Византийское право

Система престолонаследия длительное время у византийцев отсутствовала: сын василевса не рассматривался обычаем как обязательный законный наследник. Императором делало не рождение, а «божественное избрание». Поэтому императоры широко практиковали институт соправителей, выбирая, таким образом, еще при жизни наследника. Принцип законного престолонаследия начинает утверждаться в Византии только с конца XI в.

Для государственного строя  Византии на основных этапах его развития характерно наличие огромного бюрократического аппарата, как центрального, так и местного. В его основе лежали начала строгой иерархии. Все византийское чиновничество было разделено на ранги (титулы). Их система была глубоко разработана. В Х в. ввизантийской «табели о рангах» насчитывалось 60 таких рангов. Центральное управление империи сосредоточивалось в Государственном совете (консистории, а позднее синклите). Это был высший орган при императоре, руководивший текущими делами государства. Его функции не были четко определены и на практике он играл немалую политическую роль. Государственный совет состоял из высших государственных и дворцовых чинов, являющихся ближайшими помощниками императора. Важные функции имели и высшие дворцовые чины: магистр — начальник дворца и квестор — главный юрист и председатель консистория. Они осуществляли непосредственное управление делами империи с помощью разветвленного бюрократического аппарата. Общая численность византийских чиновников в это время была огромной. Только в ведомствах двух префектов претория служило не менее 10 тыс. гражданских чиновников.

Местное управление. Местный государственный аппарат империи в IV—VII вв. целиком базировался на позднеримской системе управления (деление на префектуры, диоцезы и провинции). Гражданская власть была отделена от военной и обладала в этот период приоритетом над последней. Во главе местного управления империи стояли два префекта претория. Эти высшие гражданские чиновники обладали широкой административной, судебной и финансовой властью. В непосредственном подчинении префектов находились гражданские правители диоцезов и провинций. Правители провинций, основного звена местного управления, наряду с обширными административными и финансовыми полномочиями обладали и судебной властью. Они являлись судьями первой инстанции по всем значительным судебным делам в пределах провинции.

В VII в. на смену старой системе  местного управления пришла новая, фемная система Фемы возникли как военные округа и были первоначально гораздо крупнее старых провинций. Во главе фемов стояли стратиги, которые объединяли в своих руках всю полноту военной и гражданской власти Военизация местного управления империи была следствием обострения внешнеполитической обстановки и социально-классовых антагонизмов византийского общества. В дальнейшем, с усилением феодализации византийского общества, фемная организация местного управления начинает ослабевать и в XI в окончательно приходит в упадок.⁷

     Таким образом, роль центрального государственного аппарата возросла в IX— XI вв. Государственный бюрократический аппарат в эту пору контролировал все сферы политической, экономической и даже культурной жизни Византии. Его структура стала еще более сложной и .громоздкой. Количество ведомств («секретов») увеличилось до 60. С IX в. усложняется дворцовая администрация, благодаря росту императорского хозяйства и двора. Различия между государственными ведомствами и дворцовыми службами становятся все менее четкими. Дворцовая администрация все чаще вторгается в руководство общегосударственными делами. Другая черта, характерная для центрального управления Византии этого времени — распыление отдельных государственных функций между различными, нередко дублирующими друг друга государственными ведомствами. Так, финансовое управление было разделено с VII в. на несколько не подчиненных друг другу «секретов».⁸ Судебные функции были разделены между различными учреждениями: судом патриарха, судом городского префекта (эпарха), особым судом для дворцовых служб императора.

3.     Юридическая хактерика основных источников Византийского права

Византийское право, история  которого насчитывает более тысячи лет, представляет собой уникальное явление для средневековой Европы. Оно характеризуется относительно высокой степенью стабильности, внутренней цельности, а также способностью приспосабливаться к меняющимся социально- экономическим и политическим условиям. Эти качества права в Византии определялись рядом исторических факторов, среди которых особое значение имели традиционно сильная центральная императорская власть, римское правовое наследие, византийская христианская церковь. Эти факторы оказывали интегрирующее влияние на право, придавали ему свойства системности. Уже на ранних этапах развития государства в Византии сложилась своеобразная правовая система, которая выросла непосредственно из римского права, но испытала на себе влияние специфических переходных к феодализму отношений в обществе, отличавшемся большой социальной и этнической пестротой. Под влиянием времени и чисто местных условий, в частности разнообразных правовых обычаев, римские правовые институты постепенно эволюционировали. Но принципиальные основы римского права и правовой культуры не были подорваны и не подверглись коренным изменениям, чему в немалой степени способствовало длительное сохранение в Византии рабовладельческого уклада. Прямая преемственность римского и византийского права нашла свое отражение в использовании императорского законодательства в качестве основного источника права. Относительная стабильность политической системы Византии способствовала тому, что именно здесь были предприняты первые попытки кодификации императорских конституций, а затем и римского права в це-лом.  Так, первым официальным сводом римских законов был составленный в 438 году Кодекс византийского императора Феодосия (Codex Theodosianus), в который вошли все императорские конституции со времени правления Константина (с 312 года). Тем самым в Византии утратило силу более раннее римское законодательство, не включенное в этот сборник.⁹

