Миф об Эдипе. Религиозно-нравственные воззрения Софокла. Трагедии Царь Эдип и Эдип в Колоне

Оглавление.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

Софокл — великий  греческий драматург, подаривший нам  одно из самых восхитительных произведений человеческой цивилизации — трагедию “Царь Эдип”. В центре сюжета стоит человек, определяя тему трагедии — тему нравственного самоопределения личности.

Софокл раскрывает перед  нами вопрос вселенского масштаба : кто вершит судьбу человека — боги, или же он сам ? В поисках ответа на этот вечный вопрос герой трагедии Эдип ушёл из родного города, практически обрекая себя на верную гибель. Боги предрекли ему убить своего отца и жениться на своей матери. Он нашёл, как ему казалось, верное решение : уйти из родного дома. Но Эдип, увы, не понял самого главного : боги определяют лишь общий облик судьбы человека, её направление, одну из возможных гипотетических версий будущей реальности. Всё остальное зависит только от самого человека, от его личности, от того, что в нём сокрыто.

Своим пророчеством боги Олимпа указали Эдипу, что он способен убить отца и жениться на матери, и именно поэтому он должен быть постоянно начеку, не давая вырваться тем поистине страшным способностям, которые в нём заключены. Но он принял всё буквально и не увидел той истины. И только в самый последний момент, в момент духовного прозрения он понимает, каким слепцом он был тогда, и в знак этого выкалывает себе глаза. Тем самым он выражает главную идею трагедии : не боги вершат судьбу человека, но он сам. Рок, неотвратимость — ничто по сравнению с человеком, понимающим и осознающим свою нравственную и духовную сущность.

 

 

 

 

1. Миф об Эдипе.

 

 

 

 

    Филологи, философы и поэты разных эпох усматривают в трагедии Софокла «Эдип царь» не просто исключительную литературную удачу, но, что особенно важно, поэтическую реализацию смыслового содержания целой эпохи.  

 

 

      Сам Софокл называет фабулу мифа об Эдипе «парадигмой» некоего общего закона (1193): всякая удача есть всего лишь видимость, и для этой видимости, излучающей ложный блеск (корень δοκ как двуединство «славы» и «видимости»), неминуемо придет время «закатиться», как заходит светило. Такова судьба всякого человека.  

 

 

      Что такое судьба Эдипа?  Она слагается из двух моментов - бессознательно совершенного преступления и сознательно принятого наказания. Ибо Эдип - преступник бессознательный: это выражение благоразумно предпочесть таким распространенным формулам, как «безвинный преступник», «преступник против своей воли», «преступник по воле случая» и т.п. Конечно, Эдип не ведает, что творит, но неведение его отнюдь не абсолютно. Он был предупрежден неприятным инцидентом, побудившим его отправиться в Дельфы, что Полиб и Меропа могут и не быть его настоящими родителями; он был предупрежден самим дельфийским оракулом, что ему грозит участь отцеубийцы и кровосмесителя. После таких предупреждений можно было бы отнестись к женитьбе на женщине, по возрасту годящейся в матери, с несколько большей осторожностью. Но в том то и дело, что Иокаста - не просто невеста: в ней награда за подвиг отваги и мудрости, в ней - слава, в ней - власть над Фивами. Всем этим бессознательный характер Эдиповой вины отнюдь не отменяется, но вина эта перестает быть пустой бессмысленной случайностью. Пока он - герой и пользуется привилегией героя - совершать «деяния», его деяния оказываются слепым и пассивным претерпеванием; лишь тогда, когда он становится из героя страдальцем, его страдание есть первое сознательно совершенное дело. Чтобы прозреть, ему нужно ослепить себя. Такова в предварительном наброске ироническая перспектива преступления и наказания Эдипа. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Царь Эдип.

