Биография Н.С. Гумелёва

Биография

Николай Степанович Гумилев (1886-1921) родился в Кронштадте. Отец — морской врач. Детство провел в Царском Селе, в гимназии учился в Петербурге и Тифлисе. Стихи  писал с 12 лет, первое печатное выступление  в 16 лет — стихотворение в газете «Тифлисский листок». 
Осенью 1903 семья возвращается в Царское Село, и Гумилев заканчивает там гимназию, директором которой был Ин. Анненский (учился плохо, выпускные экзамены сдал в 20 лет). Переломный момент — знакомство с философией Ф. Ницше и стихами символистов. 
В 1903 познакомился с гимназисткой А. Горенко (будущей Анной Ахматовой). В 1905 в издании автора выходит первый сборник стихов — «Путь конквистадоров», наивная книга ранних опытов, которой, тем не менее, уже найдена собственная энергичная интонация и появился образ лирического героя, мужественного, одинокого завоевателя. 
В 1906, после окончания гимназии, Гумилев уезжает в Париж, где слушает лекции в Сорбонне и заводит знакомства в литературно-художественной среде. Предпринимает попытку издания журнала «Сириус», в трех вышедших номерах которого печатается под собственной фамилией и под псевдонимом Анатолий Грант. Посылает корреспонденции в журнал «Весы», газеты «Русь» и «Раннее утро». В Париже, и тоже в издании автора, вышел второй сборник стихов Гумилева — «Романтические стихи» (1908), посвященный А. А. Горенко. 
С этой книги начинается период зрелого творчества Н. Гумилева. В. Брюсов, похваливший — авансом — первую его книгу, с удовлетворением констатирует, что не ошибся в своих прогнозах: теперь стихи «красивы, изящны и, большею частью, интересны по форме». Весной 1908 года Гумилев возвращается в Россию, сводит знакомство с петербургским литературным светом (Вячеслав Иванов), выступает постоянным критиком в газете «Речь» (позже начинает печатать в этом издании также стихи и рассказы). 
Осенью совершает свою первую поездку на Восток — в Египет. Поступает на юридический факультет столичного университета, вскоре переводится на историко-филологический. В 1909 принимает деятельное участие в организации нового издания — журнала «Аполлон», в котором в дальнейшем, до 1917 года, печатал стихи и переводы и вел постоянную рубрику «Письма о русской поэзии».  
Собранные в отдельную книгу (Пг., 1923) рецензии Гумилева дают яркое представление о литературном процессе 1910-х годов. В конце 1909 года Гумилев на несколько месяцев уезжает в Абиссинию, а вернувшись, издает новую книгу — «Жемчуга». 
25 апреля 1910 Николай Гумилев венчается с Анной Горенко (разрыв их отношений произошел в 1914 году). Осенью 1911 создается «Цех поэтов», манифестировавший свою автономию от символизма и создание собственной эстетической программы (статья Гумилева «Наследие символизма и акмеизм», напечатанная в 1913 в «Аполлоне»). Первым акмеистическим произведением считали в Цехе поэтов поэму Гумилева «Блудный сын» (1911), вошедшую в его сборник «Чужое небо» (1912). В это время за Гумилевым прочно укрепилась репутация

«мастера», «синдика» (руководителя) Цеха поэтов, одного из самых значительных современных поэтов. 
Весной 1913 в качестве начальника экспедиции от Академии Наук Гумилев уезжает на полгода в Африку (для пополнения коллекции этнографического музея), ведет путевой дневник (отрывки из «Африканского дневника» публиковались в 1916, более полный текст увидел свет в недавнее время).  
В начале Первой мировой войны Н. Гумилев, человек действия, поступает добровольцем в уланский полк и заслуживает за храбрость два Георгиевских креста. В «Биржевых ведомостях» в 1915 публикуются его «Записки кавалериста». 
В конце 1915 выходит сборник «Колчан», в журналах печатаются его драматургические произведения — «Дитя Аллаха» (в «Аполлоне») и «Гондла» (в «Русской мысли»). Патриотический порыв и упоенность опасностью скоро проходят, и он пишет в частном письме: «Искусство для меня дороже и войны, и Африки». 
Гумилев переходит в гусарский полк и добивается отправки в русский экспедиционный корпус на Салоникский фронт, но по пути задерживается в Париже и Лондоне до весны 1918. К этому периоду относится цикл его любовных стихов, составивший вышедшую посмертно книжку «Кенией звезде» (Берлин, 1923). 
В 1918 по возвращении в Россию Гумилев интенсивно работает как переводчик, готовя для издательства «Всемирная литература» эпос о Гильгамеше, стихи французских и английских поэтов. Пишет несколько пьес, издает книги стихов «Костер» (1918), «Фарфоровый павильон» (1918) и другие. В 1921 выходит последняя книга Гумилева, по мнению многих исследователей, — лучшая из всех, им созданных, — «Огненный столп». 
3 августа 1921 года Гумилев арестован ЧК по делу о т.н. «таганцевском заговоре» и 24 августа приговорен к расстрелу. 
Имя его было одним из самых одиозных в истории официальной русской литературы на протяжении всего советского периода.

Капитаны

 

 

            I

 

На полярных морях и  на южных,

По изгибам зеленых зыбей,

Меж базальтовых скал и жемчужных

Шелестят паруса кораблей.

 

Быстрокрылых ведут капитаны,

Открыватели новых земель,

Для кого не страшны ураганы,

Кто отведал мальстремы и  мель,

 

Чья не пылью затерянных хартий, —

Солью моря пропитана грудь,

Кто иглой на разорванной  карте

Отмечает свой дерзостный путь.

