Управление массовым социальным поведением

Военный университет  Министерства обороны Российской Федерации

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

УПРАВЛЕНИЕ  МАССОВЫМ СОЦИАЛЬНЫМ ПОВЕДЕНИЕМ

Курсовая работа

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выполнила:

студентка 3 курса

 внебюджетного  отделения,

 факультета  социологии

Глотова И.А.

 

Руководитель:

Виловатых А. В.

 

 

 

 

Москва 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение……………………………………………………………………………3

Раздел 1

Раздел 2

Заключение

Список литературы

Приложения

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

В современном  мире, где информация распространяется за доли секунды, где увеличивается скорость и частота контактов между людьми, где важнейшую роль влияния играют СМИ, проблема эффективного и профессионального управления массовым социальным поведением является одной из наиболее злободневных и актуальных задач, находящихся в фокусе исследования научного и экспертного сообществ.

. Проблема нахождения  путей и моделей наиболее верного  способа регулирования массового  поведения людей стоит перед  руководителями не одно столетие  и тысячелетие. Основываясь на анализе исторического опыта, а также значимых общественных событий последних десятилетий, мы можем прийти к убеждению, что действия и поведение больших групп людей, выражающих определенные настроения, могут вести к серьезным и масштабным изменениям устоявшихся социальных, политических и экономических систем. Одним из первых примеров этого является распад СССР, одним из последних – «социальные революции» в государствах Арабского Востока.

Настроения недовольства, несогласия и протеста имеют свойство быстро распространяться среди масс, порождая подчас поистине непредсказуемые социальные процессы. Именно поэтому ни одно даже краткосрочное планирование в важнейших областях социальной жизни людей невозможно без учета знаний существующих или прогнозируемых настроений масс. Актуальность исследования данной проблемы на современном этапе общественного развития обуславливает тот факт, что даже обладая знанием фундаментальных, неизменных законов поведения индивидов в толпе, бунте или протесте, стремительно изменяющийся мир привносит новые особенности проявления массового социального поведения, а значит и требует новых методов и стратегий управления массовым социальным поведением.

Объектом исследования является массовое социальное поведение.

Предмет исследования – управление протестными социальными движениями, как видом массового социального поведения.

Целью данной работы представляется социологический анализ управления массовым социальным  поведением в условиях агрессивной социальной среды.

Автор ставит следующие  научные  задачи:

• определение сущности и содержания массового социального поведения;
• выявление основных и наиболее распространенных современных моделей (или видов??) массового социального поведения;
• анализ отечественного и зарубежного исторического опыта управления массовым социальным поведением;
• определение наиболее эффективных методов и стратегий управления массовым социальным поведением на современном этапе общественного развития.

 

Наиболее  приемлемыми социологическими методами для проведения данного исследования автор избирает метод экспертного опроса, а также проведение вторичного анализа данных.

Данная  работа состоит из введения, двух разделов, заключения, списка источников и литературы и приложений.

 

 

Глава 1.

Массовое поведение  представляет собой стихийную реакцию  людей на социальную ситуацию, затрагивающую их интересы. К формам массового поведения относят действия толпы и людских масс, панику, погромы, бунты, мятежи и т. д.

Социологические исследования этих вопросов начались с разработки теории толпы. Наибольшую известность в данной области получила концепция французского социального психолога и социолога Г. Лебона (1841–1931). В соответствии с этой концепцией толпа обладает собственной коллективной психикой, в которой как бы растворяется психика отдельных людей. В толпе человек теряет свой индивидуальный облик и начинает вести себя непредсказуемо. Г. Лебон выделил три фактора, определяющих поведение толпы:

- безликость толпы, порождающую чувство безответственности и вседозволенности у принимающих участие в коллективных действиях;

- склонность к подражанию и восприятию «заразительных» эмоций, способствующих сохранению единства социальной массы;

- повышенную внушаемость толпы, ее готовность подчиняться фанатичным лидерам, следовать их призывам и лозунгам.

Толпа часто  становится объектом манипулирования со стороны экстремистских партий и организаций, которые используют бессознательные иррациональные мотивационные механизмы участников массовых действий. Роль этих механизмов тем больше, чем меньше человек понимает суть происходящих событий. Кроме того, в определенных условиях бессознательно-иррациональные побуждения могут вообще вытеснить все другие формы регуляции поведения. Например, голод и страх способны стать такими психологическими доминантами, которые будут вызывать панику, погромы, массовые волнения, бунты, мятежи, восстания и т. д.