 

 

Страх перед осознанием собственной сущности стал темой  пьесы Эдипус Тираннус (Царь Эдип), написанной греком Софоклом 2500 лет тому назад. Зигмунд Фрейд полагал, что пьеса  повествует нам зачаточным, но стойким голосом психе (души), «внутренним голосом, готовым признать существование силы, обладающей высшей властью», историю – символ нашей собственной обреченности.

Ее главного героя, Эдипа, младенцем  нашел на склоне горы Читайрон некий  пастух. Лодыжки ребенка была скованы цепью, поэтому его назвали Эдип, что значит «опухшие стопы). Коринфский царь Полиб и царица Миропа усыновили Эдипа и вырастили его, как благородного принца. Полиб ничего не рассказывал ему о происхождении, и Эдип считал себя сыном и наследником царя.

Однажды до Эдипа дошли слухи, что  он не настоящий сын правителя. Молодой  человек был столь ревностным приверженцем истины, что, несмотря на заверения отца в том, что он действительно  его сын, Эдип, чтобы развеять сомнения отправился в Дельфы, к оракулу. Однако, вместо того, чтобы пролить свет на его прошлое, оракул предсказал Эдипу ужасное будущее: он должен был убить своего отца и взять в жены собственную мать.

Чтобы не допустить этих злодеяний, Эдип решил не возвращаться в Коринф. Путешествуя, он на пересечении дорог повстречал группу людей. Один из них, отягощенный грузом, проходя мимо, задел его. Вспыхнула драка. Эдип принял этих людей за банду грабителей, и убил человека, несшего груз и всех его спутников, за исключением одного. Он продолжал странствовать, пока не добрался до Тиб (современный Тебай, недалеко от Афин).

Тибы осаждал Сфинкс, чудовище с  головой и грудью женщины, телом  льва и крыльями птицы. Вскарабкавшись на скалу у окраины города, он заставлял странников, двигавшихся  в город разгадывать его загадку, «у кого утром четыре ноги, в полдень две, а вечером три?» Он убивал каждого, кто не мог отгадать. После ответа Эдипа: «Это человек, во младенчестве ползающий на четвереньках, взрослым стоящий на двух ногах, а в старости, опирающийся на палку». Сфинкс покончил с собой. Поскольку тамошний правитель Лай недавно погиб в походе, благодарные тибцы сделали принца Эдипа своим царем. Эдип взял в жены Джокасту, жену покойного царя. Джокаста родила ему двоих сыновей и дочь Антигону.

Затем на Тибы обрушилась страшная болезнь, поразившая все съедобные растения, коров и женщин. Чтобы доискаться до причин эпидемии, Эдип отправил своего зятя Креона в Дельфы, посоветоваться с оракулом. Креон вернулся с тревожной новостью: эпидемия поразила Тибы, поскольку город приютил убийцу предыдущего царя Лая. Эдип немедленно начал расследование, объявив, что каждого, кто помогал убийце или скрывает правду, ждет суровая кара. Он провозгласил, что кем бы ни оказался убийца, его ждут страшные страдания.

Прежде всего он заподозрил, что Лая убил Креон, поскольку не одержи Эдип победу над сфинксом, Креон бы унаследовал трон Тиб. Однако, изучив показания различных свидетелей, Эдип узнал, что царь Лай был убит на пересечении дорог каким-то незнакомцем. Позднее он узнал, что задолго до этого, царица Джокаста родила Лаю сына. Но из-за пророчества, что этому ребенку суждено было стать убийцей собственного отца, царь оставил его на склонах горы Читайрон. В тот момент из Коринфа прибыл гонец, известивший Эдипа о смерти царя Полиба, и открывший ему, что он не настоящий сын Полиба, и что его нашли на склонах горы Читайрон.

Услыхав об этом, Джокаста умоляла Эдипа прекратить дальнейшее расследование. Когда он отказался, она покончила собой, хотя для  Эдипа ее решение пока не было объяснимо. Наконец, единственный выживший спутник царя Лая в его последнем путешествии, подтвердил, что Эдип сам убил царя, и что сына Лая, оставленного на склонах горы Читайрон, усыновил царь Полиб. Так открылась жуткая правда: Эдип оказался убийцей собственного отца и мужем собственной матери. Исполненный отвращения к самому себе, Эдип, ослепил себя и отправился в изгнание, сопровождаемый Антигоной.

