Ходжалинский дневник известного журналиста

Ходжалинский дневник известного журналиста

Заслуженный журналист Маис Мамедов не может  забыть горечь тех ужасных дней

ANS PRESS, Чингиз Рустамов

23.02.2013 18:05

Заслуженный журналист, советник президента Группы компаний ANS Маис Мамедов также является живым летописцем Первой Карабахской войны. Маис муаллим, являвшийся специальным корреспондентом по Азербайджану Центрального телевидения СССР, впоследствии российского телеканала "Останкино", с первого дня карабахского конфликта находился в эпицентре событий. В ночь на 26-е февраля 1992 года, когда стали появляться первые новости о Ходжалинском геноциде, учиненном армянскими фашистами, он немедленно направился на место происшествия. Вместе с легендарным журналистом, национальным героем Чингизом Мустафаевым Маис Мамедов был первым, кто обнаружил тела шехидов, убитых в Ходжалы. Заслуженный журналист в интервью ANS PRESS, с горестью вспоминая дни геноцида, невольно вспоминает и национального героя Чингиза Мустафаева:  
 
- Каждый раз, когда речь заходит о Ходжалы, я все время вспоминаю Чингиза. Не только потому, что он снял это все. Сегодня Чехия, некоторые штаты США признали геноцид в Ходжалы. И в этом есть хоть маленькая заслуга Чингиза, потому что он не просто вел съемки, он смог переубедить мир. Это правильная политика нашего государства и президента Ильхама Алиева. Но есть маленькая частица Чингиза, который не просто взял и показал, а смог переубедить мир, что это все не так.  
 
Я стоял у самых истоков этой войны. Про то, как эта заваруха начиналась, я хочу сказать то, о чем никто не знает. Армяне начали нас обвинять в том, что в Нагорном Карабахе жизнь очень плохая. Тогда Горбачев послал туда специальную комиссию, которую возглавлял армянин по национальности заместитель завотделом ЦК КПСС Карен Брутенц.  
 
Они поехали, расследовали. Самое интересное, что я у них потом взял интервью, работая в программе "Время". И выяснилось, что по всем показателям Нагорный Карабах являлся лидером экономического развития. И получается, что там живут лучше. Даже моя информационная программа дала этот материал не в основной программе, а утром. Кто смотрит утром новости? Никто. Так он и потерялся. Хотя он должен был убедить во вранье, что этого не было.  
 
Еще другая интересная вещь. Ведь задолго до войны в Карабахе армяне начали обстреливать села Газахского района противоградовыми установками "Алазань". Дело дошло вплоть до того, что советские войска вошли туда и вертолетами разбомбили эти установки со всех сторон. Но мы все время должны были оправдываться. И все твердили "Ой-ой-ой, бедные, ведь они хотят свободы и независимости".  
 
А вот когда появились кадры Чингиза Мустафаева про Ходжалы, то все прикусили язык. Дай Бог нашему президенту здоровья, что на памятнике у ходжалинцев, если посмотреть с обратной стороны, во весь рост снят Чингиз со своей камерой. Чингиз, который был во многих местах, неразрывно связан с Ходжалы.  
 
- Почему официальные органы скрывали эту проблему? 
 
- Была такая политика. Политика Горбачева. И посмотри, как хитро поступили. Сперва убрали Гейдара Алиева из политбюро. Когда Гейдар Алиев был в должности, я с ним ездил в Нагорный Карабах, там все было нормально. В Нагорный Карабах провели железную дорогу от Агдама, то есть можно было садиться в поезд в Степанакерте и приехать в Баку, а оттуда можно было поехать в Москву. Дороги были нормальные, они жили лучше, чем в том же Агдаме. Они очень боялись Гейдара Алиева. И вот в этих же московских кабинетах подумали и решили "сперва надо убрать Гейдара Алиева". Так и сделали.  
 
Потом академик Российской академии наук Аганбекян во Франции почему-то заявил, что Нагорный Карабах является неотъемлемой частью Армении. В один из моментов Горбачев понял, что делает что-то не так … И он на сессии Верховного Совета СССР вдруг поднял одного из директоров армянского института и задал ему вопрос "А вы знаете сколько азербайджанцев проживало в Ереване?", тот ответил: "Нет, не знаю". На что Горбачев ответил: "А я знаю. В два раза больше чем армян. Это же не значит, что Ереван – азербайджанский город". Но это уже не помогло, потому что джина выпустили из бутылки.  
 
