Дискурс в современной лингвистике

Ди́скурс или диску́рс[1][2] (фр. discours) в общем смысле — речь, процесс языковой деятельности.

В специальном, социогуманитарном смысле — социально обусловленная[прояснить] организация[прояснить] системы речи, а также определённые принципы, в соответствии с которыми реальность классифицируется и репрезентируется (представляется) в те или иные периоды времени. Это специальное значение слова «дискурс» впервые ввёл Э. Бенвенист, противопоставляя discours (речь, привязанная к говорящему) и récit (речь, не привязанная к говорящему).

Термин часто используется в семантике, социолингвистике, дискурсивной психологии, в различных вариантах теорий дискурса (например, теория дискурса Э. Лакло и Ш. Муфф) и аналитического подхода к изучению дискурса, в частности в дискурсном анализе, дискурсивном анализе, дискурс-анализе (и его разновидности — критическом дискурс-анализе), анализе дискурса и др.

ДИСКУРС (фр. discours, англ. discourse, от лат. discursus 'бегание взад-вперед; движение, круговорот; беседа, разговор'), речь, процесс языковой деятельности; способ говорения. Многозначный термин ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функционирования языка, – лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, этнологии и антропологии.

Четкого и общепризнанного определения «дискурса», охватывающего все случаи его употребления, не существует, и не исключено, что именно это способствовало широкой популярности, приобретенной этим термином за последние десятилетия: связанные нетривиальными отношениями различные понимания удачно удовлетворяют различные понятийные потребности, модифицируя более традиционные представления о речи, тексте, диалоге, стиле и даже языке. Во вступительной статье к вышедшему на русском языке в 1999 сборнику работ, посвященных французской школе анализа дискурса, П.Серио приводит заведомо не исчерпывающий список из восьми различных пониманий, и это только в рамках французской традиции. Своеобразной параллелью многозначности этого термина является и поныне не устоявшееся ударение в нем: чаще встречается ударение на втором слоге, но и ударение на первом слоге также не является редкостью.

Наиболее отчетливо выделяются три основных класса употребления термина «дискурс», соотносящихся с различными национальными традициями и вкладами конкретных авторов.

К первому классу относятся собственно лингвистические употребления этого термина, исторически первым из которых было его использование в названии статьи Дискурс-анализ американского лингвиста З.Харриса, опубликованной в 1952. В полной мере этот термин был востребован в лингвистике примерно через два десятилетия. Собственно лингвистические употребления термина «дискурс» сами по себе весьма разнообразны, но в целом за ними просматриваются попытки уточнения и развития традиционных понятий речи, текста и диалога. Переход от понятия речи к понятию дискурса связан со стремлением ввести в классическое противопоставление языка и речи, принадлежащее Ф. де Соссюру, некоторый третий член – нечто парадоксальным образом и «более речевое», нежели сама речь, и одновременно – в большей степени поддающееся изучению с помощью традиционных лингвистических методов, более формальное и тем самым «более языковое». С одной стороны, дискурс мыслится как речь, вписанная в коммуникативную ситуацию и в силу этого как категория с более отчетливо выраженным социальным содержанием по сравнению с речевой деятельностью индивида; по афористичному выражению Н.Д.Арутюновой, «дискурс – это речь, погруженная в жизнь». С другой стороны, реальная практика современного (с середины 1970-х годов) дискурсивного анализа сопряжена с исследованием закономерностей движения информации в рамках коммуникативной ситуации, осуществляемого прежде всего через обмен репликами; тем самым реально описывается некоторая структура диалогового взаимодействия, что продолжает вполне структуралистскую (хотя обычно и не называемую таковой) линию, начало которой как раз и было положено Харрисом. При этом, однако, подчеркивается динамический характер дискурса, что делается для различения понятия дискурса и традиционного представления о тексте как статической структуре. Первый класс пониманий термина «дискурс» представлен главным образом в англоязычной научной традиции, к которой принадлежит и ряд ученых из стран континентальной Европы; однако за рамками этой традиции о дискурсе как «третьем члене» соссюровской оппозиции давно уже говорил бельгийский ученый Э.Бюиссанс, а французский лингвист Э.Бенвенист последовательно использовал термин «дискурс» (discours) вместо термина «речь» (parole).

Как уже отмечалось, термин «дискурс», как он понимается в современной лингвистике, близок по смыслу к понятию «текст», однако подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер языкового общения; в противоположность этому, текст мыслится преимущественно как статический объект, результат языковой деятельности (см. ТЕКСТ).Иногда «дискурс» понимается как включающий одновременно два компонента: и динамический процесс языковой деятельности, вписанной в ее социальный контекст, и ее результат (т.е. текст); именно такое понимание является предпочтительным. Иногда встречающиеся попытки заменить понятие дискурса словосочетанием «связный текст» не слишком удачны, так как любой нормальный текст является связным.

