Культура речи – совокупность
таких качеств, которые оказывают
наилучшее воздействие на адресата
с учетом конкретной ситуации и в
соответствии с поставленными целями
и задачами.
К ним относятся
основные качества речи:
- содержательность;
- точность, понятность;
- богатство и разнообразие;
- чистота, выразительность;
- правильность.
Культура речи - это раздел
науки о языке, в котором рассматриваются
вопросы соблюдения языковых норм и
уместности употребления выразительных
средств языка в речи в зависимости
от разных условий общения людей.
В культуре речи
выделяют две стороны:
1. правильность речи;
2. речевое мастерство.
Правильность речи
– это соблюдение языковых
норм современного русского литературного
языка. Говорящие и пишущие
с точки зрения нормы оценивают
речь как правильную (норма) или
неправильную (ошибка).
Речевое мастерство
– это владение умением, соблюдая
языковые нормы, выбирать из
возможных вариантов наиболее
удачный для выражения мысли
и отношения. Говорящие и пишущие
с точки зрения речевого мастерства оценивают
речь друг друга двумя оценками: хуже,
лучше (так можно сказать, но есть лучший
вариант).
Яркими примерами речевого
мастерства служат художественные
произведения выдающихся русских
писателей. Их работа с черновиками,
переписывание заново страниц
своих произведений, т.е. создание
на основе прежних вариантов
новых редакций, говорят о кропотливой
работе, направленной на улучшение
выразительности текстов.
Уместность выбора
языковых средств для создания
большей выразительности изучается
в стилистике и культуре речи.
Неудачный выбор языковых
средств приводит к появлению
в устной речи и на письме
стилистических недочетов. Говорящие
и пишущие допускают следующие
стилистические недочеты.
употребление в одном
стиле речи слов, фразеологизмов,
предложений, используемых преимущественно
в другом стиле речи;
неоправданное повторение
одних и тех же слов, слов
с одним и тем же корнем
и одних и тех же видов
предложений, создающее звуковое
однообразие речи;
тавтология (передача
одного и того же по –
разному), приводящая к неоправданному
удлинению речи;
словесная напыщенность,
приводящая к ложной красивости.
По мнению доктора
филологических наук, профессора
Скворцова Л.И., состояние русского
языка в наши дни вызывает
общую озабоченность.
Упреки и претензии
идут от писателей и журналистов,
от педагогов и актеров, общественных
деятелей, специалистов – языковедов,
от рядовых любителей и ценителей
классической русской речи.
Социальные изменения
в обществе, связанные с условиями
переходного периода, изменениями
в структуре общественно –
политического строя, сменой форм
собственности и состава активных
участников коммуникации (включая
бизнесменов и коммерсантов из
числа «новых русских»), приводят
к известному расшатыванию традиционных
литературных норм.
Это выражается прежде
всего в росте разного рода
ошибок и вариантов, которые
возникают под влиянием нелитературного
просторечия, территориальных и
социальных диалектов, в обилии
новых (и не всегда оправданных)
иностранных слов и терминов
и, наконец, в стилистическом
снижении современной устной
и письменной речи, в заметной
вульгаризации бытовой сферы
общения, с настойчивыми попытками
«олитературивания» грязного матерного
слова.
С момента, когда
в стране «разрешена» гласность
и демократизация, во многом обнажилась
и как бы открылась сама
наша речь. Ведь мы теперь имеем
возможность гораздо больше, чем
прежде, видеть и слышать, каким
языком пишут и говорят современники,
как они выражают свои мысли
и аргументы, как ведут дискуссии,
как владеют литературными нормами.
Русская речь звучит
на митингах, на собраниях партий
и общественных движений, в обсуждениях
«круглых столов» и в дискуссиях
по радио и на телевидении
(причем нередко в прямом эфире,
без подготовки и какого –
либо редактирования).
Известная «обнаженность»
речи, ее смысловая, стилистическая,
грамматическая и орфоэпическая
ущербность вызывают живую и
резко негативную реакцию со
стороны образованной части общества,
делают актуальными и острыми
вопросы:
«Как мы говорим
и пишем?»,
«Правильно – ли
мы говорим по – русски?»,
«Знаем ли мы свой
родной язык?».
