XXI век: новые международные отношения  
План

 

 

ВВЕДЕНИЕ

1. АЗИЯ: ПРОРЫВ В ЦЕНТР МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ

2. БЛИЖНИЙ ВОСТОК: ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ И          ПРОБЛЕМА ДОВЕРИЯ

3.СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ: ОСЛАБЛЕНИЕ ПРИ СОХРАНЕНИИ МОЩИ

3. ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ: ВОЗМОЖНОЕ РАССТАВАНИЕ С АМБИЦИЯМИ

4. НЕФТЬ: ВОЗВРАЩЕНИЕ ГЕОПОЛИТИКИ

5. РОССИЯ: ВРЕМЯ СЕРЬЕЗНЫХ РЕШЕНИЙ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

Введение

 

За последний  год в международных отношениях отчетливо проявились несколько  тенденций, которые позволяют говорить о начале нового политического этапа. Период, сменивший эпоху холодной войны, закончен. Грядущие события едва ли возможно предсказать, однако основные факторы, которые определят будущее  развитие, очевидны уже сейчас.

 
 

 

1. АЗИЯ: ПРОРЫВ В ЦЕНТР МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ

 

Центр международной  политики неуклонно смещается в  Азию. Китайская Народная Республика, ВВП которой вырос в четыре раза со времени начала экономических  реформ в 1978 году, продолжает наращивать свой потенциал. Ежегодные темпы  роста китайской экономики колеблются в пределах 8,5-10 %, причем, по некоторым  предположениям, истинные масштабы своего роста Пекин сознательно держит в секрете. Возможно, он стремится  тем самым скрыть реальный рост расходов на оборону. 

Большинство аналитиков приходят к выводу, что  темпы развития Китая останутся  высокими и страна 'обречена' превратиться в ближайшие 20 лет во вторую державу  мира по основным показателям. Она и  сейчас является таковой с точки  зрения покупательной способности  ВВП. Один только объем ценных бумаг  США, имеющихся в распоряжении КНР, дает стране серьезные возможности  воздействия на Соединенные Штаты  и мировую финансовую систему. Многие, правда, предсказывают, что слишком  быстрые реформы приведут Пекин  к неизбежному кризису, но такие  пророчества звучат уже два десятилетия.

Согласно  ряду прогнозов, к 2040-2050 годам на долю Китая придется 14-16 % мирового ВВП. Наличие  этих перспектив выступает своего рода мультипликатором нынешней экономической, политической и военной мощи, дополнительно  увеличивая международный вес Пекина. Неудивительно, что борьба за влияние  на него, за доступ на китайский рынок, выстраивание, с одной стороны, схем сдерживания КНР, а с другой - ее постепенной интеграции, - все это  становится одной из доминант мировой  политики.

Стремительный прорыв в высшую лигу мировых держав совершает Индия. За последние 10 лет  ее экономика росла в среднем  на 8 % в год, причем этот рост, который  обеспечивается за счет преимущественно  внутренних, а не иностранных инвестиций, считается более стабильным и  здоровым, чем в Китае. Индия превращается в один из двигателей мирового технологического прогресса, а через 20-30 лет она, согласно прогнозам, станет третьей мировой  державой после США и Китая. Индия - один из главных всемирных поставщиков  программного обеспечения и ряда других высоких технологий. Здесь  сформировался мощный средний класс, который более многочислен, чем  в Европейском союзе.

Конечно, Индия  и Китай остаются относительно слаборазвитыми странами с огромными массами  населения, живущими в нищете. Но люди там уже не голодают, как это  было еще 5-10 лет назад, что придает  большую стабильность этим странам, особенно Индии, которая представляет собой вполне устойчивую демократию.

Сравнительно  скромные по масштабам страны вооруженные  силы (1 млн военнослужащих - меньше, чем у России) способны быстро наращивать боеготовность. Создается мощный флот - в перспективе с четырьмя авианосными группами. Налицо заявка на роль самостоятельного военно- политического гаранта стабильности в Южно-Азиатском регионе и в районе Персидского залива. Дели активизирует и миротворческую деятельность, предоставляя свои самые крупные воинские контингенты для проведения соответствующих операций ООН.

