Контрольная работа по " Зарубежная литература XIX века"

Министерство  образования и науки РФ

Федеральное агентство по образованию

ГОУ ВПО «Нижнетагильская государственная  социально-педагогическая академия»

Кафедра литературы

 

 

Контрольная работа

по  дисциплине

Зарубежная  литература XIX века (1 половина)

студентки 431 группы ОЗО

Шуткиной И.С.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                                                      

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

г. Нижний Тагил

                                                           2011 г.

 

Тема: Система образов романа  В. Гюго «Отверженные».

 

Содержание  контрольной работы:

 

1. Особое место романа  "Отверженные" в творчестве Гюго.

2. Роль Епископа Мириэля в передаче нравственных идеалов романа.

3. Нравственные идеи В. Гюго, выраженные через образ Жана Вальжана

4. «Мораль» Жавера — антагониста Жана Вальжана

5.Список  литературы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Особое  место романа  "Отверженные" в творчестве Гюго.

 

Роман «Отверженные»  Гюго писал в течение 20 лет. Он вышел  в свет в 1862 г. Многие считают его лучшим произведением писателя. По жанру «Отверженные» — социально-романтический роман-эпопея. В произведении синтезируются романтические тенденции с влиянием достижений критического реализма. Это влияние сказалось в попытке всесторонне осветить образ эпохи, современной Гюго. Писатель показывает беспощадность эксплуатации человека человеком (образ семейства Тенардье, угнетающего маленькую Козетту), несправедливость суда (история Жана Вальжана), рисует политические катастрофы (поражение Наполеона при Ватерлоо), революции (восстания французского народа в 30 —40-х годах XIX в.), жизнь различных слоев общества. Каждое большое событие рассматривается с народной точки зрения, что вместе с масштабным воспроизведением эпохи делает роман эпопеей.

Гуманизм  и демократизм авторской позиции  сближают ее с народной точкой зрения. Здесь нужно вспомнить мысль  Гюго о том, что искусство —  не простое, а концентрирующее зеркало. Писатель полнее всего проявляет  себя даже не в многочисленных авторских  отступлениях, не в прямых обращениях к читателю, а в самом методе изображения характеров и событий.

Среди главных  персонажей нет лиц знатных и  богатых, от которых зависят судьбы государств и народов. Это отверженные  члены общества: бывший каторжник  Жан Вальжан, проститутка Фантина, бедный юноша Мариус, обездоленная маленькая Козетта, бездомный мальчишка Гаврош... Их враги — семья Тенардье, полицейский инспектор Жавер — тоже не занимают видного социального положения. Судьбы героев в самом общем смысле типичны, взяты Гюго из жизни: реальные прототипы были и у Вальжана, и у Фантины, история Мариуса повторяет в ряде черт судьбу молодого Гюго.

Но вот  автор направляет на обычные судьбы обычных людей концентрирующее  зеркало своего таланта — и  люди превращаются в героев; события  приобретают исключительную философскую  значительность, наполняются приключениями, в которых неудача может привести к потере свободы и даже жизни. То, что в действительности существует в единстве, у Гюго тяготеет к  полюсам добра и зла. В романе действуют «святые» (епископ Мириэль, Жан Вальжан) и «дьяволы» (Тенардье, Жавер), не уступающие друг другу в масштабах творимого добра или зла.

Это связано  с представлением Гюго, согласно которому развитие человеческой истории —  «путь от зла к добру, от неправого  к справедливому, от лжи к истине, от ночи к дню». Такой переход должен произойти во всех сферах: и в социальном бытии человека, и в его сознании.

Вот почему Гюго стоит на стороне социальной революции. Он с восхищением описывает  революционеров, сражавшихся на баррикадах в 1830— 1832 гг. Особенно запоминаются образы республиканца Анжольраса и маленького героя Гавроша. Этот отверженный ребенок, которого несправедливое общественное устройство обрекло на нищету, сумел сохранить в себе удивительную доброту, веселость, любовь к свободе. Он погибает как настоящий герой, помогая восставшим защищать одну из баррикад. Утверждение права отверженных на бунт, восстание заключено в самом замысле произведения, в его системе образов, где на первый план выдвигаются представители обездоленных низов. Гюго писал в предисловии к роману: «До тех пор, пока силой законов и нравов будет существовать социальное проклятие... до тех пор, пока будут существовать три основные проблемы нашего века — принижение мужчины вследствие принадлежности его к классу пролетариата, падение женщины вследствие голода, увядание ребенка вследствие мрака невежества (...) книги, подобные этой, окажутся, может быть, не бесполезными».

