Дени Дидро и Россия

3. Д. Дидро и Россия

В 1773 г. в жизни Дидро произошло важное событие: он принял предложение Екатерины II приехать в Россию. Основная работа по «Энциклопедии» была закончена, и он мог позволить себе отлучиться на время из Франции.

Россия радушно встретила великого философа, и он преисполнился самой искренней симпатией к русскому народу. Долгое время в науке бытовало мнение, что французский просветитель, пробыв в Петербурге около года, не заинтересовался русской культурой, но, как показали исследования профессора В.И. Чучмарева, Дидро многое сделал по изучению русского языка и литературы и вывез из России целую библиотеку русских книг.

Екатерина II часто беседовала с Дидро и писала Вольтеру самые восторженные отзывы об этих беседах с его собратом. Вряд ли все, что высказывал в этих беседах французский гость, нравилось русской государыне, например нижеследующее его заявление о назначении философа: «Он говорит народам, что сила на их стороне, и если их ведут на бойню, то это потому, что они сами позволяют себя вести». Или: «Результаты революции возмещают ту кровь, которая ради них проливается». Дидро присутствовал однажды в Петербурге на собрании Академии наук и передал академику Эйлеру список вопросов о России. Ответы дал академик Лаксман. Дидро был избран почетным членом Российской Академии наук.

Любопытен его разговор с Екатериной о столице России. Он говорил: «Пограничные города по самой своей природе должны быть крепостями, местом обороны или обмена», «весьма нецелесообразно помещать сердце на кончике пальца». Екатерина ответила, что Москва может стать «местопребыванием двора» не раньше, чем через сотни лет.

За этой внешней конвой скрывался глубинный исторический смысл — взаимодействие и пересечение линий российского и западноевропейского Просвещения. И Дидро, и Екатерина были подготовлены к петербургской встрече предшествующим своих социально-философских воззрений.

 Екатерину II не случайно  именовали «философом на троне»  — такая оценка имела все  основания, увлечение философскими  и социально-политическими идеями, под влиянием европейского Просвещения, сочинений Беккариа, Вольтера, Монтескье нашло свое отражение в философских записках, письмах, журнальных статьях и прежде всего в «Наказе» Екатерины II. «Наказ» отразил гуманные принципы Просвещения, веротерпимость и вольность граждан, равенство их перед законом. В «Наказе» отчетливо проявилась начатая Петром Первым тенденция обновления России, преодоления ее обособленности, включения страны в общеевропейское развитие и сохранение национального своеобразия. «Наказ» запечатлел эту тенденцию: «Россия есть Европейская держава». В подготовительных записках к «Наказу» говорилось о том, что «делать рабов из людей» «противно христианской религии и справедливости», что крепостные должны освободиться по мере перемены собственника земли. Ни последующая редакция «Наказа», ни расхождение его с практикой в виде расширения сфер закрепощения крестьян, ни резкое изменение политики в 1780 – 1790 (преследование масонов, Радищева) не зачеркивают значения социально-философских идей Екатерины 1760 — начала 70-х годов.

 Именно в этот период  идеи Екатерины II были созвучными европейскому Просвещению и это нашло отклик у Дидро, породив определенные надежды и иллюзии.

 Все предыдущее развитие  французского мыслителя предопределяло  его деятельность в Петербурге. Дидро, организовавший издание Энциклопедии  с ее колоссальной информацией  в области науки, ремесел, искусства, распространил интерес к материальной  и духовной культуре на изучение  России. Он посетил и впоследствии  описал верфи, таможню, Академию  наук, Смольный Институт, помещичьи  усадьбы. Среди 88 вопросов из области  социально-экономической жизни, заданных  Дидро Екатерине были вопросы  о хлебе, лесе, смоле, прожиточном  минимуме, в беседах затронули  проекты реформ в духе просветительских  принципов (права человека, освобождение  крестьян, свобода слова).

 Но именно в этой  ситуации обнаружился неустранимый  разрыв теории и практики, несоответствие  социально-философской мысли и  реальной социальной действительности  России. (В беседе с французским послом Екатерина говорила: «Я подолгу и часто беседовала с Дидро, но более ради любопытства... Если бы я доверилась ему, мне пришлось бы все перевернуть в моей империи». В беседе с самим философом: «Господин Дидро ... во всех Ваших предложениях относительно введения реформ Вы забываете только одно... Вы работаете только на бумаге, которая все терпит... но я, бедная императрица, я работаю на человеческой коже, которая чувствительна и щекотлива в высшей степени»).

 Один из советов  Дидро был реализован — по  его предложению в Петербург  был приглашен скульптор Фальконе, создавший «Медного всадника», Дидро  поддерживал скульптора, дискутировал  с ним о возможных решениях  проекта памятника. Художественная  интуиция Фальконе одержала верх  над рецидивами рационалистических, рассудочных суждений Дидро о  скульптуре.

 Реальный результат  контактов Дидро и Екатерины  необычайно велик: были обнаружены  общие черты позднепросветительской идеологии России и Европы, развеяны стереотипы европейского высокомерия по отношению к России, заложены традиции русско-французских культурных связей.

