Пассионарная теории этногенеза

По стереотипу поведения и по острому неприятию идеи европеизации Восточная Турция резко отличалась от центральных районов. В 1826 году султан Махмуд II ликвидирует янычарский корпус, подвергнув янычар почти полному  истреблению. Cтраной, давшей кров опальным янычарам из Восточной Турции, стал Египет. Там убежавшие от свирепства турецких властей янычары и албанцы развернулись на полную мощь. Египет быстро стал расширять свои владения. С 1820 по 1822 гг. египетская армия устанавливает контроль над Суданом. В 1833 году Мухаммед Али принимает решение разгромить Турцию и остановить тем самым духовную агрессию Европы на Востоке. Нанеся поражение туркам, возглавляемые Ибрагимом войска оккупируют Палестину, Сирию, а затем и всю Азиатскую Турцию. Триумфальное шествие египтян на Стамбул было остановлено лишь русскими. В 1839 году Турция еще раз испытала на себе крепость египетских войск и снова вмешательство извне спасло ее от полного разгрома.

Скепсис большинства европейских  историков к теории Л.Н.Гумилева отчасти объясняется тем, что  с XIII века Европа не знала пассионарных толчков. Но может просто их не заметила? Да и не всегда ясно, как ведет  себя этнос в разных фазах этногенеза, получивший дополнительный пассионарный толчок. Ведь в это время он наиболее уязвим для более пассионарных этносов. Вот мы знаем, что этнос поляков  наиболее пассионарный в Европе. Но культурное влияние Европы на него привело к понижению пассионарности. А этнос немцев после военных  поражений в ХХ веке, как когда-то было с чехами в XY веке, и с японцами в ХХ веке, вообще пассионарно надломлен. Так же пассионарно надломанным  стал этнос Камбоджи в ХХ веке после  деструктивного господства в нем "красных  кхмеров". Сейчас это происходит с этносом чеченцев. Территориальная  агрессия, свойственная пассионарным этносам в акматической фазе, не всегда приемлема для окружающих его этносов. И потому те могут  насильственно надломить этногенез  таких этносов, ускорив его старение.

Япония на первом пике пассионарности в 1867 г. вырвалась на исторический простор. Но наблюдается и другое, когда  вмешательство других этносов только замедляет, а не прерывает этногенез. Так было с Ираном (1848-1852,1905-1911, 1979-образование  республики) и Китаем (1853-1868, 1900-1911- образование  республики), восстания в которых  подавлялись европейскими странами. Так, подавив восстание сипаев в 1857 г. англичане только замедлили этногенез индийцев. В Судане в 1871 г. движение махдистов было подавлено англичанами за счет огромного превосходства в стрелковом оружии. А чеченцев затормаживают уже на нескольких колебательных подъемах (1990 г.) растущей пассионарности. А началось с того, что в 1785 году На Северном Кавказе пастух-чеченец Ушурма приняв имя Мансур, объявил газават (священную войну) местным язычникам и поддерживающей их России. А в 1840 г. возникает восстание Шамиля. В 1930 г. отмечается неповиновение чеченцев власти большевиков. Все упомянутые движения роднило не общность идеологии, а жертвенно-экзальтированный, реформаторский настрой. Так этноцидом за некомплиментарность ответили турки пассионарным армянам в 1915 г. и курдам. Потому, что все дело в выборе этнической доминанты, далекой цели, на достижение которой направляются усилия большинства пассионариев. ⁵

3. Критика теории пассионарнарности

этнос исторический пассионарность исторический

В 1989 году теория пассионарности стала известна широкой публики  после публикации монографии Л.Гумилева.

С одной стороны, она тут  же стала неотъемлемой частью современной  истории и социологии, представляя  из себя колоссальный шаг вперед для  понимания социопсихических процессов.

С другой – сказочная  причина её возникновения – «облучение космическими лучами», «биологическая мутация облученных» — сразу  же подверглась обоснованной критике.

Собственно, критика теории пассионарности сводится, в основном, к критике её космических и  биогеохимических источников.

Л. С. Клейн считает, что  «предложенные Л. Н. Гумилевым обобщения  — рубежи периодов (фаз), их длительность, цифры — всё это построено  на песке.

Потому что — какой  смысл говорить о начале существования  этноса или его конце, о его  преобразованиях, если неправильно, неубедительно  указаны его определяющие признаки, если нет критериев диагностики  — один и тот же это этнос  или уже новый?

