Возникновение организованной преступности в России и способы борьбы с ней

Отметить какую либо страну в дальнем зарубежье в качестве наиболее привлекательной для российской организованной преступности не представляется возможным. Очевидно, что во всех развитых странах мафиози имеют свой интерес. Традиционными сферами «русской» организованной преступности являются – наркобизнес, организация проституции, операции с цветными и редкоземельными металлами, незаконная продажа оружия, бизнес в сфере краж и организации переправки и продажи краденых автомобилей, контрабанда произведений искусства. Многие лидеры преступного мира стали жителями (с полной сменой гражданства или двойным гражданством) зарубежья. Большая часть преступного мира Одессы, Ростова, Киева, Кишинева, значительная часть из Москвы, Санкт-Петербурга, других крупных городов бывшего СССР, теперь пополнила организованный преступный мир Израиля, США, Германии, других стран14.

Зарубежные государства стали осознавать опасность российской организованной преступности, когда в Нью-Йорке, Лондоне, Гамбурге, Париже, Праге, Варшаве зазвучали уличные перестрелки, взрывы. Надо отметить, что в начале 90-х российские мафиози не были самыми или хотя бы достаточно влиятельными, но они были наиболее «громкими», динамичными. «Западная демократия» отреагировала на вторжение «русских»несколькими арестами, судами, в результате чего ряд крупнейших российских преступных лидеров находились в заключении (или под арестом/следствием) в США, Австрии, Италии, Израиле. В дальнейшем, правда, некоторые из них были отпущены на свободу и даже оправданы. Организованная преступность этих и других стран отреагировала по-своему. На самых высоких уровнях прошли встречи криминальных лидеров Итальянской Мафии, Американской Мафии, Колумбийских картелей с представителями российского организованного криминала. По некоторым данным, речь шла о перераспределении рынков сбыта и изменении маршрутов движения наркотиков и оружия, о более полном включении и использовании России в процессе отмывания денег, а также о доле российских преступников, территориях и т.п.

Российская организованная преступность является на сегодня самой быстрорастущей «отраслью» экономики. Преступные сообщества внедряются, прежде всего, в те сферы социальной жизни, где государственные институты по тем или иным причинам функционируют неэффективно или не работают вообще. Так организованная преступность выполняет функции арбитража, суда, охраны, налоговых и законодательных органов и другие.

 

2.5 Проблемы современного  законодательства по борьбе с  преступными организациями

 

Вступивший в силу с января 1997г. Уголовный кодекс РФ впервые ввел уголовную ответственность за организацию преступного сообщества (ст. 210), выделив «преступное сообщество» в качестве самостоятельной уголовно-правовой категории. В Общей части (ст. 35) впервые сформулированы понятия организованной группы и преступного сообщества (преступной организации).

Нововведения стали реакцией на рост организованной преступности в России. Мощь ее проявлений, достигнув большой масштабности, вышла за границы государства, приобретя глобальность, стала неотъемлемым элементом транснационального организованного сообщества, представляющим угрозу и России, и всему миру15.

Речь не идет об «утяжелении» преступлений на уровне государства или в мировом масштабе. Тяжесть преступлений никогда не была приоритетом для организованной преступности. У нее другие интересы. Деловая организация, деловой бизнес, направленный на завоевание, конкуренцию, доходную эксплуатацию рыночной ниши. Насильственные преступления совершаются лишь в мере, в какой необходимо обеспечить путь к достижению сверхприбыли и господства в сферах, где можно приумножить преступный капитал.

«Целью совершения преступлений организованной преступности является не совершение тяжких или особо тяжких преступлений либо разработка планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, как отмечено в ст. 210 УК РФ (скорее, это средство для достижения цели), а получение значительных финансовых средств. Именно наличием финансовой базы и сильна организованная преступность». Действующая редакция Уголовного кодекса РФ вступила в силу более 4 лет назад, и все актуальнее становится вопрос соответствия ее норм реальности.

Статья 210 УК РФ своим появлением уже нарушила принцип объективного вменения, устанавливая наказание только за создание и участие в преступном сообществе (преступной организации). Указывая на цель преступного сообщества - совершение тяжких или особо тяжких преступлений, а также руководство преступным сообществом для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, законодатель, представляется, сузил значительность проявлений и роль сообществ в преступном мире.

