Символичность названия пьесы Н. Островского «Гроза»

Символичность названия пьесы Н. Островского «Гроза»

Н. Островский – крупнейший драматург второй половины 19 века. «Гроза» – одно из его ярчайших произведений. Оно было написано в 1859 году, во время коренных перемен, происходивших в русском обществе.

После выхода из печати и постановки драмы Островского «Гроза» современники увидели в ней призыв к обновлению жизни, к свободе, ведь написана она была в период, когда все ждали отмены в стране крепостного права.

В центре пьесы – общественно-политический конфликт: конфликт хозяев жизни, представителей «темного царства», с их жертвами.

Так что же подразумевал автор под грозой? Почему он именно так назвал свою драму?

Название драмы Островского «Гроза» играет большую роль в понимании этой пьесы. Образ грозы в драме Островского необычайно сложен и многозначен. С одной стороны, гроза – непосредственный участник действия пьесы, с другой стороны – символ идеи этого произведения. Кроме того, образ грозы имеет столько значений, что освещает почти все грани трагической коллизии в пьесе.

Гроза в пьесе представляет собою активный, действенный образ. Отличительная особенность этого образа состоит в том, что, символически выражая идею произведения, он вместе с тем непосредственно участвует в действии драмы как вполне реальное явление природы, прямо вступает в действие в его решающие моменты.

Слово «гроза» мы понимаем в первую очередь как «атмосферное явление – бурное ненастье с громом и молнией» (6, с. 125 (.

На фоне прекрасного  пейзажа рисуется невыносимая жизнь  простого люда. Но вот картина природы начинает постепенно меняться: небо заволакивают тучи, слышны удары грома. Итак, в природе гроза уже началась. А что же происходит в обществе? Там тоже не все спокойно – назревают какие-то перемены. Гроза в этом случае является предзнаменованием грядущего конфликта, его разрешения

Гроза играет важную роль в композиции драмы. В первом действии – завязка произведения: Катерина говорит Варваре о своих мечтах и намекает на свою тайную любовь. Почти сразу после этого надвигается гроза: »... вон никак гроза заходит...» В начале четвертого действия тоже собирается гроза, предвещая трагедию: «Уж ты помяни мои слова, что эта гроза даром не пройдет...» (9 (.

А разражается гроза только в  сцене признания Катерины – в кульминации пьесы, когда героиня говорит о своем грехе мужу и свекрови, не стыдясь присутствия других горожан. Гроза непосредственно участвует в действии как реальное явление природы. Она влияет на поведение персонажей: ведь именно во время грозы Катерина признается в своем грехе. Даже говорят о грозе, как о живой: «Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?», «А так на нас и ползет, так и ползет, как живая!».

Но слово «гроза» имеет другой смысл. Ведь гроза – это не только природное явление. Это слово используется и тогда, когда речь идет «о чем-нибудь, наводящем ужас, внушающем сильный страх» (6, с. 125 (. В XIX веке В. И. Даль выпустил «Толковый словарь живого великого русского языка» через четыре года после создания «Грозы». В словаре было дано такое значение слова «гроза» – «угроза, острастка», далее – «опасность или беда, бедствие», «строгость, строгий надзор, страх в значении кары, наказания»; «строгий, сердитый человек, каратель»; «гром и молния, туча с грозой, с громом, молнией и дождем или градом» (2, с. 189 (. Как видим, во времена Даля и Островского слово «гроза» понималось значительно шире, чем просто природное явление.

В пьесе Островского гроза имеет и переносное значение. Например, Тихон называет грозой ругань, брань и выходки своей матери: «Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?» (9, с. 109 (.

В том же значении «кары, наказания» звучит корень-гроз – в устах Варвары, успокаивающей перепуганную появлением безумной барыни Катерину: «Вздор все... Чего сама-то боится, тем и других пугает. Даже все мальчишки в городе от нее прячутся, грозит на них палкой да кричит: «Все гореть в огне будете!» (9, с. 106 (.

Слова с корнем-гроз – встречаются в речи персонажей с различными оттенками значений. Впервые оно звучит в пьесе в речи Кабановой: «Так, по твоему, нужно все лаской с женой? Уже и не прикрикнуть на нее и не пригрозить?» (9, с. 112 (. – обращается она к сыну. Здесь корень-гроз – выступает в значении «строгость, строгий надзор, страх». В этой реплике отражен взгляд Кабановой на внутрисемейные отношения.

Все обитатели Калинова живут в особом состоянии мира – кризисном, катастрофическом. Рушится фундамент, поддерживающий старый порядок, и с ним устоявшийся быт.

Первое действие вводит нас в предгрозовую атмосферу жизни. Внешне все по-прежнему спокойно, но кризис еще впереди. Беззаботность людей лишь усиливает напряженность, царящую в природе и жизни. На Калинов движется гроза...