 

И, взойдя на трепещущий мостик,

Вспоминает покинутый  порт,

Отряхая ударами трости

Клочья пены с высоких  ботфорт,

 

Или, бунт на борту обнаружив,

Из-за пояса рвет пистолет,

Так что сыпется золото с кружев,

С розоватых брабантских манжет.

 

Пусть безумствует море и  хлещет,

Гребни волн поднялись  в небеса, —

Ни один пред грозой не трепещет,

Ни один не свернет паруса.

 

Разве трусам даны эти руки,

Этот острый, уверенный  взгляд,

Что умеет на вражьи фелуки

Неожиданно бросить фрегат,

 

 

Меткой пулей, острогой железной

Настигать исполинских китов

И приметить в ночи многозвездной

Охранительный свет маяков?

 

              II

 

Вы все, паладины Зеленого Храма,

Над пасмурным морем следившие  румб,

Гонзальво и Кук, Лаперуз  и де Гама,

Мечтатель и царь, генуэзец Колумб!

 

Ганнон Карфагенянин, князь  Сенегамбий,

Синдбад-Мореход и могучий  Улисс,

О ваших победах гремят в дифирамбе

Седые валы, набегая на мыс!

 

А вы, королевские псы, флибустьеры,

Хранившие золото в темном порту,

Скитальцы арабы, искатели веры

И первые люди на первом плоту!

 

И все, кто дерзает, кто  хочет, кто ищет,

Кому опостылели страны отцов,

Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет,

Внимая заветам седых  мудрецов!

 

Как странно, как сладко входить  в ваши грезы,

Заветные ваши шептать  имена,

И вдруг догадаться, какие наркозы

Когда-то рождала для вас  глубина!

 

И кажется — в мире, как прежде, есть страны,

Куда не ступала людская  нога,

Где в солнечных рощах  живут великаны

И светят в прозрачной воде жемчуга.

 

С деревьев стекают душистые смолы,

Узорные листья лепечут: "Скорей,

Здесь реют червонного золота пчелы,

Здесь розы краснее, чем пурпур царей!"

 

И карлики с птицами  спорят за гнезда,

И нежен у девушек профиль  лица...

Как будто не все пересчитаны  звезды,

Как будто наш мир не открыт до конца!

 

                III

 

Только глянет сквозь утесы

Королевский старый форт,

Как веселые матросы

Поспешат в знакомый порт.

 

Там, хватив в таверне сидру,

Речь ведет болтливый  дед,

Что сразить морскую гидру

Может черный арбалет.

 

Темнокожие мулатки

И гадают, и поют,

И несется запах сладкий

От готовящихся блюд.

 

А в заплеванных тавернах

От заката до утра

Мечут ряд колод неверных

Завитые шулера.

 

Хорошо по докам порта

И слоняться, и лежать,

И с солдатами из форта

Ночью драки затевать.

 

Иль у знатных иностранок

Дерзко выклянчить два су,

Продавать им обезьянок

С медным обручем в носу.

 

А потом бледнеть от злости,

Амулет зажать в полу,

Всё проигрывая в кости

На затоптанном полу.

 

Но смолкает зов дурмана,

Пьяных слов бессвязный лет,

Только рупор капитана

Их к отплытью призовет.

 

Но в мире есть иные области,

Луной мучительной томимы.

Для высшей силы, высшей доблести

Они навек недостижимы.

 

Там волны с блесками и  всплесками

Непрекращаемого танца,

И там летит скачками резкими

Корабль Летучего Голландца.

 

Ни риф, ни мель ему не встретятся,

Но, знак печали и несчастий,

Огни святого Эльма  светятся,

Усеяв борт его и снасти.

 

Сам капитан, скользя над  бездною,

За шляпу держится рукою,

Окровавленной, но железною.

В штурвал вцепляется —  другою.

 

Как смерть, бледны его товарищи,

У всех одна и та же дума.

Так смотрят трупы на пожарище,

Невыразимо и угрюмо.

 

И если в час прозрачный, утренний

Пловцы в морях его  встречали,

Их вечно мучил голос  внутренний

Слепым предвестием печали.

 

Ватаге буйной и воинственной

Так много сложено историй,

Но всех страшней и всех таинственней

Для смелых пенителей моря —

 

О том, что где-то есть окраина —

Туда, за тропик Козерога!—

Где капитана с ликом Каина

Легла ужасная дорога.

 

 

Конквистадор

 

От дальних  селений, 
Сквозь лес и овраги, 
На праздник мучений 
Собрались бродяги. 
 
Палач приготовил 
Свой молот зловещий, 
И запаха крови 
Возжаждали клещи. 
 
И пел конквистадор, 
Привязан у пальмы: 
«До области ада 
Изведали даль мы. 
 
Вот странные воды, 
Где смертный не плавал, 
Где, Рыцарь Невзгоды, 
Скитается Дьявол. 
 
А дальше не будет 
Ни моря, ни неба, 
Там служат Иуде 
Постыдные требы. 
 
Но пелись баллады 
В вечерних тавернах, 
Что ждет Эльдорадо 
Отважных и верных. 
 
Под звуки органа 
Твердили аббаты, 
Что за морем страны 
Так дивно богаты. 
 
И в сонных глубинах 
Мы видели город, 
Где алых рубинов 
Возносятся горы». 
 
А пламя клубилось 
И ждал конквистадор, 
Чтоб в смерти открылось 
Ему Эльдорадо.