На мой взгляд, тут сыграл роль еще христианский фактор. "Злые мусульмане и добропорядочные христиане". Я, конечно, ощущал это и в своей работе. Ходжалы я снимал с Чингизом и материал, который я передал, полностью обкорнали. Я позвонил узнать, в чем дело и мне ответили, что там есть вещи, которые не для эфира. На что я сказал "Когда недавно сбили гражданский вертолет, вы вдруг полную ересь сказали". Мой армянский коллега заявил, что это был, оказывается, военный вертолет, а летчики и команда поспешно сбрасывали оттуда оружие и боеприпасы. Ты можешь себе представить, чтобы в горящем вертолете кто-то об этом думал. Это, во-первых. А, во-вторых, у меня есть копия записи, которую снял Вахид Мустафаев, когда сбили этот вертолет. Он камнем вниз летел. И там были сплошные гражданские люди. "Что ж вы наврали?" - говорю я. Они ответили: "Маис, мы не виноваты. Наверху нам сказали так, мы так и сделали".  
 
Ну что касается Ходжалы… Это был небольшой поселок. Когда начали выгонять азербайджанцев из Керкиджахана, Ханкенди, девушки работали там на комбинате. Там был построен большой ангар, создано отделение фабрики. Более того, туда пригласили турок-месхетинцов, которые начали строить дома. Улицы заасфальтировали. Жизнь протекала своим обычным ходом. Причем добраться до Ходжалы можно было за 15 минут. Ходили автобусы, такси. Правда, в Аскеране армянские дети кидали камни. Но это еще ничего. Потом взрослые начали стрелять, поэтому все начали лететь туда вертолетом. Я все время анализирую и думаю "Господи, ну позвали бы Гейдара Алиева на несколько лет раньше. Всего этого не было бы: ни Нагорного Карабаха, ни тем более Ходжалы, потому что он бы что-нибудь придумал".  
 
Сперва Муталлибов, который однажды на совещании поднял меня и сказал: "Маис, хватит ездить в Нахчыван, оставь старика в покое", на что я ответил: "Я же не по личной инициативе, меня редакция отправила". А он в ответ: "Ну, редакции скажи, что не надо". Потом пришел редкий человек Абдурахман Везиров, который был вообще его врагом и первое, что он сделал, выкинул в подвал его библиотеку и его личные вещи вроде макетов самолетов, которые ему дарили. Вместо того чтобы заняться Нагорным Карабахом, он начинал мстить. Потом пришел народный фронт. И после того, как все провалилось, поняли, что надо позвать Гейдара Алиева, чтобы он разобрался.  
 
- У нас сейчас есть определенная политика в отношении Ходжалы. Как вы думаете, к чему она может привести, и что мы будет делать как государство и нация? 
 
- Ну мы все очень правильно делаем касательно Ходжалы. И то, что на сайте Белого дома появилось 100 тысяч обращений. И то, что мы показываем, как на самом деле все было. И ты же сам писал о том, что недавно армянский посол в ООН в своем выступлении заявил, что он требует от Азербайджана, чтобы наказали виновных в Ходжалинской трагедии. На воре шапка горит. Он просто не мог придумать ничего лучшего. В этом отношении все правильно. Я о другом иногда думаю. У нас сейчас есть и деньги и возможности. Если бы у них, у новых карабахцев, была бы голова на плечах, Нагорный Карабах был бы прекрасным регионом Азербайджана. А сейчас у них самый покупаемый продукт, по словам самих армян, это жареные семечки, сбыта которого нет. Они народ действительно трудолюбивый. Мы могли бы вложить туда денег, и все было бы прекрасно. Рано или поздно это все равно будет, потому что они не выживут. Армения сама в экономическом плане не выживет.  
 
Несмотря на эти бравурные речи о том, что их кто-то поддерживает, мы же знаем, что даже иссяк этот долларовый поток со стороны Америки. Уезжают люди из страны. Кто уедет из хорошей страны? Значит плохая страна: нет работы, нет денег, нечем кормить. Воровать и убивать не каждый может. Сейчас подняли шум, гам про самолет. Все есть в Нагорном Карабахе за исключением самолетов. Нужен самолет и все… Мы же понимаем, что это пропагандистский шаг и это еще один шаг к независимости. Завтра все, задрав штаны, будут бежать. Как заявил их недавно избранный президент, очередь собирается для того, чтобы признать Нагорный Карабах. Сколько лет прошло никто не признает. Нет такой страны. Сами они не признали до сегодняшнего дня. Парадокс. Почему они не признают? Признали бы.  
 
