Идейно-художественное своеобразие комедии У.Шекспира "Много шума из ничего"

ГАОУ  СПО МО «Губернский профессиональный колледж»

 

 

 

 

 

 

                     КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

                Тема: «Идейно-художественное своеобразие   комедии  

                               У.Шекспира “Много шума из ничего”»

                     студентка 231 группы

                     Ермакова Ульяна Александровна

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2011-2012 учебный год. 

Очерк жизни и творчества У.Шекспира (1564-1616)

Шекспир родился в провинциальном городке Страдфорт-на-Эйвоне в семье ремесленника и торговца. Получил лишь начальное образование. В 20 лет покинул родной город. Через пять лет оказался  актером лондонской театральной труппы, для которой написал несколько пьес. Затем он попытался завоевать признание как поэт, издав поэмы «Венера и Адонис» и «Лукреция», но средств к существованию поэзия не давала, поэтому Уильям вернулся к драматургии и писал для своей труппы по 1-2 пьесы в год. Но и это не приносило ему большого дохода. Средства он получал как актер.

В 1603г. труппа удостоилась  наименования королевской. Так Шекспир жил год за годом: сочинял пьесы, актерствовал, копил деньги и вкладывал их в недвижимость в родном городе. Ему было немного за 40, когда он оставил актерскую профессию и вернулся в Страдфорд, где приобрел для себя самый большой каменный дом. Здесь он прожил последние годы в кругу семьи (жена и 2 дочери, сын Гамлет умер в 11 лет). В 52 года Шекспир скончался и был похоронен в местном храме как один из самых почетных граждан.

Творческое  наследие Шекспира велико: 37 пьес, несколько стихотворных циклов, сборник сонетов.

 

 

 

 

 

 

 

 

Периодизация  творчества

В его творчестве можно выделить 3 периода:

1) 1592-1600гг. Шекспир характеризует оптимистичное мироощущение, вера в разрешимость жизненных противоречий и в наличие в творчестве гуманистического начала. Были созданы комедии «Комедия ошибок» (1592), «Укрощение строптивой» (1593), «Сон в летнюю ночь» (1595), «Много шума из ничего» (1598), «Двенадцатая ночь» (1600); исторические хроники на сюжеты английской истории «Ричард II» (1592), «Генрих IV» (1597); трагедия «Ромео и Джульетта» (1595); сонеты.

2)    1601-1608гг. К концу 16в. Англичане утратили веру в возможность преобразования общества разумным монархом. Начало формироваться буржуазное общество, направляющее все свои помыслы на получение прибыли. Что тоже способствовало краху гуманистических иллюзий. Шекспир создает ряд трагедий, это наиболее глубокие его произведения, скрывающие противоречия эпохи: «Гамлет» (1601), «Отелло» (1604), «Король Лир» (1605), «Макбет» (1605).

3)     1608г.-1612г. – Шекспир пишет трагикомедии – это пьесы с острой коллизией, но с благополучным концом: «Зимняя сказка» (1610), «Буря» (1612).

 

 

 

 

 

 

«Много  шума из ничего» (1598)

Я бы хотела рассмотреть  комедию «Много шума из ничего» (англ. Much Ado About Nothing). Это одна из наиболее известных комедий автора. Название пьесы идет из известной поговорки «много шуму из ничего». Комедия эта при жизни Шекспира была издана лишь один раз в 1600 году. Интерес к этой комедии не угасает благодаря ее остроумной интриге, захватывающему событийному ряду и ярким и живым характерам главных героев.

Время возникновения пьесы определяется тем, что оно не упоминается у Мереса в списке шекспировских пьес, опубликованном в 1598 году. Еще точнее можно ее датировать благодаря тому обстоятельству, что в нескольких репликах Кизила говорящий обозначен именем, не изображаемого персонажа, а его исполнителя — известного комика Кемпа. Между тем мы знаем, что Уильям Кемп ушел из шекспировской труппы в 1599 году. Таким образом, появление пьесы, несомненно, относится к театральному сезону 1598 года.

У Шекспира мало найдется пьес, где бы он так близко придерживался своего сюжетного  источника. История оклеветанной с  помощью инсценировки любовного  свидания девушки и притворной ее смерти как средства восстановления чести, составляющая главную сюжетную основу комедии, встречается в новелле 22-й Банделло (1554), переведенной на французский язык тем самым Бельфоре («Трагические истории», 1569, рассказ 3), у которого была взята и фабула шекспировского «Гамлета». Кроме того, сюжет этой новеллы был воспроизведен с большой точностью, изменились лишь имена и место действия, Ариосто в эпизоде Ариоданта и Джиневры («Неистовый Роланд», песнь V). Еще до появления в 1591 году полного перевода на английский язык поэмы Ариосто эпизод этот был переведен отдельно и использован как в поэме Спенсера «Царица фей» (1590; песнь V), так и в анонимной, не дошедшей до нас пьесе «Ариодант и Джиневра», исполнявшейся в придворном театре детской труппой в 1583 году.

