Международно-правовой режим открытого моря

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава III. Вопросы применения оружия в открытом море

органами федеральной  службы безопасности

 

 

В настоящее время  международное сообщество в полной мере осознало тот факт, что преступления в открытом море вошли в инструментарий трансграничной организованной преступности. Получило всеобщее признание и то обстоятельство, что безопасность на море является необходимым и основополагающим условием обеспечения благосостояния и экономической безопасности каждого государства. Сообразно этому в международном праве отмечается важность «обеспечения на национальном уровне... предотвращения уклонения морских преступников... от судебного преследования»⁵.

Как указывается в  доктрине международного публичного морского права, в широком смысле слова  правопорядок в Мировом океане включает как те его части, которые подпадают под суверенитет или юрисдикцию отдельных государств, так и части, находящиеся в общем пользовании всех государств. При этом международный морской правопорядок обеспечивается не только добровольным его соблюдением, но там, где это необходимо, и соответствующим принуждением со стороны государств⁶.

Международным судом  ООН в консультативном заключении от 29 апреля 1999 года было отмечено, что  «в соответствии с устоявшейся нормой международного права действия любого государственного органа рассматриваются как совершенные государством в целом»⁷. Данный вывод справедлив и в отношении вопросов поддержания правопорядка в Мировом океане, возникающих в деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации, органов федеральной службы безопасности и иных специально уполномоченных российских государственных органов.

На основании ст.11.1 Федерального закона «О федеральной  службе безопасности» от 3 апреля 1995 года № 40-ФЗ⁸ одним из направлений пограничной деятельности является, в частности, охрана за пределами исключительной экономической зоны Российской Федерации запасов анадромных видов рыб, образующихся в российских реках.

Приведенное законоположение, таким образом, предопределяет необходимость  осуществления органами федеральной службы безопасности деятельности, в частности, в открытом море.

Согласно ст.86 Конвенции  Организации Объединенных Наций  по морскому праву, подписанной в  г.Монтего-Бей 10 декабря 1982 года, термин «открытое море» означает все  части моря, которые не входят ни в исключительную экономическую зону, ни в территориальное море или внутренние воды какого-либо государства, ни в архипелажные воды государства-архипелага. В силу ст.2 Конвенции об открытом море данный район морских пространств открыт для всех наций и никакое государство не вправе претендовать на подчинение какой-либо части его своему суверенитету.

В связи с вышесказанным  трудно переоценить значение института  применения оружия в открытом море в деятельности Вооруженных Сил  Российской Федерации и органов федеральной службы безопасности.

Нельзя согласиться  с категоричным утверждением тех  авторов, которые полагают, что в  настоящее время в правовой системе  России «строго регламентированы права  должностных лиц... по остановке и  осмотру иностранных судов... преследованию судов-нарушителей и их задержанию, а также по применению оружия против нарушителей закона»⁹.

Напротив, на сегодняшний  день правовое регулирование вопросов применения оружия в открытом море против правонарушителей является лишь фрагментарным. Специально посвященных этим вопросам международных договоров универсального характера до настоящего времени не имеется. В двусторонних же международных договорах стороны, как правило, ограничиваются лишь предотвращением так называемой опасной военной деятельности. В качестве примера подобного рода достаточно сослаться на нормы ст.II Протокола к Соглашению между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Соединенных Штатов Америки о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним от 25 мая 1972 года.

В свою очередь, текущее  федеральное законодательство рассматривает  вопросы применения оружия в открытом море, как правило, лишь через призму охраны государственной границы.

Так, например, в соответствии со ст.35 Закона Российской Федерации «О Государственной границе Российской Федерации» от 1 апреля 1993 года № 4730-1¹⁰ Правительством Российской Федерации было принято Постановление «О порядке применения оружия и боевой техники при охране государственной границы Российской Федерации в воздушном пространстве» от 19 августа 1994 года № 977.

