Ораторское искусство Древней Руси

. Композиция судебной речи

Среди профессионально значимых речевых умений, о необходимости владения которыми пишут риторы судебного русского красноречия, можно выделить следующие.

Во-первых, “следует основательно продумать будущую речь, наметить план, записать тезисы, фактические данные (по необходимости), но не следует ее заучивать наизусть, надо учиться говорить без бумажки, творя речь в процессе ее произнесения”.

Во-вторых, как подчеркивает П.С. Пороховщиков, для публичного выступления следует подготовить речь так, чтобы ее могли понять и неспециалисты, “… каждое слово оратора должно быть понимаемо слушателями совершенно так, как понимает он”. Петров О.В. Основы судебного красноречия: учебное пособие. - М.: Издательство «Проспект», 2007.-С. 45-48

Эти положения актуальны для современной методики обучения: будущему специалисту предстоит общаться не только с коллегами, но и с неспециалистами, не имеющими четкого представления о лексическом наполнении каких-либо терминов, тем более профессиональных. Об этой установке всегда должны помнить будущие профессионалы, которым предстоит общаться на деловые темы не только со специалистами.

В-третьих, как никогда актуально положение, выдвинутое в свое время Н.Ф. Кони, о том, что любой специалист должен с любовью и уважением относиться к родному языку “…завет Тургенева о бережном отношении к родному языку забывается до очевидности, происходит какая-то ожесточенная порча языка”. Предостерегает Н.Ф. Кони и от чрезмерного увлечения употреблением новых слов и выражений, заимствованных слов. Естественно, речь не идет о тех профессиональных выражениях и терминах иноязычного происхождения, без которых невозможно представить речь профессионала-юриста или экономиста. Речь идет о тенденциях к специальному усложнению, “модернизации” языка, за которой порою скрывается пустота содержания. Судебное красноречие русских юристов прошлого /Сост. Костанов Ю.А. - М.: МГП Фемида, 1992- С. 189.

Наконец, следует особо отметить еще одно положение, без которого речь юриста, как и экономиста, вряд ли достигнет желаемой цели: эмоциональность, нужная тональность, громкость, темп. Именно речь, в которой учтены ее такие качества, способна вызвать настроение и расположение к излагаемым фактам.

Судебное красноречие - часть ораторского искусства, общие правила которого приложимы и к нему; но вместе с тем существуют некоторые особенности, создаваемые условиями судебного состязания.

В видах удобства их можно рассмотреть, применяясь к аристотелевскому делению речей на 5 частей (вступление, программа речи, изложение, доказательства и заключение). Само собою, разумеется, что сообразно с обстоятельствами дела и объемом речи число ее частей и их расположение могут и должны меняться. В этом отношении оратор должен руководиться единственно началом целесообразности.

Вступление речи служит для подготовки слушателей, для введения их в предмет речи; неудачные первые фразы могут ослабить впечатление всей речи. Вступление произносится обыкновенно в спокойном тоне; исключение составляют реплики, вызванные несдержанными речами противников, и речи в процессах, в которых оратор обращается преимущественно к чувству судей, рассчитывая добиться таким способом снисхождения.

Темой вступления бывает интерес дела, его общественное значение, обращение к судьям, выяснение спорных вопросов, предварительное разрешение которых необходимо для успешной аргументации оратора, устранение предубеждения судей, слабые места речи противника и, наконец, краткое описание самого события, дающее возможность сразу перейти к разбору отдельных деталей дела и т. д.

Программа речи устанавливает порядок изложения и намечает отделы речи, последовательность их, значение и взаимную связь. В программе С. речи намечаются как юридические, так и бытовые и психологические особенности данного случая.

Изложение слагается из описания события и характеристики участвующих в деле. В современном процессе на суде присяжных, оценивающем не только деяние, но и деятеля, характеристики имеют важное значение, так как образ действий лица, вероятность совершения им преступления зависит от его свойств, привычек и взглядов. Исследование личности на суде не должно, однако, идти дальше необходимого для выяснения истины.

Отступление от этого правила, допускаемое иногда в речах французских адвокатов, создает на суде ложную атмосферу, без надобности вводит судей в область интимной жизни подсудимого или других лиц. Описание события в сложных делах должно быть не только простым пересказом или повторением обстоятельств дела, но последовательной и полной картиной, в которой все установленные судебным следствием обстоятельства оценены и поставлены на свое место.

