Е.Д. Поливанов - языковед, полиглот, педагог, общественный деятель

Е.Д. Поливанов

языковед, полиглот, педагог, общественный деятель

(1891-1938 гг.)

Евгений Дмитриевич Поливанов родился 28 февраля 1891 года в Смоленске в дворянской семье. Его отец Дмитрий Михайлович, титулярный советник, был железнодорожным служащим; мать Екатерина Яковлевна,- журналистка, переводчица, писательница. В 1901 году, когда семья жила в Риге, он поступил в Александровскую гимназию, которую окончил с серебряной медалью в 1908 году.

В юношеские годы он проявлял большой интерес к языкам, европейским и древним, которые преподавались в дореволюционных гимназиях.

В Риге – Прибалтийской стране, наряду с русскими, жили латыши, эстонцы и литовцы. Юный Поливанов, общаясь с прибалтийцами, освоил их языки.

Среди плеяды отечественных языковедов Е. Д.Поливанов отличался как выдающийся полиглот. Сам он утверждал, что знает 18 языков: французский, немецкий, английский, латинский, греческий, испанский, сербский, польский, японский, китайский, татарский, узбекский, туркменский, казахский, киргизский, таджикский, эстонский и русский.

Окончив гимназию в Риге, Поливанов продолжил учёбу в Петербурге. Евгений Дмитриевич был всерьёз увлечён восточными языками, традициями и культурой народов Востока.

В 1912 году, когда Поливанову был 21 год, он сумел получить два высших филологических образования: в 1911 году окончил Практическую восточную академию по японскому разряду, а в 1912 – историко-филологический факультет Петербургского университета. Среди его университетских профессоров были два крупнейших отечественных лингвиста Иван Александрович. Бодуэн де Куртенэ и Лев Владимирович Щерба.

Именно под влиянием этих замечательных учёных формировались лингвистические взгляды Е. Д. Поливанова. Молодой Поливанов обладал редкими лингвистическими способностями. Лев Владимирович Щерба имел много талантливых учеников, но только о Поливанове неизменно с гордостью говорил: «Мой гениальный ученик».

По окончании университета в 1912 году Поливанов был оставлен на кафедре сравнительного языковедения, числясь также на кафедре тибетского языка факультета восточных языков.

В 1912 году он одновременно получил два лестных для выпускника вуза приглашения остаться в Петербургском университете для подготовки магистерской диссертации: на кафедре у литературоведа И. А.Шляпкина и на кафедре сравнительного языкознания у лингвиста с мировым именем И. А.Бодуэна де Куртенэ. Поливанов выбрал кафедру сравнительного языкознания. Над магистерским исследованием Поливанов трудился два года. От своего знаменитого наставника профессора Бодуэна де Куртенэ воспринял идею о том, что для настоящего учёного важнее всего поиск научной истины и удовольствие от самого процесса исследования.

  Активно изучая современные славянские, германские, романские и восточные  языки, Поливанов стремился выявлять  закономерности исторических изменений  в языках. Развивая идеи Бодуэна де Куртенэ, он выдвинул как универсальный принцип экономии звуковых усилий при передаче информации (на этом принципе построены широко используемые в русском языке аббревиатуры и всякого рода сокращения типа: ОМОН, ДТП, ЛДПР; км, см, кг, и др., и т. д.). Как полиглот и выдающийся лингвист-теоретик, Поливанов стремился создать общую теорию языкового развития, которую называл лингвистической историологией. В своих работах он ставил проблему (и в 21 веке остающуюся нерешённой) лингвистического прогнозирования, предсказания будущего развития языков.

В 1914 году Поливанов блестяще защитил диссертацию и вскоре стал приват-доцентом восточного факультета Петербургского университета. Важным событием в научной биографии учёного стали диалектологические экспедиции в 1914- 1916 годах в Японию, Корею и Китай, где изучал местные диалекты.