Не отвечает реальности связывание диспозиции статьи 210 УК РФ, деятельности по созданию преступного сообщества с целью этой деятельности - для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Не только степенью тяжести совершенных участниками преступлений опасна организованная преступность, а уровнем организованности, масштабностью, многоступенчатостью формирования и систематичностью преступной деятельности.

«Организованные преступники не ограничиваются совершением тяжких и особо тяжких преступлений, а ведут широкую организационную деятельность».

До конца не ясными остаются стремления законодателя, объединившего преступное сообщество и преступную организацию. Причиной может быть отождествление преступного сообщества с преступной организацией. Определения преступной организации законодатель не дает. Исследователи давно пришли к мнению, что это самостоятельное понятие. Преступное сообщество и преступная организация имеют разные цели, формы и методы преступной деятельности. Более того, думается, что именно такой подход привел к тому, что организаторская работа преступного мира осталась вне правового воздействия, и если ежегодно правоохранительные органы пресекают до 100 «сходок» главарей и лидеров преступных сообществ, используемых последними для налаживания контактов, отработки условий взаимодействия и решения конфликтных вопросов по разделению сфер влияния, администрированию и представительству, то попадают на скамью подсудимых лишь руководители, организаторы, находящиеся в розыске за ранее совершенные преступления. Причем, если следствием устанавливается лицо, являющееся руководителем преступного сообщества, оно не привлекается к уголовной ответственности, фактически оставаясь фигурировать лишь в показаниях участников преступных сообществ.

Очевидно, желание законодателя скорее привлечь к ответственности руководителей преступного мира скрыло от его внимания одну особенность - в отличие от норм старого кодекса, ориентированного на ответственность за действие или бездействие, новый стал определять ответственность за преступную деятельность и объединил уголовную ответственность за соучастие в преступлении с соучастием в преступной деятельности (ст.ст. 210, 35). И теперь для обоснования уголовной ответственности руководителя, организатора надо доказывать практически недоказуемое, «что они охватывались его умыслом», вместо того, чтобы сказать, что «их совершение было подчинено целям и задачам этого сообщества»16.

Отсутствие определения признака «сплоченность», рассматриваемого законодателем как оценочный для преступного сообщества, правовые недоработки признака «устойчивость», характеризующего организованную группу, не только затрудняют работу дознания и предварительного следствия - они толкают сотрудников к самостоятельной интерпретации понятий и признаков, и результат этому - возвращение дел на доследование.

Сложность этой ситуации дополнительно создают отдельные коллизии норм, встречаемые в работе со ст.ст. 210 и 35 УК РФ. Если из смысла ч.1 ст.210 следует, что преступное сообщество состоит из нескольких входящих в него структурных образований, то ч,4 ст.35 указывает, что преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой. Значит, сообществом следует считать преступную группу?17

Существование ст.210 УК РФ вообще бессмысленно. Целесообразно ликвидировать ст.210 как отдельную статью и внести квалифицирующий признак «совершение преступления в составе преступного сообщества» в ряд статей Особенной части.

Принять Закон «О борьбе с организованной преступностью» и кодифицировать его основополагающие нормы в УК РФ. Рассмотреть целесообразность внесения изменений «совершено преступным сообществом» в статьи с преступлениями, характерными для преступного сообщества, по аналогии, как предусмотрено для организованной группы. То же предусмотреть для преступной организации.

К сожалению, законодатель не счел необходимым рассмотреть понятие «преступная группа» как родовое к правовым категориям ст.35 несмотря на то, что термин широко используется в уголовно-правовой литературе. Как-то нелепо после этого выглядит и употребление этого понятия в ч.4 ст. 150 УК РФ, привлекающей к ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу. Следует полностью изменить редакцию ст.35 УК РФ. Доработать признаковое поле, определяющее разницу между формами соучастия «группа лиц», «группа лиц по предварительному сговору», «организованная группа» и «преступное сообщество»18.

С учетом того, что признак «устойчивость» может быть применим не только для преступной организации и преступного сообщества, как уже отмечалось выше, но и к группе по предварительному сговору, следует дать четкие определения всем трем понятиям, выделив грань между организованным соучастием в преступлении и соучастием в преступлении19.

Целесообразнее в Уголовном кодексе озвучить определение преступной группы, предусмотрев ее в качестве родового понятия для «группы лиц», «группы лиц по предварительному сговору», «организованной группы», «преступной организации» и «преступного сообщества».

Всегда условием реализации уголовного закона выступает процессуальная форма.

