Понятие и особенности международного права

При создании нормы имеются как бы два соглашения. Одно — относительно содержания нормы, второе — о придании ей юридически обязательной силы. Это в общем теоретическое положение имеет практическое значение. Зачастую согласив­шись о содержании нормы, государства договариваются о при­дании ей не юридической, а политической обязательной силы, и, следовательно, это уже не международно-правовая норма. И таких норм сегодня очень много.

Соглашение государств придает юридически обязательную силу не только отдельному договору, отдельной норме, но и международному праву в целом. Это находит выражение в принципе добросовестного выполнения обязательств по меж­дународному праву — в принципе pacta sunt servanda (догово­ры должны соблюдаться), который юридически обязывает со­блюдать международно-правовые нормы. Юридическая сила общепризнанных норм международного права порождается общим согласием государств. Эти положения не раз находили выражение в международной практике1.

Свобода воли, соглашения государств не означает произво­ла. Они детерминированы условиями существования государств. Признание за международным правом обязательной силы оп­ределяется потребностями жизни международного сообщест­ва и коренными интересами государств. Правовое регулирова­ние международных отношений — абсолютная необходимость, и, следовательно, придание международному праву юридичес­кой и обязательной силы неизбежно.

Не могу в этой связи не вспомнить выдающегося российско­го юриста Ф. Ф. Мартенса, который еще в конце прошлого века подчеркивал значение для обязательной силы международно­го права «непреложных жизненных потребностей и отноше­ний». Он писал: «Основанием юридических норм, определяю­щих международные отношения, служит единственно осозна­ние цивилизованными государствами необходимости между­народного правового порядка и вытекающее отсюда доброволь­ное согласие их на признание его обязательности»2.

Созданное соглашением государств международное право отражает и закрепляет международный порядок, соответству­ющий данной ступени исторического развития. Уже в силу этого международное право возвышается над создающими его госу­дарствами. Формально они могут принять или отменить лю­бую норму, но фактически реальные условия побуждают их уважать исторически сложившуюся систему международного права. Вся его история — свидетельство тому.

Следовательно, юридическая обязательность — важная, но не единственная составляющая силы воздействия междуна­родного права на социальную среду. Юридическая обязатель­ность связана с практической необходимостью международно­

го права, с осознанием рациональности подчинения праву во имя обеспечения как национальных, так и общих интересов государств.

Проблема обязательной силы международного права отно­сится к числу тех, что связаны с самой природой этого права. Поэтому основные концепции в данной области совпадают с основными школами в международно-правовой доктрине. Сто­ронники школы естественного права видят источник обязатель­ной силы международного права в законах природы, в челове­ческом разуме и т. п. Представители позитивной школы в ка­честве такового указывают согласие, соглашение государств. Концепция позитивистов соответствует реальному положению вещей, международной практике и потому является наиболее влиятельной.

Третье основное направление в доктрине относительно обя­зательной силы международного права можно назвать ниги­листическим, поскольку относящиеся к нему различные кон­цепции так или иначе отрицают юридическую силу междуна­родного права. Первой из такого рода концепций была та, со­гласно которой международное право не является настоящим правом и обладает лишь моральной силой. В результате несо­ответствия данной концепции позиции государств в этом во­просе она не имеет значительного числа сторонников1.

Другая концепция нигилистического характера обозначает­ся как теория автолимитации, т. е. самоограничения государ­ства. Ее сторонники считают, что международная норма обя­зательна лишь постольку, поскольку такова воля государства, которая, будучи «абсолютно свободной», может меняться. В результате международное право понимается скорее как «внеш-негосударственное право» (была и такая концепция). Теория автолимитации ведет к отрицанию основного международно-правового принципа — «договоры должны соблюдаться» — и закрепляемой им юридической силы международного права в целом. Виднейший представитель рассматриваемой теории профессор Венского и Гейдельбергского университетов Г. Ел-линек во второй половине прошлого века писал, что можно пренебречь международным правом, если оно противоречит интересам государства.

