Функции культуры

Некоторые авторы различают нормы-регламентации и нормы-ориентации, или нормы целеполагания. Две последние связаны с оценочной (аксиологической) функцией. О ценностях и их роли в культуре мы уже упоминали в начале данной темы. Когда в обществе утрачивается представление о ценностях или оно совпадает с представлением о нормах-регламентациях, иссякает как бы творческий импульс культуры. Именно в таком обществе постепенно происходит бюрократизация всех отношений. И наоборот: если ценности представляются чем-то более значимым, чем нормы-регламентации, то развитие культуры часто получает дополнительный импульс. Так когда-то возникла культура Возрождения, которая ценность свободной и творческой личности поставила выше норм — регламентаций средневековой религии, схоластики и сословности. Перечисленные функции культуры обычно относят лишь к духовной. Договорившись о том, что духовная культура играет главную роль, будем считать, что ее функции — это все же главные функции культуры. Что касается функций материальной культуры, то они в конечном итоге вытекают из основной ее функции, из ее роли: быть фундаментом духовной культуры и ее функций".

 

8. Эстетическая функция

 

Эстетическая функция культуры, прежде всего, проявляется в искусстве, в художественном творчестве. Как известно, в культуре существует некая сфера "эстетического". Именно здесь раскрывается суть прекрасного и безобразного, возвышенного и низменного, трагического и комического. Эта сфера тесно связана с эстетическим отношением   к действительности, к природе. В.Соловьев подметил, что “красота, разлитая в природе в ее формах и красках, на картине является сосредоточенною, сгущенною, подчеркнутою”, а эстетическая связь искусства и природы "состоит не в повторении, а в продолжении того художественного дела, которое начато природой ".

Эстетическое чувство прекрасного сопровождает человека постоянно, обитает в его жилище, присутствует при всех важнейших событиях его жизни. Даже в суровые минуты в истории человечества - минуты смерти, гибели, подвига - человек вновь обращается к прекрасному. В момент гибели английского парохода "Титаник", столкнувшегося с айсбергом, музыканты, которым не хватило шлюпок, заиграли Героическую симфонию Бетховена. А сколько раз в Великую Отечественную войну моряки России мужественно принимали смерть с песней о бессмертном "Варяге".

      Элитарное искусство  развивается в двух основных  теоретических формах — эстетического изоляционизма и панэстстизма. Типичным проявлением эстетического изоляционизма является концепция “чистого искусства или “искусства для искусства”, реализовавшая себя в России в художественном объединении “Мира искусства”. Это объединение оформилось в 1898—1899 гг. в Петербурге. А.Н. Бенуа (лидер группы),  К.А. Сомов, М.В. Добужинский, Е.Е Лансерс, Л.С. Бакст — основные участники объединения. Главная организаторская роль принадлежала С.П.Дягилеву, а деятельными участниками выставок были В.А. Серов, М.В. Врубель, К.А. Коровин, И.Я. Билибин, И.Э. Грабарь и др.

“Мир искусства” отстаивал свободу индивидуального самопроявления в искусстве. Все, что любит и чему поклоняется художник в прошлом и настоящем, имеет право быть воплощенным в искусстве, независимо от злобы дня. При этом единственным чистым источником творческого энтузиазма признавалась красота, а современный мир, по их мнению, красоты лишен. Жизнь интересует представителей “Мира искусств” лишь постольку, поскольку она уже выразила себя в искусстве. Ведущим в живописи становится историко-бытовой жанр. История предстает здесь не в массовых движениях, а в частных подробностях минувшего быта, но быта обязательно красивого, эстетически оформленного.

Период расцвета театрально-декоративной деятельности “Мира искусств” связан с русскими сезонами Дягелева в Париже, куда были привлечены самые крупные силы русского искусства: Ф. Шалягош, А- Павлова, В. Нежинский, Фокин и др.

Панэстетизм “возвышает” искусство над политикой, наукой, моралью. Художественно-интуитивным формам познания отводится мессианская роль в “спасении мира”. Эти идеи звучат в творчестве многих российских поэтов. Они же выражены в теоретических концепциях Ф.Шлегеля, А.Бергсона и Ф.Ницше.

Обращаясь к западноевропейской культуре, нетрудно обнаружить первые попытки осмысления элитарности в творчестве Гераклита и Платона. У Платона человеческое познание делится на знание и мнение. Знание доступно интеллекту философов, а мнение — толпы. Следовательно, здесь впервые выделяется интеллектуальная элита как особая профессиональная группа — хранитель и носитель высшего знания.

В эпоху Возрождения проблема элиты была поставлена Ф.Петраркой в его знаменитом рассуждении “О подлинном благородстве”. Благородство по интеллекту, а не по рождению, дань уважения личным заслугам, а не дворянским титулам — вот основа принципиальной новизны в постановке гуманистами этого вопроса. Когда в 1487 г. император Фридрих III коронует лаврами поэта Конрада Цельтиса, возвышая его над всеми придворными, — это дань таланту. А ведь Цельтис — сын простого крестьянина. Цельтис гордится своим происхождением, постоянно вспоминая о нем. И это не мешает ему быть почетным гостем в домах самых знатных и богатых людей его времени, ибо он удостоен самим императором находиться в числе художественной элиты.

“Чернь”, “презренные” люди для гуманистов — это необразованные сограждане, самодовольные неучи.

Именно по отношению к ним сообщество гуманистов ставит себя в позицию избранного общества, интеллектуальной элиты. Так появляется та категория лиц, которую впоследствии стали именовать “интеллигенцией.

