Биологическое объяснение причин происхождения преступности

Биологическое объяснение причин происхождения преступности. 
Еще в 1540 году Фернел (6, С. 28) утверждал, что нервность человека зависит от неких «паров», поднимающихся от видоизмененного в своем составе семени или менструальной крови и своим присутствием влияющих на общее самочувствие. Несколько позже Сюденгам дал описание истерии, которую сводил к изменениям в крови, приводящим к «атаксии» - беспорядочности жизненных духов. До конца 18 века теория «жизненных паров» и «атаксии» господствовали при объяснении невротических расстройств и связанных с ними особенностей поведения.  
 
 19 век ознаменован  описанием болезней, приводящих к отклонениям в поведении: хорея, меланхолия, невроз характера, социоаффективный психоз (Бомберг, 1840, Бирд, 1880, Кандинский В.Х., 1883 и др.). Итальянский тюремный врач Чезаре Ломброзо, обнаружив связь между криминальным поведением и определенными физическими чертами, считал, что люди предрасположены к определенным типам поведения по своему биологическому складу. Так, «криминальный тип» есть результат деградации к более ранним стадиям человеческой эволюции. Этот тип можно определить по таким характерным чертам, как скошенный лоб, выступающая нижняя челюсть,  реденькая бородка и пониженная чувствительность к боли. 
 
Э. Кречмер (1924), У.  Шелдон (1940) считали, что определенное строение тела означает присутствие характерных личностных черт. Так, эндоморфу, человеку умеренной полноты, с мягким и несколько округлым телом, свойственны общительность, умение ладить с людьми и потворство своим желаниям. Эктоморф,  отличающийся тонкостью и хрупкостью тела, склонен к самоанализу, наделен повышенной чувствительностью и нервозностью. Шелдон сделал вывод, что наиболее склонен к девиантному поведению мезоморф, чье тело отличается силой и стройностью. Он проявляет склонность к беспокойству, активен и не слишком чувствителен. Однако далеко не каждый  мезоморф ведет себя неподобающе, а другие типы обязательно законопослушны. Следовательно, подтверждается несостоятельность "антропологических" теорий преступности. 
 
Уиткин (1976) и его коллеги, фокусируя внимание на аномалиях половых хромосом девианта, на материале исследования датской преступности обнаружили, что среди мужчин с составом хромосом ХУУ наблюдается более высокий уровень правонарушений, чем среди людей, не обладавших дополнительными хромосомами. Возможно, однако, что необычная и даже пугающая внешность таких мужчин в какой-то мере способствует тому, что их арестовывают и признают виновными чаще, чем людей с заурядной внешностью.  
 
Т.о., биологическое объяснение, включая генетическую основу человека, особенности обменных процессов, специфику высшей нервной деятельности, отклонения или патологии в соматическом или нервно-психическом развитии, не учитывает тех индивидуальных случаев, когда физические признаки «свидетельствуют» о возможной девиации, а в реальной жизни этого не наблюдается. Авторы психофизиологических концепций, придавая особое значение стабильным поведенческим компонентам, тесно связанным с генетическими, психофизиологическими характеристиками, практически не обращают внимания на изменчивость, ситуативность поведения (хотя еще Ломброзо выделил тип "случайных преступников"); не уделяют должного внимания волевым, личностным проявлениям индивида. Следовательно, биологические факторы лишь косвенно способствуют девиации, сочетаясь с другими - социальными или психологическими. Поэтому, хотя биологические концепции и были популярны в начале 20 века, другие теории происхождения отклоняющегося поведения их постепенно вытеснили. 
 
Однако представители современной генной инженерии продолжают попытки выделить и охарактеризовать специфические гены, ответственные за поведение человека, происхождение и развитие преступности (Марш Э., Катц, 1985;  Уилсон Э., 1984). А последние технологические достижения в области биологии и медицины свидетельствуют о том, что становится возможным изменять и даже контролировать способности и поступки людей путем прямого воздействия на физиологию и мозг. Так, Нидлмен (1996) определил, что высокое содержание свинца в организме является фактором риска в генезе антисоциального поведения;  Оливье (2000) отмечает, что делинквентное поведение можно вызвать приемом свинца внутрь. Следовательно, биологизаторский подход до сих пор имеет своих приверженцев.