Поэзия Бернса

ПОЭЗИЯ БЕРНСА

Как человек  и как поэт Бернс формировался под перекрестным влиянием двух национальных культур, шотландской и английской. Короткая жизнь Бернса прошла в непрерывной  борьбе с нуждой, в тяжелом труде  на фермах, аренда которых была выгодна  только землевладельцам. Столкновения с алчными и грубыми собственниками, с ханжами-проповедниками кальвинистских общин и обывателями в деревушках юго-западной Шотландии, где провел детство и юность поэт, рано познакомили  его с неравенством и притеснениями  бедняков. Человек независимого ума  и гордой души, он глубоко сочувствовал таким же, как он сам, бесправным труженикам.

Поэтическое дарование Бернса проявилось рано. Первое стихотворение о светлой  отроческой любви («Прекрасная Нелли») сочинено в 15 лет. В ранних поэтических  опытах Бернса отчетливо видны следы  знакомства с поэзией Поупа, Джонсона и других представителей просветительского классицизма. И позднее в поэзии Бернса нетрудно обнаружить переклички со многими английскими и шотландскими поэтами. Но Бернс никогда не следовал традициям буквально, он переосмыслил их и создал собственную. То же можно сказать и об отношении Бернса к фольклору — основе его поэзии. Оно выражается не во внешнем подобии мотивов и форм, но в глубинном постижении им сути народного творчества и органичном слиянии его с передовыми идеями века. Вместе с тем в стихах и поэмах Бернса рано осмыслены столкновения личности и народа с общественным насилием и злом. Впрочем, противопоставление интимной и социальной лирики у Бернса совершенно условно. Любовь — чувство естественное, лежащее в самой природе человека, — не раз в стихах поэта предстает глубоко враждебной строю отношений, господствующих в дворянско-буржуазном обществе. Уже ранняя лирика — это стихи о правах молодости на счастье, о ее столкновениях с деспотизмом религии и семьи. Любовь у Бернса всегда сила, помогающая человеку отстоять любимое существо, защитить его и себя от лицемерных и коварных врагов. Поэт не раз лично сталкивался с ханжеством церковников. Он отверг и высмеял его в «Приветствии своей внебрачной дочери» (1785). В стихах Бернса часто отрицалось религиозное понимание смысла человеческой жизни. В «Погребальной песне» он спорит с апологией смерти как «лучшего друга бедняков» на пути к «загробному блаженству». Та же тема, в блестящем сочетании сатиры и юмора, раскрыта в стихотворении «Смерть и доктор Хорнбук», в котором пародируются как поэтизация ее, так и корыстолюбие врачей, наживающихся на смерти. Великолепен реалистический портрет доносчика, развратника, лицемера в «Молитве святоши Вилли» и «Эпитафии» ему же, где реальный факт стал поводом для смелых разоблачений ханжеской доктрины кальвинизма. Тупость священника и его паствы, внимающей глупейшему «истолкованию» евангельского текста, осмеяна в дерзкой сатире «Телец».

Бернс не был атеистом, но его деизм, как  и у многих просветителей, граничил с атеистическим отрицанием роли Бога в жизни человека и природы. Не в Боге, но в природе, в жизни, в беге времени и борьбе с невзгодами обретали мужество Бернс и его  герой-простолюдин. Не силы небесные, но личное достоинство, любовь, помощь друзей поддержали их.

Бернс рано задумался о причинах общественного  неравенства. Поначалу в своих стихах он готов был винить в горестях бедняков и своих собственных  силы мироздания — «небесные и  дьявольские». Но в пору зрелости он уже полагает, что не фатум, а реальные законы и порядки общества предопределяют участь людей. Иерархия собственнического  мира несправедлива. Поэт и его герои  противостоят ей.

В поэтический  мир Бернса одновременно с лирическим «я» вошли жизни и судьбы его  современников: родных, друзей, соседей, тех, кого, встретив случайно, надолго  запоминал поэт. Ему чуждо равнодушие к людям. Одних он любит, дружит с  ними, других — презирает, ненавидит.

Влюбленность  в жизнь, искренность чувств —  все это живет в поэзии Бернса вместе с силой интеллекта, выделяющего  из массы впечатлений главное. Уже  ранние стихи Бернса полны глубоких размышлений о времени, жизни  и людях, о себе и других, таких  же, как он, обездоленных

Политические  сатиры и эпиграммы Бернса обычно имели точный адрес и утверждали принципы плебейско-демократической  гражданственности и морали. Одна из главных мишеней обличения  у Бернса — дворянско-буржуазная парламентская система в англошотландском варианте, контрасты ее видимости и сути.