Согласно названному акту Правительства Российской Федерации Вооруженные Силы Российской Федерации и пограничные органы оружие и боевую технику применяют на поражение как над территорией России, так и при преследовании над открытым морем до вхождения судна-нарушителя в воздушное пространство другого государства.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 8 января 1998 года № 20 был утвержден Порядок применения оружия и боевой техники при защите государственной границы Российской Федерации. Согласно п.6 названного Порядка за пределами территориального моря России оружие военных кораблей и летательных аппаратов может применяться против судна-нарушителя до захода этого судна в территориальное море своего или третьего государства, если преследование было начато в российских водах после подачи принятых в международной практике сигналов с требованием остановиться (с дистанции, позволяющей экипажу этого судна увидеть или услышать эти сигналы), велось непрерывно и исчерпаны другие меры, необходимые для прекращения нарушения и задержания судна.

Аналогичные по сути правовые предписания содержит и абз.1 п.8 Порядка применения оружия и боевой техники при защите государственной границы Российской Федерации в подводной среде, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 29 ноября 1999 года № 1310.

Авторами проекта Федерального закона «О противодействии терроризму» № 115259-4 была предпринята попытка урегулировать вопрос применения оружия и боевой техники «в открытом море... при отражении вооруженного нападения на корабль и в исключительных случаях при обнаружении явных признаков террористической акции, готовящейся в отношении корабля, если иными способами предупредить ее невозможно» (ч.3 ст.13). Данное регулирование, как следовало из структуры указанного законопроекта, касалось исключительно Вооруженных Сил Российской Федерации и было рассчитано лишь на использование для пресечения террористических акций. Однако в окончательную редакцию Федерального закона «О противодействии терроризму» от 6 марта 2006 года № 35-ФЗ¹¹ данная норма включена не была.

Конвенция ООН по морскому праву признает возможность для военных кораблей, встретивших в открытом море иностранные суда, осуществлять акты вмешательства. Об этом говорится, в частности, в п.1 ст.110 названной Конвенции. Согласно же пп.4 и 5 той же статьи данные положения применяются mutatis mutandis (с необходимыми изменениями) к военным летательным аппаратам, а также к любым другим должным образом уполномоченным судам или летательным аппаратам, имеющим четкие опознавательные знаки, свидетельствующие о том, что они состоят на государственной службе.

Таким образом, на первый взгляд, фактически остались за пределами правового регулирования внутринационального права России вопросы возможной вооруженной борьбы с лицами, совершающими, в частности, преступления террористического характера. Однако, видится, правовая пробельность в данном вопросе отсутствует.

Обращаясь к содержанию конкретных предписаний упомянутых выше Постановлений Правительства Российской Федерации, нельзя проигнорировать правовую ущербность данных правовых актов.

Во-первых, вышеназванные акты Правительства Российской Федерации не в должной степени согласуются с предписаниями принятых позднее нормативных правовых актов более высокой юридической силы, в частности, нормами ст.ст.7 и 8 Федерального закона «О противодействии терроризму».

К примеру, абз.2 п.4 Постановления Правительства Российской Федерации «О порядке применения оружия и боевой техники при охране государственной границы Российской Федерации в воздушном пространстве» обусловливает возможность применения оружия и боевой техники против гражданских воздушных судов и не оснащенных вооружением военно-транспортных воздушных судов, не реагирующих на радиокоманды или визуальные сигналы либо отказывающихся им подчиниться без объяснения причин такого отказа, наличием сведений об отсутствии на борту воздушного судна-нарушителя пассажиров.

Пункт 5 названного акта Правительства Российской Федерации запрещает применять оружие и боевую технику на поражение в случае, когда из-за неблагоприятных условий установить государственную принадлежность и тип воздушного судна-нарушителя не представляется возможным.