Он же указывает на методологическую слабость провозглашаемой Гумилёвым  опоры на данные естественных наук — служащую, по его мнению, основой  этноса «геобиохимическую» энергию  живого вещества» невозможно соотнести  ни с одним видом энергии, известным  естествознанию. Теория, по которой пассионарные толчки являются следствием вариации интенсивности космических лучей, также не выдерживает строгой естественнонаучной критики. Данные дендрохронологии ясно показывают, что, приводимые Л.Н.Гумилёвым, даты пассионарных толчков не соответствуют реально наблюдаемым максимумам образования 14C, являющегося универсальным маркером интенсивности внешней радиации.

К тому же известно, что в  горной местности интенсивность  космического излучения заметно  выше, чем вблизи уровня моря, и тогда  — горные этносы должны были бы иметь  большую пассионарность, чем равнинные, чего на приводимых Л. Н. Гумилёвым примерах пассионарных этносов не наблюдается. Яков Лурье указывает на такие слабые моменты в теории пассионарности. По Гумилёву, «продолжительность жизни этноса, как правило, одинакова и составляет, от момента толчка до полного разрушения, — около 1500 лет», а «до превращения этноса в реликт — около 1200 лет». Однако Гумилев фактами это не подкрепляет, а лишь ссылается на «наблюдения этнологов», не называя их.

А. Л. Янов утверждает, что  отсутствие объективного и верифицируемого  критерия новизны этноса не только делает гипотезу Гумилева несовместимой  с требованиями естествознания, но и, вообще, выводит её за пределы  науки, превращая в легкую добычу «патриотического» волюнтаризма.

Янов указывает, что Гумилёв  так изображает процесс рождения нового этноса: сначала возникают  «пассионарии», люди, способные жертвовать собой во имя возрождения и  величия своего этноса, провозвестники будущего. Затем, некий «страстный гений» сплачивает вокруг себя опять же «страстных, энергичных, неукротимых людей» и ведет их к победе. Возникает «контроверза», — новое борется с «обывательским эгоизмом» старого этноса. Но, в конце концов, «пассионарность» так широко распространяется посредством «мутаций», что старый этнос сдается на милость победителя. Из его обломков возникает новый.

По словам Янова, это —  всего лишь универсальный набор  признаков любого крупного политического  изменения, одинаково применимый ко всем революциям и реформациям в  мире, например к Великой Французской  революции.

Вольтера и Дидро можно  назвать «пассионариями», сказать, что у них возникла «контроверза»  со старым феодальным этносом, что «наряду  с процессами распада появилось  новое поколение — героическое, жертвенное, патриотическое, что эта  „пассионарность“ так широко распространилась по Европе, что старому этносу пришлось сдаться на милость победителя (Наполеона)».

Янов указывает, что, по мнению Гумилёва, пять веков отделяют первый взрыв (Эллада) от второго (Персия), но лишь два отделяют предпоследний (монголы) от последнего (Россия). Янов говорит: «Либо  что-то серьезно забарахлило в биосфере, если она не смогла за шесть столетий произвести ни одного нового „суперэтноса“, либо Гумилев искусственно её заблокировал — из „патриотических“ соображений».

Янов указывает, что Гумилёв  подчёркивает приоритет нации (этноса) над личностью: «Этнос как система  неизмеримо грандиознее человека», является противником культурных контактов  между этносами, а свобода для  Гумилева тождественна анархии: «Этнос может… при столкновении с иным этносом образовать химеру и тем  самым вступить в „полосу свободы“ {при которой возникает поведенческий синдром, сопровождаемый потребностью уничтожать природу и культуру…».

4. Происхождение пассинарности  с точки зрения социопатологии

 

Изложив как взгляды великого ученого Л.Н.Гумилева, так и оправданную  критику ряда его положений, обратимся  к представляемой нами новой науке  социопатономии (макропсихиатрии, теории социопатологий). Она может многое прояснить в проблемах зарождения и функционирования, а так же угасания пассионарности.

С нашей точки зрения, пассионарность есть не плод мистических  «космических лучей», а плод оптимального совпадения двух компонентов:

1)Личные знания и убеждения  (генерация идей).

2)Социопсихическое давление  извне (внушаемость).

Точка пассионарности –  место совпадения личного мнения и общественного внушения, которые  становятся заодно.

До этой точки присутствует элемент «коллективного слабоумия» — члены общества слишком инфантильны, легковерны, слишком пассивны. Обычно, внешне это проявляется в фаталистическом  бездумном равнодушии ко всему, соглашательстве  с верхами и элитами (даже если — это элиты захватчиков).

Мы отмечаем состояние  роботизированности поведения индивида, опутанного (и опутавшего себя) алгоритмами  на все (как ему кажется) случаи жизни.

В европейской традиции анализа  психологии масс это получило название «азиатского фатализма». Ему свойственно  обезличенное поведение человека, не осознающего себя в толпе чем-то отдельным, самоценным. Такие общества устойчивы, но легко покоряемы, и  потому не пассионарны.

