Исторические романы Шукшина

Знать в далекий тот век жизнь не радость была,

Коль бежал человек из родного  села…

Слова старика – отца Вали звучат горько, как приговор: «Уехать – дело нехитрое. А на кого землю – то оставили? Они уехали, ты уедешь, эти (в сторону младшей дочери) тоже уедут – им надо ниверситеты кончать. Кто же тут останется? Вот такие, как мы со старухой? А нам веку осталось – год да ишо неделя». Эти «слова старика нежданно вызвали в нем (Иване) чувство вины; когда шел по улице и поразился пустотой в деревне, почему – то не подумал о себе».                                                                              

Горько осознавать то, что земля  остается без хозяина. Если не мы, то кто же придет, и будет работать на полях, фермах, выращивать хлеб? Эта  тема, как никогда актуальна в  наши дни, потому, что на селе все меньше остается молодых людей, а которые и есть, страдают от безработицы, заливая горе водкой. В рассуждениях героя о жизни есть то, о чем думает каждый из нас: «Я не гоняюсь за богатством. Мне бы вот ребятишек выучить – больше ничего не надо. Ничего так – то все есть. Телевизор есть, корова есть. Свинья даже есть, хотя я их ненавижу, собак – прожорливые. Все есть, я не жалуюсь…» Как оказывается мало нужно человеку для счастья.

Русский человек может все: и  работать, проливая семь потов, и любить, и веселиться до слез. «…Да повеселить маленько людей. Меня еще дед мой учил: как где трудно придется, Ванька, прикидывайся дурачком…» - говорит Иван.

Не случайна встреча Ивана и  Нюры с профессором, собирателем  русского народного творчества, Сергеем Федоровичем. «Богат народ! Ах, богат! Веками хранит свое богатство, а отдает даром – нате! Здесь, в этом чемодане,- пуд золота…» - с восхищением восклицает профессор. Золото – записанные частушки, песни, сказы… Им действительно нет цены! Очень точно автор заметил отношение к песне русского человека: «И запели «Рябинушку». И славно вышло… Песня даже вышагнула из дома и не испортила задумчивый хороший вечер – поплыла на улицу, достигла людского слуха, ее не обругали, песню…»

Автор как будто специально организует эту встречу с профессором, чтобы показать «живое общение»: «Поговорил бы с живыми людьми – это не социологические столбики с цифрами». Иван выступает в роли языкотворца, хранителя языка. Шукшин на примере одного глагола показывает, на сколько богат и разнообразен русский язык: ударил – взломил, жогнул, хряпнул, ломанул, врезал, смазал, пнул, взял на калган. «Житейский язык», на котором говорят жители алтайской деревни Сростки. Он сохранил в себе все разговорные особенности, все интонации этих мест, всегда при этом остается гармоничным и музыкальным, живым и художественноемким. В нем выражена та самая «мера» красоты и поэзии русского языка, которая даже не известно ведь даже чем мерится!

Вспоминаются финальные кадры  фильма. Прекрасна земля. Прекрасна  Россия. Прекрасна Сибирь, Иваном и  всеми бесчисленными его родичами, всеми его земляками, короче всем народом здешним. Иван смотрит –  и словно не может наглядеться  на эту землю, как будто видит ее впервые, удивляется ее красоте, необъятности, величию…

Герой бодро и решительно заканчивает  свою историю короткой фразой: «Все, ребята, конец…» Фильм закончился, а раздумья о нем остались.

В трудную минуту жизни герои, которые  по разным причинам покинули свою «малую родину», всегда вспоминают свою деревеньку, березовый лес на берегу реки, саму реку… («Калина красная», «Человеку приснилась родная деревня»).

Так искренне, до глубины души затронув, мог написать человек, который сам  пережил это и страдает вдали от дома, каждую минуту вспоминая «малую родину».

Незадолго до своей смерти Шукшин пересмотрел многое в своем творческом сосуществовании, к нему пришла зрелость. Последняя роль в кино и в жизни  – солдат Лопахин в фильме «Они сражались за Родину». Создавая этот образ, Шукшин – артист воплотил в нем дорогое для всех нас качество: чистейший, предельно скромный героизм человека – борца, сознающего себя частью народа, Родины, а поэтому идущего на подвиг.

