Жизнь творчество Эмиля Золя

   …Здесь  все: прекрасное и отвратительное, грубое и возвышенное, цветы и  грязь, рыдания, смех, весь поток  жизни, безостановочно влекущий  человечество».[7]

Для русских читателей наиболее известными романами из серии о Ругон-Маккарах стали "Нана" (1880), "Жерминаль" (1885), "Земля" (1887), "Человек-зверь" (1890) и "Доктор Паскаль" (1893). Причем на русский язык они переводились практически одновременно с их публикацией во Франции. Эпопея "Ругон-Маккары" по мнению критиков, является как бы продолжением такой же многотомной художественной истории французского общества, как "Человеческая комедия " Бальзака.

 

3. Зрелый возраст

 

После «Ругон-Маккаров» Золя создает еще две серии романов – «Три города» и «Четыре евангелия». По своей художественной и идейной ценности эти произведения во многом уступают «Ругон-Маккарам». Убежденность Золя в правоте своих положительных идеалов, вера в спасительность общественной эволюции, которая рано или поздно должна привести к торжеству справедливости, заставляют его перенести центр тяжести своих творческих усилий на проповедь и убеждение.

Золя во многом отступает от метода критического реализма и создает романы-трактаты, которые должны были способствовать утверждению в жизни его социальной утопии. Как и в «Ругон-Маккарах», писатель стремится к цикличности. Обе серии связаны между собой не только единой проповеднической целью, но и «историей одной семьи». На этот раз в центре произведений Золя оказывается семья Фроманов – ученых и мыслителей.

Серия «Три города», в которой мы встречаем еще много ярких сцен и где реалистическое мастерство писателя заставляет нас вспомнить о лучших страницах «Ругон-Маккаров», сыграла весьма положительную роль в борьбе против  клерикальной реакции. Золя приступил к написанию первого романа этой серии в момент, когда во французской философии, литературе, искусстве усилились идеалистические течения, когда католическая реакция объявила воинствующий поход против науки, заявив о ее бессилии и банкротстве. Непосредственным стимулом, заставившим Золя взяться за написание романов «Лурд», «Рим», «Париж», явилось стремление дать отпор поповщине, начинавшей влиять на широкие круги буржуазной интеллигенции. Однако, по мере осуществления своего замысла, Золя вводил в произведения все новые и новые общественные проблемы, которые живо интересовали как его самого, так и его современников.

Серия «Четыре евангелия» уступает не только «Ругон-Маккарам», но и «Трем городам». Связывая новую серию с предыдущей, Золя делает героями своих последующих романов – Матвея («Плодовитость»), Луку («Труд»), Марка («Истина»), Иоанна («Справедливость»). Каждый из этих героев носит имя одного из евангелистов, чем подчеркивает проповеднический характер всего замысла новой серии. Это – евангелие современности. Наиболее слабым из романов оказался первый – «Плодовитость» (1899). Поводом к его написанию послужило опубликование статистических данных о сокращении рождаемости во Франции. Обращаясь к буржуазии, Золя призывает ее укреплять семью и стремиться к многодетности. Писатель без всякого художественного отбора приводит бесчисленное количество фактов в доказательство своих взглядов на брак. Роман «Плодовитость» - шаг назад не только в художественном, но и в идейном отношении. Золя восхваляет крепкую буржуазную семью, а в ряде эпизодов оправдывает имущественное неравенство и даже колониальную политику буржуазии.

Как и «Труд», роман «Истина» - произведение полупублицистическое, написанное в манере проповеди. Золя верит в непреложную победу истины, которая хотя и не приходит сразу, но всегда торжествует в силу законов эволюции человеческого общества к правде и справедливости.

Этими произведениями по существу завершается творчество Золя. Последний его роман «Справедливость» остался лишь в черновых набросках.

Писатель, конечно, не сумел бы создать все, что ему удалось сделать, если бы не обладал удивительной работоспособностью. Он трудился по девять-десять часов в сутки и успевал ежедневно написать от 1000 до 2500 слов.

Кроме многочисленных статей и романов, Золя также писал стихи и пьесы, хотя это его творческое наследие неоднозначно по своим художественным достоинствам.

 

4. Дело Золя

 

В 1898 году Зол опубликовал статью "Я обвиняю", которая стала началом кампании в защиту Дрейфуса. Дело Дрейфуса всецело захватило Золя, заставив на три года отказаться от личной жизни. Процесс против офицера французского Генштаба А. Дрейфуса, еврея по национальности, которого клеветнически обвинили в шпионаже в пользу Германии, расколол Францию на два лагеря. Ярая антисемитская истерия сопровождала судебное разбирательство. Золя выступил на этом процессе в числе тех, кто отстаивал невиновность Дрейфуса, и, отчасти благодаря ему, ложное обвинение позже было снято. Чтобы самому избежать заключения, Золя был вынужден эмигрировать в Англию.

Жизнь Эмиля Золя никогда не была спокойной. Скандалы сопровождали писателя начиная с самых первых его статей и крупных произведений. После того как Ватикан осудил натуралистические позиции писателя и назвал его произведения наущением дьявола, все романы Зол попали в "Индекс запрещенных книг". Серьезно пострадал и английский издатель Визетелли, который был сначала оштрафован, а затем заключен в тюрьму за публикацию романов Золя "Нана", "Накипь" и "Земля". И тем не менее романы этого писателя пользовались огромной попул рностью. Достаточно сказать, что первое издание романа "Нана" вышло тиражом 55000 экземпляров, что явилось неслыханным тиражом для Франции.