- То есть если бы было малейшее основание, то признали бы… 
 
- А какое основание? Нет оснований. 
 
Это все политика. У людей нет денег на автобус, нет денег на хлеб, а ты им предлагаешь летать. То Саркисян говорит "я полечу", теперь он говорит "нет, пускай летят председатели ОБСЕ". Завтра он предложит каким-нибудь западным лидерам "давайте Вы".  
 
- Наверно боится, пытается сделать так, чтобы кто угодно ехал, лишь бы не он… 
 
- Это конечно не то. Перейдем к Ходжалы. Ходжалы это, конечно, самая большая трагедия. Когда я смотрел премьеру фильма "Ходжа" Вахида Мустафаева в кинотеатре "Низами", там был и плач, и аплодисменты. И я задумался и ушел домой. Потом мне позвонили и Мир Шахин, и Вахид, стали спрашивать "Где ты, мы хотим посидеть с тобой"… Но меня сломал этот фильм немножко. Я пришел домой и написал заметку для нашего сайта вроде "Браво, Вахид. Спасибо". Почему Вахид? Потому что этот человек сидел и кропотливо говорил с каждым жителем Ходжалы. К нему приходили десятками. И он сидел, записывал все это. Я как-то к этому несерьезно относился. А потом, когда это все увидел на экране, то обалдел. В момент взятия меня там не было, конечно, потому что я был несколько дней с Чингизом. Интересная вещь получилась: два брата – один снял концовку - Чингиз покойный, а Вахид снял предысторию. И там все переплелось – и перебой, и предательство, и ненависть, и храбрость. Очень тяжелый фильм. Я недавно был на презентации фильма в крупнейшем студенческом центре в Бишкеке. Там яблоку было негде упасть. И смотрели этот фильм "Ходжа". Все они были в шоке. Там были 7 или 8 частных и государственных телеканалов. В течение дня мы только видели отрывки из фильма "Ходжа", 25-го и 26-го февраля будут полностью показывать фильм по всем каналам. Знакомые лица – Мир Шахин Агаев как главный продюсер, и конечно, автор этого фильма Вахид Мустафаев.  
 
- Чувствовалось воздействие от фильма на аудиторию?  
 
- Да. Это очень важно, потому что в Бишкеке многие не знали, что такая трагедия есть. Они в шоке были. На дворе 21-й век. Кого-то там ударили, нос поранили - правозащитники, шум-гам. А тут страшные кадры - девочек расстреляли, женщинам руки и ноги перевязали капроновыми чулками, груди резали. Это ужас же. Это звери. Я понимаю, что это было специально сделано, чтобы запугать азербайджанский народ. Это было сделано специально с намеком "уходите". Я все это понимаю. Поэтому в самом начале, как я и сказал, для меня "Ходжа" ассоциируется с Чингизом. И он до сегодняшнего дня мне снится. Мы прилетели туда. Это была зима. Ночью было холодно. Когда мы прилетели, был солнечный день и от этих трупов шел сладковато-приторный запах. Я мыл руки 150 раз, но этот запах словно преследовал меня. Поэтому очень боюсь этого запаха, так как он ассоциируется у меня с Ходжалы.  
 
- Вас, наверное, очень беспокоит безнаказанность виновных? 
 
- Каждый ответит за то, что он сделал. Правда свое пробьет. Наверное, у наиболее здравомыслящих армян есть чувство стыда за то, что они совершили. Когда-нибудь они сами это признают. Я уверен в этом. Два бандита – Роберт Кочарян и Серж Саркисян. В Армении нет что ли своих людей? Обязательно надо было c Карабаха что ли? Они пришли якобы освободить. От чего освобождать?  
 