В IV—VI вв. в Византии наблюдается  высокий уровень развития правовой мысли, складываются самостоятельные юридические школы (наиболее известные — в Бейруте и Константинополе). Среди юристов бейрутской школы, которые преподавательскую работу сочетали с участием в императорских кодификационных работах, особенно прославились Домнин, Скилиаций, Кирилл, Патрикий и др. Византийские юристы были не просто хранителями античных правовых и культурных традиций. Они адаптировали римское право применительно к новым потребностям общества, внося при этом изменения и вставки (интерполяции) в классические тексты римских юристов. Таким образом подготавливалась почва для проведения крупномасштабных кодификационных работ. Не случайно именно в Византии, как уже указывалось, в середине VI в. под руководством выдающегося юриста Трибониана была осуществлена всеобъемлющая систематизация римского права, итогом которой явился Свод законов Юстиниана (Corpus juris civilis). Эта кодификация вплоть до XI в. оставалась не только важнейшим источником действующего права Византии, но и была тем фундаментом, на котором окончательно сформировалась ее правовая система. Краткие своды византийского права не могли в полной мере удовлетворить потребности судебной практики, которая время от времени была вынуждена  обращаться к все более устаревающему Своду законов Юстиниана.

Из Кодекса и Новелл Юстиниана был исключен также  ряд конституций, которые были пересмотрены последующим законодательством. Но переработка и сокращение предшествующего  права в "Василиках" проведена  недостаточно тщательно и поспешно. В них сохранилось значительное число устаревших или вышедших из употребления норм, упоминающих, например, давно исчезнувшие должности (римских консулов, императорских легатов и т.п.) или области, которые не входили в состав Византии (Египет, Скифия и др.).

Итак, заметное влияние на развитие поздневизантийского права оказали некоторые частные юридические компиляции, среди которых особенно выделялось "Руководство к законам, или Шестикнижье" Константина Арменопуло (около 1345 года). Это руководство было весьма авторитетным в судах Византии, а после ее падения продолжало действовать на территории Греции, Валахии и Молдавии. "Шестикнижье" Арменопуло признавалось действующим правом Бессарабии в XIX веке после ее присоединения к России. Составной частью правовой системы Византии было церковное право, которое  складывалось в основном из постановлений вселенских соборов и патриархов. Важное место здесь принадлежит решениям Вселенского Трульского собора в конце VII в., который утвердил официальный корпус канонов и запретил использовать "ложные каноны", или каноны, не санкционированные каким-либо другим Вселенским собором.¹⁰ На основе признанных норм церковного права, а также частично и императорского права составлялись особые сборники — Номоканоны (наибольшую известность имел Номоканон, разработанный в VI в. Схоластиком), содержание которых периодически обновлялось. Так, например, Номоканон вредакции XI века включал важное положение, согласно которому отменялось законодательство Юстиниана, а "Василики" тем самым становились единственным действующим правом Византии. Номоканоны оказали прямое воздействие на русское право, их переводы включались в "Кормчие книги".

4. Система судоустройства  и судопроизводства

Юстиция в византийском государстве  была неразделима с общей администрацией. В этом заключалась одна из главных  особенностей судоустройства империи  и его общее отличие от традиций римской юстиции. Не только юридически управленческая власть была едина с  судебной – как на центральном, так  и на уровне провинций. Но и жизненно судопроизводство вели те же чиновники, что входили в административный или финансовый аппарат.