Интерес вызывала и сама личность писателя, многие хотели познакомиться с этим великим возмутителем общественных нравов. Однако его внешность могла вызвать разочарование. Он был невероятно тучен и даже порой садился на диету, чтобы сбросить несколько килограммов веса. Но это мало помогало, и Золя для солидности отрастил бороду. К тому же он был близорук, пользовался лорнетом, который потом сменил на пенсне.

В обыденной жизни главную роль дл него играла мать, поэтому он достаточно поздно женился; в браке у него не было детей. Правда, потом, когда ему исполнилось уже сорок восемь лет, его любовница-служанка родила ему двух детей.

Умер Золя также весьма необычно - от печного угара. Смерть вызвала много слухов. В первых сообщениях говорится об умышленной смерти. Золя умер. Золя покончил жизнь самоубийством!  Он убит.

Достоверно известно лишь то, что Золя умер, стремясь открыть окно. Эта смерть остаётся загадочной. Разумеется, причина её установлена – закупоренный дымоход. Но дымоход в камине мог быть закупорен намеренно, и это могло произойти случайно. Было произведено расследование, назначена экспертиза. Данные экспертизы позволяют сделать вывод, что распространение  угарного газа … вызвано пробкой в дымоходе в следствие его запущенности, следить за чем обязаны были жильцы. Именно так полагал, очевидно, судебный следователь, который уже 3 октября (спустя 5 дней после смерти) пришел к выводу о несчастном случае без злого умысла. Вскоре расследование по этому делу было прекращено.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Золя жил в эпоху, когда буржуазия обнаружила до конца свою контрреволюционную сущность. Он чутко прислушивался к голосу протестующего народа, и это помогало ему – современнику двух революций, свидетелю все растущего рабочего движения – подняться до больших исторических обобщений. И чем выше был общественный подъем в жизни Франции, тем отважнее выступал Золя с критикой капитализма.

Еще в молодости, создавая этюд о Бальзаке (1870), Золя писал об авторе «Человеческой комедии»: его творчество – «столбовая дорога, ведущая к народу». Эти слова можно отнести и к самому Золя, весь путь которого свидетельствовал о постоянном движении в сторону народных масс.

Анатоль Франс метко охарактеризовал особенности гуманизма Золя: « Творчество Золя дышит добротой. Золя был добр, как все великие люди», и вместе с тем «он нападал на общественное зло повсюду, где бы он его ни находил». Ненависть Золя ко всякой общественной несправедливости была продиктована его горячей любовью к человечеству, его заботой о счастье миллионов людей! «Он был этапом в сознании человечества», - говорил Франс, заканчивая свою известную речь на похоронах Золя.

 В 20 столетии  трудно найти большего и по-настоящему  прогрессивного писателя, который  бы с глубоким уважением не  склонил голову перед Золя  и не выразил своего восхищения  его творчеством и личностью. М. Горький, Р. Роллан, А. Франс, Г. Манн, А. Барбюс, Л. Аргон  и многие, многие  другие писатели  горячо защищали  наследие Золя от нападок реакционной  критики.

Они видели в нем художника и человека, всегда крепко связанного с жизнью и всегда заглядывавшего в будущее. Враги мира и демократии, по словам Л. Арагона, до сих пор «содрогаются при одном  имени этого великого человека». И действительно, Золя – во многом наш современник.

Эту мысль о непреходящем значении творчества Золя прекрасно выразил  Анри Барбюс: «Надо ставить эту великую тень не позади нас, но перед собой и пользовать ее в духе просвещения людей, коллективных требований и драматического прогресса, который изменит лицо мира,- повернуть его не к XIX  веку, но к XX и будущим векам, вечно навстречу юности». [4]

Золя первым из больших европейских художников почувствовал дух нового времени, его тягу к технике, к быстроте, изящную и опасную красоту машины. В романе «Человек-зверь» он называет локомотив женским именем «Лизон». И «Лизон» - такой же полноправный персонаж повествования, как и люди.

Уступая Бальзаку первенство в анализе психологии отдельного человека, Золя уже знал психологию толпы. Гениальность этого открытия оценили только в 20 веке, когда стало воочию видно, что психология людской массы вовсе не механическая сумма душевных переживаний составляющих ее людей, что здесь возможны неожиданные скачки. Золя вводит в литературу социальный роман нового типа.

Русским писателям 19 века тоже оказался чуждым натурализм Золя. Салтыков-Щедрин, Чехов, Толстой неоднократно критиковали его за физиологические подробности, за повышенный интерес к биологии, низводящий человека до уровня зверя. Однако литература 20 века уже не обходится без физиологизма.

Золя – новатор и в области композиции, умеющий чередовать массовые сцены с крупным планом, замедлять и ускорять повествование. Подобные приемы стали обычными в самом популярном искусстве 20 века – в искусстве кино. Золя – любимый автор режиссера Сергея Эйзенштейна, создателя фильма «Броненосец Потемкин». Многие особенности литературы новейшего времени связаны с традициями Эмиля Золя.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Арман Лану. Здравствуйте Эмиль Золя! – М.: Прогресс, 1999. – 510 с.
2. Кирнозе З.И. Страницы французской классики: Кн. для учащихся ст. классов сред. шк. – М.: Просвещение, 2001. – 223 с.
3. Пузиков А. И. Эмиль Золя. – М.: Художественная литература, 1997.- 183 с.
4. Якимович Т.К. Молодой Золя. Эстетика и творчество. – Киев: Киевский университет, 2003. – 209 с.