 

3. Религиозно- нравственные воззрения Софокла.

  Софокл не мог не знать новых философских учений, но относился к ним сдержанно и даже отрицательно, особенно в вопросах религии. Это видно во всех его трагедиях, но главным образом в ранних, где подчеркивается руководящая роль божества. В «Аяксе» богиня Афина выступает лично, и несчастья героя являются результатом ее гнева. Трагедия «Трахинянки» заканчивается благочестивым размышлением, что «ничего не бывает без воли Зевса» (1278). Несчастная Деянира и не пробует бороться против высшей воли. В последующих трагедиях божество отступает на задний план. В «Антигоне» высшая воля характеризуется как неписаный закон и внимание переносится на самих людей, а божество является носителем моральной идеи. «Есть ли такая дерзость у людей, которая могла бы остановить твою силу, Зевс?» — восклицает хор в этой трагедии (604 сл.).

Показателем религиозного миропонимания Софокла может  служить трактовка Ореста. У Эсхила в «Хоэфорах» представлено нравственное потрясение Ореста, который видит  ужасные образы преследующих его  Эриний. У Софокла никакого потрясения Орест не испытывает: он совершил свое дело по приказанию Аполлона, а то, что бог велит, — свято. В отрывке одной из недошедших трагедий мы находим следующее рассуждение (фр. 226):

Мудр тот лишь, кто  приемлет честь от бога.  
Гляди лишь на богов: хотя б неправо  
Идти велели, все же так иди —  
Позора нет в велениях богов.

Истинная мудрость с  этой точки зрения заключается в  беспрекословной покорности богам. Во всех делах видна рука богов («Аякс», 1036 сл.; «Филоктет», 191 — 200), и люди должны безропотно переносить посылаемую им судьбу («Филоктет», 1316—1320). На такой религиозной основе покоятся все моральные представления Софокла. «Счастливы те, — поет хор в «Антигоне», — чья жизнь не вкушала плодов бедствия. У кого дом потрясен по воле богов, у того бедствия надолго не прекращаются из поколения в поколение» (582 — 586). Подобно Эсхилу, Софокл считает величайшим грехом человека «дерзость, попирающую ногами престол Правды» («Антигона», 853-855). Характерна в этом отношении песня хора в «Антигоне» (332-375). Хор сначала как будто прославляет могущество человека, который покорил своей власти все силы природы и не победил только смерть (это мысли, нашедшие выражение в учениях софистов), а в конце разоблачает такую силу, как нарушение мировой меры, и предупреждает, что она ведет человека к гибели, так что даже общение с таким человеком становится опасным. Из этого можно видеть, что Софокл знал новые учения, но не принимал их.

Положительным идеалом  его является благоразумие, чувство  меры, удерживающее человека в границах, поставленных ему божеством. Нарушение этих пределов есть источник всяких несчастии («Эдип в Колоне», 1211 —1248), а благочестие никогда не умирает («Филоктет», 1443 сл.). Аякс несет кару за надменность, за то, что мнил себя выше богов — «мыслил не так, как подобает человеку» («Аякс», 777). В неразумии причина несчастий Креонта в «Антигоне». На это указывает ему Тиресий, и он сам это в конце признает (1050 — 1052, 1261 — 1265). Это наводит зрителей на пессимистические размышления о бессилии человека. «Я знаю, — говорит Тезей, — что я человек и что завтрашний день принадлежит мне не больше, чем тебе» («Эдип в Колоне», 567 сл.). Особенным пессимизмом веет от песни хора в «Эдипе в Колоне»: вовсе не родиться — самое лучшее для человека, а если родился — поскорее умереть (1224—1227).

