Сущность культуры

Причем, подобное соотношение проявляется  не только на уровне общества, но и на уровне самой личности, присутствуя  в структурах ее ментальности в качестве дополнительных компонентов, оптимизирующих процесс включения субъекта в различные социальные контексты. Именно подобная разнородность социального пространства, где сосуществуют типы групп и субкультур, с одной стороны, образуемых личностями различного типа, а с другой - воспроизводящих их, а также пространства культурного, и создает ту особую напряженность, которой отмечены все общества современного типа.

Принципиально важным здесь представляется следующий факт. Под субъектом  истории имеется в виду его  способность порождать новые  смыслы культуры или их творчески  интерпретировать. Кроме того, здесь  субъект выступает и в качестве потребителя, использующего семиотические  и символические системы, коммуникативные  нормы, системы духовных приоритетов  и ценностей, способы идентификации, наконец, формы самопроявления. Наконец, субъект культуры выступает в качестве ее «продукта», адекватно отражающего ее основные доминанты.

Поэтому продуцируемый конкретной культурой тип личности определенно  выступает в качестве основного  представителя данной культуры, носителя ее ценностей, но не всегда – ее субъекта. В народной и элитарной культуре эти два понятия совпадают  – ценности данных типов культуры создаются их же основными презентантами. В массовой же культуре в качестве ее субъекта выступает особая профессиональная группа, создающая ее артефакты в  соответствии с законами социальной психологии и рыночных отношений. Носителем  же ее ценностей является человек  массы - недифференцированный субъект  с невыраженным личностным началом, основными особенностями которого являются некритичность, управляемость, духовная инфантильность.

Человек массы отождествляет себя с другими людьми не на основе культурного  единства, а на основе единства эмоциональных  переживаний, установления общих - потребительских - ценностей, взглядов, стратегий отношения  с миром, формируемых под влиянием информационной среды и культурной индустрии. Они выполняют функцию  посредника между человеком и  обществом, так как массовизированный индивид эпохи сетевых коммуникаций лишен традиционных внутригрупповых связей, а социум утрачивает возможность сообщать подобной личности свою специфическую групповую культуру6. Непосредственное общение при этом заменяется опосредованным средствами массовой коммуникации.

Принципиально иными характеристиками обладает субъект народной культуры, который формируется под влиянием стратегий подчинения индивида социальному  целому. Неразвитость и неконституированность личности как социокультурного феномена здесь отражается, в частности, в языке, носители которого могут обозначать себя именем конкретного социального статуса или выполняемой ситуативной роли7. При этом личность предстает в качестве разделенной, рассредоточенной, коллективной, где каждый индивид представительствует не от себя лично, но от имени племени, рода, этноса, группы. В этих условиях самотождественность проявляется крайне слабо, и, напротив, степень идентификации человека с социальным целым максимальна вплоть до неразличенности Я и Рода. Конечно, этническая культура, возникшая вместе с появлением этносов, и та, которая существует до сегодняшнего времени в виде культуры квази-этнических субкультурных общностей, существенно различаются. Однако если сущность культуры связывать с тем типом личности, тем субъектом исторического действия, которого она производит, эту культуру можно рассматривать как определенную целостность, имплицитно имея в виду ее исторические формы, но намеренно пренебрегая ими для сохранения единства замысла и стройности теоретического конструкта. И, опять же, не принципиально, какова степень идентификации человека с родом – полная, как в рамках архаической культуры, или частичная – как в современных социальных общностях. Важно то, что здесь личность стремится к объединению с другими личностями на основе того общего, что их объединяет.

Отсюда – такие черты субъекта традиционной культуры, как традиционализм, консерватизм, ориентация на прецеденты, недоверие к новациям. С этим же связана ориентация коллективной личности в своих действиях и решениях на группу, стремление к легитимации  своих действий со стороны коллектива, восприятие в качестве социальной и  культурной ценности общественного  мнения, традиций, обычаев и обрядов. Для всех членов подобных сообществ, в том числе, современных, характерна неизменность картины мира, устойчивость стереотипов восприятия действительности, стабильность образцов социальной активности, особая нормативность. Эта нормативность  способствует возобновлению общественных форм поведения, ценностных установок  и идей и создает условия для  поддержания в равновесии уже  функционирующей социальной системы8.

Эти черты отнюдь не являются регрессивными  и не свидетельствуют об исторической ограниченности традиционной культуры. Напротив, в состоянии социальной и экономической нестабильности ориентация на прошлый социокультурный  опыт зачастую оказывается тем потенциалом, который может способствовать сохранению системы и предотвращению ее распада. Именно поэтому коллективный тип  личности не только не сходит с исторической сцены, но в условиях глобализации начинает возрождаться и более активно  участвовать в историческом процессе.