Однако Гюго считал, что есть революция более  важная, чем социальная. Это —  революция духа. Изображая внутренний мир своих героев, писатель своеобразно  использует открытие реалистов —  зависимость формирования характера  от типических обстоятельств. Для Гюго этот закон действует только тогда, когда обстоятельства толкают человека ко злу. Достаточно одного «события-откровения», чтобы разрушить власть этого закона. «Событие-откровение» зачастую очень незначительно, никогда не связано с судьбами государства, ничего не решает в истории страны. Но оно подтверждает ту истину, что человек — добр. И, увидев свет этой истины, даже самый большой злодей может переродиться.

Такова в  романе судьба Жана Вальжана. За то, что он украл из булочной хлеб для голодных детей своей сестры, он был осужден на каторгу, с которой вернулся только через 19 лет. Годы, проведенные на каторге, где Жан Вальжан столкнулся со злом и несправедливостью, сделали из пего закоренелого преступника. Попав в дом доброго епископа МириэлЯ, он ворует столовое серебро. Преступника находят. Однако епископ уверяет полицейских, что он сам подарил серебро Вальжану, и дарит ему в придачу серебряные подсвечники. Это и есть «событие-откровение». Открытие Вальжаном добра поднимает бурю в его душе. 19 лет каторги сделали из него зверя, один благородный поступок епископа превратил Вальжана в праведника.

Идею возможности  преображения злодея в святого Гюго развивает и в образе Жавера. В нем воплощена низшая справедливость — закон. «Этот человек состоял из двух чувств — из уважения к власти и ненависти к бунту». Служа закону, Жавер становится подлинным злодеем. Он беспощадно преследует Жана Вальжана. Но вот и его коснулось откровение добра: Вальжан отпускает Жавера в тот момент, когда его должны были расстрелять на баррикаде как шпиона правительства. В одно мгновение рушатся все представления Жавера о справедливости законов и судов. Осознав разрушение этих представлений как катастрофу своей жизни, Жавер кончает с собой.

«Отверженные», как и «Собор Парижской Богоматери», роман о борьбе человека с роком. Здесь показана борьба с «ананке закона». Над законом,

воплотившим в себе несправедливое социальное устройство, торжествует высшая справедливость — нравственный закон добра.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Роль  Епископа Мириэля в передаче нравственных идеалов романа «Отверженные».

 

В романе «Отверженные»  Гюго решил быть учителем и проповедником  благого примера. Вот почему роман  открывается книгой «Праведник», в  центре которой стоит романтический  образ христианского праведника — епископа Мириэля. Образ этот отнюдь не представляет собой тип реального служителя церкви. Напротив, Мириэль скорее противопоставлен реальным священнослужителям как идеальный пример, как человек чистой, подлинно святой души.

Именно в  образе епископа Мириэля, сыгравшего решающую роль в преображении сознания Жана Вальжана Гюго воплотил свои нравственные идеалы: доброту, бескорыстие, широкую снисходительность к людским слабостям и порокам.

В начале романа «райски светлый» образ олицетворяет епископ Мириэль, в котором Гюго воплотил свои романтические мечтания о том, что путем милосердия можно привести заблудшее человечество к добру и правде. Гюго сталкивает своего епископа с бывшим членом Конвента, который, пережив термидор, Наполеона и реставрацию Бурбонов, уединенно доживает свой век где-то вблизи епископского прихода. При этом наглядно обнаруживается, что идеал писателя раздваивается между этими столь противоположными личностями, ибо христианский праведник и атеист, по мысли Гюго, вовсе не являются ангиподами, а стремятся разными путями к одной и той в цели — преобразованию человека и общества. Любопытно, что моральный поединок между епископом и членом Конвента завершается победой последнего: таков конечный результат их единственной встречи, когда, придя к старому безбожнику для того, чтобы его осудить, епископ, выслушав его, становится на колени и просит его благословения.

Образ епископа исполнен для Гюго огромного смысла, это апостол его «современного  Евангелия», его моральный идеал, носитель мудрости и правды, чуждый всему официальному укладу жизни. Символ веры епископа — всеобъемлющая гуманность. Он равно жалеет чахлое растение, безобразное  насекомое и отверженного обществом  человека: «Братья мои, имейте жалость! Преступник не тот, кто грешит, а  тот, кто создает мрак» — вот  каковы мысли епископа .

Примечательно, что Жан Вальжан, нравственно воскрешенный добротою епископа, отнюдь не возвращается в лоно общества, а снова сталкивается с ним. Но слепое озлобление каторжника превращается под влиянием преосвященного Бьенвеню в сознательное неприятие действительности как она есть и желание улучшить жизнь. Вальжан — фабрикант и филантроп продолжает дело, начатое епископом в его приходе.

