Древняя аттическая комедия Аристофана

1.«Древняя» аттическая комедия представляет собой нечто исключительно своеобразное Архаические и грубые игры празднеств плодородия причудливо сплетены в ней с постановкой самых сложных социальных и культурных проблем, стоявших перед греческим обществом. Афинская демократия подняла карнавальную вольность до ступени серьезной общественной критики, сохранив при этом неприкосновенными внешние формы обрядовой игры. С этой фольклорной стороной «древней» комедии необходимо прежде всего познакомиться для того, чтобы понять специфику жанра. Аристотель возводит начало комедии к «зачинателям фаллических песен, и поныне остающихся в обычае во многих общинах». «Фаллические песни» — песни, исполнявшиеся в процессиях в честь богов плодородия, особенно в честь Диониса, с несением при этом фалла, как символа плодородия. Во время таких процессий разыгрывались насмешливые мимические сценки, отпускались шутки и бранные слова по адресу отдельных граждан; это те самые песни, из которых в свое время развился сатирический и обличительный литературный ямб. Указание Аристотеля на связь комедии с фаллическими песнями в полной мере подтверждается рассмотрением составных элементов «древней» аттической комедии. Термин «комедия» (Komoidia) обозначает «песню комоса». Комос — «ватага гуляк», совершающих после пирушки шествие и распевающих при этом песни насмешливого или хвалебного, а иногда и любовного содержания. Комосы имели место и в религиозной обрядности и в быту. В древнегреческом быту комос иногда служил средством народного протеста против каких-либо притеснений, превращался в своего рода демонстрацию. В комедии элемент комоса представлен хором ряженых, одетых подчас в весьма фантастические костюмы. Нередко встречается, например, животный маскарад. «Козы», «Осы», «Птицы», «Лягушки» — все эти заглавия древних комедий даны им по костюму хора. Хор славит, но чаще всего обличает, причем его насмешки, направленные против отдельных лиц, обычно не стоят ни в какой связи с комедийным действием. Песни комоса были прочно, укреплены в аттическом фольклоре, независимо от религии Диониса, но входили также и в обрядность Дионисовых празднеств. Таким образом, и хор и актеры комедии восходят к песням и играм празднеств - плодородия. Обрядность этих празднеств отражена также и в сюжетах комедии. В структуре «древней» комедии момент «состязания» обязателен. Сюжеты чаще всего строятся таким образом, что герой, одержав в «состязании» победу над противником, устанавливает некий новый порядок, «переворачивающий» (по античному выражению) вверх дном какую-либо сторону привычных общественных отношений, и тогда наступает блаженное царство изобилия с широким простором для еды и любовных радостей. Заканчивается такая пьеса свадебной или любовной сценой и шествием комоса. Из известных нам «древних» комедий лишь немногие, и притом наиболее серьезные по своему содержанию, отклоняются от этой схемы, но и они, кроме обязательного «состязания», всегда содержат в том или ином виде также и момент «пиршества» Древняя аттическая комедия. Аттическая комедия пользуется типическими масками («хвастливый воин», «ученый шарлатан», «шут», «пьяная старуха» и т. п.). Ее объект — не мифологическое прошлое, а живая современность, текущие, иногда даже злободневные, вопросы политической и культурной жизни. «Древняя» комедия — комедия по преимуществу политическая и обличительная, превращающая фольклорные «насмешливые» песни и игры в орудие политической сатиры и идеологической критики. Другая отличительная черта «древней» комедии, это — полная свобода личной издевки над отдельными гражданами с открытым называнием их имен. Высмеиваемое лицо либо прямо выводилось на сцену в качестве комического персонажа, либо становилось предметом язвительных, порой очень грубых, шуток и намеков, отпускавшихся хором и актерами комедии. Например, в комедиях Аристофана на сцену выводятся такие лица, как лидер радикальной демократии Клеон, Сократ, Эврипид. Не раз делались попытки ограничить эту комедийную вольность, но в течение всего V в. они оставались безуспешными, используя при этом также и типические маски фольклора и сицилийской комедии. Даже тогда, когда действующими лицами являются живые современники; так, образ Сократа у Аристофана в очень малой степени воссоздает личность Сократа, а представляет собой по преимуществу пародийную зарисовку философа («софиста») вообще с присовокуплением типических черт маски «ученого шарлатана». Сюжет комедии имеет по большей части фантастический характер. Комический хор состоял из 24 человек, т. е. вдвое превосходил хор трагедии дософокловского времени. Он распадался на два иногда враждующих между собой полухория. Важнейшая партия хора — так называемая парабаса, исполняемая посредине комедии. Она обычно не стоит ни в какой связи с действием пьесы; хор прощается с актерами и обращается непосредственно к зрителям. Парабаса состоит из двух основных частей. Первая, произносимая предводителем всего хора, представляет собой обращение к публике от имени поэта, который сводит здесь счеты со своими соперниками и просит о благосклонном внимании к пьесе. Вторая часть, песня хора, имеет строфический характер и состоит из четырех партий

