Мобилизация США во Второй Мировой войне

Однако предоставление помощи из США, даже за наличный расчет, по-прежнему затягивалось, указания президента на этот счет фактически игнорировались. В правительстве США тем временем обсуждался вопрос, что следует запросить  с Советского Союза за помощь. На заседании правительства «зашел разговор о золотых запасах, которые  могут иметь русские...— записывает в дневнике Иксе.— Мы, по-видимому, стремимся к тому, чтобы русские  передали нам все свое золото, которое  пойдет в погашение за поставки товаров, пока не будет исчерпано. С этого  момента мы применим к России закон  о ленд-лизе». 24 августа 1941 г. конгресс ассигновал очередные 5 млрд. долларов на осуществление ленд-лиза. Советский  Союз был исключен из числа государств — получателей помощи. Орган монополистического капитала США газета «Уолл-стрит  джорнэл» писала: «оказывать» помощь Советскому Союзу значит «бросать вызов  нравственности».

2. США И СССР - СОЮЗНИКИ ИЛИ СОПЕРНИКИ?

2.1 Влияние побед  Советской Армии на определение  американской стратегии

В Сицилии двум союзным  армиям потребовалось 38 дней, чтобы  не разгромить, а прогнать две слабые немецкие дивизии с острова. На советско-германском фронте в течение одной недели было остановлено и потерпело  сокрушительную неудачу гитлеровское наступление под Курском, начавшееся 5 июля. В нем принимало участие 50 отборных германских дивизий, оснащенных новейшей техникой и имевших сильную  поддержку с воздуха. Этому наступлению  гитлеровское руководство придавало  решающее значение. Накануне его Гитлер подчеркнул: «Неудачи не должно быть!»  Кейтель указал командующим: «Мы  должны начать наступление из политических соображений». В приказе по войскам  Гитлер настаивал: «На направлении  главного удара должны использоваться лучшие соединения, лучшее оружие, лучшие командиры... Победа под Курском должна явиться факелом для всего  мира». Факел был зажжен, и в  его огне сгорели лучшие дивизии  гитлеровской Германии.

Неслыханное поражение  Германии под Курском оказало  глубокое воздействие на обстановку на всех фронтах второй мировой войны. В Вашингтоне и Лондоне, говоря словами  Лиддел-Гарта, видели, что «русское наступление стало все больше походить на прилив огромного 1600-километрового  побережья». Не за горами было то время, когда волна докатится до Германии. Блистательные победы советских  армий показали, что сильнейшей военной  державой мира является Советский Союз, способный в одиночку нанести  конечное поражение агрессорам. Англо-американским правящим кругам приходилось все  более считаться с исполинской  мощью Советских Вооруженных  Сил.

В конце августа 1943 г. в канадском городе Квебеке состоялась очередная конференция высших политических руководителей и представителей военного командования Соединенных Штатов и Великобритании. Американскую делегацию возглавлял Рузвельт, британскую — Черчилль. Агентство Рейтер сообщало о причинах поспешного созыва совещания: «Скорее летние победы Красной Армии, чем англо-американские успехи в Тунисе и на Сицилии, обусловили необходимость быстрого пересмотра планов союзников». Американский комитет начальников штабов, трезво признав второстепенное значение операций США и Великобритании в глобальной стратегии антифашистской коалиции, попытался оценить будущие политические последствия войны. Рекомендации комитета, рассмотренные в Квебеке, гласили: «По окончании войны Россия будет занимать господствующее положение в Европе. После разгрома Германии в Европе не останется ни одной державы, которая могла бы противостоять огромным военным силам СССР. Правда, Великобритания укрепляет свои позиции на Средиземном море против СССР, что может оказаться полезным для создания равновесия сил в Европе. Однако и здесь она не будет в состоянии противостоять СССР, если не получит соответствующей поддержки. Выводы из вышеизложенного ясны. Поскольку СССР является решающим фактором в войне, ей надо оказывать всяческую помощь и надо прилагать все усилия к тому, чтобы добиться ее дружбы. Поскольку она, безусловно, будет занимать господствующее положение в Европе после поражения держав «оси», то еще более важно поддерживать и развивать самые дружественные отношения с Россией». Дальнейшее подтверждение этим выводам американские стратеги усматривали в обстановке, сложившейся в войне на Дальнем Востоке и Тихом океане. Предвидя тяжелые сражения на этом театре, где союзники пока не приблизились на расстояние удара к японским островам, комитет указывал: «Если войну на Тихом океане придется вести при недружественной или отрицательной позиции России, трудности неимоверно возрастут и операции могут оказаться бесплодными».