Несколько иной тип массового поведения представляют социальные движения, под которыми принято понимать коллективные действия, способствующие или препятствующие социальным изменениям.

Социальные движения, как правило, возникают стихийно и отличаются низким уровнем организованности: они не имеют управленческого аппарата, четких уставных требований. Участники социальных движений достаточно автономны в своих решениях и действиях. Совокупность требований к ним определяется целями и ценностями движения и поддерживается лидерами, их моральным авторитетом.

Многообразие  социальных движений позволяет их классифицировать по самым различным критериям. По своей направленности социальные движения могут быть прогрессивными и регрессивными. Первые обращены в будущее, содействуют переменам в обществе, формированию новых ценностей, норм, институтов; вторые апеллируют к прошлому, выступают за возврат к старым порядкам, традициям, верованиям (например, монархические движения, разного рода религиозные движения).

По масштабам  предполагаемых изменений социальные движения подразделяются на реформистские и революционные. Реформистские социальные движения выступают за постепенное изменение существующей общественной системы и не предусматривают радикального преобразования основных институциональных структур. Революционные социальные движения стремятся к коренной трансформации общества, его политического строя и системы идеологических ценностей.

1.1. Понятие и сущность массового поведения

Стихийное массовое поведение (англ. – collective behavior ) – несколько  расплывчатый термин социальной и политической психологии, которым обозначают различные формы поведения толпы, циркуляцию слухов, иногда также моду, коллективные мании, общественные движения и прочие «массовидные явления». Чтобы приблизительно очертить предметное поле, охватываемое этим понятием, выделим следующие признаки: вовлеченность большого количества людей, одновременность, иррациональность (ослабление сознательного контроля), а также слабую структурированность, т. е. размытость позиционно-ролевой структуры характерной для нормативных форм группового поведения.

Систематическое изучение таких феноменов началось во второй половине XIX века. В различных  странах Западной Европы независимо сложились две научные школы: немецкая психология народов (М. Лацарус, Г. Штейнталь, В. Вундт) и франко-итальянская психология масс (Г. Лебон, Г. Тард, В. Парето, Ш. Сигеле).¹

Советские историки обычно указывали на то, что каждая из этих школ выполняла «социальный заказ», продиктованный положением политической элиты соответствующих стран. Например, быстро усиливающаяся германская буржуазия подоспела на «пир империалистических хищников» (В. И. Ленин) к тому моменту, когда все блюда были уже распределены: мощная Германия не владела колониями, в отличие от слабеющих Франции, Испании или Португалии. Надвигалась эпоха борьбы за передел мира, и немецкие лингвисты и этнографы приступили к скрупулезному исследованию языков, культуры и мифологии первобытных народов, стремясь таким образом выявить их психологические особенности, национальный дух и «коллективное бессознательное». Само собой разумелись и, между делом, дополнительно доказывались превосходство европейского (в ряде случаев, конкретно нордического) духа и необходимость разумного управления «доисторическими» или просто «отсталыми» народами.

Французскую политическую элиту к тому времени гораздо  больше волновало нараставшее в  стране революционное движение; по выражению современного ученого  С. Московичи, «революции и контрреволюции следовали одна за другой, и террору и разрушениям, казалось, не будет конца». Поэтому интерес ученых концентрировался на свойствах толпы, механизмах коллективной агрессии и т.д. Задачи состояли в том, чтобы, во-первых, доказать антисоциальную, антигуманную и деструктивную сущность человеческой массы как таковой (в их текстах понятия «масса» и «толпа» ещё синонимичны); во-вторых, обеспечить инструментарий для действенных манипуляций. ²

Такое (историко-материалистическое) объяснение содержания научных интересов справедливо лишь отчасти и в общем весьма односторонне. Нам же здесь важно не то, какой политической конъюнктуре отвечали первые исследования стихийного массового поведения, а то, что они обогатили наше знание о неосознаваемых мотивах и механизмах человеческих действий и заложили начало научных дисциплин, названных в последствии социальной и политической психологией. Хотя, надо признать, дальнейшее развитие этих дисциплин вышло далеко за рамки первоначального предмета, и в контексте современной науки психология стихийного массового поведения занимает периферийное, я бы даже сказал, экзотическое положение.

Между тем в  Западной Европе и в США 20 – 60-е  годы ознаменованы всплеском интереса ученых, политиков и военных к  проблематике политической психологии вообще и к стихийному массовому поведению в особенности. За прошедшие десятилетия наука ушла далеко вперед, и в конце 60-х годов, когда советские психологи, пробиваясь не без потерь через заслон партийных философов и чиновников, смогли вновь добиться права на исследование этой проблематики, они уже чувствовали себя робкими учениками.