- Есть те, кто обвиняет в произошедшем нашу оппозицию… 
 
- Оппозиция виновата в том, что произошла драка за место. Вот это все отвлекало. Если бы оппозиция и власти были едины, то было бы совсем по-другому. В отличие от нас армяне были едины. У них была цель – отнять у нас Карабах. Поэтому они приезжали из Ливана, Америки. Я тому свидетель. Когда там был генерал Сафронов, в Нагорном Карабахе не было ни одного армянского солдата. Везде стояли посты и более того существовала погранзастава, по которой не допускали прохода лазутчиков. Все грузы досматривались. Потом убрали Сафронова. Армяне добились этого. И пошло на их раздолье поток оружия и денег. С рогатки же не будешь стрелять, нужны ведь автоматы. В Нагорном Карабахе военных заводов нет. Откуда все везут? Из Армении. Хотя Армения утверждает "ну что Вы, мы не причем". Я сделал материал, по которому убили сколько-то десятков армянских солдат. Сняли фотографии, подготовили книжки. Москва сказала "не нужен этот материал", не объяснив мне причины. Сказали, не давать. Русских там же захватили, которые здесь в Баильской тюрьме сидели. Я взял у них интервью. Послал в Москву, там сказали "не надо". Все это было же. Я же был в тех местах, когда разоружали 366-й полк. Полк химзащиты, который на 50-60% состоял из армян. Армяне кормили начальников, их сыновья и дети проходили службу там. Ну и конечно учили их стрелять и нападать. Этот полк принимал участие в событиях в Ходжалы. Это не армянская, а российская армия, но там служили армяне.  
 
- Одно время наблюдалось забвение относительно Ходжалинской трагедии…  
 
- То, что случилось в Ходжалы, нельзя забывать. В отношении устроили резню и в 1915 году. В Советское время начали петь "гардаш олуб Аястан Азербайджана". Не они пели, мы пели. Они нас никогда не любили. Я недавно на сайте писал. Там был маленький проспект 26 Бакинских комиссаров. Один раз, приезжая в Нахчыван, смотрю уже слова "Бакинских" нет. Спрашивается - "26" каких комиссаров? Потому что в Туркмении тоже какие-то были комиссары. Непонятно каких комиссаров. Хотя и стихи про них есть "26 Бакинских комиссаров". Они с удовольствием слушали нашу музыку. Я помню с 13-00 до 14-00 в Ереване все сапожные мастерские, магазины они включали час мугама. И у нас действительно было очень много общего. Их самые замечательные поэты, у них, по-моему, лучшие поэты. К примеру, Саят Нова 70% своих произведений писал на азербайджанском языке. Он считал, что этот язык более музыкальным.  
 
- Что же случилось, все так изменилось? 
 
- У нас был один корреспондент, к сожалению, умер. Он всегда говорил: "Ты знаешь, Маис, мы можем жить с вами в мире и все будет хорошо, если такое огромное количество армян не приезжало бы c Запада. Кто сейчас приезжает? В основном поток наблюдается из партии Дашнакцутюн". Почему до этого ничего не было и вдруг появилось. И конечно бездарность наших руководителей, потому что в последние годы зачастили какие-то комиссары из Еревана в Степанакерт, Нагорный Карабах. Начали печататься различные материалы в армянских воспевающих Нагорный Карабах изданиях, в которых был отражен прямой призыв к аннексии. Естественно, это взбудоражило народ. В дни, когда там проходили митинги, я был тогда в одной армянской семье. Я просто хорошо их знаю, они сказали "Слушай, ну 7-8 человек здесь верховодят этим. Не можете их арестовать что ли?". Одни если хотят, другие их просто боятся. Я приехал как-то с покойным Кямраном Багировым и секретарем ЦК КПСС Гиренко на митинг. А там два плаката больших: один плакат - красный "Ленин! Перестройка! Горбачев!", второй – черный "Сталин! Алиев! Лигачев!". Почему Лигачев, да потому что он был здесь на съезде компартии, когда меняли Багирова на Везирова и сказал, что Нагорный Карабах является неотъемлемой частью Азербайджана. Другой господин Яковлев выступал в то же время в Ереване и сказал, что Нагорный Карабах является неотъемлемой частью Армении. Два человека, оба члены Политбюро, а говорят по-разному. Это была такая политика. Страшная политика.  
 
Ходжалы не надо забывать. Если мы забудем Ходжалы, как мы забыли о погромах и резне в 1917, в 1915 годах, что будет… Надо все помнить. И хорошее надо помнить и плохое. Если мы не будем помнить, то у нас ничего не получится.