Автор работы: Пользователь скрыл имя, 20 Ноября 2013 в 11:47, реферат
Категория культуры — одна из самых широких среди понятий гуманитарного знания. Под культурой понимают созданный и освоенный человеком мир «второй природы», в отличие от естественной природы, которая существует сама по себе. Культура включает творческую деятельность по созиданию «второй природы», приемы и продукты (ценности) этой деятельности, способы их сохранения и использования.
Обычно культуру подразделяют на материальную и духовную, а вместе с тем и сами культурные ценности делят на материальные и идеальные (духовные). Культура характеризует меру человеческого в человеке, т. е. уровень развития человека, степень реализации его способностей, опыта, знаний, умений и талантов, диапазон усвоения ценностей культуры.
В числе относимых к верующим великих имен богословы часто называют и тех, кто сам определенно не считал себя таковым. Например, Ч. Дарвина — на том основании, что в его ранних сочинениях заметны следы религиозности. Но под влиянием научных изысканий великий естествоиспытатель изменил свои убеждения и перешел на позиции материализма. Именно на эти принципы он опирался, разрабатывая эволюционную теорию и учение о естественном происхождении человека. Об этом он заявлял определенно и четко в письмах и в своей биографии «Воспоминания о развитии моего ума и характера» (она издана на русском языке в 1957 г.).
Необоснованно вносят в этот список имя А. Эйнштейна, буквально перевернувшего традиционную картину мироздания, придавшего ей современный научный облик. Эйнштейн нередко в своих сочинениях использовал понятие «религия» не в строгом, а в образном смысле. Так, он именовал религией веру в рациональную природу мироздания, чувство восхищения перед закономерностью развития мира. Но в то же время он решительно отрицал идею Бога, веру в чудеса, бессмертие души, загробное воздаяние и т. д. И при этом не скрывал своих атеистических убеждений. При заполнении официальных анкет он именовал себя неверующим или порвавшим с религией.
В перечень верующих ученых богословы включают имя лауреата Нобелевской премии физика М. Планка, который говорил о себе, что он «не верит в какого-то личного Бога, не говоря уже о христианском Боге». Стихийный материалист М. Планк временами тоже склонялся к пантеизму.
Нельзя относить к верующим и другого Нобелевского лауреата, великого отечественного физиолога И.П. Павлова. Сын священника, выросший в атмосфере религиозной семьи и обучавшийся в духовной семинарии, он убежденно перешел на позиции неверия еще в студенческие годы. В письме к невесте от 11сентября 1880 г. он признается: «Сам в Бога не верую, никогда не молюсь». Вместе с тем Павлов резко осуждал сталинские гонения на религию и духовенство в 20-30-е гг., считая, что религия дает духовную силу и опору страдающему человеку и недопустимо отнимать ее у несчастных. Уважительно относясь к убеждениям и вере религиозных сограждан, великий ученый до глубокой старости не колебался в своей мировоззренческой позиции. В 1928 г., в возрасте 79 лет, он говорит о себе в письме к священнику Е.М. Кондратьеву: «Я сам неверующий».
Пересматривая свое отношение к науке и обновляя толкование «священных книг», богословы по-прежнему требуют веры в сверхъестественное, в чудеса и поклонения им. Гармонии религиозной веры и знания не было никогда в прошлом, не будет ее и впредь. И всегда останется место для верований, неизменно дополняющих наши знания. Хотя и неистинные, но внешне правдоподобные, верования для многих неотличимы от знаний. Известный социолог П. Сорокин замечает: «Хотя знания и растут, но так как область явлений, куда могут перекочевать верования, бесконечна, то нужно бесконечное время, чтобы уничтожить их абсолютно».