Американский комитет  начальников штабов в связи с  бесконечными поисками альтернативных решений политического курса  в отношении СССР 16 мая 1944 г. представил Государственному департаменту развернутое  объяснение мотивов своей позиции. Основное содержание документа —  констатация «революционных изменений  в соответственной военной силе государств», явившихся следствием «феноменального роста» мощи СССР. «После войны, — указывал комитет, —  в мире останутся три великие  державы — США, Великобритания и  СССР. В случае конфликта между  двумя последними разница в военных  силах, которые они выставят на континенте Европы, будет в нынешних условиях такова, что ее не сможет преодолеть наше вмешательство на стороне Великобритании. С учетом военных факторов — людских  ресурсов, географических условий и  особенно нашей способности перебросить  силы через океан и развернуть их на континенте — мы сможем успешно  защитить Великобританию, однако мы не сможем нанести поражения СССР. Другими словами, мы окажемся в войне, которую нельзя выиграть». Отсюда прямой вывод, сделанный в документе, — конфликт с СССР смертельно опасен для США и Великобритании, необходимо продолжить сотрудничество с Советским правительством.

На Квебекской конференции  американская делегация настояла на том, чтобы в 1944 г. провести вторжение  через Северо-Западную Францию. Решение  это было встречено в штыки  англичанами, которые согласились  с ним только на словах. Черчилль по-прежнему отстаивал балканский вариант  второго фронта. В Соединенных  Штатах критики политики Рузвельта  по сей день, указывают, что была якобы совершена фатальная ошибка. Однако американское правительство  и штабы знали, чего они добивались: выявившееся огромное военное преобладание Советского Союза неизбежно привело  бы к освобождению Западной Европы советскими войсками, в то время  как англо-американцы, если бы они  последовали советам Черчилля, неизбежно  застряли бы на Балканах и в Альпах. Выступив за открытие второго фронта во Франции, США стремились предотвратить  такой исход.

Поскольку эта американская стратегия отвечала требованиям  широких народных масс провести вторжение  через Ла-Манш, ее было нетрудно изобразить, как искреннее желание помочь Советскому Союзу. Однако претворение  в жизнь американской стратегии, намеченной в Квебеке, произошло  не сразу. Английское правительство  воспользовалось событиями в  бассейне Средиземного моря и сделало  отчаянную попытку добиться ее пересмотра в пользу балканского варианта второго  фронта.

Таким образом, несмотря на то, что население «демократических»  Соединенных Штатов было за оказание помощи СССР правительство всячески затягивало принятие каких либо решений  в пользу Советского Союза. Исходя из этого, можно сделать вывод о  том, что правительству США союз с СССР был невыгоден, но обстоятельства, а также страх перед недалеким  будущим вынудили США пойти на союз с СССР. Но к тому времени  как США созрели для этого  союза, победа СССР была очевидна и  поэтому этот союз спас только несколько  тысяч советских солдат от гибели вместо многих десятков тысяч.

2.2 Разработка  «программы победы» в США

Черчилль был готов  воевать «до последнего русского солдата», по ту сторону Атлантики  президент не воевавших Соединенных Штатов вынашивал более широкие планы. У Рузвельта был большой простор для действия, ибо за ним стояла несоразмерно большая мощь первой страны капитализма. Уже полгода претворялся в жизнь ленд-лиз. «Деньги, истраченные на ленд-лиз, — писал Г. Трумэн, — безусловно, спасали множество американских жизней. Каждый русский, английский или австралийский солдат, который получал снаряжение по ленд-лизу и шел в бой, пропорционально сокращал военные опасности для нашей собственной молодежи». Разве нельзя подчинить всю стратегию США схеме ленд-лиза — остаться в стороне и накоплять силы, пока другие сражаются? Рузвельт высказался в пользу этого в документах, направленных им в конце лета и ранней осенью 1941 года командованию вооруженных сил. На взгляд президента, политика «Арсенал демократии» отвечала этой цели.

30 августа Рузвельт  писал: «Ресурсы военной экономики  США и их союзников в достаточной  степени превосходят имеющиеся  у держав оси, что само по  себе обеспечивает поражение  последних». Американский генералитет  немедленно поставил под сомнение, как исходные посылки, так и  всю аргументацию президента. Начальник  оперативного управления штаба  армии генерал Джероу раздраженно  заметил: «Было бы глупо предполагать, что мы можем побить Германию  простым превышением продукции». Штабы предложили искать путь  к победе по другой формуле:  сначала уяснить цели, затем рассчитать  количество войск, необходимое  для их достижения, а только  после этого заняться установлением  масштабов военного производства. Суммируя мнение командования  вооруженных сил, Г. Стимсон  подчеркнул, что оно диаметрально  противоположно политике «Арсенал  демократии». Командование считает,  что «необходимо быстрее, если  не немедленно», схватиться с  Германией, а не ограничиваться  нынешней политикой «предоставления  вооружения, военных материалов, транспорта  и помощи военно-морским флотом».  Профессиональные военные, подчеркивал  Стимсон. считают, «что без  вступления в войну США Великобритания  и ее союзники не могут разбить  Германию, а сопротивление Британских  островов не может быть бесконечным  вне зависимости от того, насколько  нам удастся развить свою военную  экономику».

