Этнология и ее создатель Л.Н. Гумилев

лектива. Новые этносы –это всегда новый ритм этнического по-

ля. Показательно при этом, что естественный аспект пассионар-

ности не может реализовать себя в чисто естественной форме.

Конкретный этнический ритм и характер этнического поля не

детерминированы всецело самой пассионарностью, приводящей

к возникновению новых этнических структур, задающей меру

энергетического наполнения этногенеза и сообщающей им

инерционную направленность траектории движения. В реальной

истории этническое поле обусловлено, по Гумилеву, силой пас-

сионарного толчка, ландшафтными условиями, уровнем соци-

ального развития, генетическим кодом этнопопуляций, степенью

устойчивости культурной традиции, состоянием этнического

окружения. Генотип, определяя темперамент, быстроту реакций,

способность к абстрагированию и воображению, не программи-

рует, полагает автор, ощущения «своих» и «чужих» как фунда-

78

ментальный отличительный признак этноса, обеспечивающий

реализацию подсознательных и эмотивных свойств комплимен-

тарности и аттрактивности –психологических интеграторов лю-

бой этнической целостности.

Генезис представлений Гумилева об этническом поле выте-

кал из его апелляции к идее биологического поля, развитой в

работах А.Г. Гурвича. Парадигмальным основанием построения

гипотезы этнического поля выступает понятие биологического

поля. Иерархия биологических полей детерминирована клеточ-

ным полем. Б.С. Кузин интерпретирует принцип поля в расши-

рительном статусе, допуская когерентность «поведения» частей

и элементов структурной организации, предполагающей коорди-

нацию процессов их взаимодействия на организменном и даже

надорганизменном (надындивидуальном) уровнях. Видимо, оп-

равдано стремление различать полевую основу биологического

уровня на основании определенной функциональной связи, от-

раженной в жизнедеятельности живых организмов. С одной сто-

роны, функциональная роль полей обеспечивает известную ди-

намику программы развития. В этом случае поле как принцип

построения целого характеризует процесс его становления как

переход от латентной (потенциальной) формы в развернутую

(актуальную) форму.

Субстратное единство этноса, интерпретируемое в его по-

левых основаниях, обозначено в концепции этногенеза причин-

но-следственной связью полевого субстрата и этнической струк-

туры через фиксацию устойчивости, сохранения целостности

или «жизненного единства», что предполагает наличие относи-

тельной стабильности в динамике развития, воспроизводство

инвариантных характеристик, локализованных Гумилевым в со-

вокупности связей этноса как системы –сущностных оснований

любой этнической целостности. Принцип действия поля при

этом носит характер нормирования индивидуального поведения

членов колонии, стаи и вида [202, с. 148]. Типологизация полей

в биологии основана на разведении филогенетических (динами-

ческих) и морфофилактических (стабильных) полей. В конечном

итоге эволюционный аспект изменения видовых свойств, а эт-

ническое многообразие Гумилева реализуется в рамках одного

биологического вида, или филогенетическая эволюция обеспе-

79

чена стабильностью видового поля, ибо вид как реальность ма-

нифестируется через свое жизненное единство, охватывающее

специфически присущие ему форму и поведение. Переносимый

Гумилевым на этнос, взятый в популяционном измерении,

принцип поля, полевого субстрата как основы жизни не отрица-

ет возможности существования этнических коллективов в форме

биофизической реальности. Косвенным подтверждением этого

является резонансополевой характер взаимодействия в природе.

В частности, психические и физические явления могут быть ин-

терпретированы с точки зрения источника, субстрата психиче-

ского в рамках биополевой формации.

Рецепция Гумилевым принципа поля сопряжена с введе-

нием в концепцию элемента телеологичности. Принцип поля

актуализирует, по Кузину, проблему конечной цели, аккумули-

руемую в феномене возникновения в эволюционном процессе

вполне конкретной формы. Виртуальный характер формы отсы-

лает к проблеме заданности, определяющей результат развития в

любой момент. «Динамически преформированная морфа» (А.Г.

Гурвич) в известном смысле программирует эволюционное раз-

витие. Эволюционный контекст концепции этногенеза, таким

образом, допускает программированность, целевой характер

движения, сохраняя элемент телеологичности в интерпретации

этногенеза как природного процесса.

Более того, Гумилев обращается к концепции номогенеза

Л.С. Берга, возникшей в рамках эволюционной теории. Много-

значна параллель между постулируемой Бергом «изначальной

целесообразностью», преддетерминированностью последующих

состояний жизни на всем протяжении эволюции и логикой этни-

ческого развития, выявленной автором концепции этногенеза.