Чрезвычайно близко к понятию дискурса и понятие «диалог» (см. ДИАЛОГ). Дискурс, как и любой коммуникативный акт, предполагает наличие двух фундаментальных ролей – говорящего (автора) и адресата. При этом роли говорящего и адресата могут поочередно перераспределяться между лицами – участниками дискурса; в этом случае говорят о диалоге. Если же на протяжении дискурса (или значительной части дискурса) роль говорящего закреплена за одним и тем же лицом, такой дискурс называют монологом. Неверно считать, что монолог – это дискурс с единственным участником: при монологе адресат также необходим. В сущности, монолог – это просто частный случай диалога, хотя традиционно диалог и монолог резко противопоставлялись.

Вообще говоря, термины «текст» и «диалог» как более традиционные обросли большим количеством коннотаций, которые мешают их свободному употреблению. Поэтому термин «дискурс» удобен как родовой термин, объединяющий все виды использования языка. Некоторые направления исследовательской мысли и некоторые результаты, связанные с более традиционными понятиями «текст» и «диалог», рассматриваются в соответствующих статьях. Большинство общих и наиболее актуальных вопросов рассматривается в рамках данной статьи.

Поскольку структура дискурса предполагает наличие двух коренным образом противопоставленных ролей – говорящего и адресата, постольку сам процесс языкового общения может рассматриваться в этих двух перспективах. Моделирование процессов построения (порождения, синтеза) дискурса – не то же самое, что моделирование процессов понимания (анализа) дискурса. В науке о дискурсе выделяются две различные группы работ – те, которые исследуют построение дискурса (например, выбор лексического средства при назывании некоторого объекта), и те, которые исследуют понимание дискурса адресатом (например, вопрос о том, как слушающий понимает редуцированные лексические средства типа местоимения он и соотносит их с теми или иными объектами). Кроме того, есть еще третья перспектива – рассмотрение процесса языкового общения с позиций самого текста, возникающего в процессе дискурса (например, местоимения в тексте можно рассматривать безотносительно к процессам их порождения говорящим и понимания адресатом, просто как структурные сущности, находящиеся в некоторых отношениях с другими частями текста).

Междисциплинарное направление, изучающее дискурс, а также соответствующий раздел лингвистики называются одинаково – дискурс[ив]ным анализом (discourse analysis) или дискурс[ив]ными исследованиями (discourse studies). Хотя языковое взаимодействие на протяжении веков было предметом таких дисциплин, как риторика и ораторское искусство, а затем – стилистики и литературоведения, как собственно научное направление дискурсивный анализ сформировался лишь в последние десятилетия. Произошло это на фоне господствовавшей в лингвистике на протяжении большей части 20 в. противоположно направленной тенденции – борьбы за «очищение» науки о языке от изучения речи. Ф. де Соссюр считал, что истинный объект лингвистики – языковая система (в противоположность речи), Н.Хомский призвал лингвистов изучать языковую «компетенцию» и абстрагироваться от вопросов употребления языка. В последнее время, однако, познавательные установки в науке о языке начинают меняться и набирает силу мнение, в соответствии с которым никакие языковые явления не могут быть адекватно поняты и описаны вне их употребления, без учета их дискурсивных аспектов. Поэтому дискурсивный анализ становится одним из центральных разделов лингвистики.

1.1 Дефиниция понятия дискурс

Термин «дискурс» получает широкое распространение в гуманитарных науках в 60--70-е годы XX в., однако его повсеместное использование в лингвистике следует отнести к более позднему -- времени нынешнему. Нечеткое определение дискурса привело к тому, что это понятие стало употребляться в ряду таких терминов, как «речь» («дискурс» -- «речь, погруженная в жизнь»), «текст», «функциональный стиль», т. е., по существу, как второй член соссюровской пары «язык» -- «речь». Получалось, таким образом, что лингвистика имеет дело с тем же объектом, хотя и несколько модифицирует его в результате переназывания.

Показательно, что вслед за лингвистикой текста не возникла лингвистика дискурса, и само понимание языка в соссюровском смысле в соположении с дискурсом в целом остается без изменений. Та ревизия структурной модели языка и языковой деятельности, которая была недавно предпринята Б.М. Гаспаровым в книге о лингвистике языкового существования Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М., 1996., по всей видимости, вовсе не связана с понятием дискурса (Б.М. Гаспаров не пользуется этим термином), хотя, забегая вперед, следует сказать, что многое в лингвистике языкового существования близко лингвистике субъектного дискурса. Назрела задача осуществить научную рефлексию над понятиями языка и дискурса с тем, чтобы определить, является ли дискурс -- и какой именно дискурс -- объектом лингвистического изучения. При этом было бы оправданно опираться не только на лингвистический, но и на более широкий фонд гуманитарной мысли: как показывает история развития лингвистики, ее идентичность не колеблется ни от проникновения ее понятий в другие научные дисциплины, ни от проникновения в лингвистику понятий других наук. В нашем конкретном случае важны опыт теории дискурса, развитый во французской культурологической школе прежде всего М. Фуко Фуко М. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994; Он же. Археология знания. Киев, 1996 (к сожалению, безбрежное количество ошибок, опечаток и непонимание переводчиком написанного М. Фуко делает данное издание почти непригодным к употреблению); Он же. Воля к истине. М., 1996., а также теории интертекстуальности.