Учёному удалось во время этой поездки составить фонетический словарь, написать очерк по морфологии и записать несколько текстов

О третьей поездке Поливанова в Японию известно мало. Существует мнение, что учёный работал на русскую военную разведку. По некоторым сведениям он во время этой поездки посетил Китай.

Своими необыкновенными способностями он постоянно удивлял современников. Литературовед В. Б. Шкловский, один из его друзей, так характеризовал учёного: «Поливанов был обычным гениальным человеком. Самым обычным гениальным человеком». Среди отечественных да и зарубежных лингвистов трудно найти человека с такими дарованиями и с такой трагической судьбой.

Дворянин по происхождению, он всем сердцем принял Октябрь. Поливанов занимался не только научной и преподавательской деятельностью, но и активно участвовал в политической и культурной жизни страны. Известно, что в 1918 году он был редактором первой китайской коммунистической газеты «Китайский работник» и возглавлял Восточный отдел Информбюро при Коминтерне. Одновременно он работал в Политотделе Балтфлота. Все силы, богатый жизненный опыт, талант исследователя и организаторские способности он отдавал общественной работе. В то же время был дипломатом, выполняя правительственное задание, первым перевёл и опубликовал секретные договоры царского правительства с другими государствами, а также подготовил первоначальный текст Брестского мира.

В 1917 году вышла его статья о японской транскрипции, а в последующие два года – ещё несколько статей по японскому языку.

В 1923 – 1924 гг. сформировалось «новое учение о языке» («яфетическая теория»), автором которой был академик Н. Я.Марр. Научный авторитет этого лингвиста, его идеи о всемирном языке и резкая враждебность науке Запада и дореволюционной России привлекли на его сторону множество людей.

К концу 20-х годов марризм, который поддерживали тогдашние власти, фактически стал монопольным направлением в советском языкознании. Все другие направления в языкознании подавлялись и искоренялись.

Очень немногие тогдашние лингвисты осмеливались выступать против марризма. Одним из таких учёных был Евгений Дмитриевич Поливанов. Вначале он спокойно относился к теории Н. Я. Марра и даже находил в ней некоторые ценные идеи. Но, положительно оценивая достижения Николая Яковлевича в сравнительно-историческом изучении южнокавказских языков, он не мог принять яфетическую теорию ввиду её необоснованности языковыми фактами.

В феврале 1929 года Поливанов выступил в Коммунистической академии с докладом, где убедительно выявил недоказанность и ошибочность марровских построений. Настроение слушателей, среди которых преобладали нелингвисты, были не в пользу Поливанова. С этого времени началась целенаправленная травля Поливанова; он потерял возможность работать в Москве.

В августе 1937 года Е. Д. Поливанов был арестован по ложному обвинению в шпионаже в пользу Японии и в январе 1938 года расстрелян.

3 апреля 1963 года Пленум Верховного  Суда СССР постановил отменить  приговор и дело в отношении  Поливанова производством прекратить  за отсутствием в его действиях  состава преступлений; учёный был  реабилитирован.

Евгений Дмитриевич Поливанов был лингвистом-полиглотом широкого профиля и внёс большой вклад во многие области языкознания. Он занимался многими языками, прежде всего русским, японским, узбекским и др. Создатель транскрипции для японского языка, один из основоположников советской социо-лингвистики, создатель теории языковой эволюции, один из основателей ОПОЯЗА (Общество изучения теории поэтического язык), разработчик методик обучения русскому языку нерусских.

Е. Д. Поливанов как основоположник советской социолингвистики обосновал необходимость социальной диалектологии наряду с территориальной.

Говоря о различии между синтаксисом, морфологией и лексикой, он впервые поставил вопрос о фразеологии как самостоятельной лингвистической дисциплине.

Идеи выдающегося русского лингвиста-полиглота Евгения Дмитриевича Поливанова продолжают плодотворно разрабатываться в современном языкознании.