В начале пьесы мы знакомимся с  некоторыми обитателями Калинова и  с главной героиней, которая живет в семье Кабанихи и страдает от гнета патриархального мира, от унижения и давления со стороны матери семейства – купчихи. Гроза наступает не только на город, в душе Катерины тоже чувствуется ее приближение. Героиня находится в смятении, понимая, что любит не мужа, а другого человека, Бориса, и мучается: долг перед супругом заставляет ее страдать и разрываться в выборе. Она осознает, что совершит грех, если пойдет на встречу с Борисом, и наказание за этот грех придет рано или поздно. Но Катерина решается на свидание с возлюбленным, гуляет десять дней, не думая ни о чем, и приходит в себя из-за неожиданного приезда мужа. Она начинает раскаиваться в содеянном, ее одолевают страх грядущего наказания и муки совести. Героиня чувствует приближение грозы и чего-то ужасного.

Обстановка в пьесе накаляется из-за переживаний Катерины, из-за ощущения чего-то неизбежного. Тучи сгущаются все больше, уже слышны раскаты грома. Героиня не выдерживает напряжения и страданий, она не может больше жить во лжи и в разгар стихийного бедствия – грозы, прилюдно признается во всем Кабанихе и мужу. Негодование окружающих людей подобно грозе.

Катерина не может жить дальше, ей опостылели муж, мир, семья. Она лишняя здесь, потому что никто не понимает ее, в этом обществе нет места любви. Борис боится вырваться и увезти возлюбленную из «темного царства», так как сам находится под его властью. Катерина решается покончить жизнь самоубийством. Общество судом обрекает героиню на смерть, потому что она нарушила привычные устои. Жители Калинова не хотят замечать приближающийся крах патриархального мира, его распад. Он обречен на разрушение, так как канули в прошлое реальные цели и ценности, составлявшие его основу.

А. Н. Островский вовремя заметил обреченность патриархального мира и решил показать это читателю в своей пьесе. Он изобразил постепенное разрушение старых, привычных устоев как грозу, медленно приближающуюся и разгорающуюся в полную силу. Она сметает все на своем пути. Гроза олицетворяет перемены в жизни и обществе. Именно поэтому слово «гроза» – ключевое для пьесы.

Один из героев пьесы  понимает, что общество нездорово. Именно поэтому Кулигин – сторонник мирного искоренения пороков – хочет высмеять дурные нравы в книге: «Я было хотел все это стихами изобразить...» (9, с. 115 (. И именно он предлагает Дикому сделать громоотвод – «дощечку медную», который служит здесь аллегорией, ведь мягкое и мирное противостояние порокам путем их обличения в книгах – это своеобразный громоотвод.

Герои характеризуются через отношение к грозе. Для каждого героя гроза является особым символом: для одних – это предвестник бури, для других очищение, начало новой жизни, для третьих – это голос свыше, который предрекает какие-то важные события или предостерегает от каких-либо поступков.

Так, Дикой считает, что невозможно и грешно противостоять молнии. Для него гроза – это покорность. Он говорит: «Гроза-то нам в наказание посылается» (9, с. 115 (. Дикой заявляет о том, что люди должны бояться грозы, а ведь его власть и самодурство основаны именно на страхе людей перед ним. Свидетельство тому – судьба Бориса. Он боится не получить наследство и поэтому покоряется Дикому. Значит, Дикому выгоден этот страх. Он хочет, чтобы все боялись грозы, как и его самого.

А вот Кулигин относится к грозе иначе: «Каждая теперь травинка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой!» – он видит в грозе проявление природных сил, она созвучна с людским невежеством, с которым надо бороться. Кулигин полагает, что, внося в жизнь механизацию и просвещение, можно добиться власти над громом, побороть страх перед ним, который несет в себе смысл грубости, жестокости и безнравственности. Он видит в грозе живительную силу. Интересно, что не только отношение к грозе, но и принципы Дикого и Кулигина разные. Кулигин осуждает образ жизни Дикого, Кабановой и их нравы: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!.». (9, с. 108 (.

Для Тихона гроза – это злоба, угнетение со стороны матери. Он боится ее, но как сын должен подчиняться ей.

Катерина тоже боится грозы, но не так, как Дикой. В ее душе происходит своя, никому не видимая гроза. Она искренно верит в то, что гроза является карой божьей. Катерина не рассуждает о пользе грозы, она боится не наказания, а грехов. Ее страх связан с глубокой, сильной верой и высокими нравственными идеалами. Поэтому в ее словах о боязни грозы звучит не самодовольство, как у Дикого, а скорее раскаяние: «Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми...» (9, с. 107 (.