а гон, в котором часто  сконцентрирована идейная сторона  пьесы. Агон в большинстве случаев имеет строго каноническое построение. «Состязаются» между собой два действующих лица, и спор их состоит из двух частей; в первой ведущая роль принадлежит той стороне, которая будет побеждена в состязании, во второй — победителю; Типическим для «древней» комедии можно считать нижеследующее построение. В прологе излагается фантастический проект героя. За этим следует парод (вступление) хора, живая сцена, где участвуют и актеры. После агона цель обычно достигнута. Тогда дается парабаса. Для второй половины комедии характерны сценки балаганного типа, Заканчивается пьеса процессией комоса. Развитие связного действия и усиление партий актера привели к созданию пролога, произносимого актерами, и оттеснению парабасы к середине пьесы.

2. Литературное наследие Аристофана состоит из 11 комедий, дошедших до наших дней. Большая часть из 44 произведений великого Комика было утеряно. Но и то, что сохранилось, является всемирным культурным наследием. Это комедии: "Ахарнейцы","Осы", "Мир", "Всадники", "Птицы", "Лисистрата", "Женщины на празднике Фесмофорий", "Женщины в народном собрании", "Лягушки", "Облака", "Плутос". Последние две комедии дошли до наших дней в виде переработок автора, "Облака" остались в неоконченной позднейшей переработке, а "Плутос" сохранился во второй, сценической переработке. Комедии Аристофана были и остаются лучшими произведениями античности. Это была эпоха, когда вещи назывались своими именами, несколько обнаженно, и без прикрас. Поэтому некоторые фразы и выражения в изложении Аристофана могут показаться современному зрителю смешными, но несколько примитивными. Известно, что Гете называл Аристофана "неблаговоспитанным любимцем муз". Чтобы понять острый юмор автора, нужно хорошо представлять себе культурные традиции эпохи, в которую он творил, и пороки которой высмеивал. Пьесы Аристофана полны остроумных намеков, тонкого сарказма. Греки были очарованы прелестью и обаянием пьес, полных неиссякаемого остроумия и безграничной смелости. Человечество накопило культурные традиции всех прошедших эпох, читателю сегодня слог и стиль изложения Аристофана может показаться чрезмерно откровенными, а шутки даже нечистоплотными, ведь нам есть с чем сравнивать, чувство изящного, красота языка оттачивались веками. Грубость, свойственная Аристофану, была неотъемлемой частью эпохи, и потому его произведения тем более ценны, как отражение жизни тех далеких времен. По своим нравственным и политическим убеждениям Аристофан был достаточно консервативен, сурово защищая старые верования, обычаи, науку и искусство. Все новое вызывало его язвительные насмешки. Аристофан высмеивал Сократа и его сторонников-софистов в "Облаках", в "Лягушках" беспощадно осудил Еврипида, во всех комедиях можно найти выпады против различных нововведений. Вообще античной комедии была свойственна безграничная свобода слова, смелость и фантазия Аристофана не останавливались ни перед чем, если предмет заслуживал осмеяния. Древняя комедия представляла собой своеобразный оплот демократии, но во время пелопоннесских войн появились некоторые запреты. Примерно в 415 г. был введен закон, немного ограничивающий необузданную свободу осмеяния личности. Произведения Аристофана полны реальных персонажей истории, которые поданы в извращенном, карикатурном виде, а правда общественной и политической жизни точно отражалась в зеркале его слов. Лишь под конец жизни Аристофан стал создавать комедии, в которых на первом плане была не политика, а личная жизнь, так было положено начало новому направлению комедийного жанра. Одно из последних произведений великого Комика была пьеса, сюжет которой повествовал о молодом человеке, соблазнившем девушку, и женившемся на ней по расчету. Аристофан вводит новые формы драматических произведений и особые стихотворные нормы. Некоторые из них впоследствии стали называть его именем (анапест metrum Aristophanium). Великие произведения античности пера Аристофана на русский язык переводили Апт С.К и Пиотровский А.И.