Вывод: В.М.Шукшин – художник решительный, мужественный. Мы восхищаемся его смелость, когда он высмеивает хамов, бюрократов, людей бесчестных, наглых. В его произведениях мало положительных героев, с которых можно брать пример. Шукшин предлагает нам задуматься о самих себе, правильно ли мы живем, какие поступки совершаем, достойны ли мы этого гордого звания – человек

Жанр деревенской прозы  

В русской литературе жанр деревенской  прозы заметно отличается от всех остальных жанров. В чем же причина  такого отличия? Об этом можно говорить исключительно долго, но все равно не прийти к окончательному выводу. Это происходит потому, что рамки этого жанра могут и не умещаться в пределах описания сельской жизни. Под этот жанр могут подходить и произведения, описывающие взаимоотношения людей города и деревни, и даже произведения, в которых главный герой совсем не сельчанин, но по духу и идее, эти произведения являются не чем иным, как деревенской прозой. В зарубежной литературе очень мало произведений подобного типа. Значительно больше их в нашей стране. Такая ситуация объясняется не только особенностями формирования государств, регионов, их национальной и экономической спецификой, но и характером, "портретом" каждого народа, населяющего данную местность. В странах Западной Европы, крестьянство играло незначительную роль, а вся народная жизнь кипела в городах. В России издревле крестьянство играло самую главную роль в истории. Не по силе власти (наоборот - крестьяне были самыми бесправными), а по духу – крестьянство было и, наверное, по сей день остается движущей силой российской истории. Именно из темных, невежественных крестьян вышли и Стенька Разин, и Емельян Пугачев, и Иван Болотников, именно из-за крестьян, точнее из-за крепостного права, происходила та жестокая борьба, жертвами которой стали и цари, и поэты, и часть выдающейся русской интеллигенции XIX века. Благодаря этому произведения, освещающие данную тему, занимают особое место в литературе.

Современная деревенская проза  играет в наши дни большую роль в литературном процессе. Этот жанр в наши дни по праву занимает одно из ведущих мест по читаемости и популярности. Современного читателя волнуют проблемы, которые поднимаются в романах такого жанра. Это вопросы нравственности, любви к природе, хорошего, доброго отношения к людям и другие проблемы, столь актуальные в наши дни. Среди писателей современности, писавших или пишущих в жанре деревенской прозы, ведущее место занимают такие писатели, как Виктор Петрович Астафьев ("Царь-рыба", "Пастух и пастушка"), Валентин Григорьевич Распутин ("Живи и помни", "Прощание с Матерой").

Особое место в этом ряду занимает Василий Макарович Шукшин ("Сельские жители", "Любавины", "Я пришел дать вам волю" и другие). Его  своеобразное творчество привлекало, и будет привлекать сотни тысяч  читателей не только в нашей стране, но и за рубежом. Ведь редко можно встретить такого мастера народного слова, такого искреннего почитателя родной земли, каким был этот выдающийся писатель. Читаешь рассказы Василия Макаровича, его романы, смотришь фильмы и постоянно встречаешь народную песню, частушку. Музыка к его фильмам создана на мелодии песен, звучавших на его родине, в Сростках. Все шукшинские герои очень песенные люди. А разве может быть иначе? Какие только песни они не поют! И торжественные: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»…» И народные, грустные, задумчивые: «По диким степям Забайкалья», «Не вейтеся, чайки, над морем, вам некуда, бедненьким, сесть…», «Сронила колечко со правой руки», «То не ветер ветку клонит», «Отец мой был природный пахарь» и многие другие. А уж, какие частушки веселые да залихватские:

Истопила мама баню,

Посылает париться.

Мне, мамаша, не до бани –

Миленький венчается…

Шукшин употребляет просторечные слова, которые вроде бы и известны, но очень жаль, что мы почти не помним их смысл: шайка, горница, охламон, полати. В тексте можно найти выражения, фразы, которые присущи письму Шукшина: «хочу крестьянствую, хочу хвост дудкой», «наговорил сорок бочек», «дым коромыслом», «е-мое», «ни сном, ни духом», «хоть матушку – репку пой», «ядрена мать», «шел я лесом – просекой», «пятый угол искать», «как собаке пятая нога», «елкина мать», «чудак человек», «пришей – пристебай», « даю голову на отсечение», « кишмя кишело», «рубаха – перемываха», «баш на баш», «хватил лишка», взятки гладки», «ушки топориком», «кудыкина гора» и многие другие.

Вывод: Жанр деревенской прозы – занимает ведущее место в литературе. Желание людей читать подобные произведения, заключается в том, что читателя привлекает знакомый язык, присущий деревне, доступность изъяснения, простота. В.М.Шукшин является мастером народного слова и читается легко и непринужденно.

Проблема духовных ценностей  в рассказах В. Шукшина

В середине 40-х  годов прошлого века, заканчивая статью пятую "Сочинения Александра Пушкина", — В. Г. Белинский заметил: "Наше время преклонит колени только перед художником, которого жизнь есть лучший комментарий на его творения, а творения — лучшее оправдание его жизни". В неостывающих спорах о Василии Шукшине, его месте и значении в современном искусстве, эти слова во многом объясняют тот общественный резонанс, который вызвала безвременная смерть писателя и который превратился в глубокий и устойчивый интерес ко всему, что сделано и сказано Шукшиным.

