Уроки Достоевскго

«Или отказаться от жизни совсем! – вскричал он вдруг в исступлении, послушно принять судьбу, как она есть, раз навсегда, задушить в себе всё, отказавшись от всякого права действовать, жить и любить!» [стр. 66].

«Понимаете ли, понимаете ли вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда идти? – вдруг припомнился ему… вопрос Мармеладова, – ибо  надо, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти… ». (Заметим, что это ощущение несвободы преследует  и угнетает и самого Раскольникова на протяжении всего романа: «Взор и мысль просили простору» [стр. 62]).

«Вдруг он вздрогнул: одна, тоже вчерашняя мысль опять пронеслась в его голове. Но вздрогнул он не оттого, что пронеслась эта мысль. Он ведь знал, предчувствовал, что она непременно «пронесётся», и уже ждал её; да и мысль эта была совсем не вчерашняя. Но разница была в том, что месяц назад, и даже вчера ещё, она была только мечтой, а теперь… теперь явилась вдруг не мечтой, а в каком-то новом, грозном и совсем незнакомом ему виде и он вдруг сам сознал это… ему стукнуло в голову, и потемнело в глазах». [стр. 67]

Преступление Раскольникова было не спонтанным и совершено не под воздействием внешних обстоятельств, как это может показаться читателю при первом знакомстве с романом.  В тоже время события последних трёх дней перед убийством, описанные Достоевским в романе, также складываются в общую обстановку, предшествующую убийству.

Последней каплей, переполнившей чашу ненависти и отвращения к старухе – процентщице, Алёне Ивановне, послужил случайно услышанный Раскольниковым разговор студента и офицера в трактире, и та нелестная характеристика, которую дали ей её клиенты: «стерва ужасная…злая, капризная». «Я бы эту проклятую старуху убил и ограбил, и уверяю тебя, что без всякого зазору совести, - с жаром прибавил студент… Убей её и возьми её деньги, с тем, чтобы с их помощию посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу… За одну жизнь – тысяча жизней, спасённых от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен – да ведь тут арифметика». Эта арифметика и показывает собеседникам, да и Раскольникову пагубность подобных рассуждений. Раскольников чувствует смертельную пагубность моральной (точнее антиморальной, анти-человеческой) подоплёки этих расчётов, но находится в странном состоянии и поделать с собой уже ничего не может. Он втянут в водоворот событий, из которого ему уже не выбраться. Сомнения, мучившие его всё это время, казалось, были отброшены:

«– Ну, а коли я соврал, - воскликнул он вдруг невольно, - коли действительно не подлец человек, весь вообще, весь род, то есть, человеческий, то значит, что остальное всё – предрассудки, одни только страхи напущенные, и нет никаких преград, и так тому и следует быть!..»

Однако и после «растрепроклятого вчерашнего дня» сомнения и даже недоумения не оставили его [стр. 189]. Поэтому можно сказать, что поиск истины в ложной системе координат, принятой Раскольниковым, приводит к серьёзным заблуждениям, которые на практике послужили сомнительным основанием для принятия катастрофического решения.

• идея –    преступление    –    наказание;

Вторая триада концептов связывает идею, преступление и наказание.

Является ли ложная идея причиной преступления (могут ли вообще быть преступными идеи) и ведёт ли она, в конечном счёте,  к суровому наказанию? Тесная связь этой триады с первой не требует доказательств. Раскольников тщетно ищет смысл бытия, видит и понимает, насколько порочен мир, люди, живущие  в нём. Он осознаёт бесплодность попыток изменить мир естественным путём. В его голову приходит идея о том, что мир можно изменить только грубой силой. Он не может ждать, пока мир и люди станут лучше. По  его мнению, есть люди особые, которые во имя лучшей жизни для всех могут переступить закон, а если понадобиться «дать себе разрешение перешагнуть через кровь».  Среди таких людей Раскольников видит и себя. Перешагнув через кровь, свою вину он видит только в том, что не вынес преступления и за это готов нести любое наказание «ссылками, тюрьмами, судебными следователями, каторгами». Но это наказание за преступление юридического Закона. На вопросы следователя и Разумихина о совести и страдании человека, совершившего преступление, Раскольников отвечает:

«– У кого есть она, тот и страдай, коль сознаёт ошибку. Это и наказание ему, – опричь каторги».

Крушение идеи Раскольникова – это тема отдельного исследования. Тема сложная, фундаментальная и, одновременно, притягивающая, приковывающая внимание исследователей.

Талантливый художник – исследователь С.С. Косенков в гравюре из серии иллюстраций к роману Достоевского «Преступление и наказание» также обращается к этой теме.

