С.П.Дягилев и его русские сезоны

§2. Дягилев и "Мир искусства"

  Дягилев пропагандист нового искусства — искусства модернизма, он ввел модернизм в Россию как новое слово мировой художественной практики. Этому делу был посвящен организованный им журнал «Мир Искусства», выходивший в 1898—1904 годах.

Конечно, он был не первый: существовал журнал «Северный Вестник», в котором схожую художественную пропаганду вел Аким Волынский, существовал  московский символизм во главе с  Валерием Брюсовым и созданным им журналом «Весы». Но Дягилев, начиная  делать что-то, делал это эпически-масштабно  — и доводил до конца. Он был  по природе организатор, причем блестящий  организатор; то, что сейчас, из практики кино, получило название продюсер.

Дягилев — продюсер мирового масштаба и невиданного ранее, а  то и после размаха и охвата, культурных тем. Если не в литературе, то в живописи и в музыке Дягилев  — организатор русского художественного  модернизма. Он создал эпоху.

И отвечая тем, кто утверждал, что Дягилев с прочими «мирискусниками» искореняет классическую традицию в  угоду преходящей моде, Дягилев писал: «Кто упрекает нас в слепом увлечении новизной и непризнании истории, тот не имеет о нас ни малейшего понятия. Я говорю и повторяю, что мы воспитались на Джотто, на Шекспире и на Бахе, что это самые первые и самые великие боги нашей мифологии».

В 1898 году Дягилеву удалось  убедить известных деятелей и  любителей искусства С. И. Мамонтова  и М. К. Тенишеву финансировать ежемесячный  художественный журнал. Вскоре в Петербурге вышел сдвоенный номер журнала  “Мир искусства”, редактором которого стал Сергей Павлович Дягилев [9, с. 278].

Этот журнал отличало от других то, что это был первый журнал по вопросам искусства, характер и направление которого определяли сами художники. Редакция информировала читателей, что журнал будет рассматривать произведения русских и иностранных мастеров “всех эпох истории искусств, насколько означенные произведения имеют интерес и значение для современного художественного сознания”.

В отличие от предшествующих изданий, которые помещали в основном лишь сообщения о художественной жизни, журнал стал систематически печатать монографические статьи о русских  и европейских мастерах. Многие зарубежные живописцы и графики стали  знакомы русской публике лишь после публикаций “Мира искусства”. Причем авторами выступали известные  европейские писатели и художники: Ж. Гюисманс, И. Израэльс, М. Либерман, М. Метерлинк, Д. Рёскин, И. Мейер-Грефе, Р. Мутер, Ф. Ленбах.

Много внимания журнал уделял современному русскому искусству, посвятив целые номера ряду художников —  В. Васнецову, Репину, Серову, Левитану, Сомову, Е. Поленовой, Малютину, Нестерову  и другим. Некоторые деятели искусства  сами выступили как авторы статей и очерков — Билибин, Яремич, Нестеров [14, с.189].

“Мир искусства” проявлял также интерес к музыке и театральным  делам, особенно художественному оформлению спектаклей.

Среди журнальной продукции  того времени “Мир искусства” выделялся  своим внешним видом. Это было издание большого формата на превосходной бумаге. Тексты печатались елизаветинским шрифтом, который члены редакции обнаружили в словолитие Академии наук. Особое внимание редакция уделяла художественному  оформлению.

В ходе издания журнала  задачи его менялись, становясь все  более широкими. В нем стали  появляться статьи о великих представителях мировой культуры—Пушкине, Толстом, Достоевском, Вагнере, — владевших  тогда умами русской интеллигенции. В 1900 году в журнале был создан литературный отдел.

Личные симпатии и вкусы  членов редакции иной раз уводили  журнал в сторону от насущных проблем  отечественного и европейского искусства. Особенно наглядно это проявилось в истории с литературным отделом, вести который Дягилев доверил Д. В. Философову, что оказалось серьезной ошибкой, поскольку отдел, публикуя, в частности, пространные сочинения мыслителей-идеалистов, стал теснить художественный. В 1904 году художники и Дягилев порвали отношения с Философовым и стоявшими за ним литераторами.

Редакция журнала допустила  немало ошибок и промахов, но большая  положительная роль “Мира искусства” в истории русской культуры теперь несомненна. В середине 30-х годов  А. П. Остроумова-Лебедева⁸ писала: “Это был первый в России журнал подлинной, молодой художественной культуры. Влияние его было велико и всесторонне. Даже теперь, когда роль его нам видна в исторической перспективе, трудно в полном объеме и до конца учесть его значение. Но я убеждена, что когда-нибудь появится у нас просвещенный и объективный историк искусства, который сумеет овладеть всем огромным материалом, заключенным в этом журнале, и даст всестороннюю оценку как ему, так и группе лиц, стремившихся вдохнуть новую жизнь в русское искусство и направить по новому пути молодых художников, предостерегая их против безвкусия и рутины”[6, с.123].