Точно так же и массовизированный индивид как особый субъект исторического действия выполняет совершенно особые функции в обществе, ориентируясь на достижение внешних результатов и стремясь выработать у себя черты и качества, не только санкционированные общественными группами, институтами и отдельными индивидами, но и ожидаемые, требуемые. Однако включение индивида в социальную среду, предполагающее его социализацию и социокультурную адаптацию, остается фактически единственным механизмом формирования у него чувства сопричастности к иным субъектам и социальным общностям. При этом социализация индивида под воздействием его социального окружения, основанная на выполнении социально значимых функций, способствующих накоплению индивидуального опыта и развитию его задатков и способностей остается тем уровнем, где человек выступает исключительно как существо общественное. Поэтому можно с уверенностью прогнозировать не исчезновение этого субъекта исторического действия в ближайшем будущем, но, напротив, явное расширение его социальной базы.

Однако ориентация индивида на определенные социальные и культурные образцы, его  включение в систему реальных социальных связей и отношений, и, соответственно, социального контроля, становится мощным фактором конформизма. Те же уровни развития личности, где человек выступает как индивидуальность, отражающая его экзистенциальные установки и ориентации, систему личностных смыслов, самосознание, остаются не развитыми, не позволяя человеку выступать в качестве самотождественного существа, обладающего ярко выраженными личностными характеристиками. Именно поэтому в современном общественном пространстве массовизированный индивид сосуществует, выполняя специфические функции, не только с коллективной личностью, но – главное – с индивидуализированной личностью, обладающей способностью не только стабилизировать общественные системы и не только сохранять накопленный веками потенциал культуры, но и производить новые смыслы и значения, создавать прецеденты, преодолевать границы познания и способностей, мыслить и действовать парадоксально.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

В отечественной философии человек  рассматривается как единственный субъект культуры, создающий жизненную  среду для себя и формирующийся  под ее воздействием. Это значит, что становление мира культуры является результатом длительного процесса взаимовлияния биологической и  социальной эволюции. Здесь можно  выделить следующие принципиальные моменты:

1) способность общественного человека  продуцировать культуру является  итогом взаимодействия биологической  и социальной эволюции, включающей  в себя эволюцию орудия труда,  вследствие чего человек не  только творец культуры, но и  сам формируется на основе  труда и культуры;

2) переход от до человеческой  стадии к человеческой происходил  постепенно и прогрессирующим  образом в течение длительного  времени.

Иными словами, не только история развития культуры есть история объективирования духовных способностей, но и история развития духовных способностей человека есть история превращения культуры в “ингредиент” этих способностей.

Однако анализ проведенный во второй главе работы позволяет сделать вывод, что субъектом культуры является индивид (личность), социальная группа или общество в целом. Культура формируется, и становиться возможной лишь как развертывание потенциала человека, его способностей, умений и навыков. Она выражает целостную характеристику социальных качеств, разума, воли, стремлений человека, его отношений к другим людям и самому себе, природе и обществу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М., 1995

Дилигенский Г.Г. Историческая динамика человеческой индивидуальности //Одиссей. 1992. М., 1994.

Костина А.П. Субъект и объект культуры. М.:Инфра-М, 2007

Лопатева Е.Н. Культурология: учебное пособие для ВУЗов. М.:Инфра-М, 2008

Махмутова Н.Н. Культура и цивилизация. М.:Инфра-М, 2008

Можейко М.А. «Я» // Новейший философский  словарь. Минск, 1999.

.Николаева А.П. Истории зарождения  и становления культуры. М.:Инфра-М, 2006

Очаповская М.В. Культурология. М.:Инфра-М, 2008

1 Махмутова Н.Н. Культура и цивилизация. М.:Инфра-М, 2008, С. 111

2 Очаповская М.В. Культурология. М.:Инфра-М, 2008, с. 22

3 Лопатева Е.Н. Культурология: учебное пособие для ВУЗов. М.:Инфра-М, 2008, С. 44

4 Махмутова Н.Н. Культура и цивилизация. М.:Инфра-М, 2008, С. 111

5 См.: Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М., 1995; Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989.

6 Дилигенский Г.Г. Историческая  динамика человеческой индивидуальности //Одиссей. 1992. М., 1994. С. 92.

7 См.: Можейко М.А. «Я» // Новейший философский словарь. Минск, 1999.С. 862.

8 Костина А.П. Субъект и объект  культуры. М.:Инфра-М, 2007 ,С. 108