Мотивы имущественных преступлений несовершеннолетних

УДК 343.9

К.Ю. Логинова

Мотивы имущественных преступлений несовершеннолетних

Статья посвящена изучению мотивов имущественных преступлений несовершеннолетних. В статье обосновывается значимость и актуальность изучения мотивов преступного поведения несовершеннолетних для решения задач криминологического предупреждения. Раскрывается содержание и смысловое наполнение мотивов имущественных преступлений, в зависимости от возраста совершившего преступление несовершеннолетнего, его пола, механизма зарождения мотива, определенного вида преступного посягательства. Проводится сравнение полученных данных  с данными криминологических исследований прошлых лет. 

Ключевые слова: несовершеннолетний, мотив, имущественное преступление, корыстная цель, потребность.

Интерес криминологов к проблеме мотивов преступлений несовершеннолетних не ослабевал ни в советский период; не ослабевает он и в настоящее время. И это не случайно. Как известно, мотивы преступлений находится ближе всего к причинам отклоняющегося поведения несовершеннолетнего. Именно мотивы, «опредмечивая потребности личности, стимулируют ее криминальное поведение». [1. С. 52-53].

Мотив преступления как внутреннее субъективное побуждение к действию определяется, преимущественно, образом  жизни и воспитания несовершеннолетнего, нравственными и материальными ценностями, стереотипами, господствующими в обществе. Соответственно в мотиве имущественного преступления несовершеннолетнего раскрываются присущие ему свойства и качества, выражается антиобщественное отношение несовершеннолетнего к социальным ценностям.

Важность изучения мотивов преступления обусловлена тем, что мотив может  выступать критерием (основанием) криминологической классификации, позволяющей раскрыть личность несовершеннолетнего преступника, ее социально-отрицательные и социально-положительные сторонам. Выделение классификационных групп имущественных несовершеннолетних преступников, обладающих особенностями социальных и нравственно-психологических свойств, несомненно, имеет большое значение для успешного решения задач, как общего, так и специально-криминологического предупреждения преступности несовершеннолетних.

В структуре преступности несовершеннолетних основной массив традиционно составляют имущественные преступления (иначе говоря, преступления против собственности). Как показало изучение уголовных дел,¹ имущественные преступления совершались в основном с целью завладеть чужим имуществом и обратить его в свою пользу, распорядиться им по своему усмотрению, для удовлетворения своих потребностей и интересов, т.е. с корыстной целью. Мотивы же этих преступлений различались. Они имели свое «уникальное» содержание и смысловое наполнение, в зависимости от тех конкретных потребностей и интересов, которые в итоге формировали мотив преступного поведения.

Как показало исследование, значительным удельным весом среди мотивов имущественных преступлений несовершеннолетних обладал корыстный мотив, выражавший стремление преступника получить желаемые материальные блага (материальную выгоду) за счет общества, общественно-полезного труда других лиц без соответствующих затрат. По такому мотиву было совершено 65 % насильственных грабежей, 51 % разбоев, 34,2 % вымогательств, 42 % краж, 35 % ненасильственных грабежей. В целом по корыстному мотиву несовершеннолетними было совершено каждое третье преступление против собственности (34 %).

Надо сказать, что корыстные  мотивы в каждом преступлении имели  свое конкретное специфическое наполнение. Такое различие в содержании корыстного мотива обусловлено тем, что изначально мотив,  выражая в себе те или иные свойства и качества личности, не просто соединен с индивидуалистическим содержанием личности, но целиком является его продуктом, выполняя роль самого непосредственного рычага, двигателя антиобщественного поведения. [2. С. 30]. Соответственно, корыстный мотив имущественного преступления несовершеннолетнего приобретал различное содержание в зависимости от того, какие именно материальные потребности лежали в основе мотивации поведения. Исследование показало, что в корыстных мотивах имущественных преступлений несовершеннолетних нашли отражения следующие потребности: потребность обеспечить нетрудовой образ жизни – 38 %; потребность в спиртном, в наркотиках – 33 %; потребность выглядеть не хуже других, доказать свою значимость – 25 %; потребность устранить материальную необеспеченность - 4 %.

Примечательно, что такая потребность  как потребность обеспечить нетрудовой образ жизни, почти в два раза чаще наблюдалась в имущественных преступлениях юношей (71 %), чем девушек (29 %). Потребность в спиртном, в наркотиках была доминирующим мотивом в преступлениях юношей (81 %), у девушек этот мотив составил – 19 %. Мотивы, связанные с материальной необеспеченностью, нуждой в преступлениях  девушек встречались в три раза чаще (75 %), чем юношей (25 %). На удовлетворение «престижных» потребностей была направлена и большая часть преступлений (63 %), совершенная девушками, чем юношами (37 %).

