Традиции ценности в культуре: система культурных ценностей средиземноморской римской империи в I – II вв

Еще одним важным компонентом  культуры является ценностно-познавательная система.

 Ценность – это  «свойство того или иного общественного  предмета, явления удовлетворять  потребности, желания, интересы. Ценности формируются в результате  осознания социальным субъектом  своих потребностей в соотнесении их с предметами окружающего мира, т.е. в результате ценностного отношения, реализуемого в акте оценки. В систему ценностей социального субъекта могут входить различные ценности:

1) смысложизненные (представления о добре и зле, счастье, цели и смысле жизни);

2) универсальные:

а) витальные (жизнь, здоровье, личная безопасность, благосостояние, семья, образование, квалификация, правопорядок и т.д.);

б) общественного признания (трудолюбие, социальное положение  и т.д.);

в) межличностного общения (честность, бескорыстие, доброжелательность);

г) демократические (свобода  слова, совести, партий, национальный суверенитет  и т.д.);

3) партикулярные:

а) привязанность к малой  родине, семье;

б) фетишизмы (вера в Бога, стремление к абсолюту)»

Одной из интересных систем культурных ценностей является система  средиземноморской римской империи  в I – II вв.

Римская средиземноморская  культура является закономерным продолжением римско-италийской. Она была новым  историческим явлением. В рамках новой  «мировой» культуры в римской  империи формировалась своя система  культурных ценностей, которая пронизывала  составные части и направления  культурной жизни, философию и религию, литературу и искусство, архитектуру  и науку. Эта система ценностей  предполагала особый стиль жизни, который  включал в себя довольно благоустроенный  городской быт, известный уровень  благосостояния, гордость за великую  державу, сильную и благодетельную для всех подданных власть Рима, «апелляцию к некоторым общечеловеческим ценностям» . По мере укрепления имперской власти и её центрального и провинциального аппарата, широчайшего развития рабства и его глубокого проникновения во все поры общества формируются «мировоззрение и психология подданного, сервилизм и угодничество, оборотной стороной которых были презрение к труду, паразитизм, животное потребительство и безудержное стремление к материальным благам и низменным удовольствиям. Эти черты образа жизни имперского подданного, его духовные ценности нашли великолепное отражение в лучших произведениях своего времени: стихотворениях Горация с его знаменитым лозунгом capre diem – «лови день», романе Петрония «Сатирикон» с его жуткой картиной морального разложения общества, в сатирах Ювенала, сформулировавшего главное правило римского паразитизма panet et circenses – «хлеба и зрелищ»».

Для системы культурных ценностей, которая сложилась в I – II вв., характерно глубокое противоречие между достаточно высоким уровнем цивилизации  и потребительским характерам культуры, который ведет к «паразитизму, моральному опустошению и общей  апатии». Конечно не все слои и  классы сложной общественной структуры  римского Средиземноморья разделяли  такую систему ценностей. Можно  сказать, что она подходила для  большей части городских жителей, в то время как сельское население, среди которого было много рабов, различных категорий зависимых  людей, а также низшие слои свободного крестьянства руководствовались другой « системой жизненных координат», другим образом жизни, наполненным тяжким трудом, заботой о семье, строгой моралью и необходимостью выполнять свои обязанности.

В разнородном римском  обществе нельзя выделить какую-либо одну ведущую мировоззренческую систему. Можно выделить три различных  типа мировоззрения. Для высших классов  такую роль выполняла философия  позднего, или римского, стоицизма, который представляется такими выдающимися  философами, как Сенека, Эпиктет  и император Марк Аврелий.

