Концепция “чуда"

Содержание 
 

1. Концепция “чуда”………………………………………………………….3
2. Основные парадоксы, противоречащие тектонике литосферных плит.10

     Список используемой литературы…………………………………………..15 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Концепция «Чуда»

     Чудо  в религиозных представлениях: явление, вызванное вмешательством божественной силы, а также вообще нечто небывалое.

     Чудо  — объективное значение понятия  определяется общим философским  миросозерцанием, по преимуществу теорией  причинности. Всякого рода необычайные  и необъяснимые явления сами по себе не представляют чудес и получают характер чудесного лишь при определённом способе их истолкования, однако при  скептической оценке всегда есть возможность  отрицать наличность чудес, объясняя их фальсификацией фактов, галлюцинациями, неизвестными ещё явлениями и  законами природы и т. п. Наоборот, при соответствующем миросозерцании самое обыкновенное явление жизни  может приобрести значение чуда.

     Обыкновенно под чудом мыслится событие, не вытекающее из законов природы или естественных человеческих сил, а обусловленное, якобы существующими, сверхъестественными  силами людей или более могущественных мифических существ. Таким образом  признание чуда предполагает прежде всего особый вид причинного воздействия, не совпадающего с законами природы. Однако одного этого допущения недостаточно для обоснования чуда. Можно быть индетерминистом, то есть видеть в человеческой воле более или менее независимую  от законов природы самостоятельную  силу, но отрицать существование сверхъестественных действий. Вторая посылка, необходимая  для дедукции чуда, даётся воззрениями  супранатурализма(утверждает, что истины веры сверхразумны, т. е. их содержание не может быть найдено исключительно  при помощи одного разума, а необходимо допустить Божественное откровение), утверждающего вмешательство в  ход простых событий сверхъестественных сил людей или других существ.

     Наиболее  распространенное учение гласит, что  чудо есть вмешательство высшей Силы или высших сил, и притом особое вмешательство. Необходимо решить вопрос, что такое  чудо с точки зрения  мифического  сознания. Для мифа чудо есть вмешательство  высших сил. С точки зрения мифа вообще ничего не существует без вмешательства  тех или других высших сил. Чудо творится непрерывно, и нет вообще ничего не чудесного. Так, если взять христианскую мифологию, то творение мира есть величайшее чудо, искупление – величайшее чудо, рождение, жизнь и смерть человека – сплошное чудо, не говоря уже о  такой мифологии, как мифология  Богоматери, Воскресения, Страшного  Суда и т. д.

     Другое  воззрение гласит, что чудо есть нарушение законов природы и  прорыв в общем течении механистической  вселенной.

     Но, во-первых, тут  опять вносится точка зрения, чуждая самому мифическому сознанию. Именно, чудо есть нарушение законов природы, если к нему и к ним подходить  с точки зрения механистической  науки XVII–XIX вв. Такая условность, однако, не только не обязательна, но она в  корне пресекает самую возможность  существенного вскрытия понятия  чуда. Мало ли как кому представляется чудо! Да что такое чудо само-то по себе, – для того, кто живет  этим чудом, для того, кто его берег  именно как таковое, для кого чудо есть именно чудо, а не что-нибудь другое? А для такого субъекта чудо вовсе  не есть нарушение законов природы. С точки зрения мифического сознания чудо-то и есть установление и проявление подлинных, воистину нерушимых законов  природы.

     Во-вторых, что такое нарушение законов  природы? Самое дикое и первобытное  сознание оперирует с понятием чуда, не имея или ровно никаких представлений  о законах природы, или имея их в таком виде, что их не приходится принимать во внимание. Тут опять  все то же проклятие гетерогенных привнесений, когда люди никак не могут не обозревать весь мир со своей собственной колокольни и  когда дальнозоркость простирается не дальше собственного носа.

     В-третьих, даже если иметь в виду эпохи развитого  представления о законах природы, то и тут возникает ряд трудностей, если чудо понимать как нарушение  этих законов.