Помимо стремления удовлетворить  потребность в материальных благах в имущественных преступлениях несовершеннолетних нашли отражение и побуждения, обусловленные возрастом. Исследование показало, что большая часть (65 %) как насильственных, так и ненасильственных имущественных преступлений  была совершена ради желания самоутвердиться, привлечь к себе внимание, вызвать зависть, восхищение, завоевать авторитет сверстников, членов «своей» группы, желание развлечься, «за компанию» и т.п. Такие побуждения обусловили совершение 58 % краж; 65 % ненасильственных грабежей; 66 % вымогательств; 49 % разбоев; каждого третьего угона транспортных средств. 

При этом надо отметить, что каждое второе (47 %) имущественное преступление было совершено, как совершенно точно сформулировала А.И. Долгова, по «мотиву роста», который проявлялся в противоречивом стремлении подростка доказать, с одной стороны, личную значимость, авторитетность, доминирование  в группе, с другой – что «я, как вы», стремление «быть как все». [3. С. 349]. В мотивах таких преступлений проявлялась безрассудная, порой бессмысленная, решимость несовершеннолетнего совершить преступление в силу преднамеренной «рисовки», проявляющейся в стремлении любой ценой (в том числе и путем нарушения уголовного закона) продемонстрировать свою смелость, решительность. Такой мотив доминировал при совершении 68 % разбоя; 62 % вымогательств; 35 % грабежей; отмечен в каждом четвертом угоне (25 %) и в каждой седьмой краже (14 %) 

Каждое четвертое преступление против собственности (25 %) было обусловлено мотивами, связанными с принадлежностью несовершеннолетних к конкретной группе. В таких случаях несовершеннолетний не мог противостоять «авторитетному» влиянию членов группы, не мог нарушить принятые в группе обязательные для выполнения правила поведения и вынужден был «идти на преступление вместе со всеми», следуя чужому влиянию. Под давлением группы несовершеннолетними были совершены преимущественно кражи (35 %), угоны (33 %), разбои (25 %), грабежи (18 %) и вымогательства (17 %).

Почти третья часть  всех имущественных преступлений была совершена несовершеннолетними по мотивам, побуждающим  «получить желаемое, причем все и сразу». Такие мотивы обусловили совершение почти каждого третьего преступления (28 %), из них на долю краж приходилось более половины (51 %), на долю грабежей и угонов – 47 % и 42 % соответственно, каждое четвертое вымогательство (21 %) и каждый четырнадцатый разбой (7 %).

Ретроспективный обзор криминологических исследований позволяет отметить, что за последние тридцать-сорок лет мотивы имущественных преступлений несовершеннолетних претерпели качественные и количественные изменения. В 60-70-е г.г. прошлого века преимущественно несовершеннолетние совершали преступления против собственности по мотивам озорства, ложно понимаемого чувства товарищества. Часто преступления были спровоцированы и своеобразными положительными стремлениями, увлечениями и интересами несовершеннолетнего. [4. С. 198-199]. В 80-90-е г.г. несовершеннолетние редко совершали преступления, обусловленные частнособственническими стремлениями, антиобщественными мотивами как сформировавшимися качествами личности. Только у 18,5 % осужденных прослеживался типично корыстный мотив. Все иные имущественные преступления несовершеннолетних были обусловлены, в основном, стремлением иметь престижные вещи и через них утвердить свой авторитет, свое «я». [5. С. 80-81].

Нельзя не заметить значительного увеличения  в последнее время  числа преступлений, совершенных по корыстному мотиву (с 18,5 % до 34 %). Можно сказать, что в современных имущественных преступлениях проявилась утилитарная, потребительская ориентация несовершеннолетних на удовлетворение собственных материальных потребностей за счет других лиц. Эти потребности, как правило, были изначально «субъективно» завышены (стремление иметь вещи с высокими потребительскими свойствами под влиянием моды, принадлежности  к определенной группе и т.п.), либо являлись в большинстве своем мнимыми, надуманными. Нередко потребности носили негативный характер. Так, если 80-90-е годы только у 10 % осужденных мотивом преступления было стремление приобрести спиртное [6. С. 33-34], то сейчас аналогичный мотив встречался у каждого третьего несовершеннолетнего (33 %).

Значительно возросло число преступлений, совершенных несовершеннолетними  по «престижным мотивам». Если в 80-90-е годы XX века около 4 % лиц, совершивших кражи, стремились получить в результате совершения деньги на покупку модных «престижных» вещей и только 8 % совершали кражу ради потребности в красивой жизни, то сейчас почти каждый третий несовершеннолетний (38 %) совершил преступление ради получения материальных средств для красивой нетрудовой жизни, а каждый четвертый (25 %) – по «престижным» мотивам.

