И обрекла себя на жизнь изгоя. Не было счастья ни в путешествиях, ни в привычных светских увеселениях. Присутствовало ощущение трагической несвободы женщины от чувственных отношений с мужчиной. Эта зависимость, как и любая другая – болезнь и страдание. Анна покончила с собой, чтобы освободиться, оборвать свою страшную и мучительную жизнь. Для Эйфмана Анна была оборотнем, потому что в ней жило два человека: внешне – светская дама, которая была известна Каренину, сыну, окружающим. Другая – женщина, погруженная в мир страстей.  
Что важнее – сохранить общепринятую иллюзию гармонии долга и чувств или подчиниться искренней страсти?.. Имеем ли мы право разрушить семью, лишить ребенка материнской заботы ради буйства плоти?..  
Эти вопросы не давали покоя в прошлом Толстому, не уйти от них и сегодня. И нет ответов! Есть неутолимая жажда быть понятым и в жизни, и в смерти…"

Балет Бориса Эйфмана "Анна Каренина" полон внутренней психологической энергии и удивительно точен по своему эмоциональному воздействию. Убрав все второстепенные линии романа Льва Толстого, хореограф сосредоточился на любовном треугольнике Анна-Каренин-Вронский. Пластикой тела хореограф в своем спектакле передал драму переродившейся женщины. По мнению Эйфмана, именно страсть, "основной инстинкт", породили преступление против общественных норм, уничтожили материнскую любовь и прервали связь Анны Карениной с душой. Женщина, поглощенная и раздавленная страстью, готова пойти на любые жертвы. Хореограф говорит, что это спектакль о сегодняшнем дне, а не о дне минувшем - современные эмоции, прямые параллели с действительностью не оставляют равнодушными зрителей нашего времени. Эйфман блистательно раскрыл сущность внутренних и психических эмоций любви, отвержения, потери, страсти, вины, терзания, и саморазрушения. «Анна Каренина» - роман, пьеса, роман-балет, и роман, вдохновляющий современный театр – это любовный треугольник: жена (Анна), муж (Каренин) и любовник жены (Вронский). В привычном широком стиле Эйфмана, где ни одно переживание не преуменьшается, балет «Анна Каренина» - это шедевр, сочинение, которое завораживает публику на протяжении двух напряженных актов.Высочайшего уровня техника и хореография Бориса Эйфмана передают все психологические перипетии романа Толстого.

А вот в следующем  болеете (как говорит Б. Эйфман ) пришла пора «новых хореографических форм».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.4. Балет Б.  Эйфмана  по мативам пьесы  А.П. Чехова « Чайка »

   

       «Чайка» — самое знаменитое и пожалуй, самое неоднозначное произведение великого драматурга. «Чайка» в свое время взорвала общественность и перевернула представления о театре. Ее ругали, ей восторгались, но истинного смысла, в который вложил в нее автор, так никто и не разгадал.