Для Василия  Шукшина деревня — не столько  географическое понятие (хотя и географическое тоже), сколько социальное, национальное и нравственное, где проявляется весь сложнейший комплекс человеческих отношений. И как это бывает по непреложному человеческому закону, желание сказать свое слово о людях, которые близки, выливается в размышления о всей народной жизни. И Шукшин-писатель не одинок в этом восприятии мира русской деревни. В. Белов и В. Распутин, Е. Носов и Ф. Абрамов, В. Астафьев и С. Залыгин неоднократно подчеркивали, что нет проблем чисто деревенских, а есть — общенародные, общегосударственные. Именно так эти писатели понимают тему деревни, ибо там видят корни всей нации.

Есть в художественной позиции Шукшина, в его размышлениях о деревне один аспект, я думаю, крайне современный — проблема духовных ценностей. Шукшин, может быть, как  никто другой, много и упорно думает о том, почему деревня не всегда получает настоящую культуру и искусство, протестует против тех, кто создает так называемые "варианты произведения для села": "Беда в том, что этот суррогат городской культуры оказывает огромное влияние на село" (вспомним хотя бы рассказы "Артист Федор Грай", "Крыша над головой" и др.).

Движущими силами в произведениях Шукшина являются не внешние события. Сюжет у него только повод, чтобы начать разговор. Затем повод "исчезает", и "начинает говорить" душа, мудрость, ум, чувство. Все чаще герои Шукшина задумываются над основами бытия, все чаще обращаются к так называемым "вечным вопросам". В художественном мире Шукшина герою, который задумался, испытал потребность понять себя, уже ощутил внутреннюю дисгармонию души, но еще не умеет ответить на проклятые (они становятся у шукшинских героев именно "проклятыми") вопросы, принадлежит огромное место. Герои чувствуют неудовлетворенность, мучительный душевный непокой. Они мечутся. Ищут, думают. Жаждут. Не просто праздника, а праздника души. Как, например, герой рассказа "Верую!" Максим Яриков. Навалилась какая то особенная тоска на него, сорокалетнего, злого на работу мужика. Не может Максим сказать, что с ним происходит. Чувствует, что болит душа, но объяснить, почему, не может. Ненавидит он тех "людей, у которых нету души. Или она поганая". Думает, мается, страдает, размышляя о том, "а зачем все... Зачем живет он и люди вокруг него?".

Услышал Максим Яриков, что к Лапшиным приехал "самый  натуральный" поп, и пошел к  нему узнать: "У верующих душа болит или нет?". Между попом и Максимом происходит разговор, истинно русский разговор, о смысле бытия, о добре и зле, о душе человеческой... И поп, которому "ничто человеческое не чуждо", предпринимает на глазах Максима нелегкую попытку осмысления истины. Всегда у Шукшина, как и в жизни, все непросто. Мучительные раздумья Максима роднят его с попом, и в то же время явное попово вольнодумие в трактовке известного постулата религии (Ведь сказал Христос: "Я есть Путь, Истина и Жизнь") сближает его с автором.

Но у попа все-таки есть вера, есть свой суровый, могучий Бог. Имя ему — Жизнь. Более того, в душевной маете Максима  поп видит весьма важный момент, можно сказать, социально важный: "Душа болит? Хорошо! Ты зашевелился, ядрена мать! А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным". Шукшин постоянно углубляет социальный и нравственный аспект исследуемых конфликтов и ситуаций. Героев Шукшина начинают интересовать проблемы жизни и смерти вообще, в их философском смысле.

Заставляя своего героя взглянуть на себя, на собственную жизнь, Шукшин часто предметом исследования берет тот момент душевного напряжения, сдвига, надлома, когда герою кажется, что силы и жизнь были им растрачены понапрасну, что спел он уже песню своей жизни, но спел плохо: "Жалко — песня-то была хорошая". Тревожные раздумья о смысле жизни окрашивались у Шукшина в разные тона, неразрешимые вопросы задавались с разной степенью напряженности: в них можно обнаружить трагическую безвыходность и светлую печаль, крик души "на пределе" и скорбные думы о конечности бытия, печальные мысли о сиюминутности человеческой жизни, в которой так мало места было красоте. Пафос творчества Шукшина видится, прежде всего, в постановке нравственных вопросов о судьбах и правах человеческой личности. В этой связи очень показательна сказка "До третьих петухов". Произведение начинается со спора персонажей русской классической литературы о том, может ли Иван-дурак, этот "низкий" герой устного народного творчества, находиться в "высшем" обществе. Оказывается, не может, так как Иван должен доказать свое право на место в библиотеке, добыв справку у Мудреца, что он умный... Иван, подчиняясь чужой воле, отправляется за справкой. Впрочем, не совсем так. Не за справкой Шукшин отправил своего героя за тридевять земель, а набираться ума-разума, что подчеркнуто уже подзаголовком сказки. И отказом Ивана от справки-формальности, липы, которую ему предлагают черти. Этим можно объяснить и то, что шукшинскому Ивану-дураку, в отличие от фольклорного, не помогают чудесные силы, он все препятствия должен преодолеть сам. Иначе как ему набраться ума-разума.