В современной литературе нигилистические взгляды редко выражают открыто. Обычно это делается в замаскированной . форме, часто в виде критики якобы устаревшего позитивизма. Широко распространено мнение о том, что международное право является слабым правом, не обладающим достаточной обязатель­ной силой1. Предлагается его усовершенствовать, превратив в надгосударственное право при помощи надгосударственной власти, что означает отказ от международного права как такового.

Юридически международно-правовые нормы обладают оди­наковой обязательной силой, но фактически это не совсем так. По мере развития международно-правового регулирования обнаруживается, что есть императивные нормы, которые об­ладают большей силой, чем остальные. Даже в одном и том же договоре разные нормы обладают фактически неодинаковой силой. Есть нормы основные и восполняющие. Общие поста­новления — типа, например, «развивать сотрудничество» — оставляют больше места усмотрению, чем конкретные. В об­щем, подобное положение естественно, и потому не следует относиться к нему отрицательно2. Подробнее мы остановимся на этой проблеме в разделе о международном «мягком праве».

В литературе довольно часто можно встретить мнение, со­гласно которому обязательная сила международного права несовместима с государственным суверенитетом, который яв­ляется препятствием на пути эффективности этого права3. Думается, это не так. Государства способны наделить между­народное право юридической силой благодаря обладанию уни­кальным политико-правовым качеством — суверенитетом, по­нимаемым как верховная власть в решении своих внутренних и международных проблем. Суверенной власти государства принадлежит центральная роль и в механизме реализации норм международного права. Поскольку суверенитет является не­обходимым качеством государства, столь важным для между­народного права, постольку последнее закрепляет в качестве • своего принципа суверенитет и вытекающие из него суверен­ные права государства4.

Среди как ученых, так и государственных деятелей весьма распространено мнение, согласно которому международное право ограничивает суверенитет государств; к тому же резуль­тату ведет заключение любого договора1. Так же, как и ранее отмеченные взгляды относительно несовместимости суверени­тета и международного права, подобное мнение основано на понимании суверенитета как абсолютной свободы действий. Между тем «абсолютный» суверенитет невозможен. Сувере­нитет одного государства всегда ограничен суверенитетом дру­гих. Суверенные права государства могут реально существо­вать лишь при условии признания и уважения аналогичных прав за другими государствами. Согласно принципу суверен­ного равенства, каждое государство пользуется правами, при­сущими полному суверенитету. В рамках системы междуна­родного права все государства имеют равные суверенные пра­ва и несут соответствующие обязанности. Показательно, что этот принцип предписывает: «Каждое государство обязано выполнять полностью и добросовестно свои международные обязательства». Иными словами, суверенитет осуществляется только в рамках международного права2.

Международное право ограничивает свободу действий госу­дарства, но не его суверенитет3. Запрещение произвола пред­ставляет собой гарантию права, а не их ограничение. Такого рода позиция находила отражение и в решениях международных су­дов4, и в договорной практике5. Она воплощена и в конституцион­ном праве. Так, Конституция, закрепившая суверенную госу-дарственность России, установила, что «Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и пе­редавать им часть своих полномочий...» (ст. 79). Даже такая переда­ча полномочий не рассматривается как ограничение суверенитета.

Утверждать, будто любой договор ограничивает суверени­тет, — то же самое, что полагать, будто приобретение билета на самолет ограничивает вашу свободу, а путешествие пеш­ком — нет. Ограничивая свободу действий в одном отношении, нормы международного права расширяют ее в других, откры­вают перед государством новые возможности для реализации своего суверенитета. От объема и характера международно-правовых отношений государства в растущей мере зависят воз­можности осуществления его суверенной власти во внешней среде. Происходит относительное уменьшение значимости дея­тельности, которую государства способны осуществлять самос­тоятельно. С другой стороны, расширяется сфера совместной деятельности государств, не только возрастает возможность, но и делается все более настоятельной необходимость коллек­тивных действий.

По мере расширения сферы совместной деятельности рас­ширяется и область, в которой осуществление суверенных прав возможно только согласованно, только на основе норм между­народного права. Показательны в этом плане конвенции по морскому праву, многие статьи которых воплощают общее по­ложение о том, что за пределами государственной территории суверенитет действует в той степени, которая разрешается международным правом.