Согласно Сенеке, «весь  видимый мир есть порождение вселенского  божественного разума, который мудро  устроил космос, равномерно распределив  в нем добро и зло. Венцом творения является человек, в котором так или иначе заключена частица мирового божественного разума. Однако большая часть людей за повседневным делами, погоней за внешними благами, властью и богатством как бы подавляет в себе эти божественные искры. Удаляясь от божественного разума, люди предаются злу, нарушают законы природы, влачат жалкое, полное суеты существование». Только лучшие люди, особенно те, кто познал законы природы, устройства мира, как бы разжигают искры божественного разума, которые заключены в них, «освобождаются от давления жизненные обстоятельств, затягивающей трясины богатства, власти, удовольствий, обретают внутреннюю свободу и устойчивое счастливое существование. Мудрец должен стремиться к преодолению внешних соблазнов, быть равнодушным как к привалившему счастью, так и терпеливо сносить обрушившееся на него несчастье, бедность, болезни, даже порабощение. Согласно учению стоиков, мудрый человек не может отделяться от мира, он должен жить в обществе и выполнять свои обязанности, ревностно и ответственно рассматривая их как свой нравственный долг. Не имеет значения, какое место в обществе занимает человек: является ли он вельможей, как Сенека, жалким отпущенником, как Эпиктет, или всемогущим императором, как Марк Аврелий, он должен выполнять свой жизненный долг на том месте, которое указано ему божественным промыслом. Понятия божественного разума – создателя мира, единства человеческого рода как его творения, законности зла в мире и необходимость выполнения нравственного долга – важнейшие мировоззренческие установки римского стоицизма, оказавшие влияние на многие сферы культурной жизни высших классов имперского общества». Для многих римских подданных, принадлежащих к средним классам, стоицизм был слишком «абстрактной, оторванной от жизни, сложной системой» . Их мировоззрением была официальная идеологическая доктрина, которая стала вырабатываться еще при Августе и представляла собой своеобразную смесь «римского эпикурейства, философии наслаждения настоящей жизнью и официальной религии, предполагающей почитание царствующего императора и богини Ромы, как олицетворения могучего и процветающего Римского государства» . Именно эта практическая философия потребительства и политической лояльности к существующему правительству ближе всего подходила к господствующей системе культурных ценностей и была как бы выражением наиболее типичной античной идеологии I – II вв. «Далекие от сложных проблем античной философии, тонкостей рафинированного искусства, наиболее глубоких творений античной литературы, средние прослойки римского населения как носители практической мировоззренческой системы были образованны, обладали достаточно высоким благосостоянием, психологической уверенностью в будущем. Именно они диктовали господствующее направление развития античной культуры и были в то же время основными потребителями создаваемых в Империи культурных ценностей». В целом мировоззрение средних слоев, к которым относились широкие круги муниципальных собственников, рабовладельцев и землевладельцев, отличалось известным оптимизмом, ясностью своих идеологических установок, направленностью на уверенное наслаждение жизненными благами. Их оптимизм базировался на уверенности в «провиденциальном» назначении Рима, благодетельности и прочности императорской власти, на известном личном благосостоянии, которое им обеспечивала Империя.

Другой была мировоззренческая  система (или системы) низших классов  римского общества. Благодаря тяжелому труду основных производителей материальных благ, рабам, колонам, крестьянам, ремесленникам, низшим прослойкам античной интеллигенции  в I – II вв. для Римской империи  характерны стабильность и процветание, а также благосостояние высших и  средних классов общества. Для  низших слоев как «абстрактные истины стоицизма, утонченные представления  о благом вселенском разуме, противоречивое представление о внутренней свободе  и тяжелом внутреннем долге, так  и официальный оптимизм и радостная  лояльность к предержащим властям, сугубо потребительское отношение  к жизни и погоня за материальными благами оказались в конечном счете неприемлемыми». Основные производители римского общества, занятые тяжелым трудом на полях и в мастерских, создавали свою систему мировоззренческих ценностей, в которой преобладали черты здравого смысла и народной религии. Народные массы разных провинций огромной Империи верили в своих традиционных богов как под местными, так и под римскими именами, среди которых были особенно популярными такие божества-труженики, как Геркулес, Меркурий, Сильван, или близкие природе человека божества добра и милосердия (Добрая Богиня). В целом в системе народного мировоззрения низших слоев в I – II вв. можно увидеть интенсификацию религиозных начал.

В народной среде пользовались большим уважением традиционные моральные ценности – уважение к  своей семье, дому, соседям. Среди  низших слоев трудового населения  было широко распространено мнение, согласно которому трудовая нравственная жизнь  угодна богам и получит с их стороны посмертное воздаяние. В  своей повседневной жизни свободные  крестьяне и ремесленники, зависимые  колоны и вольноотпущенники, бесправные юридически рабы познавали несложную  истину о природном равенстве  людей, об относительности юридических  перегородок между ними, приходили  к познанию высшей ценности добродетели, милосердия, нравственных отношений  между людьми, истин, к которым  римские стоики приходили сложным  умозрительным путем.

Простые труженики, которые  живут в условиях жестоко имперского управления со своими повседневными  заботами, связанные с ближайшими муниципальными, а иногда с сельскими, как правило, избираемыми ими  же самими, властями, «воспринимали  власть провинциального наместника, а тем более божественного  императора в Риме, как далекую  абстракцию и относились к ним  как к некому чуждому символу, власти которого нужно подчиняться, но какого-либо горячего чувства поклонения, конечно, не испытывали». Именно в этой среде постепенно вызревали и укреплялись первые элементы христианской религии, которая стала «аккумулятором» различных народных мировоззренческих систем.

С философской точки зрения культура определяется то ли как ценность, то ли как суверенный дух. Рассмотрим определение культуры как ценность.

В 1910 году в журнале «Логос»  вышла статья В. Виндельбанда (1848 – 1915) «Философия, культура и трансцендентальный идеализм». В этом же году вышло второе расширенное издание книги Г. Риккерта (1863 – 1936) «Науки о природе и науки о культуре». Эти две работы и стали изложением программы неокантианской философии культуры.