3. Комедия "Лягушки" распадается на две части. Первая изображает путешествие Диониса в царство мертвых. Бог трагических состязаний, обеспокоенный пустотой на торагической сцене после недавней смерти Еврипида и Софокла, отправляется в преиспднюю, чтобы вывести оттуда своего любимца Еврипида. Эта часть комедии наполнена шутовскими сценами и зрелищными эффектами. Трусливый Дионис, запасшийся для опасного путешествия львиной шкурой Геракла, и его раб попадают в различные комические положения, встречаясь с фигурами, которыми греческий фольклор населял царство мертвых. Дионис со страху меняется ролями с рабом и каждый раз во вред себе. Свое наименование комедия получила по хору лягушек, которые во время переправы Диониса в преисподнюю на челноке Харона поют свои песни. Народ хора мистов любопытен для нас тем, что представляет собой воспроизведение культовых песен в честь Диониса. Гимнам и насмешкам хора предшествует вступительная речь предводителя - прототип комедийной парабасы. Проблематика "Лягушек" сосредоточена во второй половине комедии, в агоне Эсхила и Еврипида. Недавно прибывший в преисподнюю Еврипид претендует на трагический престол, до тех пор бесспорно принадлежавший Эсхилу, и Дионис приглашен в качестве компетентного лица - судьи состязания. Победителем оказывается Эсхил, и Дионис уводит его с собой на землю, вопреки первонач. намерению взять Еврипида. Состязание в "Лягушках", частично пародирующее софистические методы оценки лит. произвед., является древнейшим памятником античной лит. критики. В первой части рассматривается основной вопрос о задачах поэтического исскусства,о задачах трагедии. Творчество Аристофана завершает один из самых блестящих периодов в истории греческой культуры. Он дает сильную, смелую и правдивую, зачастую глубокую сатиру на политическое и культурное состояние Афин в период кризиса демократии и наступающего упадка полиса. В его комедии отражены самые разнообразные слои общества: государственные деятели и полководцы, поэты и философы, крестьяне, городские обыватели и рабы; карикатурные типические маски получают характер четких, обобщающих образов. Комедия Аристофана «Лягушки» интересна как выражения взглядов её автора. Она направлена против Еврипида, изображаемого в виде сентиментального, изнеженного, антипатриотически настроенного поэта. Комедия интересна, далее, своей остротой антимифологической тенденцией. Бог театра –Дионис, тупой, трусливый и жалкий, спускается вместе со своим рабом в подземный мир. Они решили попросить случайно проносимого мимо покойника помочь донести им багаж. Но покойник заломил слишком высокую цену, и бедному Дионису ничего не остаётся кроме как отказаться от его услуг. Хотя Дионис и надел на себя шкуру и взял палицу наподобие Геракла, чтобы внушить себе доверие, но от этого он становится ещё смешнее. После сцены бытового характера с клоунскими переодеваниями устраивается состязание между недавно умершим Эсхилом и Еврипидом, с целью вернуть на поверхность земли одного трагического поэта, так как Афины после смерти всех великих трагиков, очень нуждались в этом. Эсхил и Еврипид исполняют арии из своих трагедий. Выигрывает Эсхил, и Дионис возвращает его на землю. Литературная деятельность Аристофана протекала между 427 и 388 гг. ; в основной своей части она падает на период пелопонесской войны и кризиса афинского государства. Обостренная борьба вокруг политической программы радикальной демократии, противоречия между городом и деревней, вопросы войны и мира, кризис традиционной идеологии и новые течения в философии и литературе - все это нашло свое отражение в творчестве Аристофана.