Наконец, п.6 того же Постановления предусматривает, что при действиях экипажа угнанного воздушного судна, свидетельствующих о неподчинении командам или сигналам, оружие и боевая техника применяются только при наличии сведений об отсутствии на борту воздушного судна заложников. Иными словами, исходя из буквального смысла данной нормы, выводимого из ее сопоставления с положениями п.4 того же нормативного правового акта, можно сделать вывод, что в случаях, когда находящиеся на борту воздушного судна лица, не располагающие информацией о противоправных деяниях его экипажа, в заложники не захватываются, а сохраняют правовой статус пассажиров, применять оружие, ставя под угрозу их жизнь, вполне возможно. Таким образом, пп.4 и 6 Постановления Правительства Российской Федерации «О порядке применения оружия и боевой техники при охране государственной границы Российской Федерации в воздушном пространстве» явно не согласуются друг с другом, что не отвечает не только принципам ст.19 (чч.1 и 2) Конституции Российской Федерации, но и элементарным требованиям правовой логики.

Нельзя обойти вниманием и то обстоятельство, что упомянутые выше Постановления Правительства Российской Федерации без достаточных к тому правовых оснований не только используют различную терминологию применительно к однородным правовым ситуациям, но и фактически предусматривают различные критерии правомерности применения оружия.

В частности, п.6 Порядка применения оружия и боевой техники при защите государственной границы Российской Федерации предусматривает необходимость исчерпания других мер, необходимых для прекращения нарушения и задержания судна. Между тем абз.3 п.3 Постановления Правительства Российской Федерации «О порядке применения оружия и боевой техники при охране государственной границы Российской Федерации в воздушном пространстве» такого требования непосредственно не устанавливает.

Перечисление недостатков указанных актов Правительства Российской Федерации можно было бы продолжить.

Как видится, изначально следует выявить сущность института применения оружия и боевой техники в открытом море.

С учетом изложенного выше представляется самоочевидным то обстоятельство, что оружие и боевая техника в открытом море применяются исключительно для пресечения правонарушений, содержащих признаки уголовно наказуемых деяний.

Отсюда следует, что применение оружия и боевой техники в открытом море также должно подчиняться правовым режимам, содержащимся в уголовном материальном праве и нацеленным на пресечение уголовно наказуемых деяний. К числу последних с учетом положений ст.ст.37-39 и 41 Уголовного кодекса Российской Федерации¹² следует отнести необходимую оборону, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайнюю необходимость, а также обоснованный риск.

УК РФ содержит надлежащее правовое регулирование вопросов правомерности использования перечисленных институтов, исключающих преступность деяния. Кроме того, на основании ч.1 ст.1 УК РФ уголовное законодательство исчерпывается исключительно названным Кодексом и не предусматривает возможность регулирования уголовно-правовых по своей сути институтов актами Правительства Российской Федерации, как это имеет место в настоящее время. Более того, Постановление Правительства Российской Федерации «О порядке применения оружия и боевой техники при охране государственной границы Российской Федерации в воздушном пространстве» было принято до введения в действие УК РФ и не может применяться на основании ст.2 Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» от 13 июня 1996 года № 64-ФЗ¹³.

Таким образом, представляется возможным предложить внесение в действующую систему правовых норм изменений, направленных на исключение из нее правоположений, регламентирующих в иных, помимо УК РФ нормативных правовых актах уголовно-правовые вопросы применения оружия и боевой техники в открытом море.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

 

Итак, открытое море – части моря, которые не входят ни в исключительную экономическую зону, ни в территориальное  море. Это определение не охватывает исключительную экономическую зону, которая является частью открытого моря, но с особым режимом.

Открытое море – воды, находящиеся за внешней границей территориальных вод, которые не могут быть подчинены чьему-либо суверенитету. Иногда открытое море называют нейтральными водами.

Открытое море открыто  для всех государств, как прибрежных, так и не имеющих выхода к морю.

В настоящее время международное сообщество в полной мере осознало тот факт, что преступления в открытом море вошли в инструментарий трансграничной организованной преступности.

Получило всеобщее признание  и то обстоятельство, что безопасность на море является необходимым и основополагающим условием обеспечения благосостояния и экономической безопасности каждого  государства.