     – сами эти законы отнюдь не имеют  для самой же науки никакого абсолютного  значения. Можно интерпретировать и  даже использовать науку с целью  пропаганды некоего обожествления  и абсолютизации отвлеченных  принципов и гипотез. Но это само будет уже мифом. Вера во всемогущество  науки, конечно, есть не более как  одна из форм мифического сознания. В самой науке отнюдь этого  не написано. Выведенный закон падения  тел есть для науки только гипотеза, а не абсолютная истина; и завтра этот закон, может быть, станет иным, если только вообще он будет существовать, если будет завтра падение тел  и если, наконец, будет самое «завтра».

     - далее, допустим, что законы природы  существуют, со значением ли только  гипотез или со значением каких-то  реальностей, абсолютных или относительных.  С точки зрения мифического  сознания они тоже суть проявление  высших сил. Почему проявление  высших сил должно обязательно  вносить в явления сумбур и  неожиданный хаос, а не порядок,  законосообразность и строй? Почему  законы природы сами не суть  проявление высших сил? Ведь  наука устанавливает лишь некоторые  формулы и положения, которые  сами по себе вовсе еще не  суть ни вещи, ни силы. Они осуществляются  на вещах и в движении. Но  если нет вещей, или движения, или сил вне этих формул, то  сами эти формулы из себя  не породят ни того, ни другого,  ни третьего. Значит, механизм науки  сам по себе ничего не говорит  о природе в ее реальности: например, никакой закон природы  ровно ничего не может сказать  ни о создании природы и  мира, ни об их гибели или  кончине, т. е. он исходит  из того, что мир уже как-то  есть, и в этом мире он как-то  находит себе приложение. А был  ли, будет ли дальше и, собственно  говоря, есть ли сейчас доподлинно  этот мир, – об этом наука  ничего не знает. Отсюда ясно, что мифическое сознание имеет  полное логическое право, при  существовании самых точных законов  абсолютного механизма, утверждать, что реально осуществленные механические  законы есть проявление высших  сил, что, поскольку сами законы  суть только формулы, а не  вещи, можно и нужно, в вопросе  о самих вещах, подчиняющихся  этим законам, говорить о высших  силах или вообще где-то и  как-то искать причин для закономерно  протекающих вещей. Логически  вывести одно из другого –  принципиально можно и без  всякого чуда. Но когда оказывается,  что это не просто логический  вывод, а что вся вселенная  движется и существует по этим  законам, то тут уже получается  что-то странноватое. Вот это фортепиано  кто-то сделал, эти полки для  книг кто-то сделал: как же, рассуждает  мифическое сознание, вселенную-то, которая бесконечно сложнее и  в то же время точнее и  фортепиано, и книжных полок, вдруг  совершенно никто не сделал  и она получилась как-то так,  неизвестно как? Ясно, следовательно,  что для мифического сознания  миф не есть нарушение законов  природы уже по одному тому, что сами законы природы, если  их брать как реально-вещественные  законы, суть тоже проявление  высших сил я, стало быть, нечто  мифическое.