На этническое измерение исторического процесса экстраполи-

руются не только понятийный аппарат «номогенеза», но и ряд

концептуальных соображений. «Номогенез» Берга, аргументи-

руя идею преформированности развития, обосновывает возмож-

ность перенесения на филогенез факта программированности

онтогенеза, выдвигая в качестве основного закона эволюции

«автономический ортогенез» как внутренне присущую живому

силу, действующую независимо от внешней среды и на-

правленную в сторону морфофизиологической организации. Ис-

80

ходя из этой идеи, номогенез Берга оказался не в состоянии объ-

яснить факты адаптации к среде –специализацию и регресс в

эволюции видов. Гумилев разделяет идею эволюционного пре-

формизма, связывая ее с принципом поля как промежуточным

звеном, через которое реализует себя преформированность эт-

нического развития. Он также поддержал идею Берга, до-

полняющую закон ортогенеза и призванную отразить процессы

эволюционных изменений, выпадающих из рамок постулата из-

начальной заданности эволюции. «Закон хорономических при-

чин», описанный в концепции этногенеза в категории «вме-

щающего ландшафта» (евразийское «месторазвитие»), отражает

наличие естественной связи между этносом и занимаемой им

территорией. Апелляция к «вмещающему ландшафту» призвана

была преодолеть исключительную программированность этно-

генеза пассионарным толчком признанием факта новообразова-

ния этнических признаков, осуществляющегося под воздействи-

ем географической среды и обусловливающего качественную

специфику этноса, его отличие от «других», поскольку, согласно

автору концепции этногенеза, «ландшафты Земли разнообразны,

разнообразны и этносы» [84, с. 29].

Заимствование воззрений Берга способно объяснить вита-

лизм и фатализм концепции Гумилева, а также прояснить «гео-

графический» уклон его мышления: «Географический ландшафт

воздействует на организмы принудительно, заставляя все особи

варьировать в определенном направлении, насколько это допус-

кает организация вида. Здесь не место случайностям, следствия

наступают с такой же фатальной необходимостью, как реакции в

химии или явления в физике» [17, с. 365]. Географический

ландшафт, по Гумилеву, не выступает в качестве этногенного

фактора, но, анализируемый в совокупности свойств рельефа,

климата, растительного и почвенного покрова, определяет сово-

купностью своих элементов механизмы взаимодействия в этни-

ческой системе таким образом, «… что части обусловлены це-

лым и, обратно, целое обусловлено частями» (этноценоз Гуми-

лева) [17, с. 342]. Существенным является различие в трактовке

ландшафтных условий и их роли в эволюции. Если Берг усмат-

ривал в географическом ландшафте орудие, расшатывающее

«генетическую базу», способную через адаптацию к проявлению

81

скрытых потенций, заложенных в генах, то Гумилев отстаивает

обусловленность сущностных характеристик возможностью ак-

туализации генетических механизмов этнопопуляций, отводя

исключительное место пассионарному взрыву. Пассионарность,

описанная в концепции как генетически рецессивный признак,

определяя витальные потенции этноса, несет, по Гумилеву, оп-

ределенную нагрузку в становлении человечества как вида.

Положения телеологичности тесным образом связаны с

каузальным истолкованием этнического развития. Дальнейшая

рефлексия в этом направлении выходит за рамки концеп ции эт-

ногенеза, но она способна показать ограниченность жесткой

каузальной интерпретации отдельных явлений природы, что,

однако, не тождественно признанию пределов научного позна-

ния. Истолкование жизни в категориях строгой причинности

невозможно. Как полагает Кузин, эти категории описывают ме-

ханизмы жизнедеятельности, вне операционализации которых

непостижимо изначальное в жизни –ее идея и смыслы [202, с.

163]. Таким образом, биологический  аспект этногенетических

изысканий Гумилева, претендующего на полное разрешение

проблем этнической сущности, включает в себя две задачи: рас-

крытие механизма существования и постижение его смысла. По-

следнее выводит в область метафизики, что снимает проблему

научной интерпретации [202, с. 160]. Концепция Гумилева, не

являясь строго научной, но используя выводы естествознания,

все же не раскрывает проблему смысла и сущности. Очевидно,

вопреки мнению автора, она должна рассматриваться как кон-

цепция, вскрывающая механизм этнического существования в

заявленном самим автором контексте, но не его смысловое зна-

чение, хотя междисциплинарность Гумилева содержательна в

том плане, что пытается наметить определенные связи целесо-

образности и целенаправленности между сознательно, социаль-

но артикулируемыми целями и возможными «целями» вме-

щающего ландшафта (природной среды); между вмещающими

сознательное и социальное Биосферой и Космосом, интегрируя в

единой логике рассуждения Человека и его историю, взятых в

комплексе природно-биосферных связей и анализируемых в

единой структуре эволюционирующей Вселенной через Челове-

82

ка, хотя и представленного в концепции преимущественно сово-

купностью его природно-биологических свойств.

Концепция этногенеза получает дальнейшие импульсы раз-

вития в рамках комплексного исследования человека как космо-

планетарного феномена. Как целое она находится на уровне ги-

потез, выдвигаемых неформальной наукой. Но она акцентирует

психофизические явления, раскрытие которых может способст-

вовать конкретизации процессов взаимопревращения космиче-

ской и психической энергии в индивидуальном и коллективном

аспектах.

Связующим звеном космических и планетарных (биосфер-

ных) явлений является электромагнитное поле. Информацион-