4. Необычность формы аристофановской комедии открывается читателю, как только он перелистает первые же страницы любой из них. Каждая комедия начинается прологом, и хотя термин этот достаточно распространен в литературе нового времени, у современного читателя с прологом ассоциируется небольшое вступление, чаще всего - повествовательного характера, вводящее зрителя в сюжетную экспозицию пьесы. У Аристофана пролог - совсем иной. Это достаточно обширная и очень оживленная игровая сцена с участием трех-четырех действующих лиц; уже в прологе завязывается основной драматический конфликт пьесы, обрисовывается место в нем участников и достаточно четко определяется их сценический облик. После того как в прологе выяснилась расстановка сил, принимающих участие в действии, орхестру (сценическую площадку) заполнял хор, исполнявший свою вступительную песнь, - парод («выход»). Хор - традиционный участник древнегреческой драмы классического периода (V в. до н. э.), как трагедии, так и комедии. Однако трагический хор, даже в моменты наивысшего потрясения или величайшей радости, редко принимал непосредственное участие в действии. Иначе в комедии Аристофана: здесь хор часто самым активным образом вмешивался в отношения действующих лиц, поддерживал одного из них, преследовал другого, причем подчас дело доходило до самой откровенной потасовки. К тому же комедийный хор мог изображать вовсе не людей, а животных (например, лягушек), птиц или какие-нибудь фантастические существа (например, облака, спустившиеся на землю). Поскольку в пароде хор присоединялся к одной из сторон в уже наметившемся конфликте, эта часть комедии только усиливала напряжение, возникшее в прологе, и доводила его до высшей точки. Когда же страсти несколько успокаивались, наступало время обосновать позиции враждующих сторон, - этой цели служил агон («спор»), в котором каждый из антагонистов развивал аргументы в пользу задуманного или осуществленного им плана. По своему происхождению комедийный агон восходил к ритуальному состязанию двух хоров. В соответствии с этим и в комедии Аристофана хор выказывал живейшую заинтересованность в исходе спора и иногда даже делился на две партии, причем каждая поддерживала своего «героя». Однако решающая роль в агоне уже перешла к индивидуальным противникам, и чаще хор просто побуждал их к мобилизации всех средств убеждения. Последнее слово в споре принадлежало, как правило, тому из персонажей, на чьей стороне находились симпатии автора. Естественно, что и хор принимал сторону этого действующего лица, прославляя в нем удачливого соперника. Победа в агоне главного персонажа, в сущности, исчерпывала чисто логическое содержание спора, составлявшего идейную основу конфликта в данной комедии. Теперь оставалось только подкрепить примерами правоту победителя, - поэтому всю вторую половину пьесы занимала вереница отдельных сценок - эписодиев (т. е. «привхождений») с участием различных персонажей, которые пытались извлечь для себя выгоды из создавшейся ситуации. Завершалась комедия эксодом («уходом»): герой, в сопровождении ликующего хора, покидал орхестру в веселом праздничном шествии, часто носившем характер свадебной процессии или достаточно откровенно намекавшем на ожидающие победителя радости Афродиты. Кроме этих, весьма своеобразных композиционных членов аристофановской комедии в ней обычно присутствовала еще одна, наиболее специфическая ее часть, не находящая себе никакого соответствия ни в одном драматическом жанре нового времени. Это была так называемая парабаса - прямое обращение хора к зрителям, только очень отдаленно или совсем не связанное с сюжетом комедии, - отсюда и его название («отступление»). Кого бы ни изображал хор, в парабасе его участники посвящали свою партию обсуждению злободневных общественно-политических вопросов, осмеивали всяких казнокрадов и обманщиков, неженок и распутников, а попутно вспоминали и о добром старом времени, когда такого рода отступники от моральных норм не позорили своими пороками честь государства. Нередко в парабасе устами хора говорил