Шекспир, без  сомнения, был знаком с обеими редакциями этой повести — как Банделло, так и Ариосто. В сюжетном отношении Шекспир почти ничего не изменил в своих источниках. Нельзя также сказать, чтобы он особенно углубил характеры главных персонажей, которые у него даны довольно схематично. Интересное развитие получил только образ дона Хуана, прототип которого обрисован в обеих версиях очень слабо. У Шекспира, наоборот, все действия дона Хуана последовательны и достаточно мотивированы гордостью и озлобленностью незаконнорожденного и нелюбимого при дворе принца:

Я не умею скрывать свои чувства: когда у меня есть причина  для печали, я должен быть печальным  и ни на чьи шутки не улыбаться; когда я голоден, я должен есть и никого не дожидаться; когда меня ко сну клонит, должен спать, не заботясь ни о чьих делах; когда мне весело, смеяться — и никогда не подделываться под чье бы то ни было настроение.

Зато вполне оригинальна присоединенная Шекспиром  к основной фабуле вторая сюжетная линия — история Бенедикта  и Беатриче, характеры которых, кстати, наиболее индивидуализированы в пьесе. А к этому надо еще добавить великолепно развитый и разросшийся почти до самостоятельного действия эпизод с двумя полицейскими.

Вся пьеса построена  на идее обмана чувств, иллюзорности наших  впечатлений, и эта иллюзорность симметрично прослеживается в трех планах, образуя глубокое стилистическое и идейное единство комедии. Внешне этой цели всякий раз служит один и тот же драматический прием — вольное или невольное подслушивание (или подсматривание), но всякий раз психологически и морально осмысливаемое по-иному.

Первая и  основная тема пьесы — история  оклеветанной Геро — носит отчетливо  драматический характер. Примесь  трагического элемента присуща в  большей или меньшей степени  почти всем комедиям, написанным Шекспиром  в пятилетие, предшествующее созданию его великих трагедий. Но, ни в одной из них этот элемент так не силен, как в рассматриваемой комедии. Кажется, в ней Шекспир уже предвосхищает тот мрачный взгляд на жизнь, то ощущение неотвратимости катастроф, которое вскоре станет господствующим в его творчестве. Но только сейчас у него еще сохраняется «комедийное» ощущение случайности, летучести всего происходящего, оставляющее возможность внезапного счастливого исхода, и не возобладало представление о неизбежности конфликтов, завершающихся катастрофой.

Клавдио — благороднейшая натура, но слишком доверчивая и  чрезмерно пылкая. Оскорбленный контрастом между видимой чистотой Геро и примерещившимся ему предательством, он не знает меры в своем гневе и к отвержению невесты присоединяет еще кару публичного унижения (что, впрочем, соответствовало понятиям и нравам эпохи):

 Во всех делах бывает дружба верной,

 За исключением  любовных дел.

 Любя, надейся лишь  на свой язык

 И доверяй любовь  своим лишь взглядам.

 Посредникам не верь: растает верность

 В крови от чар  колдуньи-красоты.

Дон Хуан помимо естественного чувства обиды  самой природой своей расположен ко злу: подлому бастарду нестерпимы благородство и заслуги Клавдио. Также и Геро бессильно и безропотно склоняется перед незаслуженной карой как перед судьбой. Наконец, и Маргарита не лишена сходства с чересчур беспечной и бездумной, покорной мужу (или любовнику) Эмилией. Им обеим чужда моральная озабоченность, активная преданность любимой госпоже: иначе такое чувство предостерегло бы их и побудило бы предостеречь жертву.

Но мы здесь  в мире доброй, ласковой сказки, — вот почему все кончается счастливо. И потому, заметим, все изображено бархатными, пастельными тонами. А отсюда — возможность стилистического слияния с двумя другими, комическими частями пьесы — не только с историей Беатриче и Бенедикта, но и с эпизодом двух очаровательных полицейских.

Вторая, комическая тема пьесы тесно связана с  первой. Обе они дополняют друг друга не только сюжетно, но и стилистически. Первая в решительный момент переводит  вторую в серьезный и реалистический план, тогда как вторая смягчает мрачные тона первой, возбуждая предчувствие возможной счастливой развязки. Возникает ощущение сложной, многопланной жизни, где светлое и мрачное, смех и скорбь не сливаются между собой, но чередуются, соседят друг с другом, подобно тому, как в рисунках «белое и черное» оба тона оттеняют один другой силой контраста, придавая друг другу выразительность и приводя целое к конечному единству. Отсюда, при мягкости и гармонии речи этой пьесы, в ее конструкции и общем колорите есть нечто «испанское» (по жгучести и пылкости).