Вернувшись во Францию, Дидро, помимо заказанного императрицейи исполненного в 1775 году по приезду в Париж «Плана университета или школы публичного преподавания наук для Российского правительства», из под его пера вышли несколько заметок близкого содержания («О школе для молодых девиц», «Об особом воспитании», «О публичных школах» и другие). Екатерина полагала, что организация образования в деле исправления крепостнических нравов должна быть нацелена на изъятие обучаемого из соответствующей социальной среды и погружение его в искусственные условия образовательных учреждений, где бы царили свободомыслие и самостоятельность, уважение к правилам и участие в их создании. Таким образом, она рассчитывала воспитать государственных деятелей нового поколения, соответствующих идеалам просвещенного века. Однако Дидро исходил из более взвешенной оценки роли образования и воспитания, отводя им роль вместе с внутренними задатками, считая также, что обстоятельства его социализации, говоря современным языком, не формируют личность целиком, а лишь существенно влияют на ее формирование. В этом смысле его волновали способы выявления природных способностей человека и средства их развития. Вместе с тем он не упускал из внимания российскую специфику, связанную с почти полным отсутствием институциональных оснований системы национального светского образования. Его притягивал сам вызов способствовать созданию совершенно новой системы для совершенно нового, как ему представлялось, общества. Дидро пишет, что в России «нет и следа старых институтов, которые могли бы помешать воплощению ее (Екатерины II) взглядов; перед ней обширное поле, свободное пространство на котором она может строить по собственному ее желанию». Это ли не лучшая возможность практической реализации просветительских идеалов.

Дидро предлагает детальную программу реформ всей системы образования от обучения детей до подготовки специалистов. То есть, несмотря на указание в названии работы понятия университета, речь идет именно обо всех формах и ступенях национального образования,  поскольку  именно  это  содержание  вкладывалось  французскими просветителями в этот термин. Дидро включал в систему образования начальную школу, средние учебные заведения, особые переходные к университету формы обучения, и, наконец, университетское образование. И эта иерархия уровней, при всей современной специфике, конечно, остается в поле зрения современных реформаторов образования, указывающих на согласованность компонентов системы в ходе ее трансформации. Кроме того, Дидро как, похоже, и современные реформаторы задумывается над общественной пользой, при этом не забывая о «культивировании различных умов и талантов», т.е. не сводя процесс обучения к казарменной унификации.

По искреннему убеждению Дидро, первостепенная задача педагогов состоит в проведении разграничения между тем, что необходимо знать всем и тем, чему стоит обучить только некоторых представителей общества. Значит, он видел образование социально дифференцированным, однако, скорее, объяснял это не различиями в общественном положении обучающихся, а их различающимися предрасположенностями и задатками. Теперь этот вопрос накладывается на проблему снижения нагрузки, или варьирования ее в соответствие действительным возможностям конкретных учеников.

Пусть не прозвучит как банальность, но Дидро выступал для своего времени как новатор, предлагая всеобщность образования в России. Начальное обучение должно было охватывать все население: «От первого министра и до последнего крестьянина, полезно, чтобы каждый умел читать, писать и считать». Школы должны были быть не просто доступными, но и обязательными для всех детей. И такого рода школы уже существовали в XVIII столетии в Германии. При этом Дидро еще считает, что они должны быть бесплатными, да еще и требует оплачивать учащихся из государственной казны: «кормить и обеспечивать учебниками».

Увы, но далеко не все реформаторские идеи Дидро получили жизнь.

 После возвращения в Париж, Дидро больше никуда не выезжал и умер в 1784 г. Незадолго до того Екатерина II купила ему особняк в дворянском районе Парижа в предместье Сен-Жермен, куда писатель переселился из бедной своей квартиры на четвертом этаже одного из домов Латинского квартала. Русская императрица оказала большую материальную поддержку философу, купив у него его личную библиотеку и сделав Дидро ее хранителем. (Жалованье было уплачено за 50 лет вперед, поэтому философ шутил, что честь обязывает его жить еще пятьдесят лет.)

В письме к Д’ Аламберу Екатерина писала: «Было бы жестоко разлучать ученого с его книгами. Я часто бывала в опасении, чтобы не отняли у меня моих, поэтому прежде у меня было правило никогда не говорить о прочитанном мною. Мой собственный опыт помешал мне причинить такое затруднение другому». Покупка состоялась в 1765 г. Через 20 лет, после смерти Дидро, библиотека поступила в Петербург. Она состояла из 2904 томов. Ныне их судьба неизвестна.

Заключение

Таким образом, мы видим, как велика роль Дидро для эпохи Просвещения. Дидро был убеждён, что человечество движется вперёд, и помогал этому движению. Если бы все идею относительно России были воплощены в жизнь, то неизвестно на каком уровне развития мы сейчас находились бы.

Библиография

1. Акимова А.А. Дидро. ЖЗЛ. М., Молодая гвардия, 1963, с.151-170, 386-390, 432-475.
2. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.3, Новое время, 1996, с.487-493.
3. Философский словарь. Под ред. Фролова И.Т., Изд.четвёртое, М., Политическая литература, 1980, с.98.
4. Юдовская А.Я., Баранов П.А., Ванюшкина Л.М. История. Мир в новое время. 1640-1870. Учебник для 9 класса. СПб: «СМИО Пресс», 2002, с.79-80.