Искусство убеждать людей много выше всех других искусств, так как оно позволяет делать всех своими рабами по доброй воле, а не по принужден

Искусство убеждать людей много выше всех других искусств, так как оно позволяет делать всех своими рабами по доброй воле, а  не по принуждению.

Горгий из Леонтин

Информационное воздействие на противника как таковое существовало всегда. Например, в давние времена  мифы о невероятной жестокости и отваге какого-либо войска использовались в качестве «информационных атак» на врага, подрывая его моральный дух.

Понятие «информационная война» зародилось в 1970-80-х годах. А после войны  в Ираке в 1991 году, более известной  как «Буря в пустыне», оно начало активно употребляться в прессе. Спустя десятилетие информационный аспект стал основным в ходе ведения военных операций NATO против Ирака. Этой войне американцы дали термин «сетевая баталия».

Ведение информационной войны подразумевает  под собой согласованную деятельность по использованию информации в качестве оружия для ведения боевых действий – как в экономической, политической, так и в социально-культурной сфере.

Мартин Либики из Национального Института Обороны США по поводу информационной войны высказался так: "Попытки в полной мере осознать все грани понятия информационной войны напоминают усилия слепых, пытающихся понять природу слона: тот, кто ощупывает его ногу, называет ее деревом; тот, кто ощупывает хвост, называет его канатом и так далее. Можно ли так получить верное представление? Возможно, слона-то и нет, а есть только деревья и канаты. Одни готовы подвести под это понятие слишком много, другие трактуют какой-то один аспект информационной войны как понятие в целом...".

Из исторического опыта видно, что важнейшим принципом ведения  информационной войны является стремление агрессора в непрерывном расширении контролируемого информационного  пространства, а также использование действий, нарушающих социальные ограничения и размывающих нравственные установки.

Методы информационно-психологического воздействия на массы с древних  времен выступали одним из факторов достижения стратегического превосходства  над противником. Но лишь информационная эра вывела этот тезис на уровень  главенствующего ресурса достижения власти, завоевания планетарного лидерства  на рынках финансов, сырья, интеллектов.

Ошибочно считать, что кто-то способен избежать причастности к данному  процессу, поскольку современные  технологии манипулирования личность сопровождают человека повсеместно.

Практически каждый из нас ежедневно, нажимая кнопку на пульте телевизора или путешествуя по сайтам Internet, потребляет информацию – необходимый допинг, гарантирующий нам адаптацию в современной среде обитания – «инфосфере». В этом процессе величайшее достояние демократических преобразований – свобода слова – принимает на себя роль блестящей обертки, в которую политтехнологи, пиарщики и прочие манипуляторы общественным сознанием заворачивают все, что можно «проглотить»: «жареные» факты, политические скандалы, инсинуации, сцены вандализма и насилия… При этом мы зачастую не обременяем себя мыслями, что потребляем не достоверные и объективные факты, а продукт интерпретированный, переработанный в соответствии с рецептурой игроков информационного поля, заложивших в меню конкретные прагматичные цели.

За короткое время отдельные  слова приобрели совершенно иной смысл, и название доброго детского мультфильма «Голубой щенок» звучит уже двусмысленно. А все потому, что гомосексуалисты, педофилы и остальные лица, стыдливо именуемые политиками «лицами с нетрадиционной ориентацией», объявлены достойными людьми. А на экранах телевизоров настоящая вакханалия гейско-лесбийских поп-див, всерьез рассуждающих о своей богоизбранности, забывая о библейском осуждении данного порока. Это прямой подрыв наших духовных устоев и результат информационной войны.

Следующим примером разлагающего информационного  воздействия служат TV-игры типа «Алчность», «Слабое звено», «Последний герой», в которых людей, только что работавших командой, заставляют предавать соседа, и самое страшное – делать это открыто! А потом еще и объяснять почему, приучая нас к мысли, что любое предательство можно оправдать. Другие так называемые реалити-шоу ( «За стеклом», «Дом 2» и т.п.) выставляют на всеобщее обозрение личную жизнь. Последний оплот нашего общества, жесткая мораль невмешательства в жизнь за чужой дверью, подвергается страшнейшему информационному удару.

Многочисленные фильмы и компьютерные игры напрямую наполнены содержанием, возбуждающим социальную, национальную и религиозную вражду. Во многих популярных у молодежи компьютерных «стрелялках» американские спецназовцы спасают бывшие советские республики от прямой агрессии со стороны России. Примером может послужить компьютерная игра, в которой Россия-агрессор нападает на меленькую независимую свободолюбивую Грузию, которая появилась на рынке еще в 2001 году – вот как задолго начали формировать общественное мнение об грузино-осетинском конфликте.