     - наконец, сторонники учения о  чуде как о нарушении законов  природы смешивают чудесность  как таковую с научным объяснением  чуда. Получается так, что чудо  или есть нарушение законов  природы, или оно вообще ничто.  Чудо или не объяснимо законами  природы (тогда оно – именно  чудо), или объяснимо ими (тогда  оно – не чудо, и вообще никакого  чуда нет). Это – устаревшая  точка зрения старой рационалистической  метафизики. Для философии, которая  знает объединение и синтез  субъекта и объекта, объект  никогда не будет чистым механизмом. Он всегда будет содержать  в себе черты субъекта, сознания, души, цели; и «механизм» будет  хотя и вполне реальной, но, в  то же время, только вполне  подчиненной категорией, не единственной  и не абсолютной. Итак, абсолютно  механистическое мировоззрение  есть вредная рационалистическая  и дуалистическая метафизика, печальный  плод господствовавшего в течение  веков мертвого ныне либерализма,  политического, философского и  религиозного. Но если так, то  что значит «объяснить» чудо  «законами природы»? Конечно, прежде  всего, это значит объяснить  его как естественный результат  механизма явлений, как одно  из колесиков общей мировой  машины. Однако ясно, что это далеко  еще не значит объяснить чудо  целиком. Будем помнить, что  чудо есть явление социальное  и историческое, законы же природы  суть установки и явления механические. Закон природы ровно ничего  не говорит об абсолютной реальности  протекаемого явления. Он как  бы говорит: если есть камень, если есть земля, если камень  выше поверхности земли и если, наконец, этот камень падает, то  – вот как он падает. Ну, а  что если нет ни камня, ни  земли, ни падения? Тогда закон  падения остается отвлеченной  формулой, ничего не говорящей  ни о каком бытии. Затем,  для того чтобы закон отражал  действительно реальный процесс,  необходимо не только пространственная  определенность данного явления,  но точное указание времени,  когда именно началось падение.  Законы падения тел ничего  не говорят не только о пространстве  или месте данного явления;  но также и о времени, когда  это падение фактически было, в нем нет ровно никакого  суждения. Миф – полная противоположность  этого. Миф говорит именно о  данном явлении, об его пространственном  начале и конце, т. е. объеме, и об его временном начале  и конце, т. е. о времени,  когда оно началось, возрастало, умалялось и умирало. Поэтому  механистическое объяснение чуда  вовсе ничего существенного в  нем не объясняет. Законы природы  ничего не говорят о направлении  своего приложения и применения. Они – аисторичны. Возьмите методы  вычисления затмений солнца и  луны в астрономии. Они – совершенно  точны. Но чем достигаются и  что обязательно предполагают  эти вычисления? Они обязательно  предполагают, что картина неба  в данный момент именно такова. Зная, что небо сегодня, т. е.  такого-то года, месяца, числа, часа, минуты и секунды имеет такой-то  вид, я могу с точностью вычислить,  когда будет следующее затмение  солнца и луны. Но откуда я  знаю картину неба сегодня?  Отнюдь не из науки, а из  наблюдения того, что дано само  по себе, до всякой науки, и  установлено вовсе не наукой. Итак, чудо – вовсе не в том,  что законы природы нарушены  или что оно не объяснимо  средствами науки. Явление, совершенно  точно вытекающее из системы  мирового механизма, может быть  иной раз гораздо большим чудом,  чем то, о котором неизвестно, какому механизму и каким законам  природы оно следует [1, c. - 35].

     Существует  еще целый ряд теорий чуда, но почти все они страдают болезнью гетерогенных привнесений, заменяя  анализ самого понятия выставлением собственного отношения к этому  понятию. Такова старая теория, основанная на толковании чуда как веры в единообразие и гармонию вселенной, веры, вступившей на ложный путь. Людям хочется объяснить  необычные вещи какими-нибудь более  общими явлениями, и для этого  они выставляют понятие чуда. Но – правильно это или нет  – таковое рассуждение, очевидно, есть рассуждение европейского ученого, а не самого мифического субъекта, который, прежде чем объяснять, видит  самое чудо воочию. Этим же основным недостатком страдает и теория Вундта, который понимает чудо как продукт  первобытного анимизма и как перенесение  собственных волевых переживаний  на объекты природы и религии. Опять-таки, даже если это так, то –  при условии оценки чуда со стороны; сам же субъект, видящий и переживающий чудо, вовсе не думает, что именно он нечто от себя переносит на объект. Этот субъект вполне убежден в  обратном, в том, что сам он есть объект чудесного воздействия, что  не от него исходит чудо, но что он сам не может не признать чуда как  объективного явления, что чудо прямо  насильственно врывается в его  душевный мир и повелительно требует  своего признания. Совершенно беспомощна также теория внушения, думающая объяснить  чудо теми или другими состояниями  психики того, кто является объектом чудесного воздействия, или формами  взаимоотношения тех или других психических состояний. «Ученый», видящий  в чуде только одно «психическое внушение», ни слова не говорит о самом  предмете, а его высказывание имеет  только значение ругани и беспомощного, озлобленного междометия. Пусть чудо есть результат гипноза; пусть это  есть даже просто сумасшествие. Но что  это дает в смысле научного анализа  данного понятия? Ведь младенцу же известно, что сумасшедшие бывают разные, что  одно сумасшествие не похоже на другое. В чем же спецификум того сумасшествия, которое именуется верой в  чудо? Все равно ведь от этого  вопроса не улизнуть. Трактование  чуда как вымысла или гипноза  есть просто бессильная злоба на чудо и аффективное междометие на месте  спокойного и свободного рассуждения. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Основные парадоксы, противоречащие тектонике литосферных плит 
 

