Анализ произведения "Мальчик у Христа на елке"

Это произведение можно  отнести к жанру так называемых святочных рассказов. Традиция жанра  состоит в том, чтобы накануне светлого праздника Рождества Христова пробудить добрые чувства в душах  людей. Обычно святочные рассказы непременно заканчивались счастливым концом, как, например, в «Рождественских повестях» Чарльза Диккенса, чье влияние ощутимо во всем раннем творчестве Достоевского. Но в рассказе «Мальчик у Христа на елке» писатель отступает от традиции. Его маленький безымянный герой не получает рождественского подарка от окружающих его людей, а находит счастье и упокоение на елке у Христа, то есть в Царствии Небесном. В самом начале автор подчеркивает, что рассказывает выдуманную историю: «…ведь я сам знаю наверно, что сочинил, но мне все мерещится, что это где-то и когда-то случилось, именно это случилось как раз накануне Рождества, в каком-то огромном городе и в ужасный мороз». И в дальнейшем повествовании подчеркивает, что на самом деле этой истории не было, она будто бы приснилась писателю: «Мерещится мне, был в подвале мальчик, но еще очень маленький, лет шести или даже менее. Этот мальчик проснулся утром в сыром и холодном подвале. Одет он был в какой-то халатик и дрожал… Ему очень хотелось кушать». Однако ребенка накормить некому. «Напиться-то он где-то достал в сенях, но корочки нигде не нашел и раз в десятый уже подходил разбудить свою маму. Жутко стало ему, наконец, в темноте: давно уже начался вечер, а огня не зажигали. Ощупав лицо мамы, он подивился, что она совсем не двигается и стала такая же холодная, как стена». Ребенок не понимает, что его мама умерла, он только чувствует, что она не даст ему еды, и тогда он в отчаянии выходит на улицу, где сильный мороз. «Господи, так хочется поесть, хоть бы кусочек какой-нибудь, — тщетно мечтает малыш, — и так больно стало вдруг пальчикам…» Но некому позаботиться о нем, никому он не нужен: «Мимо прошел блюститель порядка и отвернулся, чтоб не заметить мальчика». А тем временем жители города готовятся встретить Рождество. Вот мальчик видит в одном из домов «…большое стекло, а за стеклом комната, а в комнате дерево до потолка; это елка, а на елке сколько огней, сколько золотых бумажек и яблоков, а кругом тут же куколки, маленькие лошадки; а по комнате бегают дети, нарядные, чистенькие, смеются и играют, и едят, и пьют что-то». Но и нарядным, чистеньким детям нет никакого дела до голодного замерзающего ребенка. А тут еще ему наносят незаслуженную обиду: «…большой злой мальчик стоял подле и вдруг треснул его по голове, сорвал картуз, а сам снизу поддал ему ножкой. Покатился мальчик наземь, тут закричали, обомлел он, вскочил и бежать-бежать, и вдруг забежал сам не знает куда, в подворотню, на чужой двор, — и присел за дровами: «Тут не сыщут, да и темно». С этого момента и тон, и обстановка рассказа меняются. В чужом дворе ребенок нашел успокоение: « -Пойдем ко мне на елку, мальчик, — прошептал над ним вдруг тихий голос. Он подумал было, что это все его мама, но нет, не она; кто же это его позвал, он не видит, но кто-то нагнулся над ним и обнял его в темноте, а он протянул ему руку и… и вдруг, — о, какой свет! О, какая елка! Да и не елка это, он и не видал еще таких деревьев! Где это он теперь: все блестит, все сияет и кругом всё куколки, — но нет, это всё мальчики и девочки, только такие светлые, все они кружатся около него, летают, все они целуют его, берут его, несут с собою, да и сам он летит, и видит он: смотрит его мама и смеется на него радостно…» И мы догадываемся, что это Христос призвал к себе малыша: «У Христа всегда в этот день елка для маленьких деточек, у которых там нет своей елки…» Мы понимаем, что бедный сиротка умер от холода и голода, что его душа отлетела в мир иной. Там он увидел таких же, как он сам, детей: «…мальчики эти и девочки все были всё такие же, как он, дети, но одни замерзли еще в своих корзинах, в которых их подкинули на лестницы к дверям петербургских чиновников, другие задохлись у чухонок, от воспитательного дома на прокормлении, третьи умерли у иссохшей груди своих матерей, во время самарского голода, четвертые задохлись в вагонах третьего класса от смраду, и все-то они теперь здесь, все они теперь как ангелы, все у Христа, и Он сам посреди их, и простирает к ним руки, и благословляет их…» А в земной жизни «…наутро дворники нашли маленький трупик забежавшего и замерзшего за дровами мальчика…» Рассказ заканчивается авторским объяснением с читателями: «И зачем же я сочинил такую историю?.. Мне все кажется и мерещится, что все это могло случиться действительно, — то есть то, что происходило в подвале и за дровами, а там об елке у Христа — уж и не знаю, как вам сказать, могло ли оно случиться, или нет? На то я и романист, чтоб выдумывать». В этих последних словах заключена горькая ирония писателя. Он обличает общество, бросающее на произвол судьбы десятки и сотни несчастных маленьких детей, лишенных родительской заботы, и только Христос может утешить их и повести за собой в Царствие Небесное.