Насколько можно  судить, главная цель Индии - стать  важнейшим фактором влияния во всей Азии, в том числе и в ее нестабильных частях ('расширенный' Ближний Восток, особенно Иран и страны Персидского  залива). Проводя курс постепенного сближения с Китаем, Дели одновременно стремится играть роль противовеса  Пекину, хотя и не намерен превращаться в инструмент его 'сдерживания'.

В Южной и  Юго-Восточной Азии находится группа успешно развивающихся 'азиатских  тигров'. Высоких показателей роста  достигла Южная Корея, выходит из долгосрочного кризиса Япония. В  свете вышесказанного не подлежит сомнению, что соревнование за влияние на Азиатский  регион становится (как в прошлые  века борьба за Европу) главной составляющей международной политики.

В отношении  Китая преобладает тактика 'сдерживания' и одновременного интегрирования его  в глобальные структуры, причем упор делается на сохранение зависимости  страны от внешних поставок энергоносителей. Индию уже никто не 'сдерживает', а напротив, предпринимаются активные попытки ориентировать ее в сторону  Запада. При этом сама она превращаться в чьего-то союзника не торопится, предпочитая  относительно самостоятельный многовекторный курс.

В Азии налицо тенденция к формированию регионального  экономического центра - мягкого интеграционного  блока, способного через десятилетие  стать мощнейшим средоточием  экономической силы. Такой блок может  основываться на Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Не исключено, что подобного рода альянс в конце  концов перерастет в формальное интеграционное объединение наподобие Североамериканского  соглашения о свободной торговле (НАФТА) или Европейского экономического сообщества (ЕЭС) прошлых лет. Возможно усиление юаня, иены и рупии за счет доллара. Так или иначе, становлению  нового объединения будет оказано  серьезное противодействие (в первую очередь со стороны США), однако, этот процесс едва ли удастся остановить.

Параллельно набирает силу новое явление - рост национализма, который наблюдается  в поднимающихся странах региона. Он проявляется на уровне самих государств Азии (конфликты между Японией  и Китаем, Японией и Южной Кореей, связанные с различной трактовкой истории), но прежде всего по отношению  к Западу. Азиатские державы, обретающие уверенность в своих силах, стремятся  сбросить идеологическое и культурное господство, которое им веками навязывал  Запад. Они заявляют о готовности проводить - либо при поддержке соседей, либо (пока) в одиночку - самостоятельную  линию в экономике и политике.

2. БЛИЖНИЙ ВОСТОК: ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ  И         ПРОБЛЕМА ДОВЕРИЯ

 

Вероятность дальнейшего распространения в  мире ядерного оружия растет. Северная Корея им, возможно, обладает, а Иран стоит на пороге его создания, причем большинство аналитиков скептически  расценивают шансы внешнего мира остановить Тегеран. По оценкам, сделанным  некоторыми представителями американской администрации, на решение вопроса  дипломатическим или военным  путем осталось 12-16 месяцев. По истечении  этого срока процесс станет необратимым, цена урегулирования резко возрастет, в том числе и из-за приближения  президентских выборов в США.

Как иранское, так и северокорейское руководство  уверены в существовании значительных военных и политических угроз  для каждой из стран. Большинство  их соседей также испытывают тревогу  за свою безопасность. Наличие ядерного оружия у Пхеньяна и/или Тегерана, весьма вероятно, вызовет цепную реакцию  и приведет к размораживанию ядерных  программ Японии, Южной Кореи, Египта, Саудовской Аравии и других государств. До сих пор никто не боролся  с причинами ядерной 'болезни', пытаясь  противодействовать ее симптомам.

Для укрепления доверия необходимо создание региональных систем безопасности, запуск локальных 'хельсинкских процессов' при участии  и с гарантиями великих держав.

