Структурные кризисы, их сущность и последствия

в мире по показателю энергоэффективности экономики  и ее способности адаптироваться к изменению климата¹³.

В российской антикризисной  программе есть упоминание о перечисленных  выше задачах, но не более. Доля затрат на модернизацию энергетической и транспортной инфраструктуры, развитие альтернативной энергетики и связанных с этим НИОКР в отечественном антикризисном «пакете» не превышает, в лучшем случае, 1,5%. Кроме того, в России, несмотря на объявленный курс на повышение энергоэффективности, соответствующее законодательство до недавних пор отсутствовало. В то же время реализация масштабных инфраструктурных проектов в регионах России могла бы стать эффективным политическим и хозяйственным механизмом, одновременно и смягчающим последствия кризиса, и способствующим инновационному развитию экономики. В частности, об этом убедительно свидетельствует анализ разработанной руководством Хабаровского края стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока на период до 2025 г. (В особенности раздела стратегии, касающегося развития интегрированных Хабаровской и Комсомольской агломераций, а также портово-терминального комплекса Де-Кастри - Ванино - Советская Гавань, которые являются главными зонами инфраструктурного обеспечения и индустриального развития в условиях ограниченности ресурсов и неблагоприятной демографической ситуации)¹⁴.

Учитывая сказанное, скорректированные антикризисные программы для России и ее регионов должны быть ориентированы на нововведения (что, конечно, не означает их наполнения исключительно инновационными мерами), и отражать стратегический подход к регулированию кризиса, выход из которого, судя по всем признакам, примет затяжной характер¹⁵. Таким образом, фактор времени для модернизации экономики, повышения ее конкурентоспособности становится поистине определяющим. При этом модернизация производства одновременно должна выполнять функции смягчения последствий кризиса, т. е. обеспечивать занятость и получение доходов. Структурный кризис не только не должен превратиться в тормоз на пути научно-технических и институциональных нововведений, но напротив, развитие инноваций призвано стать тем поистине «золотым ключиком» к решению порожденных этим кризисом проблем и к выходу из него на «столбовую дорогу» экономики знаний¹⁶.

Глава 2. Проблемы перехода России от плановой к рыночной экономике

2.1 Структурный кризис в России на этапе перехода к рынку

За исторически  короткий период существования СССР были испробованы различные формы  организации государственной экономики  и даже предпринимались попытки  совместить социализм с рынком. Экономические  неудачи вынудили советское руководство  в середине 1980-х гг. начать довольно радикальный отход от ортодоксального марксизма в рамках политики перестройки. Поэтому путь, который прошла советская экономика до начала перестройки, - поучительный для экономической теории опыт, демонстрирующий исторически ограниченные возможности командно-административного управления народным хозяйством.

Опасаясь утраты контроля над народным хозяйством, советское  руководство упорно отгораживало страну от мирового хозяйства. СССР был лишен  такого важного фактора современной  хозяйственной жизни, как интернационализация экономики, свободное перемещение капиталов, рабочей силы и научно-технических знаний между странами, использование преимуществ международного разделения труда.

Все это оборачивалось  растущим отставанием от США и  других стран с рыночной экономикой, замедлением научно-технического прогресса  и крайне низким уровнем жизни  населения. Согласно оценкам, в 1980 г. ВНП  СССР на душу населения составлял  только 37% от показателя США. По мнению ряда исследователей, в начале 1980-х гг. прекратился и реальный рост советской экономики - в дальнейшем статистика регистрировала увеличение совокупного производства только за счет скрытого роста цен¹⁷.

К середине 1980-х  гг. советская экономика столкнулась с полным исчерпанием возможностей наращивания производства за сче дополнительного вовлечения природных и трудовых ресурсов, а также с падением доходов от экспорта энергоносителей. Особенно тревожным для советского руководства стало растущее отставание от Запада в научно-технической и военной областях. СССР потерял положение второй экономической державы мира, уступив это место Японии. В этих условиях необходимость глубоких реформ в СССР стала для всех очевидной.