Собственно процедуры расследования и судебного разбирательства групповых, многоэпизодных дел организованной преступности процессуальный закон специально не содержит. Статья 26 УПК РСФСР соединяет уголовные дела по обвинению нескольких лиц в соучастии в совершении одного преступления, либо по обвинению одного лица в совершении нескольких преступлений, либо по обвинению лица или лиц в заранее обещанном укрывательстве этих же преступлений. Скорее как носящие дополнительный, а не самостоятельный характер сформулированы правила, определяющие порядок производства в отношении нескольких лиц, по нескольким преступлениям (ст. 129 ч.З, ст. 144 ч.2, ст. 150 ч.4. ст. 201 ч.З, ст. 257 ч.2, ст.278 ч.З, ст.280 ч.З УПК РФ). Но фактически нет процессуального механизма реализации уголовно-правовых норм, предусматривающего ответственность за групповые формы совершения преступлений20.

В частности, один из способов защиты организованной преступности - нейтрализация свидетелей. Из-за психического прессинга, угроз физическим насилием свидетелям и другим участникам процесса по уголовным делам в отношении членов и лидеров организованных преступных групп давно следует разрешить рассмотрение дел этой категории в закрытом судебном заседании.

Не предусмотрены и элементарные меры предосторожности для защиты участников процесса. А было бы целесообразно использование видеозаписи с показаниями свидетелей, которая могла бы быть принятой судьей в качестве доказательств, да и само наличие видеозаписи вообще лишит смысла ликвидацию свидетелей и запугивание других участников процесса. Защита свидетелей станет более полной, даже если просто ограничить сведения и анкетные данные о них в материалах дела, а исходя из пожеланий свидетеля выбирать время и место его допроса21.

Хорошо было бы предусмотреть поощрение граждан за предоставление в органы внутренних дел информации о преступной деятельности коррумпированных лиц, преступной элиты, а также информации, способствующей предотвращению и раскрытию преступлений, розыску преступников.

Решению уголовных дел по организованным преступлениям поможет четкий механизм правовой регламентации процедуры сокращенного судебного следствия (ст. 446 УПК РСФСР). А здесь объективно нужно подойти к получению полного признания вины подсудимым по всем обстоятельствам обвинения и получению согласия с этим всех участников процесса. Суд не должен находиться в сомнении о волеизъявлении каждого из подсудимых22.

Обязательными должны стать получение совокупности достоверных доказательств по делу. А признательские показания подсудимого и его судебный допрос должны производиться судьей, поскольку добровольность признания имеет важное юридическое значение в построении процесса.

Для исключения из практики противоречий в показаниях допрашиваемых, волокиты и затягивания разбирательства по тяжким и особо тяжким делам следует закрепить в УПК РФ в качестве вида судебного допроса такое судебное действие, как перекрестный допрос в отношении одного или нескольких участников процесса. Основанием для проведения перекрестного допроса должны являться противоречия в показаниях допрашиваемого лица по обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу23.

Для скорейшего расследования преступлений и полноты доказательной базы следует предусмотреть перечень, проведение и порядок уточняющих процессуальных действий по материалам оперативно-розыскной деятельности, механизм придания статуса доказательств первоначальным описаниям очевидцев и свидетелей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

В заключение можно сделать следующие выводы:

Наличие организованной преступности в России как проблема официально признано в 1989 году на II Съезде народных депутатов СССР. Это отнюдь не значит, что организованная преступность появилась в России в это время. Долгие годы проблема замалчивалась, что само по себе способствовало росту и развитию явления.

История организованной преступности уходит своими корнями в дореволюционную Россию. Для России взяточничество и мздоимство, злоупотребление служебным положением, нарушение закона должностными лицами - дело распространённое и даже обычное.

В XIX столетие преступный мир России вступил окрепшим, сплоченным, монолитным, имеющим силу противопоставить себя общественному порядку и закону. Его традиции, обычаи, «законы» укрепились в сознании целых поколений правонарушителей. К концу XIX в. преступный мир приобрел черты стройной организации.

Однако становлению «российской мафии» мешали отсутствие рынка и сильная военно-политическая государственная власть в Российской Империи, «ломавшая хребты» потенциальным конкурентам. Казнокрадство и взяточничество придворных и чиновников всегда были хронической болезнью Империи, но и в организованную преступность они не складывались, поскольку не были связаны с теневым производственным процессом и потоками капитала.