Доказательства составляют чрезвычайно важный отдел судебной речи; в иных случаях она может состоять только из этого отдела с прибавкой нескольких вступительных или заключительных фраз. Оратор должен для убеждения суда достигнуть своею речью, так называемой процессуальной достоверности, исключающей разумные основания для сомнения в правильности выводов.

Если такое сомнение не устранено, судебная речь не достигла цели. Бремя доказательств в процессе лежит на обвинении; поэтому в защитительной речи можно ограничиться опровержением доводов противника. Доказательства должны располагаться так, чтобы слабые не заслоняли сильных; лучше, поэтому избегать нагромождения доводов или, по крайней мере, указывать, какие из них имеют главное, какие - второстепенное значение.

Достоинство судебного состязания требует также, чтобы противник не пользовался неловкостью оппонента в ущерб истине и против своего убеждения. Расположение доказательств в судебных речах определяется особенностями данного дела; общепринятое правило, установленное Цицероном и Квинтилианом, - не начинать со слабых доказательств, приберегая их к концу, когда на судей уже произведено должное впечатление; наоборот, при опровержении доводов противника считается выгодным начинать с его самых слабых доказательств. Если речь длинна, считается полезным в конце кратко резюмировать приведенные доказательства и восстановить в памяти судей ход аргументации.

Заключение судебных речей служит для выражения окончательных требований и выводов оратора: здесь подводятся итоги сказанному, наносятся последние удары противнику, оратор в последний раз старается укрепить в сознании судей поддерживаемые им положения.

Заключение бывает нужно только в больших судебных речах, но и в таком случае оно должно отличаться краткостью, так как иначе судьи могут не уловить главного вывода и требования. Заключение часто произносится в повышенном тоне: настроение оратора естественно достигает наибольшего подъема в решительный момент судебного состязания, он делает последнее усилие убедить судей в правильности своих взглядов и воздействовать на их чувство, для чего и прибегает к такому сильному средству, как пафос. Основы судебного красноречия (риторика для юристов). Учебное пособие / Ивакина Н.Н. - М.: Юристъ, 2006.

 

 

5)Выдающиеся русские ораторы судебного красноречия

Анатолий Федорович Кони (1844-1927) - выдающийся российский юрист. Внес значительный вклад в развитие юридической психологии. Его труды, где рассматриваются вопросы юридической психологии, качественно отличаются от трудов других авторов тем, что обобщив свой громадный опыт, он подходит к оценке каждого явления с точки зрения его применимости в практической деятельности юриста. Больше всего внимания А.Ф. Кони уделял психологии судебной деятельности, психологии свидетелей, потерпевших и их показаниям.

А.Ф. Кони принадлежит, несомненно, особое место в разработке русского типа обвинителя и вообще образа русского оратора, в соответствии с требованиями отечественного речевого идеала, Так, его отдельная работа («Советы лекторам») посвящена рассмотрению образа русского оратора вообще, а также анализу основных речевых приемов и способов воздействия на русскую аудиторию.

В ряде теоретических работ («Нравственные начала в уголовном процессе», «Приемы и задачи прокуратуры» и др.), исследуя проблемы нравственности судебного процесса, идею гуманного суда «по справедливости», «по совести», который более всего соответствует русскому национальному характеру, автор большое внимание уделяет характеристике образа русского судебного оратора, призванного реализовывать в практике судебных выступлений идеи гуманности и человеколюбия.

Он неоднократно подчеркивает необходимость учитывать особенности «русского народного характера», «добрые душевные свойства русского человека», называет такие черты слагающегося русского типа обвинителя, как «спокойствие, отсутствие личного озлобления против подсудимого, опрятность приемов обвинения, чуждая и возбуждению страстей, и искажению данных дела, отсутствие лицедейства в голосе, в жесте и в способе держать себя на суде, простоту языка, свободного от вычурности или от громких и «жалких» слов…». В судебных выступлениях А.Ф. Кони на практике реализует названные им черты русского типа обвинителя.

Судебный оратор А.Ф. Кони в аспекте концептов русской культуры предстает как высоконравственная личность, которая сверяет все свои поступки, свое поведение и поведение окружающих с совестью. Как судья и человек, для которого особый возвышенный смысл творимого дела заключается в задаче разбудить совесть в человеке виновном и установить справедливость на суде на основе отвлеченной правды закона юридического и настоящей правды жизни. В целом А.Ф. Кони представляет собой русскую языковую личность, в которой ярко проявляются доминантные черты национального характера: религиозность; всемирная отзывчивость (человеколюбие и совестливость, доброта, терпение, неприятие равнодушия и беспринципности); оптимизм, проявляющийся в вере в способности человека, в его опыт, мастерство и умение преодолевать жизненные трудности.