Научная нормализация
языка проходит в постоянной
борьбе с двумя крайностями:
пуризмом (от латинского purus – «чистый»),
с одной стороны, и антинормализаторством
– с другой.
Пуризм – это неприятие,
решительный отказ от всего
нового, от любых изменений в
языке и даже консервативное
их запрещение – по различным
мотивам: логическим, эстетическим,
идеологическим, национальным или
сугубо вкусовым.
Что касается антинормализаторства,
то оно представляет собой
преклонение перед стихией языка,
отрицание возможности сознательного
вмешательства в речевую практику,
воздействия общества на язык.
Как известно, крайности
всегда сходятся: в основе и
пуризма, и антинормализаторства
оказывается субъективный языковой
вкус.
Между тем к литературным
нормам языка, к оценкам его
фактов с точки зрения правильности
– неправильности нельзя подходить
по–любительски, с позиций чисто
вкусовых оценок и привычек
или отвлеченных теоретических
рассуждений. Только на основе
тщательного изучения истории
литературного языка и всестороннего
анализа его современного состояния
и функционирования можно делать
объективные выводы о тенденциях
развития литературных норм, научно
направлять и регулировать это
развитие.
Большой вклад в
повышение речевой культуры, в
развитие ее теоретических проблем
внесли российские ученые В.И.Чернышев,
Д.Н.Ушаков, В.В. Виноградов, С.И.Ожегов,
С.П.Обнорский, Г.О.Винокур, Р.И.Аванесов,
А.М.
Пешковский, Л.В.Щерба,
Ф.П.Филин, Б.Н.Головин, Р.А.Будагов,
В.Г,Костомаров и др. Труды этих
ученых помогают сохранять достигнутую
высоту языка, не отрывать его
от живых народных корней и
незамутненных истоков.
В современных условиях
русский язык видоизменяется. В
нем широко и обильно появляются
новые слова и возрождаются
старые, полузабытые: акция, меценат
и спонсор, приватизация, бартер,
предприниматель, фермер, бизнес
и бизнесмен, биржа, менеджер,
коммерсант, маркетинг, инвестиции
и многие другие. Можно полагать,
что в русском языке наших
дней активно формируется новый
функциональный стиль – бизнеса
и коммерции, товарно – денежных
отношений. И это тоже яркая
речевая примета современности.
Общественно – политическая
деятельность уверенно «вселяет»
в нашу жизнь слова парламент,
консенсус, альтернатива, электорат.
Новые отношения с другими
странами отражены в таких
словах и выражениях, как общеевропейский,
межрегиональный, евразийский, политический
диалог, мировое сообщество и
другие.
Нормы литературного
языка – не застывшие раз
и навсегда формы.
Они изменяются во
времени. Однако следует подчеркнуть,
что при всех возможных изменениях
и сдвигах русский язык устойчиво
сохраняет в веках свою нормативно
– литературную основу. Система
литературных норм, выдвинутая и
описанная еще М.В.Ломоносовым
в его «Российской грамматике»
(1755г.), определила всю дальнейшую
судьбу русского языка и в
целом сохраняется до нашего
времени.
Закономерное развитие
языка, его творческое обогащение
надо отличать от засорения
и обеднения. А засоряет и
обедняет его все то, что искажает
и огрубляет нашу повседневную
речь, и язык художественной литературы,
и речевую практику средств
массовой информации – прессы,
радио и телевидения. Это канцеляризмы
и штампы речи, ненужные заимствования
из других языков, неуместные
профессионализмы и, конечно же,
случаи неграмотного, неправильного
или неточного употребления слов.
Рассмотрим проблему
заимствований. Она для языка
и речевой культуры вроде бы
и старая, но в то же время
вечно новая и острая. В мире
практически нет языков, которые
не имели бы иноязычных слов.
Это и понятно. Ведь взаимодействие
языков – это взаимодействие
и взаимообогащение культур разных
народов. Но тут следует хорошо
различать заимствования уместные,
необходимые, обогащающие родной
язык новыми идеями и понятиями,
и заимствования ненужные, неоправданные,
не привносящие в речь ничего
нового по сравнению с исконными
словами и, следовательно, засоряющие
его. В научных трудах или
в языке бизнеса не обойтись
без многих иноязычных по происхождению
терминов. Но в обиходной речи
или в публичных выступлениях
они могут вызвать непонимание,
неясность. К тому же большинство
из них легко заменить словами
русского языка. Чем, скажем, спонтанный
лучше случайного или непреднамеренного
и самопроизвольного? Или паритет
часто употребляют вместо равенство,
равноправие. Имидж вместо образ,
облик. Эксклюзивный вместо исключительный.
