Казахские национальные одежда

Взрослые мужчины постоянно, даже за обеденным дастарханом, носили тюбетейку, а все перечисленные выше головные уборы поверх нее, когда находились на свежем воздухе. Юноши и дети носили расшитые шелковыми, золотыми и серебряными нитями, с размещенными на куполе с четырех сторон узорами «шугла» (луч), «гуль» (цветок), тюбетейки. Нередко обходились и покупными тюбетейками, изготовленными в Казани, Бухаре, Ташкенте.

Мужчины все без исключения носили сапоги, которые обычно не различались на левый и правый, что позволяло носить их гораздо дольше, меняя время от времени с одной ноги на другую. Сапоги же, различимые на левый и правый, появились у казахов значительно позже, по всей вероятности, в результате приобщения к европейской культуре. 
 
Большим спросом у степного населения пользовались тяжелые сапоги - саптама, шитые из кожи домашней выделки. Их носили поверх  войлочных чулок - байпаков, надежно защищавших голени и колени от мороза и пронизывающих  ветров. Изысканной обувью считались сапоги коксауыр (көксауыр), шитые из шагрени зеленого цвета, которую получали путем притискивания под весом какого-либо груза, рассыпанного  на размягченной коже проса. Ичиги (мәсi) носили  в основном старики, надевая на них при выходе из дома кожаные калоши — кебс (кебіс). Позднее в обиход вошли и резиновые, т.н. «аэиатские» калоши фабричного производства.  
 
Наиболее примитивной обувью, которой обходились бедняки, были кожаные из сыромятины  сандалии — шокай (шоқай), а также шарык (шарық), надеваемые на сапоги для их предохранения при ходьбе по каменным осыпям. 
 
Детский и подростковый костюм у казахов по своей конструкции повторяет одежду взрослых в уменьшенном виде, что, по-видимому, связано со стремлением родителей поскорее увидеть своих детей взрослыми. Исключение составляли т.н. ит койлек (ит көйлек), который шили для новорожденных из цельного куска хлопчатобумажной ткани без плечевых швов и окантовок, и ватные нагрудники и штаны. 
 
Свадебный костюм как невесты, так и жениха отличался от обыденного нарядностью, украшениями, высоким качеством материалов, отделка, количеством единиц одежды в комплекте, наличием в нем таких неудобных для повседневной носки головных уборов, как саукеле, айыркалпак, мурак,  расшитых золотой а серебряной канителью платьев, камзола, бешмета, халата. Ожерелье. кольца, серьги, всевозможные подвески к женскому комплекту свадебного костюма традиционно являлись частью приданого невесты а готовилась заранее. Разумеется, если женился бедняк, то он обходился  простым обновлением одежды, а его невеста довольствовалась обыкновенным бедным платком — жаулык, который добавлялся к повседневной  одежде.

Саукеле - свадебный, как утверждают казахи, «священный» головной убор невесты, восходит к седой глубокой древности. Он упоминается во многих эпических поэмах, преданиях. Саукелеобразные головные уборы найдены археологами и  раннесредневековых погребениях. Обычно использовала в качестве каркаса под саукеле простеганную, из бархата, коническую шапку, пришивая к ней налобник и назатыльник. После этого поверх нее водружала собственно саукеле - головной убор в форме высокого, отороченного дорогим мехом конуса из тонкого, обшитого яркой, чаще всего бордовой или красной тканью, войлока.

Саукеле украшалось серебряными с позолотой и бляшками, золотой диадемой с рубином, длинными, с двух сторон, подвесками - жактама (жақтама), состоящими из бусин кораллов, жемчуга, бирюзы. Обязательным дополнением являлась прикрепляемая к макушке головного убора гладкая,  из прозрачной белой вуали, накидка – желек,  которой обычно прикрывали лицо невесты, закутывали всю ее фигуру во время  исполнения ритуальной свадебной песни «Беташар» для представления девушки родственникам  жениха. 
 
Старинный головной убор касаба (дословно-«расшитый золотом») в котором, по всей вероятности, трансформированы основные элементы ето раннего прототипа — древнетюркской женской шапка того же названия, имел в своей основе круглую, слегка скошенную вниз на затылке форму. Делала его аз того же материала, что и камзол в комплекте женского костюма, вышивая золотыми нитями, оконтуривая вышивками с люрексом. 
 
Небезынтересна история поисков этого полузабытого  головного убора. Впервые о нем сообщила нам ныне покойная мастерица Тлеулес Сеитбеков  в моем родном селении Маякум, что на юге Казахстана, еще в 1963 году. Долгие годы чивость хозяйственного уклада, образа жизни казахов, локализовавшихся в степях евразийского пояса. 
 
Однако на рубеже ХIХ и ХХ веков, в связи с развитием товарного производства в зарождением  на этой основе капиталистических отношений, расширением экономических и этнокультурных контактов с соседними народами, притоком в Казахстан русских, украинцев, немцев, татар, других народов, происходят значительные перемены в быту, хозяйстве, эстетических идеалах его коренного населения. Сильное воздействие в этот период на народную одежду стала оказывать и городская мола. 
 
Огромное влияние на народный костюм имела перестройка казахского аула на новой основе, проведенная за годы советской власти. Одежду и обувь могли теперь покупать в готовом виде, что позволило отказаться от узконавойного ткачества, кустарных промыслов по изготовлению дубленок, шуб из овчины, шкурок пушных зверьков. С расширением производства товаров народного потребления ушло в прошлое искусство золотошвей, вышивальщиц, кожевенников, ювелиров - зергеров. 
 
Хотим мы того или нет, в силу этих обстоятельств, под влиянием современной моды, замены материалов, украшений, народный костюм, являвшийся уникальным проявлением материальной культуры, неиссякаемым источником для разносторонних исследований в области этноискусствоведения, даже в самых традиционных видах претерпевает сегодня определенную эволюцию. Это ставит во весь рост проблемы его сохранения, сбережения от псевдонаучных изысков, бутафорских поделок, усложняющих за - дачу воссоздания национального костюма во всем его великолепии в блеске. 
 
Время безжалостно к лучшим образцам на родного костюма — ткань, замша, мех, кожа и шкуры основные его материалы,— не могут храниться вечно. Не вечны и люди - свидетели и знатоки уходящей эпохи, сами носившие народный костюм и потому хорошо знающие его особенности. Проблема сохранения народного костюма усложняется еще и неумелым вмешательством отдельных художников-модельеров, чрезмерно увлекающихся псевдонациональными элементами в искусстве и активно проталкивающих свои «творения» через посредство кино, телевидения, театров, концертных организаций, всевозможных пошивочных мастерских. 
 
Казахский народный костюм, создателей которого отличает удивительное понимание характера изделий, материала, декора, способов изготовления, доведенных до виртуозности,— предмет особой национальной гордости. Сохранение его для грядущих поколений в первозданном виде, конечно, и почетно, и ответственно для всех, кто причастен к этому процессу.