Теория элиты — логическое завершение тех процессов, которые происходили в художественной практике западноевропейской культуры во второй половине XIX — середине XX в.: распад реализма в пластических искусствах, появление и победоносное шествие импрессионизма к постимпрессионизму и даже кубизму, трансформация романного повествования в “поток жизни” и “поток сознания” в творчестве М. Пруста и Дж. Джойса, необычайно цветистый символизм в поэзии, проявившийся в творчестве А. Блока и А. Белого.

Исходя из этого возникла потребность в теоретическом осмыслении понятия элитарной культуры, которая нашла свое отражение в трудах Ф. Ницше, Х. Ортеги-и-Гассета, В. Парето и др.

Наиболее цельно и последовательно концепция элитарной культуры изложена в работах Х.Ортеги-и-Гассета. Наблюдая зарождение новых форм искусства с их бесчисленными скандально-крикливыми манифестами, неординарными художественными приемами, Ортега дал философскую оценку этому авангарду XX в. Его оценка сводится к утверждению, что импрессионисты, футуристы, сюрреалисты, абстракционисты раскалывают почитателей искусства на две группы: на тех, кто понимает новое искусство, и тех, кто не способен его понять, т.е. на “художественную элиту и широкую публику”.

По мнению Ортеги, элита есть в каждом общественном классе. Элита — это наиболее способная к духовной деятельности, одаренная высокими нравственными и эстетическими задатками часть общества. Именно она обеспечивает прогресс. Поэтому художник вполне сознательно обращается к ней, а не к массе. Поворачиваясь спиной к обывателю, художник абстрагируется от реальности и одаривает элиту усложненными образами действительности, в которых причудливым образом сочетает реальное и нереальное, рациональное и иррациональное.

 

9. Гедонистическая функция.

 

С эстетической функцией связана гедонистическая функция. Гедонизм в переводе с греческого означает наслаждение. Люди получают удовольствие от прочитанной книги, осмотра архитектурных ансамблей, музеев, посещения театров, концертных залов и т. п. Удовольствие способствует формированию потребностей и интересов, оказывает влияние на образ жизни людей.

 

10. Гуманистическая функция

 

Главной, синтезирующей функцией культуры, отражающей ее социальный смысл, является гуманистическая функция Все названные выше функции так или иначе связаны с формированием личности, поведением человека в обществе, с расширением его познавательной деятельности, развитием интеллектуальных, профессиональных и других способностей.

Гуманистическая функция проявляется в единстве противоположных, но органически взаимосвязанных между собой процессов: социализации и индивидуализации личности. В процессе социализации человек осваивает общественные отношения, духовные ценности, превращая их во внутреннюю сущность своей. личности, в свои социальные качества. Но эти отношения, ценности человек осваивает по-своему, неповторимо, в индивидуальной форме. Культура - особый общественный механизм, осуществляющий социализацию и обеспечивающий обретение индивидуальности личности.

 

Заключение

Вопрос о высоком культурном измерении человека в преддверии XXI в. встает с особой настойчивостью. Если в средневековье мыслители, размышляя о судьбе человека и его назначении, уклонялись к мысли, что конец света неизбежен, то сейчас, живя в разрываемом и " кровоточащем мире, мы воочию убеждаемся, что именно течение этих лет определит, как человечество будет ' жить в третьем тысячелетии.

Две мировые войны, кровавые революции и контрреволюции, борьба за передел мира, колониальные и межнациональные войны, тоталитарные режимы и концентрационные лагеря показали, что не только индивид — хрупкое биологическое существо. Практика массового уничтожения людей без суда и следствия доказала, что и миллионы граждан могут быть «внезапно смертны».

XX. век обнаружил также, что человек может быть и  духовно смертным. Замена высшего смысла существования достижением благополучия, счастья — потреблением, высших идеалов — практицизмом, духовности — сухим рационализмом — вот реальный путь духовной деградации личности, ибо без нравственных начал неизбежно одичание, оскуднение, неуважение к себе и неуважение к другим. Как писал Мальро, мы имеем дел с «первой цивилизацией, которая может завоевать всю землю, но не способна изобрести ни своих храмов, ни своих гробниц» . Ему вторит Х.Ортега-и-Гассет: горька «наша-растленная эпоха, где смешивались провалившиеся перевороты, обезумевшая техника, мертвые боги и истощенные идеологи, где посредственные силы могут сегодня все уничтожить, но не смогут больше победить, где разум опустился до прислужничества перед ненавистью и угнетением».

Эти размышления могут навести на мысль о том, что не все явления социальной жизни можно отнести к культуре. Такие социальные феномены, как каннибализм, войны, концентрационные лагеря являются теми «озоновыми дырами» на теле культуры, которые приводят к разрыву этого тела и, следовательно, к деформации духовного мира человека.

Есть законы человеческого рода, в пределах которых индивид и может существовать как человек. Человек, «вольноотпущенник природы», может не считаться с ее законами, но расплата в этом случае неминуема, неотвратима. Точно так же человек обязан считаться и с законами экономики, политики, логики и красоты.

В этом смысле можно говорить о том, что существует возмездие за зло. Зло наказуемо потому, что, совершая злые поступки, человек поднимает руку на себя, истончая и губя в себе человеческое, лишая себя возможности подлинной жизни.

Нравственность и, соответственно, духовность, призваны выполнить в наше непростое время своеобразную роль запретов — табу на все поползновения против идеи самоценности человеческой жизни.

Этот запрет может быть сформулирован в форме знаменитого кантовского требования: “Никогда не относись к человеку как к средству”.