А уж такие сочетания стилистически
несовместимых слов, как спикер
думы, глава администрации, супрефект
округа, живо напоминают смешение
французского с нижегородским.
Наша повседневная
речь, к сожалению, становится
грубой, стилистически сниженной.
И, как это ни парадоксально,
причина здесь – в тех же
новых демократических условиях
свободы слова и гласности.
В газетах и журналах
последних лет мы почти привыкли
встречать то, что раньше слышали
только от активных носителей
молодежного жаргона, от так
называемых «городских низов», уголовных
элементов. А сейчас тусовки,
разборки, наезды, балдеж, беспредел,
на халяву и т.д. поселились
на страницах не только молодежных
газет и журналов; даже в публичных
выступлениях народных избранников
можно услышать такие просторечные и жаргонные
слова и выражения, как чернуха, перекрыть
кислород, нахапать, обмазать, мозги пудрить,
а иногда что-нибудь и похлеще.
Ораторы, очевидно, полагают,
что высказались живо и ярко,
демократично, по-новому, «по-народному».
На самом же деле они проявили
неуважение к слушателям и
показали свое неумение найти
подходящие для ситуации слова.
Ведь демократия и дисциплина,
права и обязанности в цивилизованном
и правовом обществе неотделимы
друг от друга. Как неразделимы
профессионализм, компетентность
человека и его культура, духовный
мир.
Процессы снижения
стиля речи, ее вульгарного огрубления
далеко не новы, они характерны
для периодов общественных переворотов,
революций, радикальной демократизации
укладов жизни и общения людей.
Так было и после Великой
французской революции, так же
было и у нас после 1917 года.
В наши дни проявляются
сходные языковые процессы, но
есть и существенные различия
в самом их содержании. В послереволюционной
эпохе 20-х годов легко увидеть
идеологическую подоплеку, желание
классово противопоставить «пролетарский»
язык «интеллигентно – буржуазному»,
монархическому. Что же касается
наших дней, то наблюдаемые снижение
стиля и огрубление речи следует
объяснить скорее недостаточно
высоким уровнем речевой и
общей культуры становящихся
хозяевами жизни «новых русских»,
с их коммерческим прагматизмом
и заниженными представлениями
о моральных и нравственных
идеалах человека, личности.
В самом деле. Чем
иным, как не падением уровня
нравственности, можно объяснить
широкое вхождение в бытовую
и публичную речь слов и
выражений из жаргона уголовных
«малин», тюрем и лагерей?
Шмон, наехать, отмазать,
закосить, наколоть… Эти отдельные
словечки, бездумно используемые
нашими современниками для выразительности
речи, несут в себе заряд психологии
и мировоззрения уголовного мира
– «паханов» (хозяев) и «шпаны»
(их рабов, подчиненных), «сявок»,
«шестерок», «шушеры» и т.п. Иллюзорная
живость речи оборачивается бездуховно-рабским
подчинением говорящих (и слушающих!)
мировоззрению, миропониманию и
психологии антиобщественного толка.
И в этом смысле жаргон по-настоящему
опасен.
Стилистически неразборчивое
и подверженное вульгаризации
речевое употребление разрушает
выразительную структуру языка.
В статье «Современный русский
литературный язык» (1939г.) академик
Л.В.Щерба писал об этом так:
«Литературный язык принимает
многое, навязываемое ему разговорным
языком и диалектами, и таким
образом и совершается его
развитие, но лишь тогда, когда
он приспособил новое к своей
системе, подправив и переделав
его соответствующим образом.
Но беда, если разнородное,
бессистемное по существу новое
зальет литературный язык и
безнадежно испортит его систему
выразительных средств, которые
только потому и выразительны,
что образуют систему.
Тогда наступает конец
литературному языку, и многовековую
работу по его созданию приходится
начинать сызнова, с нуля. Так
было с латинским языком, когда
на его основе стали создаваться
современные романские языки».