А.Ф. Кони обладал богатым словарным запасом, совершенным знанием языка, тонким языковым чутьем. Его судебные выступления демонстрируют умение целенаправленно использовать в процессе общения все лексические ресурсы национального языка, то есть осуществлять такой выбор и такую организацию языковых средств, которые в ситуации судебной речи позволяют обеспечить максимальную эффективность коммуникации.

Плевако Федор Никифорович - известный адвокат родился в 1843 г.; окончил курс на юридическом факультете Московского университета.

Состоял в Москве кандидатом на судебные должности. В 1870 г. Плевако поступил в сословие присяжных поверенных округа московской судебной палаты. Адвокатская деятельность Плевако прошла в Москве, которая наложила на него свой отпечаток. И звон колоколов в московских храмах, и религиозное настроение московского населения, и богатое событиями прошлое Москвы, и нынешние ее обычаи находят отклик в судебных речах Плевако. Они изобилуют текстами Святого писания и ссылками на учение святых отцов. Природа наделила Плевако чудесным даром слова. Нет в России оратора более своеобразного. Первые судебные речи Плевако сразу обнаружили огромный ораторский талант.

В процессе полковника Кострубо-Корицкого, слушавшемся в рязанском окружном суде (1871), противником Плевако выступил присяжный поверенный князь А.И. Урусов, страстная речь которого взволновала слушателей. Плевако предстояло изгладить неблагоприятное для подсудимого впечатление. Резким нападкам он противопоставил обоснованные возражения, спокойствие тона и строгий анализ улик. Во всем блеске и самобытной силе сказалось ораторское дарование Плевако в деле игуменьи Митрофании, обвинявшейся в московском окружном суде (1874) в подлогах, мошенничестве и присвоении чужого имущества. В этом процессе Плевако выступил гражданским истцом, обличая лицемерие, честолюбие, преступные наклонности под монашеской рясой. Обращает на себя также внимание речь Плевако по слушавшемуся в том же суде, в 1880 г., делу 19-летней девушки, Качки, обвинявшейся в убийстве студента Байрошевского, с которым она находилась в любовной связи. Плевако Ф. Н.. Нашумевшие уголовные процессы

Плевако выступал нередко в делах о фабричных беспорядках и в речах своих в защиту рабочих, обвинявшихся в сопротивлении властям, в буйстве и истреблении фабричного имущества, будил чувство сострадания к несчастным людям, "обессиленным физическим трудом, с обмершими от бездействия духовными силами, в противоположность нам, баловням судьбы, воспитываемым с пеленок в понятии добра и в полном достатке". В своих судебных речах Плевако избегает эксцессов, полемизирует с тактом, требуя и от противников "равноправия в борьбе и битве на равном оружии".

Будучи оратором-импровизатором, полагаясь на силу вдохновения, Плевако произносил наряду с великолепными речами и относительно слабые. Иногда в одном и том же процессе одна речь его была сильна, другая - слаба (например, по делу Меранвиля). В молодые годы Плевако занимался и научными работами: в 1874 г. он перевел на русский язык и издал курс римского гражданского права Пухты.

Скончался Ф.Плевако 5 января 1909 года в Москве. На памятнике его могилы высечено: "Не с ненавистью, а с любовью судите".

Владимир Данилович Спасович (1829-1906) - выпускник, а впоследствии - профессор юридического факультета Санкт-Петербургского университета, крупный русский юрист, выдающийся судебный оратор. Его перу принадлежат многочисленные труды по цивилистике, международному, уголовному праву и процессу. Лекции, прочитанные и опубликованные В.Д. Спасовичем, - образец публицистики, свидетельствующий о широкой эрудиции и общей высокой культуре их автора.

В.Д. Спасович известен также как глубокий знаток психологии и психиатрии в их приложении к судопроизводству, он являлся членом психиатрического общества при Императорской военно-медицинской академии.

Особое внимание он уделял исследованию процесса доказывания. В публичных лекциях «О теории судебно-уголовных доказательств», прочитанных им в 1860 году, содержатся положения, по сей день не теряющие своей актуальности для криминалистов. Здесь автор также уделил немалое внимание деятельности и организации суда присяжных в России.

В.Д. Спасович являл собой образец и пример для лиц, решивших посвятить себя адвокатской деятельности. Его живая речь, основанная на глубоком знании материалов дела и блестящей правовой эрудиции, была простой и доходчивой, всегда производила впечатление на присяжных и привлекала к себе особое внимание.