Точка зрения командования вооруженных сил основывалась на оценке предполагаемого хода войны  в Европе. Считалось, что военная  мощь Германии будет убывать в  связи с войной против СССР до середины 1942 г., к этому сроку Советский Союз «станет практически бессильным». Тогда Германия вновь начнет наращивать свою мощь и к середине 1943 г. станет непобедимой, что создаст смертельную угрозу для американского континента. Поэтому необходимо без промедления спасать самих себя, что может быть достигнуто только вступлением Соединенных Штатов в войну. В кардинально важном документе «Мнение объединенного комитета относительно общей производственной программы Соединенных Штатов», датированном 11 сентября 1941 г., который был подписан генералом Маршаллом и адмиралом Старком, утверждалось: «Половинчатый мир между Германией и ее активными нынешними военными противниками, очевидно, дал бы Германии возможность реорганизовать континентальную Европу и пополнить свои силы. Даже в том случае, если Британское содружество наций и Россия потерпели бы полное поражение, у Соединенных Штатов имелись бы серьезные основания продолжать войну против Германии, несмотря на значительно возросшую трудность достижения полной победы. Отсюда следует, что основной стратегический метод, который следует применить Соединенным Штатам в ближайшем будущем, должен заключаться в том, чтобы материально поддержать нынешние военные операции против Германии и усилить их путем активного участия Соединенных Штатов в войне и в то же время держать Японию в узде ожидания дальнейшего развития событий».

Американские штабы, назвавшие  свои наметки «программой победы», предлагали создать армию в 215 дивизий, из них 61 танковых, общей численностью в 8,8 млн. человек. В указанном документе  от 11 сентября говорилось: «Мы должны быть готовы воевать с Германией, вступив в боевое соприкосновение  с ее силами и решительным образом, сломив ее волю к борьбе. Авиация  и флот внесут свой важный вклад, однако для того чтобы сблизиться с врагом и уничтожить его в собственной  цитадели, нужны эффективные и  достаточные наземные силы». Командование американских вооруженных сил намечало такие конечные цели войны для  США: «Сохранение территориальной, экономической и идеологической целостности Соединенных Штатов и остальной части западного  полушария, предотвращение распада  Британской империи, предотвращение дальнейшего  расширения территориального господства Японии, создание, в конечном счете, в Европе и Азии баланса сил, который вернее всего обеспечит политическую стабильность в этих районах и будущую безопасность Соединенных Штатов». Эта программа не могла удовлетворить политических руководителей США, с их точки зрения, узость военного мышления наложила отпечаток, как на рекомендуемые цели, так и на пути их достижения. Монополистические круги США открыто заявили о своих претензиях на мировое господство, а генералитет после окончания войны видел прежний мир, но без угрозы Америке. Следовательно, политические цели не подходили, В военном отношении правящие круги США следовали политике «баланса сил», что предусматривало сохранение собственных сил, а профессиональные военные настаивали на ударе в лоб — бросить многомиллионную американскую армию на нацистскую цитадель. «Программа победы» не получала полностью одобрения правительства, только ее отдельные компоненты начали претворяться в жизнь.

Было дано указание по-прежнему вести подготовку к войне, но как? Стратегические расчеты вообще, констатировал  генерал Джероу, основывались на «довольно  туманной государственной политике, еще не было ясно, в какой мере наше правительство намеревалось связать  себя обязательствами в отношении  использования вооруженных сил». На совещании в Белом доме 22 сентября 1941 г., во время которого обсуждалась  «Программа победы», было решено с марта 1942 г. большую часть вооружения передавать союзникам, что само по себе делало нереальным строительство армии  в размере 215 дивизий. Решение это  соответствовало политике «Арсенал демократии». Правительство США  собиралось воевать чужими руками. Естественно, цели американского правительства  не предавались широкой огласке, даже высшему военному командованию США оставалось лишь гадать о политическом курсе собственного правительства. Рассмотрев весь комплекс вопросов, связанных  с «Программой победы», американские военные историки Р. Лейтон и Р. Коакли пишут в одном из томов 96-томной официальной истории участия  армии США в войне: «Накануне Перл-Харбора перспективы заключались в том, что вкладом Америки в войну будет оружие, а не армии». Политическим деятелям Вашингтона для обеспечения такого развития событий оставалось решить последнюю задачу, как остаться в стороне, если вспыхнет вооруженный конфликт на Дальнем Востоке и Тихом океане?