Первый номер журнала  открывала большая статья за подписью Дягилева “Сложные вопросы”. По существу статья была выступлением в защиту дальнейшего развития русской реалистической школы.

В переломную эпоху конца XIX — начала XX века очень остро  встал вопрос о художественной критике  и нормах, которыми она должна руководствоваться. Дягилев не мог пройти мимо этой животрепещущей проблемы. Он считал, что  художественная критика не выполняет  своего высокого предназначения. Беспомощность  и неквалифицированность критиков и рецензентов особенно проявлялись, когда речь заходила о новых направлениях в искусстве.

Не без основания Дягилев  констатировал: “...при всем стремлении вникнуть в запросы современного искусства очень мало кто до сих  пор мог хоть сколько-нибудь в  них разобраться, и даже самые  доброжелательные критики постоянно  приписывают “новаторам” много  чуждого для них и идущего  иногда прямо вразрез с их взглядами”[15, с.109].

Для преодоления хаоса  и полнейшего произвола, Дягилев  призывал соотносить произведения современных  художников с вечно прекрасными  достижениями эпохи Возрождения. “Надо  подняться на высоту Флоренции, чтобы  затем судить все нынешнее искусство”,—  заявлял он. Дягилев подчеркивал  большое значение художественной критики, утверждая, что она по своей природе  “самостоятельное художественное творчество”.

Весьма примечательна  его статья “По поводу книги А. Н. Бенуа “История русской живописи в XIX веке, часть II”. Дягилев справедливо  обвинил Бенуа в “искажении исторической перспективы”, которое выразилось в “суровых приговорах” над “наиболее  крупными нашими художественными авторитетами”  и в неумеренных восхвалениях молодых художников, пусть даже таких  высокоодаренных, как Серов, Левитан  и К. Коровин. Осуждая автора за субъективность и условность оценок. Дягилев ставил вопрос о ценности искусства предшествующих поколений, о внимательном и непредвзятом отношении к культурному наследию. Из этого следует, что Дягилев  не шел, как порой думали, на поводу у Бенуа. Забота о бесценном наследии старых мастеров пронизывает и его  статью “О русских музеях”.

Эти статьи Дягилева не были случайными. Они являлись плодом долгих раздумий, так как сам он намеревался  создать многотомный труд “История русской живописи в XVIII веке”. Дягилев  рано, подобно Бенуа и Грабарю, стал изучать архивные материалы. Однако, кроме вышедшей в 1902 году книги о  Д. Г. Левицком и статьи о портретисте  Шибанове, Дягилев больше не занимался  исследованиями в области искусства.

Основное внимание Дягилев  — художественный критик уделял, современному искусству. Он говорил: “Меня больше интересует, что скажет мне мой  внучек, чем что скажет дед, хотя тот и неизмеримо мудрее”[9, с.283]. Вот эта нацеленность в будущее очень характерна для Дягилева, ею пронизаны его очерки и статьи о современных мастерах и событиях художественной жизни. Что в искусстве соответствует велениям времени, что тленно, а что перейдет потомкам или даже в вечность? — этот вопрос всегда его волновал.

Дягилев считал талант национальным достоянием. Он был наделен редкой способностью распознавать его в  самом начале. Одним из первых он отметил и поддержал Бакста, Александра Бенуа, Малютина, Малявина, Остроумову, Якунчикову и других. Его перу принадлежат  превосходные и глубоко содержательные характеристики многих здравствовавших  тогда художников. Он считал своим  нравственным долгом почтить память людей, обогативших русское искусство. Некрологи, посвященные им И. Левитану и М. В. Якунчиковой, написаны им <> большой любовью и пониманием исторического места этих художников.

Дягилев был первым критиком, обратившим внимание на книжную иллюстрацию. В 1899 году в статье “Иллюстрации к  Пушкину” он высказал ряд суждений о природе и особенностях этого  трудного искусства, сохраняющих свое значение и поныне.

На страницах журнала  “Мир искусства” Дягилев как автор  затронул большой круг вопросов: цели и задачи искусства и критики, классика и современное искусство, иллюстрация и книжная графика, музейное дело, художественная культура других стран и, наконец, то, что мы понимаем теперь под словами международное  культурное сотрудничество.

Следует отдать должное и  Дягилеву-редактору. Он смог привлечь к работе в журнале талантливых  молодых художников и критиков своего времени. Он открыл для широкого читателя искусствоведческое дарование А. Н. Бенуа и весной 1899 года пригласил сотрудничать И. Э. Грабаря⁹, тогда еще начинающего критика. Без повседневной и всесторонней помощи художников было бы невозможно издание журнала в течение пяти с лишним лет. Они не только работали над его оформлением, но были озабочены и содержанием заметок и статей. «Мир искусства» выходил до 1901 года - 1 раз в 2 недели, затем - ежемесячно.    