Стабильно высоким продолжало оставаться число имущественных преступлений, совершенных по мотивам, связанным с принадлежностью к группе – их удельный вес, как показало исследование, составил 84,2 %. В 80-90-е годы XX века, такие мотивы также преобладали и составляли более 80,0 % удельного веса всех преступлений, совершенных несовершеннолетними. [6. С. 40-41].

Следует сказать, что  во второй половине двадцатого века почти  половина всех имущественных преступлений (40 %) была связана с действительной материальной необеспеченностью лиц, совершивших преступления [6. С. 33]. Аналогичный мотив в современных имущественных преступлениях встречался в пять раз реже – только каждое 25 преступление (4 %) вызвано действительно тяжелым материальным положением несовершеннолетнего преступника. При этом   ситуация, связанная с тяжелым материальным положением, порой была «создана» самим несовершеннолетним (в связи с побегами из дома, отсутствием нормальных отношений с родителями, опекунами). В силу этого основным объяснением совершения преступлений было: «нужны деньги». Если ранее подобное объяснение совершения имущественных преступлений отмечалось в 5 % случаях [6. С. 80], то сейчас – в 65 %.

Нельзя также не заметить, что в публикациях прошлых лет не упоминается об особенностях мотивов несовершеннолетних с учетом механизма возникновения мотива преступления. Указывалось лишь, что у большинства несовершеннолетних преступников умысел на совершение преступления возникал внезапно, под влиянием внешней среды. Но, как известно, существенным свойством личности является ее отношение к материальным благам, условиям жизни, к людям и т.п. Отношения эти различаются не только по своей направленности, но и по уровню осознанности и устойчивости. Исходя из отношения несовершеннолетнего к совершенному преступлению можно условно выделить «внутренние» и «внешние» мотивы имущественных преступлений. Подавляющее большинство изученных преступлений  (67 %) было совершено по «внешнему» (ситуативному) мотиву. Каждая третья кража (35 %) и вымогательство (28 %), подавляющее количество разбоев (80 %), и почти каждый второй грабеж (57 %), угон (56 %) совершались несовершеннолетними без предварительной подготовки, умысел на совершение преступлений, как правило, возникал внезапно (при распитии спиртных напитков, при провоцирующем поведении потерпевшего и т.п.). На готовность совершить преступление повлияла ситуация «извне»: друзья (в каждом третьем случае), конкретная жизненная ситуация (в каждом шестом случае).

Только третья часть всех имущественных  преступлений (33 %) была совершена «по  внутреннему мотиву». В таких случаях несовершеннолетние, имея заранее обдуманный план действий, готовили преступление и совершали его ради удовлетворения материальных потребностей. Особенно значительной была доля «внутренних» мотивов при совершении подростками краж (65 %) и вымогательств (72 %).

Проведенное исследование позволяет говорить, что в имущественных преступлениях несовершеннолетних отразились побуждения «двойного характера». С одной стороны, мотивы были обусловлены материальными, утилитарными потребностями, в основе большинства преступлений лежало стремление раздобыть средства для удовлетворения материальных потребностей. С другой стороны, преступления были вызваны и побуждениями,  не имеющими, строго говоря, собственно корыстного характера (желанием утвердиться, «не отстать от других», «быть как все» и т.п.). В таких преступлениях отчетливо проявились возрастные особенности несовершеннолетнего возраста.

Одновременное снижение удельного веса преступлений, совершенных ради удовлетворения потребности в насущных вещах, и возрастание «престижно-потребительских», утилитарных мотивов, на наш взгляд, свидетельствуют о некоторых дефектах системы принятых несовершеннолетними ценностей. В криминологической литературе не раз отмечалось, что потребностям и интересам несовершеннолетнего преступника присущи определенные негативные особенности: нарушение равновесия между различными видами потребностей (материальными и духовными), общая бедность, а нередко и извращенный характер некоторых из них, аморальность и преступность их удовлетворения. [7. С. 48-49]. Исследование подтвердило – отмеченная ранее  особенность не потеряла актуальности и в настоящее время. Исследование показало, что главными ценностями в жизни несовершеннолетние  преступники считают личное благополучие, материально обеспеченную жизнь (33 %), хорошо оплачиваемую работу (8 %), общественное признание, авторитет и уважение (29 %), отдых и развлечение (18 %) счастливую семейную жизнь (12 %). Более половины (62 %) полагало, что противоправный способ удовлетворения желаемого является единственно возможным: «сейчас все так живут».

Вместе с тем, необходимо сказать, что у большинства несовершеннолетних имущественных преступников отсутствовали до конца сформированные и укоренившиеся в сознании антиобщественные корыстно-стяжательские взгляды и стремления, «внутренняя предрасположенность» к совершению имущественных преступлений. В целом для имущественных преступлений несовершеннолетних характерны импульсивность, слабый учет последствий, отличающие их от имущественных преступлений взрослых.