             С.С. Косенков. Идея Раскольникова. Из серии иллюстраций к роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

«…Графика, благодаря аскетичности выразительных средств, вынуждена обратиться к внутренней сущности явления и предмета», замечает С. Косенков в своём дневнике в период работы над этой серией. И ему удалось изобразить вещи абсолютно нематериальные, но самые важные в романе, в частности – «идею Раскольникова» (так и называется одна из работ цикла) и «крушение идеи Раскольникова» (несомненно, одна из наиболее значимых гравюр этого цикла). Гравюра С. Косенкова «Крушение идеи Раскольникова», самая экспрессивная во всём цикле, построена на борьбе тёмного (чёрного) и светлого (белого) начала. Чёрная фигура Раскольникова, рассекающая лист гравюры по диагонали, находится в состоянии неустойчивого равновесия. Кажется, что герой вот-вот рухнет, под тяжестью идей очередного «великого» (символизируется безликой болванкой-головой). Мир вокруг Раскольникова рушится, а его чёрная фигура находится внутри яркой белой вспышки, контур которой обозначен чёткой белой линией, напоминающей молнию. Крушение идеи Раскольникова – один из самых важных шагов к его «воскресению». Но пока её крушение Раскольников воспринимает как тяжкое  наказание. Воскресение произойдёт значительно позже.  И тогда крушение идеи будет восприниматься героем как освобождение от ложных идей, от заблуждений.

Напомним ещё одну важную мысль Косенкова о специфике графики как вида изобразительного искусства. Графика, по мысли художника – философа, «ближе к интеллектуальной или концептуальной системе мышления», чем живопись, «и в этом, безусловно, главное её достоинство» (запись в дневнике от 3.02. 1983 года). Поэтому использование таких иллюстраций к роману для углубленного анализа текста художественного произведения с применением теории культурных концептов полезно и правомерно.

• жизнь  –     смерть  –   воскресение.

Эти культурные концепты занимают центральное место в гениальном произведении русского писателя, по силе таланта равного  таланту Шекспира.5

О чём же книга Достоевского? «Преступление и наказание» - вся эта книга о жизни и смерти, о познании человеком смысла жизни, о развитии человеческой души, о росте сознания молодого человека, о личной трагедии и трагическом (кризисном) времени.

В романе упоминается много смертей. Вот некоторые из них. Так Раскольникову во время «страшного сна» вспоминается смерть бабушки и младшего брата, о которых он знал, что они были, но которых он совсем не помнил. Эти смерти (даже младенческую) он воспринял как естественные. Но смерть клячи, забитой насмерть пьяными мужиками и её хозяином Миколкой, вызывает у семилетнего Родиона сострадание и негодование: он обнимает и целует мёртвую савраску а потом «вскакивает и в исступлении бросается со своими кулачонками на Миколку» [стр. 72].

Кстати, эта сцена убийства загнанной лошадки вернула Раскольникова не только к чистому детскому восприятию реальности, но и к прежним сомнениям:

«– Да что же это я!.. Ведь ещё вчера, вчера, когда я пошёл делать эту … пробу, ведь я вчера же понял, совершенно, что не вытерплю…Чего ж я еще до сих пор Раскольников готовится к убийству.

сомневался? … Ведь меня от одной мысли наяву стошнило и в ужас бросило… Пусть даже нет никаких сомнений во всех этих расчётах, будь это всё, что решено в этот месяц, ясно как день, справедливо как арифметика. Господи! Ведь я всё равно не решусь».

Смерть, о которой знаешь, смерть которую видел наяву, и смерть, которую причиняешь сам – вот по каким ступенькам продвигает Достоевский Раскольникова.    В книге речь идёт и о других смертях, в том числе и о самоубийствах. Нарочито буднично передаётся картина попытки самоубийства женщины на мосту, которую наблюдает Раскольников с расстояния нескольких шагов: «Раскольников смотрел на всё с странным ощущением равнодушия и безучастия» [стр. 159 - 160]. Близок к самоубийству был и сам Раскольников.

«…Идти больше некуда…» – чувство  безысходности не раз переполняет героя, и несколько раз в книге повторяется эта формула.

Книга насыщена диалогами. Диалоги в «Преступлении и наказании» - это так же тема отдельного исследования. Выделим только некоторые из них, те, что наиболее ярко показывают динамику экспрессивного развития сознания Родиона. И первый из них в романе – это, вполне естественно, диалог Раскольникова с Алёной Ивановной. Этот диалог – предвестник скорой  трагедии. В нём отражена вся гамма чувств, характеризующая время и людей: взаимный страх, недоверие, с трудом сдерживаемая ненависть, бесконечное отвращение, тоска, безысходность («…Идти больше некуда…» - думает Раскольников, соглашаясь с условиями процентщицы). «…Идти больше некуда!» - говорит  и Мармеладов Раскольникову, жалуясь на свою жизнь. И добавляет: «Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти». Это ощущение необходимости элементарной свободы человека. И противоположное ощущение постоянной несвободы оказывает смертельное давление на человека.

Внутренний диалог с матерью и сестрой во время и после чтения письма матери подводит Раскольникова к необходимости действовать немедленно и решительно.  Это еще один шаг к трагедии.