Таким образом, так же, как свободы человека могут быть обеспечены лишь в рамках права, так и для суверенных прав государства необходимая гарантия — международное право. При этом надежную гарантию суверенитету дает лишь эф­фективное международное право. Оно разграничивает сферы действия суверенитета государств, регулирует взаимодейст­вие суверенных властей. Оно расширяет возможности суве­ренной власти, благодаря чему последняя обретает способность юридически регулировать международные отношения. Оно может не только ограничивать, но и расширять свободу дейст­вий государства, в частности делая возможным со значитель­ной степенью уверенности предвидеть поведение других субъ­ектов. Принимая на себя обязательства, государство расширя­ет возможности осуществления своих суверенных прав, иначе оно бы их не принимало. Естественно, это связано с дополни­тельными обязанностями.

3. Международное право как самостоятельная  система права

Международное право является подсистемой межгосударственной системы. Компонентами межгосударственной системы являются государства, народы и нации, борющиеся за независимость, международные организации, международные конференции, объединения государств, не являющиеся международными организациями, различные международные органы и институции, международное право и иные социальные нормы, регулирующие отношения, складывающиеся в рамках межгосударственной системы (международные отношения), а также сами международные отношения и взаимодействия между вышеперечисленными компонентами.

Самостоятельность международного права определяется характером межгосударственной системы, в которой оно развивается и функционирует. В межгосударственной системе, в отличие от национальных государств, нет верховной власти, которой были бы подчинены все ее акторы, нет и законодательных, исполнительных и судебных органов, подобных тем, что существуют в национальных государствах.

Такая особенность международного права следует из того, что основными субъектами международного права на современном этапе его развития являются суверенные государства. Государственный суверенитет, в общем виде понимаемый как единовластие и полнота государственной власти внутри государства и ее независимость вовне, предопределяет то, что международные отношения носят координационный и междувластный, а не субординационно – властный характер.

Государства являются основными субъектами международного права. Иные субъекты международного права носят производный от государств характер. Так, международные межправительственные организации, являются продуктом соглашения государств и создаются ими для достижения определенных политических, экономических или социальных целей. Народы и нации, борющиеся за независимость, являются, по сути, государствами на первоначальной стадии их формирования. Государственно-подобные образования, такие как Ватикан, Суверенный Мальтийский Орден, в прошлом – вольные города Данциг, Триест и др., не обладая всеми признаками национального государства, наделяются государствами по их согласию международной правосубъектностью.

В межгосударственной системе и, соответственно, – в международном праве, опять-таки в силу суверенного равенства государств, исключается существование единого законодательного органа, уполномоченного на законотворческую деятельность, издание властных предписаний, которым бы подчинялись остальные субъекты международного права. В связи с этим и само международное право является продуктом согласия государств между собой относительно правил взаимоотношений друг с другом и с иными субъектами международного права.

Международное право обладает особым набором источников, отличных от правовых систем внутригосударственного права. В отличие от государств, где, в зависимости, от правовой семьи, основными источниками являются законы, подзаконные акты (постановления, регламенты, инструкции и т.д.), судебные прецеденты и т.д., источниками международного права являются:

международный договор,

международный обычай,

общие принципы права,

обязательные решения международных организаций, а

в качестве вспомогательных средств установления правовых норм используются судебные и арбитражные решения, доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных государств, рекомендательные решения международных межправительственных организаций, практика государств, национальное законодательство и решения национальных судов.

Нормы права в международном общении применяют сами участники общения. Суверенитет государств определяет и такую особенность международного права по сравнению с национальным правом, как отсутствие обязательной юрисдикции.

В национальном праве не правонарушитель решает вопрос о том, будет ли правонарушение рассмотрено судом; в большинстве случаев оно рассматривается в суде помимо желания нарушителя. По-иному решается вопрос в международном праве. Поскольку участниками международного общения являются суверенные государства, то и спор между ними о нарушении норм международного права может быть рассмотрен в том или ином международном суде только с согласия спорящих государств.