Государственный социализм мог более или менее успешно функционировать только в исторически короткий период господства в экономике тяжелой промышленности, сочетавшегося с возможностью использовать практически неисчерпаемые ресурсы для производства ограниченного ассортимента продукции и опираться на жесткое принуждение и контроль. Но для нынешней эпохи экономичных и наукоемких производств экономика советского типа непригодна. Транзакционные издержки управления такой экономикой настолько велики, что даже самая изощренная и технически оснащенная система планирования оказалась не в состоянии преодолеть низкую эффективность советского народного хозяйства и его неспособность к внутренним изменениям в постоянно меняющемся современном мире. К этому можно добавить следующее. Командно-административная экономика - это, по сути, экономика неравновесия. Большинство товаров были в дефиците, но значительная часть продукции была избыточной. По оценкам российских ученых, к этой категории относилось примерно 30% продукции, выпускавшейся в СССР. Например, колхозы закупали комбайнов и тракторов вдвое больше, чем нужно, чтобы каждую вторую единицу техники использовать как источник запчастей. К избыточной продукции относилось то, что закупалось про запас из-за хронического дефицита, а также непродовольственные потребительские товары, которые не находили спроса¹⁸.

Приход М. С. Горбачева к власти в 1985 г. открыл путь для назревших перемен. Однако новый экономический курс сформировался не сразу, потому что руководство не имело четкой концепции реформ. В 1985-1986 гг. предпринимались усилия по наведению порядка, контролю за качеством, ускоренному развитию машиностроения, которые имели характер краткосрочных кампаний. В 1986-1987 гг. Горбачев выступил с инициативой глубоких реформ в рамках политики перестройки советской системы. Предприятия получили значительно больше прав в определении объема, ассортимента продукции и цен на нее. Для поощрения замены руководящих кадров была разрешена выборность руководителей. В духе «самоуправленческого социализма» предпринимались даже попытки предоставить трудовому коллективу возможность влиять на решения администрации через выборные Советы трудовых коллективов, но они не получили развития, так как были фактически придатками администрации и не могли изменить положение дел на предприятиях. Впервые официально заговорили о пагубности сверхмонополизации советской экономики. С целью передачи высоких технологий из военно-промышленного комплекса в гражданское производство была разработана программа конверсии. Разрушив один из важнейших догматов советской экономической идеологии - государственную монополию внешней торговли, - правительство разрешило многим предприятиям самостоятельно выходить на внешний рынок. Примечательно, что из-за нереалистичности официального валютного курса пришлось ввести специальные коэффициенты к обменному курсу, обеспечивавшие коммерческую рентабельность внешнеторговых операций. Искаженность стоимостных показателей в советской экономике была настолько велика, что потребовалось установить 3 тыс. коэффициентов. На практике это означало, что почти для каждого товара, обращавшегося во внешней торговле СССР, применялся индивидуальный валютный курс¹⁹.

В хозяйственной  сфере первые шаги радикальных перемен  реализовались в принятии новых  законов, которые должны были сочетаться с действующей системой плановой экономики: о совместных предприятиях, о кооперативах, о государственных  предприятиях, об аренде, развитии системы коммерческих банков и биржевой торговли.

Но реальный взрывной эффект дал Закон о кооперативах, принятый в 1987 г. Уже к концу года в стране было учреждено 13,9 тыс. кооперативов, через год работало 77,5 тыс., а к  концу 1990 г. — 245,4 тыс. Задуманные поначалу только как вспомогательные структуры для производства товаров народного потребления и переработки вторичного сырья, кооперативы начали проникать практически во все сферы производства и услуг. За непрофильную деятельность множество кооперативов закрывали, но они возрождались вновь. С 1988 г. число разрешенных видов кооперативной деятельности резко расширились, и уже в 1990 г. объем реализованной продукции кооперативов составил 67,3 млрд. руб. (6,7% ВНП)²⁰.

Однако, эти и другие преобразования не привели к улучшению функционирования экономики. Напротив, началась дестабилизация народного хозяйства. Сказались накопленные за несколько десятилетий диспропорции, начавшийся распад единого экономического пространства и постепенная утрата руководством страны политического авторитета и административных рычагов управления.

Ослабление  государственного контроля над экономикой, не компенсированное дисциплиной рынка, вело к росту цен, стремительному нарастанию межотраслевых дисбалансов (несоответствий объема производства между смежными отраслями), «вымыванию» дешевого ассортимента из торговли и разрыву между товарной массой и массой денег в обращении. Последнее было связано с тем, что предприятия и население сумели увеличить денежные доходы благодаря ослаблению контроля государства за хозяйственной деятельностью, между тем как рост объема производства стал замедляться.