Диалог студента и офицера в трактире о старухе подводит Раскольникова к трагедии вплотную.

Своим преступлением Раскольников задавил он в себе «ощущение полной и могучей жизни».

Во время диалога с Соней Раскольников, в частности, восклицает:

- разве я  старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку! – наконец прозревает он. 

Этот диалог помогает  Раскольникову не только осознать сложность своего положения, тяжесть своего преступления, но и привёл к единственно правильному в его положении решению.  Именно с этого начинается путь к воскресению. Не случайно Раскольников интересуется у Сони местом в Новом завете, где описывается воскресение Лазаря.

Тема воскресения падшего человека прорабатывается и другими писателями. Один из своих наиболее грандиозных романов Л.Н. Толстой так и назвал «Воскресение». Здесь Толстой продолжает и развивает традицию, заложенную Достоевским. Оба писателя считают, что воскресение возможно только через любовь. Только посредством искренней любви может возвыситься и воскреснуть человек. «… Человек, который может любить, - всё может», - писал в одном из своих писем Л.Н. Толстой. Поэтому даже самые страшные унижения человеческого и женского достоинства, пережитые Сонечкой Мармеладовой, не отняли у неё способности искренне радоваться жизни, жалеть и любить людей, страдать за них и весте с ними. Этот пример воскресения был воспринят и Раскольниковым.

Диалоги  Раскольникова со следователем Порфирием Петровичем во время их общения по своему внутреннему напряжению, сложности  достойны особого внимания. Следователь постепенно ставит  Раскольникова в положение подозреваемого, формально не предъявляя ему никаких обвинений.

Из других диалогов интерес представляют встречи  Раскольникова с Аркадием Ивановичем Свидригайловым. Не случайно в литературе, посвящённой этому роману, Свидригайлова  иногда называют его двойником: оба покушались на жизнь другого человека.  С такой характеристикой трудно согласиться, он, скорее антипод Раскольникова.

• страдание   –     любовь –   счастье;

«Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца» – отвечает  Раскольников на вопрос Разумихина о том, для всех ли людей характерны страдания [стр. 232].

Для Сони Мармеладовой в страдании (сострадании) смысл всей её жизни. Именно Соня раскрывает глаза Раскольникову на  то, что нужно ему делать после совершённого убийства:

«– Страдание принять и искупить себя им, вот что надо».

 К пониманию значения страдания приходит постепенно и сам Раскольников. Сначала его «терзают» мысли о беспросветной нужде и страдании матери и сестры. Его собственные страдания от этого усиливаются. Он хотел изменить мир «силовым» способом: «Сломать, что надо, раз навсегда, да и только: и страдание взять на себя!» Он  чувствует в себе физические и моральные силы, дух, способные изменить на века установленное течение жизни, осуществить коренной поворот всего бытия. Его преступление для него было проверкой готовности, сил моральных и физических, необходимых для такого поворота. И после совершённого убийства он страдает оттого, что ему не хватило духа вынести преступление, страдает от уязвлённой гордости. Совершить преступление духа хватило, а вынести его – не хватило. Своим преступлением Раскольников добавляет страданий своим близким, которые переживают за него. Его мать не пережила горя, которое свалилось на её плечи, страдания сломили её и  она умирает, так и не узнав всей правды о сыне. Ещё раньше знакомство с Соней показало ему страдание в действии. Он преклонился перед страдалицей Соней и её страданиями за всех. [стр. 276]

Уважительное отношение каторжан к Соне послужило для Раскольникова дополнительным доказательством того, как ценится среди простых людей сострадание. «Грубые клеймёные каторжные» полюбили простую девушку, относились к ней, молоденькой, как к матери: «Матушка Софья Семёновна, мать ты наша, нежная, болезная!»

Страдание пробудило, открыло сознание  другого благородного чувства – любви. Характерно то, как просто Достоевский показывает его возникновение. Раскольников, совсем не ожидая увидеть Соню, случайно подошёл к окну.  И вдруг он увидел её через окно.  «Она (Соня) стояла и как бы чего-то ждала. Что-то как бы пронзило его сердце». Это междометие «как бы» объединило влюблённых, хотя сами они ещё не знали о происшедшем чуде.  Только при личной встрече чувство заявило о себе: «В первое мгновенье она ужасно испугалась, и всё лицо её помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же, в тот же миг она всё поняла. В глазах её засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для неё уже не было сомнения, что он любит её, и что настала же, наконец, эта минута…» Соня спасает Раскольникова. Спасает его потому, что он уже и сам шёл к спасению.  Это было как бы ответное действие на ту поддержку, которую Соня получила ранее от Раскольникова во время попытки Лужина обвинить её в воровстве. Так жизнь поставила Соню и Раскольникова друг перед другом, так и произошло их воскресение. «Их воскресила любовь: сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого». [стр. 451].