сам автор, делясь со зрителями взглядами на искусство или оценивая свой творческий путь. Выступления хора и в пароде, и в парабасе, и в агоне членились на симметричные вокальные и декламационные партии. Хор, состоявший из двадцати четырех человек, делился на два полухория, и песне, исполняемой одной его половиной (ода), отвечала написанная в том же лирическом размере песня другой половины (Антода); точно так же одному речитативу (обычно в оживленном ритме восьмистопных хореев) соответствовал другой равновеликий речитатив (эпиррема, «присловье, присказка», и антэпиррема). Описанная здесь в самых общих чертах композиционная схема аристофановской комедии не играла роли беспощадно-жесткого прокрустова ложа, а, напротив, достаточно свободно варьировалась автором в зависимости от потребностей сюжета. Во «Всадниках» агон выходит далеко за пределы одной части комедии, пронизывая ее от начала до конца; в «Лисистрате» парабаса включается в развитие действия, утрачивая свое основное назначение публицистического отступления; эписодии нередко занимают значительное место в первой половине пьесы, до парабасы и даже до агона. В любом случае ясно, что структуру аристофановской комедии до самого конца V века нашей эры составляли два совершенно разнородных элемента: хор, являвшийся носителем обличительного начала, и разговорная сценка с участием персонажей бытового плана, поданных в традициях древнейшего народного фарса. Эти две стихии, как видно из уцелевших фрагментов других афинских комедиографов того времени, царили и в их произведениях, и, таким образом, Аристофана мы можем рассматривать как единственного и, очевидно, наиболее яркого представителя целого жанра, который современная наука, вслед за античными филологами, обозначает понятием «древняя аттическая комедия»: «аттическая» - по названию греческой области Аттики с центром в Афинах, «древняя» - для различения между исключительно своеобразной комедией V века и ее более поздними этапами: «средней» и «новой» аттической комедией. Происхождение древней аттической комедии и ранние стадии ее развития прослеживаются при существующем состоянии наших источников только в самых общих чертах. Ее зародышем явились обрядовые песни, входившие в ритуал весенних празднеств плодородия и в силу этого отличавшиеся достаточной откровенностью выражений: по древнейшим представлениям, сквернословие и всякого рода «срамление» являлись средствами, стимулирующими производительные возможности природы. В период разложения первобытнообщинных отношений эти «срамные» песни оказались очень удобным вместилищем для выражения в них недовольства рядовых общинников произволом родовой знати, которая попирала патриархальные традиции первобытного равенства. И в поддающийся обозрению исторический период существования «древней» комедии (вторая половина V в. до н. э.) «посрамление» вполне конкретных афинских граждан, осмеяние их за корыстолюбие, взяточничество, безнравственное поведение остается одной из существеннейших привилегий комедийных поэтов, - атмосфера праздника в честь бога Диониса освящала самые резкие выражения по адресу неугодных им лиц. В то же время никакая сила обличения, заключенная в нападках обрядового хора, еще не в состоянии создать драматическое произведение, основу которого всегда составляет действие. Этот элемент древняя комедия должна была искать за пределами хоровой традиции, и она нашла его в фольклорной сменке с участием традиционных героев «народного балагана»: «простака», в действительности более проницательного, чем он кажется; «хвастуна», сильно преувеличивающего свои истинные или мнимые способности; «обжоры», мечтающего о сытной еде и обильной выпивке, и тому подобное. Процесс слияния двух фольклорных стихий в одно художественное целое шел в Афинах V века на протяжении десятилетий и достиг своего завершения как раз в двадцатые годы, когда и Аристофан внес в него свой, достаточно внушительный вклад. Его сохранившиеся комедии остаются для нас единственным памятником этого своеобразнейшего и неповторимого художественного жанра.