Субъектный дискурс. Пафос соссюровской лингвистики состоял в том, чтобы выделить язык как «общее всем и находящееся вне воли тех, кто им обладает» Де Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977. С 57.. Тезис Бенвениста о «присвоении языка говорящим» открыл те шлюзы, которые позволили соположить человека и язык и раскрыть каналы «присвоения» человека языком. Прагматика и теория референции сделали возможным четкое определение понятия высказывания в качестве той формы, в которой человек вступает в язык. Как пишет П. Серио, «восстановление роли субъекта в лингвистике и есть новшество, введенное Бенвенистом» Серио П. В поисках четвертой парадигмы // Философия языка: в границах и вне границ. Харьков, 1993. С. 46..

Лингвистика языкового существования, предложенная Б.М. Гаспаровым, находится, вообще говоря, в рамках той же парадигмы. Автор отказывается от основной идеи порождающей грамматики («каждое высказывание порождается заново») и вводит понятие репродуктивной стратегии, основанной на памяти, предлагает способ описания языкового существования исходя из коммуникативного фрагмента и коммуникативного контура, но продолжает антропологизм субъектного дискурса:как человек пользуется языком?

Параллельно в 60-е годы актуализируется другой вопрос: как язык пользуется человеком? По мнению П. Серио, этот вопрос возникает совершенно равноправно как возможность второго прочтения Бенвениста. Первое из прочтений -- это представление о «субъекте, существующем до языка», о говорящем. При таком прочтении «исследование производства высказывания гармонично надстраивается над языком: лингвистика языка как система знаков открывает над собой перспективу лингвистики дискурса, где присутствует субъект -- хозяин речи, а его присутствие описывается и анализируется через систему следов». Эта линия и была обозначена как субъектный дискурс, она удерживает основное соссюровское противопоставление и развивается в его пределах.

Второе прочтение Э. Бенвениста состоит в разделении говорящего и производителя акта высказывания, т. е. говорящий может произносить чужое высказывание. В таком случае производство высказывания вовсе не разворачивается по схемам порождающей грамматики: говорящий цитирует, и область цитирования «в более или менее скрытом виде покрывает все пространство языка. Б.М. Гаспаров, предлагая понятие коммуникативного фрагмента и памяти как репродуктивной стратегии в языковом существовании, вводит в субъектный дискурс именно этот аспект. Но при втором прочтении Э. Бенвениста говорящий -- уже не источник и хозяин дискурса: напротив, дискурс овладевает говорящим. Возникает тема бессубъектного дискурса.

Бессубъектный диссурс. М. Фуко выделил эпистемы как инварианты научного мышления разных эпох, но теоретическим обоснованием его исследования стала теория дискурса, в которой главный вопрос: как работает язык? Собственно говоря, ответом на этот вопрос и явилась концепция бессубъектного дискурса, не зависящего от всегда преходящих людей -- пользователей языка, от сменяющих друг друга и исчезающих ситуаций. Чтобы построить теорию дискурса, оказалось необходимым также отказаться от «предданных» целостностей в форме книг, связных текстов (именно поэтому лингвистика дискурса должна быть совершенно отличной от лингвистики текста: лингвистику дискурса не занимает вопрос о связном, завершенном тексте, о принципах его устройства; ее измерение -- это проникновение сквозь разные тексты). Нужно выйти к той форме бытования языка, которая дана не на уровне конструктов (порождение, понимание - то, что происходит в сознании субъекта, и то, что непосредственно недоступному наблюдению), а на уровне материальной телесности. Этим Уровнем является реально высказанное, произнесенное, «закрепленное на белизне бумаги», так что единицей дискурса является высказывание.

Высказывание как единица бессубъектного дискурса отнюдь не совпадает с высказыванием в любой из тех наук, в которую вводится данное понятие. Это можно раскрыть, опираясь на следующие положения.

1. Язык, понятый как  система знаков, может производить  бесконечное число высказываний, реально же их производится  ограниченное количество. Дискурс -- это то, что произведено реально  и имеет, таким образом, статус  существования, отличный от идеального  статуса языковой системы.

2. Дискурсивное высказывание  не определяется логически, т. е. исходя из пропозиции. Два предложения: Никто не услышал иДействительно, никто не услышал -- содержат одну пропозицию, но относятся к совершенно разным типам высказываний: первое содержит констатацию, второе предполагает наличие другого высказывания. В одном высказывании может, как известно, содержаться несколько пропозиций.

3. Дискурсивное высказывание  не определяется лингвистически, т.е. оно не равноценно фразе (предложению). Представленная столбиком глагольная парадигма не есть предложение, но это есть высказывание личных окончаний глагола. Таблица ботанических видов, генеалогическое древо, бухгалтерская книга, график, алгебраическая формула -- все это высказывания различной степени сложности и разной устроенности, но не предложения. Их перевод в грамматически правильно построенные предложения является вторичным и не всегда равноценным по объему высказанного.