Взрыву любви  Бенедикта — Беатриче предшествует долгая пикировка между ними, блестящее  состязание в колкостях и каламбурах, которое похоже на войну двух убежденных холостяков, но на деле прикрывает глубокое взаимное влечение, не желающее самому себе признаться.

Их перестрелка  не выходит за пределы обычного поддразнивания и заигрывания, свойственных тому, что  нынешние потомки Шекспира называют «флиртом». Но Беатриче — натура гордая и требовательная. Ей нужно, чтобы ее избранник не был ни молодым вертопрахом, ни человеком с увядшими чувствами, ищущим спокойного и удобного брака; ей нужен человек, который соединял бы в себе пылкость юноши и опытность мужчины. Беатриче — натура сильная, она хочет научить уважать себя как человека. И потому из гордости она не выдает своих чувств, боясь насмешки, и приходит к отрицанию любви:

Благодарю бога и мою холодную кровь за то, что  в этом я похожа на вас: для меня приятнее слушать, как моя собака лает на ворон, чем как мужчина  клянется мне в любви.

Как обычно бывает у Шекспира, он более тщательно, более  заботливо исследует чувства  женщины, обозначая чувства мужчины  суммарно и лаконично, как более  натуральные, более понятные зрителю. Но и в задорном упрямстве Бенедикта  мы видим проявление его личного характера, нечто принципиальное, роднящее его с Беатриче: такое же благородство чувств и такую же сердечную гордость. Но последняя является вместе с тем и преградой, разделяющей их:

Я очень благодарен женщине — за то, что она меня родила, и за то, что меня выкормила, тоже нижайше благодарю; но чтобы у меня на лбу играла роговая музыка или чтобы привесить мне рожок на невидимый ремешок, — нет, тут уж пусть женщины меня извинят. Я не желаю оскорбить своим недоверием какую-нибудь одну из них и потому не верю ни одной.

Однако несчастье, постигшее Геро, ломает эту преграду и, пробудив в юных сердцах их лучшие чувства: в ней — верность и  твердость дружбы, в нем — способность  к самопожертвованию, — бросает  их в объятия друг друга. И одно мгновение, кажется — такова композиционная тонкость пьесы, — что основное, серьезное действие только и существует для того, чтобы служить опорой второму действию, собственно комедийному. Горе — жалость — любовь: вот линия развития всей пьесы. В сравнении с этой мощной логикой чувств чисто подсобную роль играет та интрига, которая внешним образом приводит к желанному результату. Это тот же прием подслушивания, который явился пружиной и основного, трагического действия. Но только здесь прием подслушивания использован на редкость оригинально: заговорщики, шепчущие именно то, что они хотят довести до сведения влюбленных, заставляют последних вообразить, что они случайно подслушали разговор. Минус на минус в алгебре дает плюс; две перемноженные фикции в действительности дают истину. Закон шекспировской комедии: чем смешнее, тем трогательнее; чем иллюзорнее, тем правдивее.

Комическое (или  комедийное) в этой удивительной пьесе  перевешивает трагическое. Но, как все  это нами было изложено выше, оно  слишком абстрактно, ему недостает материальной плотности. Чтобы придать ее пьесе, Шекспир вносит в нее третью тему, элемент бытового гротеска: эпизод с двумя полицейскими. Эпизод этот имеет весьма реальное основание. Канцлер Елизаветы Берли в 1586 году писал другому ее министру Уолсингему в выражениях, весьма близких к тексту комедии, что Англия полна таких блюстителей общественного порядка, которые «сторонятся преступления, как чумы», предпочитая болтать, спать, пить и ничего не делать. Как мы видим, шекспировские зрители воспринимали эти образы не только как гротеск, но и как кусочек действительности. Поясним, между прочим, что Кизил и его собратья не являются полицейскими на королевской службе. Они принадлежат к той добровольной страже, которая создавалась корпорациями горожан для охраны порядка, особенно в ночное время. В такие стражи нанимались те, кто ни к какому другому делу не был приспособлен. Не случайно, поэтому литература той эпохи полна шуток и острот по адресу безалаберных и нерасторопных людей, взявших на себя миссию охраны общественного порядка.

Кизил — невероятно чванливый глупец, к тому же постоянно  путающий слова. Желая придать себе как можно больше значительности, он любит пользоваться юридическими терминами, помпезными словами и  выражениями, но, будучи малограмотным, все время впадает в ошибки. Его постоянный спутник Булава под стать ему.

Словоохотливость  Кизила способна вывести из себя самого терпеливого человека. Уже обладая  ключом к той грязной интриге, которая направлена против Геро, он, однако, не в состоянии помешать тому, чтобы клевета пала на чистую девушку. Да его это и не заботит. Он, как мы помним, больше всего взволнован тем обстоятельством, что его обозвали ослом. Он и ходит теперь жаловаться на это, разнося повсюду, что его обругали ослом, и, требуя, чтобы это было документально зафиксировано.