Попытки демократизации на 'расширенном' Ближнем Востоке  пока проваливаются, хотя Вашингтону удалось  посредством давления приблизить к  себе ряд режимов (Сирия, Египет, Ливия). По-прежнему не исключен распад Ирака; даже по оптимистическим оценкам, ситуацию там не удастся стабилизировать  раньше, чем через 8-12 лет. Палестино-израильский  конфликт вот-вот вспыхнет с новой  силой, и последние действия премьера Израиля Ариэля Шарона, скорее всего, свидетельствуют о том, что, предчувствуя новый кризис, он заранее пытается переложить ответственность на палестинцев. Еще не ясно, готовы ли США и другие внешние участники ближневосточного процесса, в том числе Россия, к реальному 'навязыванию мира'.

В любом случае нынешняя концепция преобразования 'расширенного' Ближнего Востока, в  центре которой находится не модернизация, а демократизация (прежде всего проведение выборов по западному образцу), терпит неудачу или откладывается на неопределенный срок. Решение проблем  мусульманского Ближнего Востока способна ускорить именно модернизация, начать которую следует с реформирования экономики и систем образования, с облегчения положения женщин и  смягчения некоторых религиозных  постулатов.

Однако невозможно приступить к модернизации, не начав  принимать систематические меры по укреплению региональной безопасности. Фактор внешней опасности, будь то 'западная', 'израильская', 'саудовская' или 'иранская' угроза, станет использоваться элитами региона в качестве предлога для отказа от модернизации.

 

3.СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ: ОСЛАБЛЕНИЕ  ПРИ СОХРАНЕНИИ МОЩИ

 

США переживают период беспрецедентного падения своей  популярности, на которой еще недавно  основывалось их международное влияние. В результате событий последних  лет престижу и влиянию Вашингтона нанесен ощутимый ущерб.

В начале XXI века Соединенные Штаты сделали  двойную ставку. Во-первых, 'на неконтролируемую дестабилизацию' международных отношений  и возможность использовать в  этой ситуации свое военное превосходство. Во- вторых, на демократизацию Большого Ближнего Востока с целью уменьшить  угрозу терроризма и усилить собственные  позиции в регионе.

Но попытка  добиться этих целей, в частности, путем  вторжения в Ирак оказалась неудачной. Иракская операция связала Вашингтону руки, ограничив его возможности  воздействовать на другие кризисы (Иран, Северная Корея, палестино-израильский  конфликт). Впервые за последние  десятилетия американская элита  раскололась по вопросу внешней  политики. Выясняется, что у Соединенных  Штатов достаточно военной мощи, чтобы  выиграть любую войну, но не хватает  ресурсов для достижения политических целей, 'выигрывания мира', выгодного  хотя бы им самим. Трагические события  в Новом Орлеане продемонстрировали неэффективность американской государственной  машины перед лицом природного катаклизма на собственной территории и показали границы возможностей единственной сверхдержавы.

Хотя США  и Европа остаются частями одной  политико-экономической и культурной цивилизации, расхождение между  ними преодолеть не удалось и уже  вряд ли удастся. Вашингтон практически  не скрывает своего намерения препятствовать такой европейской интеграции, которая  сделала бы Старый Свет военно-политическим игроком мирового класса. Соединенные  Штаты все более явственно  отказываются от ориентации на Европу как на ключевого партнера, делая  перспективную ставку на Азию. По всей вероятности, именно азиатское направление  станет в ближайшие годы системообразующим  в американской политике.

США проявляют  беспрецедентную активность в разворачивающейся  конкуренции за влияние на Индию. Вашингтон предлагает Дели не только 'специальные отношения', места в 'большой восьмерке' и Совете Безопасности ООН, но и новейшие вооружения. Америка  готова участвовать в строительстве  индийских АЭС: предложения поступили  от компаний General Electric и Westinghouse, пользующихся политической поддержкой Белого дома. И это несмотря на то, что приобретение Индией ядерного статуса нанесло жестокий удар по режиму нераспространения.