Просвещение

Новоевропейская философия XVII-XVIII вв. — плодотворная эпоха в  истории философской мысли, вобравшая  в себя великие метафизические системы, рационализм и эмпиризм, национально-своеобразные формы просветительской философии (английской, французской, немецкой) и  завершившаяся становлением немецкой философской классики. Эта философия  развивалась в форме индивидуально-своеобразных философских систем с внутренне  взаимосвязанными основными положениями  и выводами, и потому в историко-философских  и проблемно-тематических исследованиях  наиболее предпочтительным считается  рассмотрение этих систем в персонально-монографической форме. Преимущества такого подхода очевидны: не только ответы и решения, но и сами фундаментальные вопросы были мотивированы и содержательно определены системами, в рамках которых они формулировались. Однако исследование становления философии культуры не позволяет в полной мере реализовать такой подход. Становление — это процесс, в котором объекта еще нет, он только становится. Для того чтобы этот процесс описать, надо заранее знать, что именно становится, иметь представление об объекте в его развитой форме. На этом пути неизбежны реконструкция и модернизация; необходимо “услышать” ответы мыслителей прошлого на вопросы, продиктованные сегодняшним состоянием культурологии, над которыми сами они могли и не размышлять.

В той ситуации, когда  философия культуры еще не сформировалась в относительно самостоятельное  направление теоретического поиска, а сам предмет ее, культура, не осознавался в своей целостности

32

и своеобразии, процесс осмысления культуры философией осуществлялся  по преимуществу внутри ее традиционных областей и проблем: в теории познания, в философии человека, в социальной философии, в этике и в эстетике. Философское освоение культуры не могло  совершаться равномерно “по всему  фронту” тех проблем, какие сложились  сегодня. Оно неизбежно было односторонним  и фрагментарным и протекало  в большей мере в соответствии с исторической логикой общефилософской  эволюции, нежели со специфической  логикой самого предмета, т. е. культуры. Наименее перспективным было бы ограничиться здесь анализом тех философских  текстов, в которых использовались термины “культура” и “цивилизация”  в их многозначности: вполне может  оказаться, что наиболее существенные моменты, связанные с современной  проблематикой культуры, формулировались  прежде в иных понятиях и терминах.

Возможны сомнения, стоит  ли искать в мышлении исторической эпохи то, чего, заранее известно, там не было? Дело в том, что выделение  философии культуры как относительно самостоятельного направления философских  исследований стало возможным только тогда, когда основные грани и  параметры культуры в качестве специфического предмета уже были “схвачены” философской  мыслью, обрели теоретическое осмысление. Впоследствии культурология во многом развивалась в русле тех направлений и аспектов, которые сложились в процессе ее становления, порой продолжая их и конкретизируя, порой вступая в полемику с предшественниками. Генезис проблематики существен для ее последующей эволюции.

33