В настоящее время, быть может, сильнее, чем когда-либо, служители Церкви требуют от паствы особого молитвенного рвения: ведь достижения науки резко сузили сферу веры в Бога, чудеса и порождают особенно глубокие сомнения в канонах и догмах. Значительная часть верующих и сегодня далека от научных достижений и не испытывает особых колебаний. Другие же, имеющие какое-то представление о научных данных, действительно следуют призывам пастырей, одолевая сомнения в молитвах. Но многие склоняются к научной картине мира. Вот почему богословы напряженно стремятся откорректировать ее, т. е. найти в ней пространство для религиозной веры, вписать в нее Бога и чудеса.
Вообще, пространство для веры, как таковой, в научной картине мира и на самом деле имеется. Дело в том, что, несмотря на строжайшие правила научного поиска, элементы веры в нем все же неустранимы. Ученые принимают на веру немалую часть
научной информации от своих коллег, полагаясь на их авторитет и добросовестность. Момент веры включен в некоторые исходные аксиомы и во многие промежуточные звенья исследований. Вера и интуиция особенно пронизывают заключительную стадию деятельности ученого, где как раз и происходит само «таинство» научного творчества, где рождаются новые идеи, теории, объяснения и прогнозы.
Тут много еще неизученного, потаенного, необъяснимого. Наряду с рационально-логической деятельностью разума, у ученого вступают в действие неосознаваемо-эмоциональные механизмы операций с невербализованной информацией, которые, по-видимому, играют здесь решающую роль. Не следует только мистифицировать это обстоятельство — потаенные механизмы естественны по своей природе и со временем будут объяснены. Главное же заключается в том, что момент веры в научном исследовании отличен от мистической веры, не допускающей сомнения и проверки. Экспериментом и практикой ученые перепроверяют принятое ими на веру, отбрасывая то, что не выдерживает критики.
Основной путь привнесения Бога и чудес в современную картину мира — религиозная интерпретация научных теорий, гипотез, и в особенности сомнительных фактов. Так, за научные факты в проповедях выдаются сообщения отдельных лиц, выведенных из состояния клинической смерти, о путешествии их душ на «тот свет», невнятные уверения «свидетелей» об их встречах с «барабашками» и т. п. Много мистических спекуляций вокруг журналистских сенсаций об НЛО, телепатии, привидениях, спиритических сеансах, «пришельцах» и т. п. Как знамения близящегося апокалипсиса истолковываются факты появления комет, стихийные бедствия (наводнения, землетрясения), неурожаи и вспышки голода, военные столкновения, опасность экологического кризиса.
Использование сомнительных сообщений и сенсаций в проповедях рассчитано преимущественно на тех, кто мало знаком с наукой. Но не только на них. Некоторые проповеди обращены именно к людям, получившим высшее образование. Так, богословы стараются убедить тех, кто знает физику, в том, что наглядная непредставимость многих процессов микромира, двойственная (корпускулярно-волновая) природа элементарных частиц — свидетельство наличия в окружающем нас мире «полуматериальных сущностей». Однако волновые состояния не менее материальны (т. е. объективно существуют), нежели корпускулярные (вещественные) объекты.
Обращаясь к людям, изучавшим биологию, богословы могут поддержать теорию Дарвина. Не так давно Ватикан оповестил о том, что католику не возбраняется принять идею о естественном происхождении человека. Но только в качестве «правдоподобной гипотезы». И лишь в отношении нашей телесной оболочки. Что же до души, то она — безусловное и непосредственное создание Бога, о чем прямо повествует сказание о сотворении мира в библейской книге «Бытие».
Ветхозаветная картина мироздания в свете современных научных представлений о мире выглядит уж очень архаично. Поэтому в наши дни богословы обычно призывают воспринимать эту картину не буквально, а иносказательно, аллегорически, вкладывая в библейские термины современный смысл, ссылаясь на то, что Библия писалась образным языком, доступным для людей древних времен, которые еще не могли постигнуть ее глубинную мудрость. Теперь же язык образов надо переводить на научный язык. К примеру, сказание о шести днях сотворения мира надо понимать как сообщение о шести геологических эпохах, каждая из которых длилась многие сотни миллионов лет.