1903 год предпоследний  в жизни “Мир искусства”, был  особенно продуктивен в области  художественной книги. Пример  давал сам журнал “Мир искусства”, замечательно печатавшийся в  типографии Голике и Вильборга. 

По воспоминаниям Добужинского М.В.¹⁰ «деятельность “Мира искусства” с самого начала журнала протекала в условиях очень не мирных — травля прессы продолжалась, хотя нас это только забавляло, но был ряд неприятностей, тяжелых и для журнала, и для самого Дягилева и его сотрудников» [5, с.153].  

В 1903 г. Бенуа, вследствие каких-то недоразумений с Обществом поощрения  художеств, отказался по своей горячности от редактирования “Художественных  сокровищ России”. 

После этого с начала 1904 г. Бенуа стал редактировать номера “Мира искусства”, которые посвящались  старинному искусству, Дягилев же оставался  редактором выходящих в очередь  с ними номеров с обзором современного искусства. При этом “двуумвирате”  журнал 1904 г. был необыкновенно содержательным, так что отказ Бенуа от редактирования “Художественных сокровищ России”  только обогатил “Мир искусства”.  

В 1903 г. Дягилева и объединение  “Мир искусства” постиг очень большой  и неожиданный удар. На выставку журнала “Мир искусства” в Пассаже  съехалось много москвичей, участвовавших  на этой выставке, и обнаружилось накопившееся недовольство “диктаторством” Дягилева. Тут играло роль и личное самолюбие — многих задел очень резкий фельетон Бенуа, — и вообще сказался традиционный антагонизм Петербурга и Москвы. На большом собрании, устроенном Дягилевым в его доме, он решил поставить точку над “i”, и вроде как бы возбудил “вопрос о доверии”, и тут неожиданно оказалось, что у москвичей уже предрешена организация самостоятельного выставочного объединения — “Союза русских художников”. Дягилев тут же отказался от ведения выставочного дела, и москвичи, люди гораздо более деловые, оказались победителями.  

Ничто не предвещало между  тем конца журнала “Мир искусства” — он был в полном своем расцвете, — но год 1904 оказался последним; в  конце его издание прекратилось.  

Многие думали, что причина  в каких-то внутренних неладах и  в том, что Дягилев “устал”  или ему “надоело”, но это неправда. Внутри все было по-прежнему дружно, а Дягилев, несмотря на все неприятности, не только не утратил своей энергии, наоборот, — это доказала его  “Историческая выставка портретов” в Таврическом дворце, предприятие  всероссийское, устроенная вскоре по закрытии журнала, но уже все лето 1904 г. Дягилев  посвятил подготовке этого грандиозного дела¹¹.  

Единственной причиной прекращения  “Мира искусства” было отсутствие средств на дальнейшее его издание...  

Никто, кроме самых ближайших  друзей Дягилева, не был в курсе  того, на какие средства журнал издается. Знали лишь, что в самом начале деньги на журнал даны были Саввой Ивановичем Мамонтовым и княгиней Тенишевой. Мамонтов затем был объявлен банкротом, и Тенишева неохотно продлила субсидию.  

В своей книге “Воспоминания” она подробно и откровенно недоброжелательно  излагает все перипетии своих  отношений к “Миру искусства”.  

Давая деньги на журнал и  считая себя, его “хозяйкой”, эта властная женщина обрушивается на журнал и на Дягилева с рядом очень несправедливых упреков-осуждений якобы за “травлю” Верещагина, “не может примириться с раздуванием ампира, с восхвалением всего иностранного в ущерб русскому и с явно враждебным  отношением к русской старине...”. “Я потребовала, — пишет она, — изменить состав сотрудников, пригласить Рериха (вместо Бенуа), и, когда в списке сотрудников я прочла имя Бенуа, я немедленно поместила в газетах объявление, что никакого участия в журнале не принимаю и принимать не буду. Это будет смертью “Мира искусства”[3, с.239]. Однако княгиня ошиблась, и журнал просуществовал еще два года, ибо пришла совершенно неожиданная помощь.  

В это критическое для  “Мира искусства” время Серов  писал свой знаменитый портрет государя, беседовал с ним запросто во время  сеансов и рассказал о “Мире  искусства”, о его культурном значении и о его материальных затруднениях. И царь неожиданно для Серова предложил субсидию журналу на два года из его личных средств в размере пяти тысяч рублей.  

Этот жест остался тайной почти для всех, и, разумеется, ни Дягилеву, ни кому другому естественное чувство корректности не позволило  разглашать об этом.  В 1904 г. кончалась эта субсидия, шла неудачная для России война, надвигалась революция, и поднимать вопрос о возобновлении субсидии было неуместно.