Высшая судебная власть принадлежала императору. В силу своих верховных  полномочий, он мог принять к своему рассмотрению (не обязательно личному, а проводившемуся в Государственном  Совете) любое дело как гражданской, так и церковной юрисдикции. Со временем установились узаконенные  ограничения поводов обращения  к императорскому суду. Здесь разбирались  дела, представленные в порядке обращения  должностного лица высшей или провинциальной администрации, оказавшегося в затруднении  при решении дела из-за нехватки или противоречий в законах. Здесь  принимались апелляции на важнейшие  дела. Наконец, император принимал к  собственному рассмотрению дела лиц  высших сословий в порядке особой их привилегии – общесословной или  даже персональной (такая практика прекратилась только в конце XI в.).¹¹

Центральная юстиция была рассредоточена. Ею занимался широкий  круг высших должностных лиц империи, причем их компетенция не была как-нибудь определена. Компетенция определялась родом дел, местом жительства, сословной  принадлежностью, профессией, вероисповеданием участвующих в деле лиц и многими  другими обстоятельствами. Наиболее вышестоящими (не считая императорского) считались суд великого друнгария, суд председателя административной (чиновной) юстиции, суд первого секретаря  императора. Широкими судебными полномочиями располагал столичный эпарх: ему были подведомственны все дела жителей столицы, полицейские нарушения, совершенные в Константинополе преступления, даже профессиональные и торговые споры. Дела служащих дворцового ведомства разбирали этериарх и протовестиарий.

Споры по налогам, в том  числе нарушение налоговых законов, – логофет геникона. Дела по морскому ведомству, преступления моряков разбирались  друнгарием флота. В той или иной степени судебной властью обладали и другие руководители центральных  ведомств. ¹²

Основную массу дел  разбирали низшие суды. В столице  это были назначенные чиновники, обладавшие специальными знаниями. В  провинции от имени правителя (в  ранний период – префекта претория) дела разбирали особые дефенсоры. Позднее  были выделены в руководстве фемов  также особые фемные судьи.

Особое место в судебной организации занимала церковная  юстиция. Ее роль и значение основывались на привилегиях, предоставленных еще  в IV в. императором Константином, и  составляли неотъемлемую часть руководящей  роли православной церкви в государстве. Суд епископа признавался равным государственному – первоначально  при обоюдном согласии сторон, затем  бесспорно. Если дело решалось при участии  епископа или при его арбитраже, то апелляции на это решение не допускалось. С VI в. в компетенцию  церковных судов были включены даже обычные гражданские дела, если стороны  на это соглашались. Исключительно  церковному суду подлежали все священно- и церковнослужители, подвластные  церкви и зависимые от нее люди. Нарушения церковных правил людьми всех сословий (исключая высшее сенаторское) также подлежали разбору в  церковных судах.

На решения низших судов  можно было приносить апелляцию. Традицией стало установленное  еще Юстинианом правило, по которому дело можно было рассматривать не более чем в двух инстанциях. За необоснованную или «плохую» апелляцию жалобщика могли оштрафовать. Градации судебных инстанций были законодательно установлены в Эпанагоге. Подавая апелляцию, следовало соблюдать подчиненность и соответствие судов.

Судопроизводство в судах  первой инстанции было в основном письменным, следуя традиции римского либеллярного процесса. Суд подразделялся  на три условные стадии: в первой определялся предмет спора (при  активном участии судьи), во второй приводились доказательства, в третьей  выносился приговор или решение.

Византийское право выработало новые жесткие требования надежности доказательств. Оценка показаний свидетелей находилась в прямой зависимости  от их сословного статуса: «Свидетели, имеющие звание, или должность, или  занятие, или благосостояние, наперед  считаются надежными». Показания  лиц рабского сословия, бродяг или  неизвестных принимались, только если даны были под пыткой и не оспаривались другими показаниями. В отличие  от распространившейся на Западе розыскной  процедуры, византийский суд признавал  своего рода презумпцию невиновности обвиняемого: «Никто не может быть принуждаем приводить свидетелей против себя самого» («Эклога», XIV, 63).

Суд был платным. Дело рассматривалось  судьей единолично или коллегиально (в коллегии могло быть и более  десятка судей). В силе было мнение большинства по делу. При расхождении  каждый из судей выносил свой собственный  приговор. В практике судопроизводства приговоры и решения не заключали  ссылок на определенный закон, тем более  совершенно конкретную норму. Судьи  выносили решение свободно. Но закон  подразумевался, упоминался общий институт, имевший отношение к делу, законодательное  правило. В целом практика придерживалась и духа, и буквы Василик.