Тщета человеческих помыслов обнаруживается при виде изменчивости судьбы, которая быстро возносит человека на высоту счастья и так же быстро низводит его к ничтожеству. Таким  рассуждением хора заключается раскрытие преступления Эдипа и заканчивается трагедия «Царь Эдип» (1186—1222, 1524—1530). Такую же мысль выражают Вестник в «Антигоне», когда сообщает о смерти Антигоны и Гемона (1155—1160), и Деянира, начиная рассказ о себе в «Трахинянках» (1 — 3).

Образцом смирения перед силой богов представлен Эдип в трагедии «Эдип в Колоне». В награду за свою покорность он получает от богов высочайшую милость — нравственное просветление и божественную силу. О том же говорит и судьба Геракла, который за свои подвиги и страдания принят в сонм богов («Филоктет», 1418 — 1420). Зато и преступник не может уйти от кары богов, которая рано или поздно должна постигнуть его («Электра», 1062—1065). Эта кара воплощается в образе Эриний («Электра», 488 сл.). И все-таки героев Софокла поддерживает мысль о конечном торжестве Правды. Об этом поет хор женщин в «Электре»: «Есть еще на небе великий Зевс, который все видит и всем правит» (174 сл.), «придет вещая Правда, неся в руках справедливую власть» (там же, 475 сл.). А в «Аяксе» Афина в начальной сцене действует как его гонительница; но в дальнейшем выясняется, что Аякс несет кару за прежний свой грех — надменность. А искупив свою вину, он, хотя и посмертно, получает оправдание.

В «Филоктете» Софокл пользуется для развязки трагедии приемом, заимствованным у Эврипида, — появление божества с помощью машины (deus ex machina). Однако у Софокла механистичность этого приема ослабляется тем, что Геракл, появляющийся тут в качестве божества, при жизни был другом Филоктета, и потому его речь имеет характер скорее дружеского наставления, чем непререкаемого повеления; кроме того, его появление подводит итог действию божественной воли, проходящей через всю трагедию.

 

Заключение.

Задача доклада состоит  в том, чтобы выяснить хотя бы отчасти  те смысловые сцепления, с которыми Софоклу пришлось работать как с наличной предпосылкой символической структуры трагедии. Все привлекаемые для прояснения вопроса параллели относятся к миру классической древности. С другой стороны, однако, в пределах этого мира мы позволяем себе передвигаться совершенно свободно, ссылаясь на авторов самых разных эпох от Гомера до Прокла; эта вольность оправдывается и, более того, предполагается постановкой вопроса. Было бы весьма странным предполагать, будто конкретное наполнение рассматриваемых символических схем оставалось одним и тем же в архаическом мифе и в классической трагедии, в греческой философии и римской жизни. Разумеется, нет; эти схемы переосмыслялись. Но чтобы возможно было переосмысление, надо, чтобы было чему переосмысляться: стабильная смысловая основа, смысловая матрица, заданная языком и простейшими символическими системами самой жизни. Задача истории культуры - исследовать переосмысления: но нужно и смотреть, что именно переосмыслялось.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы.

 

1. Античность и современность. М., 1972, с. 90-102. 
2. Античность как тип культуры/ А.Ф. Лосева, Н.А. Чистякова, Т.Ю. Бородай и др./ М.: Наука, 1988. – 336 с. 
3. Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997. — 848 с 
4. Геометрия трагедии. Александринский "Эдип-царь" Теодороса Терзопулоса: — Москва, Балтийские сезоны, 2009 г.- 304 с. 
5.   Никифорова О.Б. Античная литература: соотношение традиций и новаторства: Пособие / О.Б.Никифорова, А.Е.Мацевило. — Гродно: ГрГУ, 2002. - 132 с. 
6. Тронский И.М. История античной литературы. — Л., 1957. 
7. http://antique-lit.niv.ru/antique-lit/radcig-istoriya-drevnegrecheskoj-literatury/xi-sofokl.htm