Мало кто задумывался  о том, что «Чайка» до неприличия пародийна. Чехов написал пародию на все и вся — на быт и нравы, на своих друзей, знакомых и даже на самого себя. Доктор Чехов, обладая весьма своеобразным чувством юмора, всю жизнь писал комедии, которые почему-то играли как драмы.   "Чайка" — произведение для самого автора наиболее автобиографическое, личное. В пьесе, написанной в маленьком мелиховском флигеле, Чехов, пожалуй, впервые так откровенно высказал свою жизненную и эстетическую позицию. Это пьеса и о людях искусства, о муках творчества, о беспокойных, мятущихся молодых художниках и о самодовольно-сытом старшем поколении, охраняющем завоеванные позиции. Это пьеса и о любви ("много разговоров о литературе, мало действия, пять пудов любви",— шутил Чехов), о неразделенном чувстве, о взаимном непонимании людей, жестокой неустроенности личных судеб. Наконец, это пьеса и о мучительных поисках истинного смысла жизни, "общей идеи", цели существования, "определенного мировоззрения", без которого жизнь —"сплошная маета, ужас". На материале искусства Чехов говорил здесь обо всем человеческом существовании, постепенно расширяя круги художественного исследования действительности.  
Пьеса развивается как полифоническое, многоголосное произведение, в котором звучат разные мотивы, перекрещиваются разные темы, сюжеты, судьбы, характеры. Все герои сосуществуют равноправно: нет судеб главных и побочных, то один, то другой герой выходит на первый план, чтобы затем уйти в тень. Чехов извлекает поэзию из самой неустроенности жизни.  
Символ Чайки расшифровывается как мотив вечного тревожного полета, стимул движения, порыва вдаль. Не банальный "сюжет для небольшого рассказа" извлекал писатель из истории с подстреленной чайкой, а эпически широкую тему горькой неудовлетворенности жизнью, пробуждающей тягу, томление, тоску о лучшем будущем. Только через страдания приходит Нина Заречная к мысли о том, что главное — "не слава, не блеск", не то, о чем она когда-то мечтала, а "умение терпеть". "Умей нести свой крест и веруй" — этот выстраданный призыв к мужественному терпению открывает трагическому образу Чайки воздушную перспективу, полет в будущее, не замыкает ее исторически очерченным временем и пространством, ставит не точку, а многоточие в ее судьбе.                              

Многое из того, что  волновало Чехова более века назад, оказалось близким и природе  балетного театра и моим размышлениям о нашей современной жизни", - рассказал хореограф. Он создал спектакль  о поисках новых форм в искусстве, об истинных и мнимых ценностях, о любви и карьере, о конфликте поколений. Писатели Тригорин и Треплев по воле постановщика предстают здесь хореографами старого и нового поколений. Все это оказалось во многом автобиографичным для труппы Бориса Эйфмана, которая отмечает этой работой свое 30-летие в ранге Академического театра балета, коллектива с мировым именем. По признанию Эйфмана, сам он чувствует себя одновременно и Тригориным и Треплевым, поскольку оба этих героя при всей их кажущейся несовместимости одинаково близки ему. В четверку главных действующих лиц входят также молодая танцовщица Заречная, которая соперничает с прима-балериной Аркадиной. В новой "Чайке" - всего четыре сольных партии, причем каждая из них - главная. По словам Эйфмана, он учел довольно спорный эксперимент Джона Ноймайера, перенаселившего свой балет "Чайка" множеством трудно узнаваемых персонажей. "Несколько переиначив визуальный ряд и исходные обстоятельства, мы остались верны проблематике Чехова о поисках новых форм, об истинных и мнимых ценностях, о любви, карьере и конфликте поколений", - сказал хореограф. Основной музыкальной канвой спектакля стала композиция из произведений Сергея Рахманинова, чье творчество, по мнению Эйфмана, очень близко чеховскому мировосприятию. Использовано также несколько фрагментов из Второй симфонии, "Поэмы экстаза" и "Прометея" Александра Скрябина. В "Чайке", по словам балетмейстера, пришла пора "новых хореографических форм". Кстати, в спектаклях "канонического Эйфмана" последних 15 лет я не припомню хоть каких-нибудь образцов форм классических, традиционных: ни grand pas, ни pas daction, ни захудаленького pas de deux. "Чайка" – балет типично эйфмановский: повышенный градус "духовности", истеричная взвинченность, изощренный акробатизм движений, кордебалетные перестроения по кругу и в шеренги. Впрочем, значительно понизился градус эротического накала в дуэтах, меньше игр с мебелью – балетный станок в "Чайке" существует лишь для того, чтобы выполнять экзерсис (на нем никого не распинают), на стульях просто сидят (и даже не совокупляются), а у зеркала банально расчесывают волосы. Из всей массы персонажей, населяющих чеховскую пьесу, в спектакле Эйфмана выделена четверка главных героев, а действие перенесено в балетный зал. "Чайка" Эйфмана получилась приземленней чеховской, более конкретной и наглядной, с простыми и красивыми декорациями Зиновия Марголина, ненавязчивыми костюмами - репетиционными трико (художник Наталья Зюзькевич), потрясающими артистами и испытанными балетмейстерскими приемами.