Таким образом, нерешительность, непоследовательность власти, сопротивление консервативных кругов ввергли к концу 1980-х годов экономику СССР в состояние глубокого структурного кризиса. Катастрофическая ситуация в народном хозяйстве была обусловлена следующими факторами:

1. деградацией отношений собственности и отсутствием нормальных хозяйственных стимулов в условиях огосударствления всех сторон экономической жизни;
2. деформацией структуры производства высокой степенью милитаризации;
3. искажением трудовых мотиваций и господством социального иждивенчества.

К тому же слабо  продуманные и опирающиеся на не подтверждаемую практикой теорию социалистических воспроизводственных отношений хозяйственные эксперименты начального периода перестройки привели к подрыву финансовой системы государства.

Сформировался и начал резко расти дефицит  государственного бюджета. К концу 1980-х годов он достиг 8-9% ВНП и превысил 20% по отношению к общим доходам бюджета. В результате учтенный внутренний государственный долг вырос за 1981—1985 гг. на 37,5 млрд. руб., а за последующие 5 лет — еще на 400 млрд. руб. С учетом внешнего долга государство жило на грани банкротства²¹.

Последним годом  в истории СССР, когда наблюдался какой-то экономический рост, стал 1989 г. А уже в 1990 г. произошло снижение на 3—4% основных макроэкономических показателей: валового национального продукта, национального дохода, производительности общественного труда, продукции промышленности и сельского хозяйства.

Но при этом возросли розничный товарооборот (на 10,3%) И денежные доходы населения (на 16,9%), что уже означало открытую инфляцию. При отсутствии рыночного ценообразования  и механизма достижения рыночного равновесия результатом стал слабо контролируемый рост денежной массы, что прогрессивно вело к разрушению потребительского рынка.²²

Скудость легальных  доходов породила такое специфическое  явление советской жизни, как  большой слой профессиональных воров, живущих по своим собственным законам. При нарастании процессов распада экономической системы социализма этот криминальный слой начал объединяться с хозяйственной мафией (цеховики и коррумпированные чиновники) и предъявлять претензии на управление рядом наиболее доходных отраслей экономики.

Правительство СССР во главе с новым премьер-министром B.C. Павловым, пытаясь преодолеть нарастание кризиса, в январе 1991 г. провело латентную денежную реформу в виде обмена денежных купюр крупного номинала (50 и 100 руб.) на новые и освободило от государственного регулирования оптовые цены по широкой номенклатуре товаров: на 40% — изделия легкой промышленности, на 50% — машины и оборудование, на 25% — сырье. Затем в апреле 1991 г. в среднем на 70% произошло административное повышение розничных цен. В итоге 55% розничных цен оставались твердыми, 15% - регулируемыми (устанавливался их лимит), а 30% - свободными договорными.

Россия, как  и другие союзные советские республики, оказалась в состоянии глубокого экономического кризиса. В июне 1990 г. был провозглашен суверенитет России — Российской Федерации, включавшей 89 территориальных субъектов Федерации с населением 145 млн. человек и площадью 17 075,4 тыс. км². ВНП на душу населения России в 1991 г. составил 3220 долл. (для сравнения: в США — 22 240, Швейцарии - 33 610, Южной Корее - 6330)²³.

Обострившийся экономический кризис сдерживал  рыночные преобразования, а нерешительность, непоследовательность реформ и сопротивление  консерваторов еще более усугубили положение. Только за 1991 г. ВВП сократился на 5%, продукция промышленности — на 8%, в том числе легкой промышленности — на 6%, а пищевой - более чем на 10%, добыча нефти — на 11%, угля — на 10%, выплавка стали — на 14%, продукция сельского хозяйства — на 4,5%, закупки мяса и молока — на 7%, урожай зерновых — на 24% .

В наследство от СССР Россия получила крайне несбалансированную экономику с открытой инфляцией  свыше 260% в год и дефицитом  государственного бюджета, превышающий 16% ВВП, по другой оценке, дефицит бюджета составлял даже 31% ВВП. Одновременно сохранялась и подавленная инфляция, которая привела к концу 1991 г. к всеобщей нехватке важнейших товаров и развалу административной торговли. В крупнейших городах надвигалась угроза голода²⁴.