Впрочем, внутренняя робость камуфлировалась и отчасти  психологически компенсировалась агрессивной  риторикой развенчания «буржуазной  лженауки», снисходительным признанием её «рационального зерна» и требованиями водрузить её на «истинно материалистическую основу». Многие ученые вполне сознательно использовали эту фразеологию как механизм «дуракоустойчивости» (fool proof) – защиты от наивных, а чаще прикидывающихся наивными редакторов, цензоров и партийных функционеров. Нынешним студентам и аспирантам приходится долго объяснять, что таковы были правила игры, взаимопритертый аппарат «ролевого поведения» во всем советском обществе и академическая литература – только вершина огромного айсберга.³

Не менее  заметным и иногда даже более опасным  видом массового поведения толпы  является стихийная агрессия, обычно определяемая как массовые враждебные действия, направленные на причинение страдания, физического или психологического вреда или ущерба либо даже на уничтожение данной массой (толпой) других людей или общностей. Психологически за внешней стихийной агрессией – разрушительным поведением, всегда стоит внутренняя агрессивность – эмоциональное состояние, возникающее как реакция на переживание непреодолимости каких-то барьеров (например, социально-политических) или недоступность чего-то желанного. Именно высоким эмоциональным накалом стихийная агрессия отличается от агрессии организованной, при которой солдаты атакующей армии, например, вполне могут не испытывать сильных эмоций к своим противникам, даже убивая их. На практике стихийная агрессия всегда сопровождается еще и дополнительными сильными эмоциями негативного комплекса типа гнева, враждебности, ненависти и т. п. Впрочем, в психологии существует несколько десятков различного рода теорий, объясняющих те или иные аспекты агрессивности, – от врожденных биологических инстинктов до специальных форм социального научения, необходимых для успешной социальной адаптации в нашем сложном мире. Нам нет необходимости подробно останавливаться на них.

Для нас важно, что на основе агрессивности и  агрессии в истории и современности  периодически возникали и возникают  агрессивные толпы с весьма специфическим  поведением. Если войны обычно вели организованные армии, то восстания и революции совершали именно агрессивные толпы. В общепринятом смысле под «агрессией» как раз и понимают массовое агрессивное поведение толпы. Один из исследователей данной темы Дж. Роуэн определял агрессию как «неприкрыто насильственную, угрожающую, преднамеренную и не подчиняющуюся нормам силу», действия которой не спровоцированы аналогичными, противоречат обычаям, закону, ценностям».

Согласно принятым в западной цивилизации воззрениям, теоретически каждый человек должен иметь право на самоутверждение, а лишенный его – на самозащиту, чтобы восстановить чувство своей значимости, необходимое для нормального существования. Блокирование права на самозащиту ведет к агрессивности, особенно если оно длительно (как это часто бывает, например, в отношении к национальным меньшинствам). В результате агрессии человек вторгается в сферу власти или престижа, или на территорию другого человека и частично захватывает то, что удается. Если же агрессия блокирована, спираль ее принимает еще более крутую форму, взрыв насилия происходит по причинам прежде всего психологическим, приобретая подчас экстатический характер, когда восстание становится для его участников самоцелью (как это было, например, весной 1968 г. во Франции).

Как показывают исследования современных  массовых беспорядков, волнений и восстаний, «важнейший лежащий в их основе фактор – чувство полного блокирования всех надежд». Тот же Дж. Роуэн приводит достаточно типовую схему событий на примере расовых волнений в негритянском гетто в пригороде Лос-Анджелеса. Факторы, предшествующие агрессии в таких случаях, известны. Это постоянная и массовая безработица одних, неинтересная и низкооплачиваемая работа других, напряженные отношения между населением гетто и полицией. Известна и динамика развития конфликта: незаконное требование полицейского к подозреваемому, его отпор, поддержанный группой близких ему людей. Затем – вступление в действие дополнительного наряда полиции, превращение группы в толпу, а локального сопротивления властям – в восстание. Далее оно охватывает уже весь район со всеми присущими восстанию атрибутами. Вывод исследователя таков: «Какое-либо действие, любое действие должно было в конце концов показать, что здесь человеческие существа, а не роботы».

К условиям возникновения агрессии исследователи обычно относят:

1) физиологические  условия – алкоголь, наркотики.