Русские в фильмах показаны в  основном как захватчики, мечтающие  восстановить СССР железом и кровью, или как мафиози. Причем обычно злобными, жестокими и тупыми неотесанными варварами.

Вспомним, например, фильм с участием Брюса Уиллиса «Армагеддон»: российский космонавт в шапке-ушанке шляется по станции «Мир» заросший и грязный. Но ведь их астронавты были на «Мире», неужели они такое там видели? Фильм «Красная планета»: оказывается, найти в Голливуде человека, знающего русский язык, гораздо более проблематично, нежели изобразить поверхность Марса. На панели управления «понятным» всем русским языком было написано: «ЗеМЛеЯ бРИГаДа ПРОба ПаНеЛЬ»; оборудование на российской станции оформлено в виде игровой детской пристаки с веселым мишкой в скафандре; на мониторе идут пункты меню, которые ну просто очень «информативны» и «доходчивы»: «ЖТыЦия Цbyjf ЗЯЗ Ли…».

Кроме того, все чаще можно встретить  игры и фильмы, в которых главными врагами становятся мусульмане. Не конкретные течения или террористические организации, а религия в целом.

Кстати, о религии. В отсутствии четких идеологических норм духовное самоопределение народов по религиозным  признакам взято у нас властью  на вооружение и провозглашено средством  духовного самоисцеления и возрождения общества. Государство гарантирует каждому свободу вероисповедания, но этот человек становится лицом государства и должен следовать пока неписанной этической норме – оставаться прихожанином только вне исполнения своих должностных обязанностей. В противном случае, выходя за рамки протокольных встреч, и при фактически «медвежей» услуге СМИ, государственное лицо, если не противопоставляет себя части избиравшей его граждан, исповедующих другую религию, то отделяет себя от них.

 Сам факт наличия различных религиозных организаций в светском государстве, каковым является Российская Федерация, уже способен нести в себе некие тайные росточки возможного экстремизма, ибо верующий человек в первую очередь подчиняется догмам религии. Юридические законы для него вторичны. Государству нельзя вмешиваться ни межконфессионные, но во внутриконфессионные конфликты. Даже самые благие намерения могут иметь очень серьезные и опасные последствия.

Все это лишний раз свидетельствует  о специфичности проблематики информационных войн, связанной с особенностями  ее объектов – человека и информации. В этой связи приобретают особую актуальность проблемы правового характера, решение которых должно определить соотношение между свободой слова  и секретностью, открытостью глобального  информационного пространства и  вопросами информационной безопасности государства, защитой информационных систем от внешних атак.

Важно понимать и тот факт, что  информационная война не начинается одновременно с обычной войной, а  предваряет ее, то есть ведется в  мирное время.

В качестве основных средств информационно-психолгического воздействия на человека в ходе информационной войны в обобщенном виде выделяются следующие:

• средства массовой коммуникации (в том числе информационные системы, например Интернет и т.п.)
• литература (художественная, научно-техническая, общественно-политическая, специальная и др.)
• искусство (в том числе различные направления массовой культуры и т.д.)
• образование (системы дошкольного, среднего, высшего и среднего специального государственного и негосударственного образования и т.д.)
• воспитание (все разнообразные формы воспитания в системе образования, общественных организаций, система организации социальной работы и т.п.)
• личное общение

СМИ являются самым существенным каналом  вторжения в сознание. Прискорбно, но анализ и оценка публикаций в  ряде российских СМИ в ходе грузино-осетинского  конфликта показали, что с момента  начала боевых действий в российском информационном поле достаточно четко  проявилась группа СМИ, деятельность которой  была направлена против официальной  позиции руководства страны. Это например: «Лента.ру», «Газета.ру.», «News.ru». В целом, начиная с 9 августа, на новостных лентах данных агентств стала преобладать западная  прогрузинская направленность. Все это очень сильно напомнило ситуацию в российском информационном пространстве, сложившуюся во время первой чеченской войны, когда большинство российских СМИ давало информацию, явно порочащую действия российской армии на Кавказе.

А теперь о наболевшем – нашей системе образования. Ведь именно она готовит благодатную почву для безропотного восприятия той информации, которую услужливо готовы преподнести СМИ.

Как это ни странно, но мало кто  кроме специалистов знает, что попытка  глобальной перестройки привычной нам классической российской системы образования, реформа которой усиленно ведется последние несколько лет, уже предпринималась после революции 1917 года. Возрождена же она была в 1930-х гг. И.В. Сталиным. Эта система в массовом порядке учила детей думать, рассуждать, самостоятельно мыслить.