Гюго выбрал в качестве рупора своих идей священника. В «Отверженных» вопросам религии  посвящены не только главы о епископе, но и два специальных раздела: «В скобках» и «Малый Пикпюс», в которых Гюго весьма отчетливо намечает границы своего антиклерикализма, который никогда не переходит в антирелигиозность. В вопросах религии он стоял все на позициях расплывчатой гуманности — он за «Религию» против «религий». Гюго следует принципам Ж.-Ж. Руссо: божество для него — это тот высший нравственный принцип, то Добро, к которому естественным образом стремится «человеческая душа».

В применении к епископу Мириелю в особенности бесполезно ставить вопрос о типичности характера. Этот образ откровенно строился вразрез с жизненными наблюдениями, как некий искомый идеал. По свидетельству самого автора, «епископ Мириель — персонаж чисто вымышленный, и католические газеты имели основание на ходить его неправдоподобным» . Он стилизован в духе старинных церковных легенд о кротких святых времен раннего христианства, о праведниках, творящих чудеса силой своей душевной чистоты. «Чтобы найти что-либо подобное этой фигуре,— писал Гюго в одном из набросков к «Отверженным»,— надо углубиться в почти сказочные для нас времена епископов с деревянным посохом» .

В историю  епископа Мириеля вплетаются сказочные мотивы: он душа своего прихода, простой люд прозвал его Бьенвеню (Желанным); на дверях его дома нет запоров, днем и ночью стучится в них богач и бедняк, чтобы оставить или принять милостыню. Народная любовь служит ему охраной, разбойники дарят ему драгоценности. Он раздает свое жалованье нищим, устраивает больницу в епископском дворце, ходит пешком, носит потертую рясу, питается хлебом и молоком, сам возделывает свой сад. Встреча епископа с Жаном Вальжаном и вся история пробуждения человеческих чувств в загнанном и озверелом каторжнике — это последнее «чудо», совершенное преосвященным Бьенвеню, — выдержаны в тонах поэтического иносказания.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Нравственные  идеи В. Гюго, выраженные через образ  Жана Вальжана

 

Герои Гюго — это всегда люди значительной судьбы. Такова прежде всего судьба главного героя «Отверженных» — ожесточенного жизнью каторжника Жана Вальжана, который на наших глазах становится превосходным, высоконравственным человеком благодаря доброму поступку епископа Мириэля, отнесшегося к нему не как к преступнику, а как к обездоленному существу, нуждающемуся в моральной поддержке.

После смерти епископа Мириэля его принципы милосердия и непротивления злу продолжает в романе Жан Вальжан. Унаследовав нравственные идеи епископа, Вальжан делает их основой всей своей жизни. Даже оказавшись на баррикаде, Жан Вальжан не участвует в боевые действиях, а лишь пытается защитить сражающихся; получив приказ расстрелять своего вечного преследователя Жавера, который проник на баррикаду в качестве шпиона, он отпускает его на волю, продолжая верить, что лишь добром и милосердием можно воздействовать на человека, будь то даже такой ретивый слуга неправедного общественного строя, как Жавер.

Жан Вальжан, возвратившись с каторги, впервые появляется в городке, где живет епископ. Тут бросается в глаза эмоциональная романтическая манера Гюго, насыщающего портрет эффектными гиперболическими образами: глаза Жана Вальжана сверкают из-под бровей, «словно пламя из-под кучи валежника»; «в этой внезапно появившейся фигуре было что-то зловещее».

Вместо единого  внешнего портрета Гюго находит удивительно  яркие образы для передачи душевного  состояния Жана Вальжана, его нравственных страданий. На каторге он доведен до полного отчаяния: «Если бы зерно проса, попавшее под мельничный жернов, могло думать, у него, наверно, были бы те же мысли, что и у Жана Вальжана». В течение девятнадцати лет каторги он упорно повторяет бессмысленные попытки побега: «он убегал стремительно, как убегает волк, который вдруг заметил, что его клетка открыта». Встретившись с человечным отношением со стороны епископа, он «совсем перестал понимать, что с ним происходит», он «ошеломлен и как бы ослеплен», «подобно сове, увидевшей вдруг восход солнца». Нельзя забыть Жана Вальжана, наступившего ногой, обутой в подбитый железом башмак, на монетку маленького савойяра, а потом в отчаянии рыдающего на придорожном камне; и страшную ночь «бури под черепом», на протяжении которой Жан Вальжан поседел как лунь,— ночь накануне суда над ошибочно арестованным вместо него Шанматье; и брачную ночь Козетты, когда Вальжан принимает решение открыть Мариусу свое истинное лицо; и покинутого любимой дочерью одиноко угасающего старика.