Противоположностью им выступают  общества высокой (уже патологической) степени самореализации, самовыражения  индивида в ущерб системе общественного внушения. По мере того, как личное самомнение человека уходит вверх, а возможности внушить ему коллективную идею извне падают – общество распадается, слабеет от внутренних раздоров и от множества основанных самореализаторами экзотических доктрин и вероучений. Пропадает способность общества к коллективному действию. Такое общество находится в стадии гибели, разложения и, тем более, — не может быть пассионарным.

Патология первого случая заключается в том, что бодрствует коллективный разум, личный же, индивидуальный разум — спит.

Патология второго случая связана с тем, что индивидуальный разум пробужден, активно действует  – и усыпляет коллективный разум.

Таким образом, пассионарность – это идея, овладевшая многими  разом, как личное, глубокое и внутреннее убеждение, и не разбавленная никаким  скепсисом.

Пассионарий не просто спорит, возражает, отвергает альтернативы своей ide fixe, он — вообще их не замечает.

Здесь действует то правило, что всякий, кто начал возражать  и отвергать идею – уже отчасти  её принял.

По крайней мере, любой  апологет отвергаемую идею изучил, пропустил через себя и хранит в своей памяти, где она –  при перемене обстоятельств –  может добиться пересмотра своего положения  отверженной.

Пассионарий, одержимый идеей  маниакально, тем и отличается от апологета идеи, что не берет альтернативных идей в плен, а убивает их на месте. Он не имеет потребности в отрицании альтернатив своей ide fixe, потому что, вообще, не понимает – как это можно в ней сомневаться?!

Именно поэтому проницательный философ начала ХХ века Семен Франк  писал, что «всякое доказательство бытия Бога, по-видимому, отнимает у  веры самое ее существо», а Фома Аквинский, богословская система которого, доселе, догматически обязательна для католиков, отмечал, что вера неграмотной крестьянки — выше веры его, философа.

Это состояние коматозной общественной мысли и психологии масс. В 1893 году Пётр Александрович  Бадмаев, крещёный бурят и знаток тибетской медицины, представил своему крёстному отцу, Александру III, докладную  записку под выразительным названием: «О присоединении к России Монголии, Тибета и Китая». Бадмаев предлагал  организовать депутацию из Пекина, которая попросит Белого царя –  Цаган-хана, принять Китай заодно с Тибетом и Монголией в  российское подданство. «Очевидно, –  писал Бадмаев, – европейцам пока ещё не известно, что для китайцев безразлично, кто бы ими ни управлял, и что они совершенно равнодушны, к какой бы национальности ни принадлежала династия, которой они покоряются без особенного сопротивления». Бадмаев  получил два миллиона рублей золотом, выехал в Читу, откуда совершил несколько  поездок в Монголию и Пекин.

Апологеты христианства в  Греции говорили, что «множество греческих  философов убедительно доказали множество истин, противоречащих друг другу и доказали тем самым  убедительно, что методами философии  Истина недостижима». (Ну, в общем, на любителя, интересующегося нестандартными подходами.

Теория Гумилева — имеет  немалое подтверждение и очень  интересна сама по себе, в плане  осмысления процессов эволюции, в  отличие от критики, которая напоминает, скорее, — языковое словоблудие.

 

 

Заключение

 

Неизбежно пришел Гумилев к идее пассионарности, которой великий ученый обозначил загадочную силу, дающую возможность возникновения гигантских государств, этносов, политико-идеологических систем из микроскопических зародышей (племен, малых групп и т.п.)

Сам основоположник пассионарной теории этногенеза приводил примеры, но о природе и сущности пассионарности не говорил. Л.Н.Гумилев лишь указал, что пассионарность индивида по сути — является психологической переменной и зависит, вероятно, от мутаций, вызываемых космическим излучением. "Каков характер этого излучения? Здесь мы можем строить только гипотезы. Их две. Первая – о возможной связи пассионарных толчков с многолетней вариацией солнечной активности, обнаруженной Д. Эдди. Вторая гипотеза – о возможной связи со вспышками сверхновых".

Л. Н. Гумилёв неоднократно обращал внимание на то, что пассионарность никак не коррелирует со способностями  личности, силой воли и т. д. Могут  быть — умный обыватель и довольно глупый «учёный», волевой субпассионарий и безвольный «жертвенник», равно, как  и наоборот; это всё не исключает  и не предполагает друг друга. Также, пассионарность не определяет такой важной части психотипа, как темперамента: она лишь, по-видимому, создаёт норму реакции для этого признака, а конкретное проявление определяется внешними условиями.