           Автор спектакля познал обе ипостаси жизни художника: юношеские комплексы и порывы ему ведомы так же, как кризисы среднего возраста. О природе творчества он размышляет, исходя из собственного опыта. Сочинитель балетов каждый раз, проходя путь от замысла до воплощения, погружается в пучину хаоса, из которой, кажется, уже не выбраться. Муки творчества – это преодоление невнятности, дорога через густой туман к свету и ясности. Страх перед чистым листом – пустым пространством сцены – столь же велик, как и паника перед многословием. К творчеству толкает и зыбкость реальной жизни. Ее радости преходящи, а в творчестве чувство полета можно обретать снова и снова. По словам хореографа, он думал отказаться от чеховского названия, поскольку сочинял все-таки параллельную историю, но лучше, чем автор, не придумал. Что вполне закономерно: внутренние связи комедии Чехова и балета Эйфмана глубже сюжетных. Это пластическое размышление о творчестве и о возможных путях развития искусства; о многоликости любви и о крушении иллюзий. Дальше Б.Эйфман погружает нас в переломный момент России.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.5. Балет Б. Эйфмана по роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин» «Онегин».

    Проблемы цели и смысла жизни – ключевые, центральные в романе, ведь в переломные моменты истории, каковым стала для России эпоха после декабрьского восстания, в сознании людей происходит кардинальная переоценка ценностей. И в такое время высший моральный долг художника – указать обществу на вечные ценности, дать твердые моральные ориентиры. Лучшие люди пушкинского – декабристского – поколения как бы “выходят из игры”: они либо разочарованы в прежних идеалах, либо не имеют возможности в новых условиях бороться за них, воплощать их в жизнь. Следующее же поколение, - то, которое Лермонтов назовет “толпой угрюмою и скоро позабытой” – изначально “поставлено на колени”. В силу особенностей жанра в романе отражен сам процесс переоценки всех нравственных ценностей. Время в романе течет так, что мы видим героев в динамике, прослеживаем их духовный путь. Все основные герои на наших глазах переживают период становления, мучительно ищут истину, определяют свое место в мире, назначение своего существования. Поиск смысла жизни проходит в разных плоскостях существования. Сюжет романа строится на любви основных героев. Поэтому проявление сути человека в выборе возлюбленного, в характере чувства – важнейшая черта образа, определяющая все его отношение к жизни. Лирические отступления отражают изменения чувств автора, его способность и к легкому флирту (свойственному “ветреной младости”), и к истинному глубокому преклонению перед возлюбленной. Для автора одним из важнейших критериев духовного изменения человека становится отношение к браку, к долгу. Юность не приемлет скучного постоянство. Сохраняя поэтику и философию произведения Пушкина, новый балет Бориса Эйфмана дает возможность увидеть сюжет глазами современника. Постановщик соединил классику и современность, сочетание музыки Петра Чайковского и рок-группы «Автограф» позволит зрителям сильнее проникнуться замыслом автора балета. Обращаясь в своих спектаклях к великой литературе, Б. Эйфман пытается выразить искусством хореографии эмоциональное потрясение от соприкосновения с мудростью и творческой мощью наших гениальных предшественников. Слово – это инструмент созидания и разрушения, оно способно возродить или уничтожить. Язык тела как более древний способ самовыражения несет в себе общепонятные эмоциональные и духовные ценности. И обращаясь к литературному первоисточнику, я ставлю своей целью вскрыть то, что может сегодня волновать моих современников, то, что можно выразить только великим искусством хореографии. Почему Эйфман обратился к роману А.Пушкина "Евгений Онегин", что волнует его сегодня в нем? Этот роман назван «энциклопедией русской жизни», в нем А.Пушкин прозрел и создал удивительно точный архетип русского характера своего времени, сотворил поэтический образ русской души, загадочной, непредсказуемой, необыкновенно чувственной.