     Тектоника плит - современная геологическая теория о движении литосферы. Она утверждает, что земная кора состоит из относительно целостных блоков - плит, которые находятся в постоянном движении друг относительно друга. При этом в зонах расширения (срединно-океанических хребтах и континентальных рифтах) в результате спрединга (англ. seafloor spreading - растекание морского дна) образуется новая океаническая кора, а старая поглощается в зонах субдукции. Теория объясняет землетрясения, вулканическую деятельность и горообразование, большая часть которых приурочена к границам плит [2, c. - 12].

     Согласно  этой концепции, земная кора разбита  на несколько огромных литосферных  плит, которые постоянно двигаются  и продуцируют землетрясения. Первоначально  было выделено несколько литосферных  плит: Евразийская, Африканская, Северо - и Южноамериканская, Австралийская, Антарктическая, Тихоокеанская. Все  они, кроме Тихоокеанской, чисто  океанической, включают в себя части  как с континентальной, так и  океанической корой. И дрейф континентов  в рамках этой концепции - не более  чем их пассивное перемещение  вместе с литосферными плитами.

     В основе глобальной тектоники лежит  представление о литосферных  плитах, фрагментах земной поверхности, рассматриваемых, как абсолютно  жесткие тела, перемещающиеся словно по воздушной подушке по слою разуплотненной мантии - астеносфере, со скоростью  от 1-2 до 10-12 см в год. В большинстве  своем они включают как континентальные  массы с корой, условно называемой «гранитной», так и участки с  корой океанической, условно называемой «базальтовой» и образованной породами с низким содержанием кремнезема.

     Учёным  совершенно не ясно, куда движутся и  движутся ли материки вообще, а если движутся, то за счёт действия каких  сил и источников энергии. Широко распространённое предположение о  том, что причиной движения земной коры служит тепловая конвекция, по сути, неубедительно, ибо оказалось, что такого рода предположения  идут вразрез с основными положениями  многих физических законов, экспериментальных  данных и многочисленных наблюдений, включая данные космических исследований о тектонике и строении других планет. Реальных схем тепловой конвекции, не противоречащих законам физики, и единого логически обоснованного  механизма движения вещества, одинаково  приемлемых для условий недр звёзд, планет и их спутников, до сих пор  не найдено [4, c. - 178].

     В срединно-океанических хребтах образуется новая разогретая океаническая кора, которая, остывая, снова погружается  в недра мантии и рассеивает тепловую энергию, идущую на перемещение плит земной коры.

     Гигантские  геологические процессы, такие как  вздымание горных хребтов, мощные землетрясения, образование глубоководных впадин, извержение вулканов, все они, в конце концов, порождаются движением плит земной коры, при котором происходит постепенное охлаждение мантии нашей планеты.

     В теории тектоники плит ключевое положение  занимает понятие геодинамической обстановки - характерной геологической структуры с определённым соотношением плит. В одной и той же геодинамической обстановке происходят однотипные тектонические, магматические, сейсмические и геохимические процессы.