При этом богословы умалчивают о том, что длительное время само летоисчисление во многих странах строилось именно на основе буквального понимания библейского предания. Россия, например, до 1700 г. жила по календарю, согласно которому мир был создан 1 сентября 5508 г. до н. э. Вынужденно отступая от исчисленных по Библии сроков и даты сотворения мира, священнослужители и богословы никогда принципиально не откажутся от самой идеи сотворения мира, иначе вместе с ней надо будет отказаться и от идеи Бога.
Защите идеи творения уделяет главное внимание папская Академия наук и другие религиозно-научные центры. В 1972 г. в г. Сан-Диего (Калифорния, США) был основан специальный Институт креационистских (от лат. creatio — сотворение) исследований. Здесь, как правило, с помощью видных ученых, разделяющих религиозную веру, «препарируют» в соответствующем направлении данные геологии, биологии, физики, астрономии, космологии и других наук.
В религиозном плане истолковывается и наблюдаемый астрономическими приборами эффект «расширения Вселенной» (т. е. разлета галактик). Креационисты уверяют, что сингулярность (сверхплотное и сверхгорячее состояние, в котором Вселенная находилась многие миллиарды лет назад) — это и есть состояние мира к первому дню библейского творения. Известный космолог У. Б. Боннер возражает им: «Некоторые ученые отождествляют сингулярность с Богом и думают, что в этот момент родилась Вселенная. Мне кажется, что в высшей степени неуместно заставлять Бога решать наши научные проблемы. В науке нет места подобному сверхъестественному вмешательству. А тот, кто верит в Бога и связывает с ним сингулярность в дифференциальных уравнениях, рискует потерять нужду в нем, когда улучшится математика».
Приблизительно так же реагируют профессиональные ученые, наиболее известные специалисты в соответствующих отраслях знания, не разделяющие религиозных позиций, и на другие аргументы креационистов. По данным социологов, интенсивность религиозной веры ученых тем ниже, чем выше ранг их научного авторитета. Так, известный американский социолог и психолог Дж. Леуба считает, что, как правило, особенно критично относятся к религиозным учениям и концепциям выдающиеся деятели науки. Менее известные и авторитетные ученые склонны поддерживать религиозные концепции. Но среди и тех, и других уровень религиозности заметно ниже, чем среди иных слоев населения: приобщенность к науке снижает приверженность к религиозной вере, однако, по-видимому, не устраняет ее. Как в нашей стране, так и за рубежом и поныне немало верующих деятелей науки. В 1916 г. Дж. Леуба выяснил, что 40%американских ученых исповедовали то или иное вероучение. Он высказал предположение, что со временем их сравнительно низкая религиозность будет падать еще стремительней. Но социолог ошибся. Спустя 80 лет, в 1996 г., его исследование было повторено по той же методике. Выяснилось, что уровень религиозности ученых остался точно таким же; четверо из десяти по-прежнему относят себя к приверженцам религии. Очевидно, научные сведения сами по себе все же не вытесняют религиозную веру, если они не пронизаны материалистическими взглядами на мироздание.
Споры сторонников религии и приверженцев материализма по вопросам миропонимания, скорее всего, будут продолжаться и в будущем: слишком уж отличаются основания мистической веры и рационального знания, да и само видение мира чересчур различно. К тому же расширяющееся поле знания порождает все новые и новые проблемы, которые по-разному толкуют верующие и материалисты.
В заключении скажем, что наука и религия как явления культуры на протяжении веков несли и внедряли прямо противоположные ценности, что приводило к мощному противостоянию между светским обществом и духовенством. Но невозможно полностью разделить эти факторы. Можно говорить лишь о преобладании одного над другим в определенных временных рамках, ибо только в их совокупности возможна гармония в социуме и культуре.
Список используемой литературы.