Силлабическая система стихосложения, основные силлабические размеры

Силлабическая система стихосложения, основные силлабические размеры.

Русское книжное стихосложение поначалу было силлабическим (греч. sillabe, лат. syllaba — слог). В силлабическом стихе ритмичность обусловлена равным количеством слогов в каждой строчке, расположение ударных и безударных слогов не упорядоченно. В зависимости от количества слогов строке различаются на 4-, 5-, 6-сложник … - и до 13-сложного стиха включительно ( в песенных жанрах употреблялись и более сложные силлабические строфы). Силлабическое стихосложение развивалось в тех языках, где ударения закреплены за определенными слогами в слове. Например, в французском языке ударение падает всегда на последний слог, в польском- на предпоследний, в чешском — на первый.

В Русское стихосложение силлабика пришла из польской поэзии в середине XVII века через посредничество украинской и белорусской литератур и продержалась до силлабо-тонической реформы В. Тредиаковского — М. Ломоносова (1735 — 1744). В отличии от польского, в русском языке ударение подвижно, а потому только равное количество слогов (слоговая константа) не могла способствовать ритмизации стиха. В русской силлабике ритмообразующим элементом стала акцентная константа — одно закрепленное ударение, падающее на предпоследний слог в клаузуле (лат. clausula — заключение — конец стихотворной строки).

Другим обязательным рифмообразющим элементом была парная женская рифма (ударение падает на предпоследний слог), хотя в силлабических виршах XVII века московские поэты иногла употребляют рифму мужскую — с ударением на последний слог — и дактилическую — с ударением на третий слог от конца.

Длинные силлабические вирши, начиная с восьмикнижного стиха, обязательно делились цезурой на два полустишия. В начале 40-х годов  XVIII века поэт — сатирик А. Кантемир, так и не признавший реформу В. Тредиаковского — М. Ломоносова, реформировал силлабический стих, стремясь придать ему некоторую ритмичность. Он ввел еще одно обязательно е ударение в тринадцатислодный стих, которым он писал свои сатиры, причем определил этому ударению постоянное место, указывая, что она должно «неотменно» падать или на седьмой слог, то есть на самый конец первого полустишься (цезура в русском тринадцатисложнике всегда ставилась после седьмого слога), или на пятый слог. Вот пример из второй сатиры Кантемира «Филарет и Евгений»:

          Разнится потомком быть // предков благородных

          Или благородным быть. // Та же и в свободных

          И в холопях течет кровь, // та же плоть, те ж кости.

          Буквы, к нашим именам // приданные, злости

          Наши не могут прикрыть; // а худые нравы

          Истребят вдруг древния // в умных память славы.

Здесь для придания разговорной интонации силлабическому стиху Кантемир довольно широко использует прием анжабемана (франц. enjabement — перенос) — переноса части синтаксически целой фразы из одной стихотворной строки в следующую, вызванного несовпадением постоянной ритмической паузы, заканчивающей строку, с паузой смысловой (синтаксической). До Кантемира прием этот в силлабических виршах не использовался, зато зато встречался в раешных стихах. Окончательно же Кантемир закрепил за «высокими жанрами» женскую рифму, после чего она стала обязательным признаком силлабических виршей.

Хотя реформированный стих Кантемира много выиграл по сравнению со стихами его предшественников, силлабика продержалась в русской литературе недолго, став всего лишь определенным этапом в развитии русского книжного стихотворства. При акцентной свободе русской речи силлабический стих слабо отделял стихотворную речь от прозаической. Это и имел в виду В. Тредиаковский, когда позднее назвал русские вирши не стихами, а «прозаическими строчками». Возникла необходимость коренной реформы, и она была проведена. Была создана силлабо-тоническая система стихосложения, которая и стала основой национальной стихотворной культуры.