И результаты не заставили себя ждать. Выпускники советских школ приняли  удар, выстояли и сломали самую  совершенную военную машину, созданную  нацисткой Германией. Они же за считанные  годы восстановили разрушенную войной страну, подчинили энергию атома, создали лучшие в мире самолеты, первыми вышли в космос. А сколько  выпускников этой системы работают ныне в Microsoft и Силиконовой долине?

Наиболее коротко и емко успехи советской школы были признаны Джона  Кеннеди на полет Гагарина: «Победило  советское образование. Ребята, нам  надо учить физику, иначе придется учить русский язык».

Введение так называемого Единого  государственного экзамена (ЕГЭ) в предложенном реформаторами варианте позволило  нанести сразу два прицельных удара: разрушить традиционную российскую систему образования и отсечь Россию от настоящих тестовых образовательных технологий, которые сейчас применяются во всех странах мира, имеющих развитую среднюю и высшую школу.

В чем кроется подвох «новой»  системы, проще всего объяснить  на примере математики. В точных науках для каждой задачи существует один единственно правильный ответ. Выбрал его на тестировании – ты отличник. Однако не следует забывать, что математика формирует мышление человека, учит мыслить строго и  логично. Главное в математике –  это доказательства.

В традиционном экзамене по математике даже неправильный итоговый ответ при  правильном ходе доказательства частично засчитывался. Если же ответ просто угадан – задача считалась нерешенной. Тестирование эту логику отменяет и  приводит к механическому зазубриванию отдельных цифр и правил. А тот, кто в школе не научился искусству  доказательства, не способен отличить правильное рассуждение от неправильного.

Такими людьми легко манипулировать как лишенным интеллекта стадом. Наша же система образования все еще  старается учить детей думать, а не производит биороботов. Но уже можно заметить, что за годы внедрения ЕГЭ значительно снизился интеллектуальный уровень поступающих в вузы. Далеко не все из них способны построить логическую цепочку размышлений при ответе на вопрос, который не был напрямую освещен на лекции или в учебнике.

Противниками ЕГЭ выступают  многие, начиная от главного ректора  страны В.А. Садовничего до юмориста Михаила Задорнова. Но к ним и не думаю прислушиваться. Сторонники же реформ по какой-то причине обезличены.

Может, стоит задуматься, не выдают ли опять черное за белое, а белое  за черное? Может это и есть проявление той самой информационной войны?

Информационная война появилась  как форма информационного противоборства, и в этом отношении она является продуктом развития общества, вобравшим  в себя опыт, который накопило человечество в ходе данного противоборства. Возникнув  на определенной ступени зрелости вследствие научно-технического прогресса и  информационной интеграции мирового сообщества, информационная война стала самостоятельным  видом осуществления внешней  политики.

Термин «информационная война» впервые оказался в центре внимания по причине войны в Персидском заливе в 1991 году.  Важно отметить, что ранее, в 1976 году ученым-физиком Т. Рейнером в отношении войн, основными объектами поражения которых станут информационные системы, появился близкий термин «information war». Однако специалисты США вместо этого, однозначно толкуемого термина, ввели несколько иной термин – «information warfare». По-видимому, это был не случайный, а тщательно продуманный, с точки зрения международных правовых последствий, шаг. Об этом свидетельствует тот факт, что наряду с переводом «информационная война», этот термин может переводиться и несколько иными способами, а именно: «информационная деятельность, предпринимаемая одним политическим образованием, с целью ослабить или уничтожить другое»; «информационная борьба между конкурентами, соревнующимися»; «информационный военный конфликт между двумя массовыми врагами».

Такое многозначное толкование термина  «information warfare», по мнению американских теоретиков позволяет использовать средства и способы «жестокого» информационного противостояния не только в военное, но и в мирное время, с целью ослабить или уничтожить политического или экономического противника законными с правовой точки зрения средствами и методами, так как «warfare» - не война в прямом смысле слова.

В настоящее время термин «информационная  война» все еще носит публицистический характер и не получил повсеместного  признания в российских и зарубежных научных кругах. Об этом свидетельствуют непрекращающиеся дискуссии по поводу того, что же на самом деле скрывается под данным понятием и в чем его сущность, а также споры по поводу корректности и принципиальной применимости данного термина к той сфере социальных взаимоотношений, которую принято называть информационным противоборством или конфликтом интересов в информационной сфере социальных систем. Как следствие, пока не существует единого, всеми признанного определения этого явления.