Неокантианство представляет собой науку «о необходимых и  общезначимых определениях ценностей  – ценности истины, ценности блага, ценности красоты. Это критическая  по методу наука об общеобязательных ценностях. Виндельбанд проводил различие между суждениями и оценками: если первые выражают связь двух представлений сознания, то вторые – отношение оценивающего сознания к своему предмету. Объектом философии является оценки, но она не должна их ни объяснять, ни описывать. Эти оценки и предстают как утверждение высших ценностей, определяющих меру и ценность вещей.

Согласно Виндельбанду, культура – это совокупность общезначимых ценностей и норм, функция которых заключается в том, чтобы служить обоснованием единства многообразных форм культурного творчества и выявлять единые механизма априорного синтеза чувственно многообразного в различных сферах культуры – от науки до религии.

Г. Риккерт также исходит из того, что наряду с миром реальных вещей существует и мир ценностей. Он не приемлет отождествления ценности и оценки, отмечая, что в таком случае ценности становятся частью психического бытия, а психология – способом обоснования ценностей. Продолжая линию Виндельбанда, он также критикует психологизм, который выводит ценности из психических актов оценивающего субъекта и превращает психологию в способ обоснования всей культуры и всех наук о культуре. Согласно Риккерту, ценность обладает значимостью и «может обладать значимостью даже и при отсутствии акта оценки, выражающего то или иное к ней отношение». Царство ценностей автономно и независимо от субъектов и объектов: «Они образуют совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сторону субъекта и объекта». Из оценок нельзя вывести мир ценностей. Скорее, наоборот, самостоятельное царство ценностей позволяет понять и акты оценок, и природу оценивающего субъекта, и их взаимоотношение с миром вещей. Философия, по Риккерту, и есть теория ценностей, которые претендуют на значимость. Культура – царство общезначимых ценностей: «только в сфере культуры можно непосредственно встретиться с действительностью, связанной с такого рода значащими ценностями». Философия определяется Риккертом как чистая теория ценностей, которая разграничивает различные ценности друг от друга, постигает особенности каждого из них, взаимоотношения между ними и строит систему ценностей. Эта система ценностей до конца не может быть построена, требование ее построения остается неким идеалом, к которому устремляется философия, но который не может быть осуществлен в силу многообразия культурно-исторического материала им неизбежной незаконченности исторического процесса.

Риккерт выделяет три области – действительность, мир ценностей и мир смыслов и соответственно три метода их постижения – объяснения, понимание и истолкование. Действительность и методы ее объяснения лежат по ту сторону мира смыслов и ценностей. Мир смыслов – всегда мир оценок, активности и воли субъекта. «Только исходя из ценностей можно проникнуть в смысл субъекта и его актов». Иными словами, мир ценностей оказывается более фундаментальным слоем, который позволяет постичь организацию мира смыслов. Философия, по Риккерту, не только расширила понятие о мире, включив в него помимо действительности мир ценностей и смыслов, но и позволила понять все многообразие культурных благ и систему ценностей, лежащую в основе культуры.

Культура – совокупность благ, которые воплощают в себе общезначимые ценности и оценки» 

Традиции и ценности необходимо хранить, так как они имеют  огромное значение. Если исчезнут традиции, то нависнет большая угроза над будущем  развитии культуры. Однако, несмотря на это, все же забывается многое. Примером может служить «горестная судьба деревянного зодчества в Кижах: перевелись на Русской земле мастеровые – плотники, знакомые со всеми премудростями  сооружений из дерева. Умирают старики, помнящие народные песни, рецепты народной кухни и врачевания, утрачиваются древние промыслы… Беднеет наша культура» 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Принижение  духовного мира, создаваемого человеком  веками превращает дух в материю, культуру в экономику, а человека в животное. Приходится признать, что  в отличие от восхождения “по  ступеням вверх”, конечной точкой которого является Абсолют, нисхождение “по  ступеням вниз” не ограничивается превращением человека в скотину, а  логически приводит его к небытию. Дело в том, что человек по определению  не в состоянии уподобиться животному  и сконцентрироваться на своей природно-биологической  основе. Животное лишено способности  к духовной деятельности и, следовательно, перед ним не может стоять проблема его существования, а тем более  антиномичности (противоречивости) бытия. Животное лишь следует своей природе, своему предназначению; его действия инстинктивны, оно не может “возвыситься” над собой или “унизить” себя. Человек же, напротив, обречен на выбор и свободу. Он обречен использовать свой разум и определиться по отношению к своей способности к духовной жизни. Человек не может просто превратиться в скотину, стать просто природной тварью.

Современный человек находится в дезинтегрированной системе координат, существует между  культурой и цивилизацией, поэтому  черты “культурного человека” конца  ХХ века отражают эту двойственность: толерантность (терпимость), профессионализм, способность к духовному саморазвитию и самосовершенствованию. Американский культуролог Дж. Пассмор считает главным признаком культурного человека - способность понимать и оценивать интеллектуальное и художественное достояние разных культур.