Сама героиня тоже напоминает грозу. Во-первых, тема грозы связана с переживаниями, душевным состоянием Катерины. Именно в грозу Катерина признается Варваре, что любит другого – не мужа. Гроза не потревожила Катерину во время свидания с Борисом, когда она почувствовала вдруг себя счастливой. Но в сцене признания Катерины по ремарке автора раздается «удар грома». Сама любовь, которую Катерина не стала скрывать, ее стремление к свободе – это протест, вызов, прогремевший над силами «темного царства», словно гроза. Победа Катерины в том, что пойдут слухи о Кабанихе, о роли ее в самоубийстве невестки, не удастся скрыть правду. Даже Тихон начинает слабо протестовать. «Вы ее погубили! Вы! Вы!» – кричит он матери (9. с. 139 (.

Борис людской грозы  страшится больше, чем природной. Поэтому он уезжает, бросает Катерину один на один с людской молвой.

Образ грозы охватывает все, что произошло в городе Калинове, и вырастает в многомерный поэтический символ. В глазах Катерины – это божья кара, но ведь сама героиня, стихия ее любви, ее последний шаг, от которого зашатался Калиновский мир, – это тоже гроза. Молнии, прорезавшие небо над Волгой, задели долго молчавшего Тихона, сверкнули над судьбами Варвары и Кудряша, осветили темноту светом разума и красоты (10, с. 235 (.

Итак, «Гроза» Островского производит, несмотря на свою трагичность, освежающее, ободряющее впечатление, о котором говорил Добролюбов: »... конец (пьесы)... кажется нам отрадным, легко понять почему: в нем дан страшный вызов самодурной силе...» (3, с. 37 (.

Катерина не приспосабливается  к принципам Кабановой, она не захотела лгать и слушать чужую ложь: «Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь...» (7, с. 108 (.

Гроза тоже не подчиняется  ничему и никому – она бывает и летом, и весной, не ограничиваясь временем года, как осадки. Недаром во многих языческих религиях главным богом является громовержец, повелитель грома и молнии (грозы).

Как и в природе, гроза в пьесе Островского соединяет в себе разрушительную и созидательную силу: «Гроза убьет!», «Не гроза это, а благодать!» (11, с. 57 (.

Итак, образ грозы в драме Островского многозначен и неодносторонен: он, символически выражая идею произведения, вместе с тем непосредственно участвует в действии. Образ грозы освещает практически все грани трагической коллизии пьесы, поэтому смысл названия становится так важен для понимания пьесы. В данном произведении гроза является не только природным, но и социальным явлением. В городе назревала взрывоопасная ситуация, и, наконец, она произошла – под влиянием среды и окружающих людей несчастная женщина добровольно рассталась с жизнью.

Пьеса была воспринята современниками как острое обличение существующих в стране порядков. Добролюбов так говорил о драме Островского: »... «Гроза» есть, без сомнения, самое решительное произведение Островского... В «Грозе» есть что-то освежающее и ободряющее. Это «что-то» и есть, по нашему мнению, фон пьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства...» (3, с. 93 (. В это верил и сам драматург, и его современники.

Островский перекликается  с нашей современностью решением многих этических и социально-бытовых  проблем. Не утеряла значения его борьба за душевную чистоту и красоту, за нравственную цельность и крепость, за высокое понимание морального долга. Не устарели также его суждения о добре и зле, понимание им противоположности между богатыми и бедными, эксплуататорами и эксплуатируемыми. Пьесы Островского, в особенности «Гроза», ставя и решая проблемы человеческого поведения, нравственности, долга, любви, как справедливо указывалось в критике, выходят в своем значении далеко за пределы обрисованной в них эпохи и приобретают «общечеловеческое звучание и художественное бессмертие» (8, с. 206 (.

Список использованной литературы:

1. Аникин А. А. К прочтению пьесы А. Н. Островского «Гроза». // Литература в школе – 1998. – №3. – с. 12-15.
2. Даль В. И. Толковый словарь живого великого русского языка. – М.: Просвещение, 1986.
3. Добролюбов Н. А. и русская литературная критика – М.: Наука, 1988.
4. Журавлёва А. И., Некрасов В. Н. Театр А. Н. Островского. – М.: Просвещение, 1986.
5. Овчинина И. А. Отстоять в себе человека. // Русская литература. Советская литература: Справочная литература. – М.: Просвещение, 1989. – с. 92-108.
6. Ожегов С. И. Словарь русского языка. – М.: Русский язык, 1986.
7. Орлов П. Драма Островского «Гроза» в оценке Добролюбова и Писарева. // Литература в школе – 1967. – №3. – с. 5-8.
8. Оснос Ю. В мире драмы. Статьи. – М.: Советский писатель, 1971.
9. Островский А. Н. Пьесы. – М.: Художественная литература, 1973.
10. Петрова С. М. История русской литературы XIX века. – М.: Просвещение. 1974.
11. Фокин П. Е. Гроза в «Грозе». // Русская речь. – 1985. – №2. – с. 11-16.